Сказ о том, как Геллерт всех кальяном угощал...

      Собрал однажды Геллерт у себя на съемной квартире всех - ну или почти всех, - знакомых нам героев: Тину, Дамблдора, Ньюта, Персиваля, Тесея, Лету, Куинни и Криденса. Он даже верную свою приспешницу позвал, мадам Розье, и девушку-змею, но те отказались, сославшись на «важные дела», а Якоб, подумав немного, решил «тикать из Парижа» со всех ног, поэтому о нем лучше не упоминать. Пока что.       И вот, сидя за одним столом, наши герои терпеливо ждали, что же скажет месье Гриндевальд, какую придумает причину их пребывания здесь. Ожидание затягивалось, они старались поговорить, но выходило из рук вон плохо. И, вот, наконец, настал тот момент, когда пришел тот, кто затеял все это. Не один, а со своим «фирменным» кальяном в виде черепа. Между героями пошли шепотки, мол, зачем ему это надо, он, что, хочет нас ВСЕХ переманить к себе?       Однако, у Геллерта даже и в мыслях этого не было. Сегодня. - Друзья мои! Какой прекрасный вечер, не правда ли? – спросил мужчина, садясь между Ньютом и Дамблдором и ставя череп на стол. - Сомнительное приветствие, - хмуро ответил Персиваль Грейвс, которого все это отнюдь не радовало. Он пришел сюда только потому, что Тина сообщила ему, что направляется на эту встречу. - Бросьте, мистер Грейвс, не будьте такой букой, - шутливо произнес Гриндевальд. – Предлагаю сегодня провести незабываемый вечер, друзья мои, - говорил он, «заправляя» череп-кальян. - Незабываемый вечер в вашей-то компании? – скептически спросила Тина, наблюдая за действиями мага. – Зачем вы собрали нас здесь? - Я же сказал – чтобы провести незабываемый вечер в прекрасной компании. - Стойте-стойте, это же тот самый череп! – воскликнул Криденс, до этого вообще «не подающий признаков присутствия». – Вы, что, заставите нас это курить?! - Нет, мой мальчик, - произнес Геллерт и бросил короткий взгляд на юношу, а затем на Дамблдора, который на словах «мой мальчик» явно напрягся. Гриндевальд довольно усмехнулся. – Я никого заставлять не буду. Вы сами это сделаете.       И тут между нашими героями прошла очередная волна шепотков. Никто из них явно не хотел вдыхать эту… ересь.       Первым, на правах хозяина, закурил Геллерт. Некоторое время ничего не происходило, стояла тишина, но спустя 30 секунд он так резко и громко засмеялся, что все испуганно подпрыгнули. Геллерт тыкал пальцем в потолок и смеялся, причем не очень здоровым смехом. - Я мистер Шляпник, как вам моя шляпка? Правда, очаровательная? – спросил он, поправляя невидимую шляпу и безумно улыбаясь.       Тесей покрутил у виска, наблюдая за действиями блондина. - Он словил белочку, друзья! Тикаем отсюда! – настойчиво проговорил Скамандер-старший. - Нет, подожди, я хочу узнать, что он увидел, - проговорил брат Тесея, отбирая у Геллерта кальян и вдыхая немного «ереси». – О… Да это даже лучше, чем я мог себе представить! – восторженно проговорил Ньют, смотря куда-то сквозь брата затуманенным взглядом. – Боже, какие они все прекрасные! Так и хочется забрать их всех себе! Посмотрите, ну посмотрите же, разве они не чудесны?! – спрашивал он, продолжая видеть кого-то только ему известного.       Начиная смеяться, видя действия двух мужчин, Куинни тоже решила попробовать «ереси». Кстати, забыла вам сказать, после этой ереси у всех, слышите, у всех был безумный взгляд. - Боже, какие у Якоба милые булочки, - проговорила завороженная Куинни, пробуя взять одну булочку. Причем, это было явно не похоже на то, что она трогала те самые булочки, что пекут в пекарнях. – Нужно будет обязательно ему сказать об этом, да… - с безумной улыбкой проговорила она. Тина, сидящая рядом с ней отчего-то покраснела.       Следующим закурил Персиваль, а за ним и все остальные. И что тут началось!... Если бы не заглушающие чары, что Геллерт предусмотрительно наложил на квартиру, то наших героев давно бы забрали в психиатрическую больницу. - Меня зовут Джек! Нет, Джон! Меня зовут Джон Диллинджер и я гроза всего преступного мира! – проговорил восторженный Гриндевальд, явно словивший очередную «белочку». – Ну, или туман всего преступного мира, - хихикнул он. - Тебя зовут пижон, а не Джон! – с укоризной произнес Дамблдор, который из всех «курнувших» был самым спокойным, однако «белочка» у него была посильнее некоторых… - Ньют, какой милый у тебя гиппогриф сидит на плече, можно я его потрогаю? – спрсил Тесей, который до этого видел себя средневековым рыцарем, борющимся с… лягушкой.       Ньют кивнул, и Тесей принялся активно «снимать гиппогрифа» с плеча брата. Ну, не будем останавливаться только на них – у нас же есть еще и другие герои. Вот, например Тина, смотрящая сейчас на свою ладошку, была очень чем-то увлечена, а Персиваль, сидящий рядом, увлеченно наблюдал за ней. - Вы такой милый, мистер Грейвс, - говорила она, смотря на лодонь. Оказывается, девушка видела мини-версию Персиваля, но откуда ему-то было знать об этом? – А какой у вас маленький, маленький… - проговорила она, смеясь. Услышав данные слова, Персиваль густо покраснел до кончиков ушей. – Какой маленький у вас нос, - хихикала Тина.       Грейвс облегченно выдохнул и схватился за сердце, решив, что Тине лучше больше не давать курить «ереси» - с нее итак хватит. Неизвестно, что видел Лета, но то, как восторженно она смотрела на Ньюта и повторяла «ты мой герой», говорило явно о том, что ее «белочка» была самой культурной и выдавала картинки Ньюта в более лучшем свете, чем вы могли бы подумать. Криденс, который сейчас лежал на диване и ловил невидимых единорожек, сейчас ни на кого не обращал внимания – ему итак было весело. - А хорошо сидим, друзья мои! Нужно выпить и поставить музыку, - вообушевленно проговорил Гриндевальд и наколдовал три бутылки Огневиски и маггловский приемник. Настроив нужную волну с прекрсной, как ему показалось, музыкой, Геллерт поставил приемник на стол и открыл первую бутылку Огневиски…       В общем и целом, белочка у наших героев была самая разная, а когда они добавили к «ереси» еще и Огневиски, то «приходы» усилились. Кем они себя только не видели! Куинни видела себя принцессой Рапунцель, которую спасал верный принц Якоб; Тина видела себя Президентом МАКУСА, Персиваль – президентом Америки, не-маговской причем! Геллерт начал видеть себя каким-то Джеком с каким-то воробьем, который постоянно летал за ним; Криденс… У него была самая банальная, но до того приятная «белочка» - он видел себя волшебником; Лета вообще выпив «лишнего» сейчас спала на диване, а Тесей вообще катался на пони. На невидимом, естественно…       Угомонившись только после полуночи, наутро все вышеупомянутые проснулись с ужасной болью в голове. Все, кроме Геллерта, который уже успел и умыться, и причесаться… - Мерси Льюис, да что б я еще хоть раз пришел сюда?! Ни в коем разе! – просипел Грейвс, едва поднимаясь с пола. Как он оказался на полу, история умалчивает. - О, господа, вы проснулись? Отлично! – проговорил Гриндевальд, довольно наблюдающий за «бедными родственниками».       Ньют убрал с себя руку брата и, подойдя к столу, сделал пару внушительных глотков из графина, стоящего на столе, заботливо поставленным Геллертом. Сушняк, это вам не шутки!       Когда все более-менее пришли в себя и сели за стол в том же порядке, что и вчера, то торжественно поклялись, что ни разу больше не поведутся на предложение «провести хорошо вечер». Вот же наивные. - Профессор, - повернувшись к Дамблдору, начал Ньют, - вот вы уже знаете, что видели все мы, - он обвел всех рукой. Все кивнули. – А что видели вы? Вы нам так и не сказали… - Ньют приподнял бровь, ожидая ответа.       На лице Дамблдора можно было заметить явное волнение. От Геллерта это не укрылось. Он довольно усмехнулся. - Я… - начал проыфессор, нервничая. Глубоко вздохнув и улыбнувшись, он сказал: - Я видел пару рождественских носков.       Геллерт прыснул в кулак, услышав данный ответ, а все остальные, скептически подняли брови. Ньют кивнул, сделал вид, что поверил, однако выражение лица профессора, всплывшее в его памяти из вчерашнего вечера, заставило его усомниться. - Помню, в детстве мы с братом любили прятать туда подарки. Каждое Рождество, да, - продолжал «убеждать» Дамблдор.       Ну, не говорить же, в самом деле, ЧТО он видел на самом деле. Если бы они только знали, наивные, то сидели бы сейчас с покрасневшими лицами.       Один только Геллерт усмехался, смотря на Дамблдора. - Носки-носки… - прошептал он, постукивая пальцами по столу. – Что ж, спасибо за вечер. Жду вас через неделю в это же время, друзья мои. - ДА НИ В ЖИЗНЬ! – дружно проговорили все, кроме Дамблдора, и ринулись из квартиры.       Ну, а Дамблдор с Гриндевальдом раскурили кальян и… начали ловить «приходы», разумеется…