Джек

Накатывая удушливой волной тоски, одиночество часто заставляло делать глупости: вести поиски, где только можно; знакомиться с кем попало; отвечать на любой интерес с противоположной стороны; стараться укрепить любую связь, даже если она того и не стоила. Вот только результат был нулевой. Старшие товарищи советовали Егорке наслаждаться свободой и неограниченностью случайных связей, но к одноразовым развлечениям он прибегал только, когда совсем припекало, и организм требовал своего, а потом продолжал поиски чего-то серьезного, а лучше единственного. В преддверии Нового года от осознания, что время идет, а он все так же одинок, становилось особенно тяжело. Очередной глупостью стало согласиться в первую реальную встречу ехать с полузнакомцем из Интернета куда-то за город. Общались они две недели на разные темы, и предложение встретиться прозвучало для Егорки довольно неожиданно. Явившийся в назначенное место соответствовал ранее предъявленной фотографии, что уже радовало. Николай оказался вполне симпатичен, накачан и самоуверен. — У меня в Вербовом дача. Настоящий загородный дом. Камин, баня, все дела… Поехали? Чего в городе на выходные торчать? Шашлыки пожарим, — снова уговаривал он еще сомневающегося. — На морозе? — поежился Егорка, понимая, что слишком легко оделся для подобного мероприятия. — Так не на сухую же. С горячительным, — заявил приглашающий и с особой гордостью продемонстрировал забитый выпивкой и закуской багажник. — А не слишком много? — вырвалось у озадаченного приглашением. Однако ехать он согласился. Покинув пределы города и свернув с федеральной трассы, они очутились на темной, плохо расчищенной от снега дороге. Егорка смотрел в окно с тревожной грустью и многократно спрашивал: как долго еще ехать. Наконец через час впереди показались тусклые огоньки редких фонарей. Николай связался с кем-то по телефону и стал выспрашивать дорогу. — Разве ты не знаешь, как добраться? — удивился Егорка, когда переговоры окончились. — Ты же говорил, что это твой дом. — Не мой. Товарища. Какая разница? Все будет как надо, — весело заверил попутчик. — Ждут нас с нетерпением. Очень хотят с тобой познакомиться. — Кто ждет? Кто хочет? — заволновался Егорка. — Разве мы не вдвоем будем? — Зачем вдвоем? Вдвоем скучно. Вчетвером. Не переживай. Все будет как надо. Мы же не звери, сразу не набросимся. Посидим, выпьем, закусим… Шашлыки опять же. Потом уже… — Что потом? — напрягся Егорка, чувствуя, как учащенно забилось сердце. — Все потом. Как мы с тобой и обсуждали, — Николай повернулся к попутчику и плотоядно улыбнулся. — Чтобы сразу тебя втроем… Не переживай. Сначала расслабим, как надо. Мы люди понимающие. Если хочешь, даже кое-какие колеса имеются. Тебе понравится. — Нет, я не согласен, — уже не на шутку всполошился Егорка. — И ничего такого мы не обсуждали! — Как не обсуждали? Я же спрашивал, как к групповому сексу относишься? Сам же сказал, что нормально, что не против, хоть и не пробовал. — Я не против не в том смысле! А в том, что дело каждого, как развлекаться, но сам я не хочу. Нет. — Брось. Тебе понравится. Три классных парня и ты. Масса удовольствия. Можем трахать тебя хоть часами. Обкончаешься, — не переставал неприятно улыбаться Николай. — Нет, я не согласен! — упорствовал напуганный Егорка. — Ни на что я не соглашался! Вообще, надо было прямо спрашивать, а не так… Я не хочу! Не делал и не собираюсь так! — Да, ладно. Здорово же будет. Мы нормальные парни. Спортивные, тренированные, хуястые. Долбить можем, сколько понадобится. Сам еще добавки выпрашивать будешь. И нас очень ждут. Уверен, ты им понравишься. Мы как раз таких и любим: маленьких, щупленьких. Хочешь, можем и бельишко женское подкинуть для настроения? — Не надо! Не собираюсь я в этом участвовать! Я против! Я не хочу! — Хватит шуметь. Сейчас до места доберемся, выпьешь, расслабишься… тебе правда лучше расслабиться, иначе больно может быть. Тем более с непривычки. А еще наручники у нас есть, и связывание практикуем, — перешел от уговоров к запугиванию Николай. — Я!.. Нет! Даже не подумаю! Никуда я не хочу! Не поеду! — еще сильнее испугался Егорка. — Давай обратно в город! — Ну что ты как девчонка, ей богу! В какой город? Нас ждут. Очень ждут. Все уже разогретые. Только тебя не хватает. Зажжем по полной. Тебе понравится. Точно. — Я же сказал нет! Поехали обратно! Ни в каких групповухах участвовать не буду! — Будешь, куда ты денешься, — начал злиться Николай. — И не уедешь, пока мы своего не получим. Не захочешь по-хорошему, мы тебя и так уломаем. Зря я, что ли на тебя время тратил? — Нет, не буду! Выпусти меня! Останови машину! Сам доберусь! — Прекращай. Чего перепугался? Мы тебя нежно, если захочешь. Тебе понравится, — сменив тон на более ласковый, попытался успокоить попутчика Николай. — Мне уже не нравится! Останови, блядь, долбанную машину! — воскликнул Егорка и открыл свою дверь. — Только попробуй поцарапать, придурок! — вознегодовал Николай. — Я тебя лично прибью! Закрой дверь! — Останавливайся! Не собираюсь выпрыгивать на ходу и ломать из-за такого мудака, как ты, кости! — Обсосок недоебанный! — прорычал Николай, но машину остановил. Егорка выскочил и с грохотом захлопнул дверь. — Только попадись мне еще, утырок! — гаркнул ему вслед неудавшийся соблазнитель. — Живого места не оставлю! А вырвавшийся, не оборачиваясь, быстро пошел прочь. Куда глаза глядят. Темнота безлюдных улиц и мороз довольно быстро охладили пыл. Идти-то было некуда. В поселке он никого не знал, до города далеко. Пересчитал всю собранную по карманам наличность — на такси не хватало, а так как в жизни его сейчас царствовал финансовый кризис, то и дома нужных средств не имелось. Телефон запищал, предупреждая, что батарея практически разряжена. — Все один к одному, — в отчаянье пробормотал Егорка. Посмотрел по сторонам. Привезший его давно скрылся. Вокруг незнакомые улицы незнакомого поселка. Холодно. Темно. Тоскливо. Единственным способом выбраться представлялся общественный транспорт. Егорка отправился разыскивать автостанцию. Бродил наугад, сворачивал в закоулки, переходил улицы, пока не натыкался на редкого местного жителя. В результате остановочный пункт он обнаружил, но темный и безжизненный, как и весь почти уснувший Вербовый. Егорка подергал двери, постучал в окошко с надписью «Касса». Откликнулся только старичок, сметающий снег с единственного подобия посадочной площадки. — Чего стучим? Видишь же, нет никого. — А когда будут? — Егорка уже приплясывал от мороза. — Мне в город надо. — Ишь какой прыткий, — усмехнулся старичок. — Завтра приходи. Нет никого. — Как завтра? Мне сегодня надо, — разволновался Егорка. — На сегодня все. Последний автобус три часа назад ушел. — А как же?.. А что же?.. — растерянно пробормотал юноша. — А мне в город надо. Обратно. Домой. Старичок пожал плечами. — А еще… как-нибудь отсюда можно? — с надеждой спросил несчастный замерзающий. — Можно до трассы пешком, а там попутку ловить, но далеко, — старичок поджал губы и осмотрел Егорку, — и холодно. Не дойдешь. Замерзнуть в пути можно. — А что же… делать? — пробормотал юноша, больше обращаясь к себе, чем к собеседнику. Ответа на вопрос не было. Навалилось отчаянье, от которого стало еще холоднее. Егорка даже застучал зубами. — А ты тут откуда? — поинтересовался старичок, переставая сгребать снег. — Не местный же. — Из города я, — а дальше пришлось придумывать, ибо сказать правду было стыдно. — С друзьями договорились тут встретиться, выходные за городом провести, а у них не получилось. Но я-то уже приперся, теперь вот как-то назад надо. — С друзьями? — прищурился старичок. — С какими? Не с теми засранцами, что по округе разъезжают да кошечек с собаками стреляют? — Нет, конечно, нет, — активно запротестовал Егорка, чтобы ни в коем случае не оказаться заподозренным. — Мы таким не занимаемся. Мы нормальные, спокойные. Выпить, в баньке попариться… — Эх, узнал бы кто безобразничает, так бы солью в мягкое место и всадил! — воскликнул старичок, поднимая метлу на манер ружья. — Точно не мы. Лучше… подскажите, как мне быть? Гостиница есть здесь какая-нибудь дешевая? — Что ты? Кому она тут нужна? Тут все свои. Если только на трассе, так туда идти далеко. Егорка почувствовал себя абсолютно несчастным, даже руки опустились. Что ж ему теперь пропадать? Замерзать на улице? Это в двадцать первом веке! — Ладно, — вдруг смилостивился старичок, видя его отчаянье. — Пущу тебя в сторожку на ночь. Диван есть. Тепло, светло, как-нибудь до утра перетерпишь, а там и автобус подойдет. — Спасибо, — пробормотал Егорка, еще не осознавая своего счастья. — А может меня кто-нибудь довезет? Хотя бы до трассы? Я заплачу, — пообещал он, стараясь не думать о крайней ограниченности своих средств. — Да кто в такое время поедет? К тому же пятница. Мужики наши уже к бутылочкам присосались, до утра не оторвешь. Одно тебе спасение — в сторожке пересидеть. Егорка беспомощно осмотрелся по сторонам. Других вариантов не наклевывалось. Пришлось соглашаться. — Ты голодный, небось? — с усмешкой прищурился старичок. — Я в твоем возрасте всегда голодный был. Юноша неопределенно повел плечами, под грузом навалившихся проблем о голоде он подумать еще не успел. — Пойдем, — совсем подобрел старичок. — Старуха моя пирожков напекла. Угощу. Недалеко тут живем. Потом из теплого домишки, в котором приятно пахло свежей выпечкой, очень не хотелось уходить, но остаться не пригласили. Егорка побрел обратно на станцию, с ключами от сторожки в кармане и пакетом с пирожками. Наличие еды разбудило аппетит, и грустно бредущий в убежище принялся заедать тоску. Мягкий и теплый, пирожок немного поднял настроение. «Какой же я дурак, — думал Егорка, пробираясь по темным улочкам. — Доверился, практически, первому встречному! Хорошо, что заранее выяснилось. А то привез бы, запер и… Да еще и дружкам меня каким-то подложить хотел! Гад! Сколько раз себе говорил: хватит в сети знакомиться. Хватит! Одни моральные уроды попадаются!» Однако, как не был Егорка увлечен сеансом самобичевания, на подозрительный треск в кустах среагировал сразу. Остановился и впился глазами в переплетение голых веток. Среди гибких прутьев вдруг показались два больших недобро поблескивающих ока. Юноша попятился. Сидящий в кустах точно не был человеком. Тогда кто? Для безобидной кошки слишком велик, для обычной собаки — тоже… Волк? Других крупных хищников в округе не водилось. «Волк?!» — запаниковал разум. Тело мгновенно сковал страх. Дыхание перехватило. Крик ужаса хрипом застрял в горле. Через мгновение, выйдя из оцепенения, мозг лихорадочно заработал в поисках спасения. Бежать назад? До поворота далеко, да и бегает зверь быстрее. Перелезть через забор? Как назло ближайшие заграждения оказались высокими и гладкими, где из шифера, а где из металлических листов. Отбиваться? Но чем? Ни палки, ни камня, ни даже сумки… только пакет с пирожками. Тем временем, раздвигая ветки и прошлогоднюю траву, на свет луны высунулась сначала кудлатая голова, а потом подтянулось и тело. Животное все же оказалось собакой. Правда, весьма крупной и размерами не уступала волку. Гораздо более длинная, чем у волка, темная шерсть местами свалялась в колтуны, в ней запутались ветки, сухие листья и прочий мусор, так что выглядел друг человека весьма устрашающе. Однако Егорке стало чуть спокойнее, все же приходилось иметь дело не с диким зверем. Хотя и дворняги внушительных размеров тоже стоило опасаться. Внимательно осмотрев замершего человека, собака подняла морду и потянула носом воздух, принюхиваясь. Егорка нервно сглотнул и вспомнил о зажатом в руке недоеденном пирожке. — Песик, песик, будешь пирожок? — попытался ласково проговорить юноша, но голос подрагивал и звучал крайне фальшиво. — Он с картошкой, но очень вкусный. На, песик. Егорка бросил остатки пирожка назад и в сторону, рассчитывая таким образом освободить себе дальнейший путь. Собака последовала за угощением. Напуганному юноше очень хотелось тут же броситься со всех ног прочь, но это могло спровоцировать погоню. Пришлось медленно отходить спиной к цели. Оголодавшее животное проглотило угощение в одно мгновение и, принюхиваясь, снова пошло к Егорке, припадая на левую переднюю лапу. — Хорошо, песик, я тебе еще дам, только отстань, — попросил юноша. Достав из пакета новый пирожок, разломил пополам и одну часть бросил преследователю, стараясь попасть тому за спину. Новое подношение задержало собаку лишь на несколько секунд. Брошенное исчезло в зубастой пасти, и зверь опять двинулся к юноше. Егорка скормил своему страху и вторую половину пирожка, но пес продолжил преследование. Агрессивным животное не выглядело, и юноша немного осмелел. — Хватит с тебя, песик, — стараясь придать голосу строгое звучание, заявил он. — Я тоже голодный, — но есть он не стал, чтобы не провоцировать пса, зато не переставал отступать, постепенно ускоряя шаг. Собака шла за ним, грустно посматривая блестящими глазами и периодически поднимая морду, чтобы принюхаться. Видимо, на новые угощения все же надеялась. Так под конвоем Егорка добрался до автостанции и забился в каморку сторожа. Только заперев дверь, он почувствовал себя в безопасности. В небольшом помещении оказалось достаточно тепло, так что приютившийся смог снять куртку. Имелся здесь диван, стол, два стула, шкафчик. То есть никаких развлечений. Даже телевизор отсутствовал. Можно было бы помучить телефон, но приходилось экономить энергию батареи. Ни книг, ни журналов, ни газет обнаружить не удалось. Спать не хотелось. Так что оставалось одно: предаваться горьким сожалениям о дурацкой ситуации. Вдоволь натешившись самобичеванием, мозг переключился на отвлеченные темы. Вспомнилось даже, что сегодня сочельник католического рождества. «У кого-то праздник, — безрадостно думал юноша, с ногами забравшись на диван и пытаясь удобнее устроиться на жестком сидении. — Кому-то весело. Подарки, угощения, шумная компания… А ты сиди тут и жди утра. Надо ж было так попасть». Одиночество опять навалилось тоскливой мукой, нашептывая, что никому он такой бедовый не нужен, никто о нем не вспоминает и не волнуется. За окном пошел снег. Крупные хлопья образовали красивую ажурную завесу, связывающую небо и землю, наполняя обыденность окружающего нотками волшебства. Хотелось поверить в чудо и ощутить радостный вкус праздника. Вот только гнетущее чувство одиночества от этого лишь усиливалось. Потянуло к кому-нибудь. Хоть к кому-нибудь! К простому человеческому теплу и соучастию. Егорка вытащил из кармана телефон, а тот вдруг зазвонил. Оказалось, кто-то о юноше все же беспокоился. — Ну, как? Передумал? — раздался нагловатый голос Николая. — Предложение пока в силе. И выпивка с закуской еще остались. — Не передумал, — буркнул Егорка. — Ни на какие групповые мероприятия я не соглашался. — Брось, тебе понравится. Всегда все довольны оставались. Ты ж не первый. Знаем, что делаем. Да и деваться тебе некуда. Ничего там себе еще не отморозил? — Не отморозил, не бойся. Меня на станции пристроили. До утра подожду и уеду. И не звони мне больше. И не пиши. Все кончено. — Сам себе выходные портишь, — не отступал Николай, сменив тон на более теплый. — Мог бы хорошо проводить время, выпивать, закусывать, веселиться в хорошей компании. Егорка вздохнул. Ему этого очень хотелось. Очень. Чтобы не тосковать и не думать, какой он жалкий и никому ненужный. — Проводил бы, если бы не ваши… странности, — ответил юноша. — Я не против и повеселиться, и поболтать, и все остальное… но не с твоими друзьями, а с тобой. Мы же вдвоем собирались. — Компанией же веселее, — Николай попытался зацепиться за прозвучавшую в голосе юноши слабину. — Веселее, но не в таком деле. — У тебя что, плохой предыдущий опыт? А мы опытные, с нами такого не будет. — Не будет, потому что ничего не будет. Все. Прощай, — и Егорка поспешно прервал разговор, почувствовав, как горькая тоска пыталась заглушить самоуважение и уговорить сдаться. Он даже удалил номер из списка контактов, чтобы лишить себя возможности поддаться новому искушению: позвонить и согласиться. Теперь одиночество, приправленное осознанием своей ничтожности и ненужности, стало еще острее и мучительнее. Стены убогой каморки душили, подпитывая комплекс неполноценности. Захотелось немедленно вырваться на волю! Куда угодно! Только бы подальше от результатов очередной глупости! Егорка вскочил с дивана, распахнул дверь и… хотел действительно мчаться вперед, в темноту и холод, но открывшаяся дверь обозначила на асфальте освещенный четырехугольник, в котором задвигалось нечто темное. Юноша замер от неожиданности. Это была все та же собака. Оказалось, она осталась у сторожки в ожидании… угощения? До появления Егорки псина, видимо, лежала, теперь села. Неперестающий идти снег уже образовал на ее лохматой шерсти белую попону. Увидев человека, собака облизнулась, растапливая снежинки клубами теплого дыхания. — И тебе идти некуда? — с горечью спросил Егорка. — И тебя никто не ждет? Собака наклонила голову на бок, прислушиваясь. Юноша вдруг осознал, что страх исчез, уступив место сочувствию. Тоже ведь товарищ по несчастью. — Заходи, — произнес Егорка, шире распахивая дверь сторожки. — Тут теплее. Псина склонила лохматую голову на другой бок, продолжая внимательно смотреть на заговорившего. Пришлось Егорке жертвовать еще одним пирожком, чтобы заманить гостя внутрь. Съев очередное угощение, приглашенный зверь повел себя на редкость прилично, на диван претендовать не стал, лаять и паниковать из-за закрывшегося пути к отступлению тоже. Улегся на полу у ног юноши. — Молодец. Понимаешь, — улыбнулся Егорка и от нечего делать стал разглядывать товарища по несчастью. При внимательном рассмотрении он заметил, что шерсть у собаки двух цветов: практически черная на голове, груди, спине и части лап, и более светлая, почти рыжая на животе и внутренней стороне конечностей. Мордой она напоминала кавказскую овчарку, а глаза были настолько внимательные и умные, что с таким слушателем хотелось говорить по душам. Егорка принялся жаловаться: на судьбу, на свою глупость, на одиночество и холодное непонимание окружающих. Собака вздохнула, устало положила морду на лапы, но смотреть на человека не перестала, что дало ему право продолжать словесные излияния. Картину грустного умиротворения нарушил шум подъехавшей машины, а потом раздавшийся голос: — Эй, красавушка! Ты где?! Юноша узнал Николая. Псина подняла голову и посмотрела на дверь. — Опять уговаривать будет, — пробормотал Егорка. — Неугомонный какой. Однако сердце почему-то радостно забилось. Получалось, не такой уж он ненужный. Вернулись же, разыскивают. Тут же юноша подумал, что если бы Николай извинился и сменил бы намерения на более традиционные, то выходные все же можно было бы провести вместе. С видом утомленного победителя Егорка появился из сторожки. — Что нужно? — бросил он ищущему. — Вот ты где, — обрадовался Николай и пошел к нему, явно пошатываясь. — А я тебя обыскался! Поехали, голуба. — Куда? — юноша даже сделал несколько шагов ему навстречу, не переставая изображать приоритетность своего положения. — В тепло и уют, там где едят и пью! — по хмельному весело ответил Николай. — Давай же. Замерз же, наверняка. Затосковал. — Я назад в город хочу, но ты для этого, кажется, слишком пьян. — Какой назад, голуба? У нас еще все впереди. Иди же ко мне! Я тебя крепко обниму. Прости, что напугал. Больше не повторится. — Точно? — засомневался Егорка, но еще один шаг вперед сделал. Все же перспектива сидеть в одиночестве всю ночь в убогой сторожке ему не слишком нравилась. — А как же! Готов вымаливать прощение на коленях. Лети же ко мне, голубочек. — Я могу понять: друзья — это важно, — примирительно заговорил юноша, подходя ближе. — Но друзья друзьями, а секс — это только между двоими. В принципе, не против с ними посидеть, но не спать. — Как скажешь, голубочек, — согласился Николай, распахивая объятья, а вот захлопнул он их сильнее, чем ожидалось. Скорее схватил, чем обнял. — Не налегай, — недовольно заворчал юноша, водя плечами. — Я тебе еще так налягу, — мгновенно сменив тон, зло прошипел Николай. — Долго сидеть не сможешь. А очко так растрахаем, что дерьмо вываливаться будет. Поняв, что зря доверился теплым речам, Егорка дернулся, но освободиться не удалось. Более того, из припаркованного рядом автомобиля выскочили еще двое и бросились к ним. — В машину его затолкаем! — закричал товарищам обрадованный удачной поимкой Николай. — Никуда теперь не денется! — Отпусти меня, урод! Придурок! Чмо паршивое! Отпусти! — забился в его руках перепуганный юноша. Подбежавшие присоединились к похищению и втроем потащили сопротивляющегося к автомобилю. Егорка попытался закричать и позвать на помощь, но ему зажали рот. В этот отчаянный момент оглушительное «Гав!!!» прозвучало неожиданно, а от этого еще более жутко. В тишине спящего поселка оно приобрело силу пушечного выстрела и мгновенно переключило все внимание хмельных злоумышленников на себя. Псина выскочила из сторожки и с громким угрожающим рычанием пошла к месту действия. От внезапности вмешательства похитители ослабили хватку. Улучив момент, Егорка высвободился и отскочил по направлению к убогому пристанищу. Пес продолжал идти. Довольно медленно, но уверенно и неотвратимо. Хромота куда-то пропала. Мощные тяжелые лапы ступали мягко и пружинисто, в любую секунду готовые взвиться в прыжке. Большая лохматая голова была пригнута к земле. Крупное тело вибрировало от утробного рычания. Глаза горели, отражая свет фар. Кожа у носа сморщилась угрожающими складками. Длинные хищные клыки обнажились. Из пасти рвались клубы пара. Горячая слюна капала в снег, прожигая холодный белый покров. Сейчас никто и не вспоминал, что это друг человека. Пес превратился в воплощение ночного кошмара, стремящегося растерзать кого угодно. — Отзови собаку, придурок! Отзови! — попятились к машине неудавшиеся похитители. — Фу, псина! Фу! Пошла! А зверюга шла, так же уверенно, безошибочно играя на нервах перепуганных людей. Она не торопилась нападать, не расплескивала мощь атаки лаем, а только шла, напряженная и смертельно опасная. — С чего вы взяли, что меня послушает? — Егорка пытался быть спокойным, хотя и ему хотелось бежать от жуткой псины со всех ног. — Она не моя. Собака прошла мимо вырвавшегося, даже не взглянув, но не спуская глаз с намеченных жертв. Оказавшись в тылу, юноша почувствовал себя под надежной защитой. — Фу, псина! Фу, сука! Фу! — продолжали кричать на разные голоса испуганные злоумышленники, быстрее пятясь. — Пошла вон! Фу! Не дойдя до них несколько шагов, собака снова оглушительно гавкнула и, наконец, сорвалась с места, устремляясь в погоню. С еще более громкими воплями пьяные похитители кинулись к машине, заскочили в салон, и автомобиль сорвался с места. Сделав не более трех прыжков, пес-победитель остановился и гавкнул вслед позорно бежавшим. — Ты у меня еще получишь, придурок! — высунулся из окна машины Николай. — Только попадись! А сейчас руки о вас с этой бешеной шавкой марать не охота! — Проваливайте, сыкуны! — закричал на это обрадованный спасением Егорка. — Проваливайте! Его бесстрашный защитник преобразился, как только автомобиль скрылся за поворотом. Как-то сразу сник, потяжелел и, хромая, побрел к юноше, абсолютно утратив всякую угрозу в облике.  — Спасибо, дружище! — воодушевленно кинулся к нему Егорка и даже осмелился погладить по голове. — Ты же меня спас! Действительно спас! Страшно даже подумать, что эти гады хотели со мной сотворить! А ты их так позорно уделал! Молодец! Молодец! Пес шумно выдохнул и направился к сторожке, юноша поспешил за ним. — Да я тебе за это… последнего пирожка не пожалею! Обещаю! И бескорыстный защитник не только получил угощение по возвращению в теплое пристанище, но и был зазван на диван. После пережитого приключения кровь еще бурлила, и, не в силах успокоиться, Егорка продолжал весело разговаривать со спасителем, поглаживая жесткую спутанную шерсть. — Отличный ты пес! Настоящий защитник! Друг! Жаль только, что такой большой… то есть, конечно, хорошо, что большой. Иначе этих придурков было не прогнать, но вот… был бы поменьше, к себе бы забрал, а так… как тебя в квартире держать? Да еще в съемной? Выставят вместе с тобой. Эх, жаль, песик, жаль. Жизнь мне, можно сказать, спас, а я для тебя и сделать ничего не могу. Егорка продолжал подобные словесные излияния, поглаживая лохматого сотоварища, и случайно наткнулся на что-то твердое сбоку в районе собачьей шеи. Сначала он решил, что это очередной колтун, но пальцы нащупывали нечто правильной продолговатой формы. Потом юноша подумал, что это какая-нибудь запутавшаяся в шерсти ветка или иной мусор. Попробовал вытащить и в результате немалых усилий извлек обрывок некого ремешка. — Пес, да ты не уличный, — догадался Егорка, узнав часть ошейника. — Как же так? Повертев находку в руках, юноша различил на внутренней стороне собачьей гордости полустертые цифры. — Номер телефона, — тут же предположил Егорка. — Пес, а вдруг тебя еще кто-то ищет? А, песик? Вдруг тебя хозяева ждут? Собака не понимала причины его радостного оживления, но внимательно вглядывалась в лицо. — Вот, что я для тебя сделаю! Позвоню! Зарядка, правда, практически на нуле… но ничего! Дело важнее! Вернешься домой, песик! В порыве восторга юноша тут же набрал номер телефона предполагаемого хозяина, но о том, что будет говорить, запоздало подумал, только услышав: «Алло?» — приятный мужской голос и веселая музыка на заднем фоне. «А вдруг не вовремя? Вдруг не до собаки ему сейчас? Или уже и забыл о пропавшем?» — неприятно забилось у Егорки в голове. — Здравствуйте, — растерянно пролепетал желающий совершить благое дело, — я тут… — Говорите громче, — весело перебил его собеседник, — у нас шумно. Егорка резко выдохнул и начал увереннее: — Собаку нашел, а у нее на ошейнике этот номер телефона… Договорить ему не дали, ибо собеседник радостно перебил: — Джек?! Вы нашли Джека?! Черт! Неужели, правда?! Где?! Где он?! Что с ним?! В голосе звучал такой искренний восторг, что Егорка сам заулыбался. Пес навострил уши и поднял голову. За его судьбу теперь можно было не беспокоиться. — Он… — юноша вспомнил о хромоте спасителя, но решил пока промолчать, чтобы не озадачивать хозяина дополнительными заботами, которые могли бы отпугнуть от возвращения пса. — Он вполне в порядке. — Прекрасно! Где вы?! Сейчас же за ним приеду! — В поселке Вербовом мы. Знаете такой? — В Вербовом? — удивились на том конце. — А что он там?.. Как он там оказался? — Не знаю. А вы где? — Я в городе, — продолжал удивляться собеседник. — Но ничего! Сейчас же выезжаю! Какой у вас адрес? — Адреса я не знаю. Сам не местный… мы на автостанции в каморке сторожа. — Понял! Немедленно выезжаю! — Так поздно уже. Может, завтра? Я его тут где-нибудь привяжу, и он вас дождется, — предложил юноша, понимая, что путь неблизкий, а нашедшегося хозяина очень не хотелось спугнуть. — Нет! Выезжаю немедленно! Дождитесь меня, пожалуйста! Звонок поднял Егорке настроение и вернул веру в людей. — Повезло тебе, Джек, — обратился он к псу и потрепал по холке. — Как твой хозяин обрадовался! Сразу забрать спешит. Молодец. И ты тоже молодец, лохматый. Первоклассный защитник. Да, Джек? — собака склонила голову на бок, прислушиваясь к своей кличке. — Ну-ка, дай лапу. Ты же наверняка ученый пес. — Юноша протянул руку, и Джек действительно поднял в ответ переднюю конечность. Аккуратно пожав ее, Егорка отпустил. — Теперь давай мы тебя хоть немного в порядок приведем, а то хозяин такого грязного может и не узнать. Продолжая веселую беседу, по сути сводящуюся к монологу, юноша принялся выбирать из густой лохматой шерсти застрявший мусор. За довольно необычным, но кропотливым занятием время прошло незаметно. С улицы донесся звук подъехавшего автомобиля. «Надеюсь, не Николай со своими дружками вернулся, — мелькнуло в голове у Егорки. — Это надо же было! Сам рассказал этому гаду, где меня искать!» У юноши зазвонил телефон. — Я подъехал, — сообщил счастливо обретенный хозяин. — Вы где? А пес, услышав знакомый голос, вскочил на ноги и уже принялся рваться на улицу, поскуливая. Егорка открыл дверь. Звонко тявкнув, собака кинулась к выходящему из машины. — Джек!!! — радостно разлетелось на всю округу. — Джек!!! Дружище!!! Нашелся!!! Пес в радостном восторге поднялся на задние лапы, а передние водрузил на грудь хозяина и принялся лизать его лицо, повизгивая и яростно махая хвостом. — Джек! И я тебе рад! Лохматый ты увалень! — по возможности уворачиваясь от слюнявой собачьей благодарности, молодой человек гладил найденного друга по спине и бокам. — Зачем убежал? И как ты здесь оказался? Я ведь где только не искал! А тут и не подумал! Ну, ты бродяга! Егорка, наблюдая эту радостную сцену воссоединения питомца и хозяина, тоже счастливо улыбался. Добром за добро он отплатил. Снег продолжал падать большими пушистыми хлопьями, создавая настроение для сказки со счастливым концом. «Настоящая рождественская история получилась, — подумал юноша. — Мне бы еще хоть каплю сказочного везения…» Когда накал эмоций немного схлынул, приехавший обратил внимание на устроившего эту счастливую встречу. — Ты мне звонил? Спасибо! — уклоняясь от радостно кидающегося на него Джека, молодой человек подошел к Егорке и крепко пожал руку. — Большое спасибо! Не знаю, как он здесь оказался, но без твоей помощи точно не нашел бы. — Он убежал и потерялся? — поинтересовался юноша, с улыбкой глядя на искреннюю радость пса и хозяина. — Не совсем. Летом с друзьями на озеро купаться ездили. Я, конечно, с ним. Мы друг без друга никуда. Да, дружище? — приехавший погладил пса по подставленной голове. — Катался на водных лыжах и не рассчитал, влетел в помост. Меня на скорой увезли, а он никому не дался, за машиной побежал. Фельдшер потом рассказывал, что долго бежал, пока из сил не выбился. Затем с дороги свернул в лес и все. Пропал. В больнице я больше месяца пролежал, потом сразу искать его кинулся. Окрестности объезжал, поселки обходил, что между озером и городом; жителей расспрашивал, но никаких следов не нашел. И вдруг!.. Твой звонок, — он присел и принялся любовно трепать Джека за уши. — И как только этот лохматый тут оказался? Вербовый же совсем в другой стороне. А, медведище? — обратился он к псу. — Как ты сюда забрел? — Видимо, и он вас искать не переставал, — произнес Егорка и вдруг подумал, что и сам дико хочет быть найденным. Тем более таким приятным молодым человеком, как приехавший за Джеком. Продемонстрированное теплое и ответственное отношение к питомцу сразу производило хорошее впечатление и располагало к себе. «Мне бы так кто-нибудь радовался», — защемило в сердце. — Наверное. Он у меня умница. Порода такая. Упорная, — молодой человек встал. — Порода? Я сначала решил, что это дворняга, но потом подумал, что он слишком крупный. — Правильно решил. Это тибетский мастиф. Не самая известная у нас собака. — Это точно, — с каждым мгновением Егорке становилось все грустнее, ведь сейчас нашедшие друг друга уедут, а он опять останется в одиночестве, в забытой богом сторожке в поселке Вербовом. — Теперь обещанная благодарность, — молодой человек достал кошелек. — Зачем? Не надо, — запротестовал юноша. — Ничего вы мне не обещали и не должны. Это я Джеку за спасение должен был, вот и… да если и не должен был бы, все равно бы позвонил. Потерявшиеся обязаны находиться. «И я хочу найтись! — тут же отчаянно подумал Егорка. — Заберите меня!» Однако вслух, разумеется, не сказал. — За спасение? — удивился молодой человек. — А что у вас тут стряслось? — Да, так… — признаваться, что его чуть не похитили в целях сексуальной эксплуатации, было стыдно. Юноша поежился, и собеседник наконец вспомнил, что на дворе зимняя ночь. — Где живешь? Подвезти? — спросил он. — Хорошо бы, только мне в город. — Так и я туда же. Садись. Джек, — обратился он к псу, — ты на заднее сиденье. Зверюга послушно полезла в открытую дверь машины. По пути молодые люди разговорились. Егорка все же рассказал о подвиге Джека, хотя самые щекотливые подробности о намерениях неудавшихся похитителей утаил. Молодой человек, которого звали Илья, похвалил обоих соучастников и принялся рассказывать о своих с Джеком приключениях и злоключениях. Открытый, искренний, с блестящими от душевного прилива глазами, он нравился Егорке все больше и больше. А его теплое и заботливое отношение к четвероногому другу подсказывало, что и в отношении любимого человека он будет не менее душевен. Однако ориентация Ильи оставалась под вопросом. Юноша пытался найти ответ в его взгляде, но кроме товарищеской приветливости не видел ничего. Спрашивать напрямую было неудобно, да и рискованно. Не хотелось в случае отрицательного ответа испортить о себе мнение. — А что у него с лапой? — вывел юношу из задумчивости новый знакомый. — Мне показалось, он прихрамывает. — Действительно, прихрамывает, но я не знаю, что случилось. — Может быть, что-то серьезное, — став сосредоточенным, Илья взялся за телефон. Тот, кому он звонил, ответил только на второй вызов. — Я, вообще-то, в краю мрачного созерцания. Обязательно меня беспокоить? — Извини, но у меня важнейший повод! — заявил Илья. — Джек нашелся! Представляешь?! Только что! Жив и почти здоров! — Прекрасная новость, — совсем немного оживился собеседник. — Рад за вас обоих. — Джек, ну-ка голос, — потребовал хозяин, вытягивая в его сторону телефон, пес послушно тявкнул. — Это он поздоровался, — пояснил Илья. — Но я сказал, что почти здоров. У него что-то с передней лапой. Нужен срочный осмотр. — Хорошо. Завтра с утра жду вас. — Нет, лучше сегодня. Сейчас. Мы как раз скоро доедем. — А что за спешка? — нехотя поинтересовались на том конце. — Ты же, вроде бы, на вечеринке должен быть. — Какая вечеринка?! Джек же нашелся! Только что его забрал из Вербового! Только позвонили, и я сразу туда! Но у него что-то с передней лапой… Вдруг что-то серьезное? — Мне рассказывали, в Вербовом кто-то по собакам стреляет, — вспомнил Егорка. — Вот тут подсказывают, что это может быть даже пулевое ранение, — ухватился за предложенное объяснение Илья. — И неизвестно, когда это случилось. Сам всегда твердишь, что с лечением тянуть нельзя. — Ладно, уговорил. Оставляю ради вас дорогую моему сердцу бутылку коньяка в одиночестве, — проворчал собеседник. — Но учти, я нетрезв, поэтому за скальпель не возьмусь. — Разберемся! — весело ответил Илья. Завершив звонок, он повернулся к попутчику. — Тебе куда? — Егорка назвал адрес. — На другом конце города, — пробормотал молодой человек. — Как же быть? — Вы меня, главное, до города довезите, а там я и сам… — Мне и до дома подбросить не трудно, — перебил Илья, — но ветеринарная клиника недалеко от въезда. Нас с Джеком там будут ждать. До тебя гораздо дальше. — Я тоже могу подождать. Я не спешу, — улыбнулся Егорка, даже обрадовавшись возможности побыть в теплой компании понравившегося молодого человека подольше. — Правда? Вот и отлично! Как юноша понял, ветеринарную клинику, конечно, уже не работающую в столь поздний час, открыли специально для них. Прибывшие гулко прошли по пустым коридорам и завернули в один из кабинетов. Там их встретил довольно хмурый и несколько помятый мужчина в белом халате. — А вот и мы! — радостно объявил Илья, а Джек приветственно замахал хвостом, явно узнав медработника. Егорка нерешительно мялся у порога, поглядывая на радостного попутчика. Человек в халате окинул незнакомую персону быстрым, но цепким взглядом, так что юноше показалось, что его просветили насквозь. Проследив за направлением взгляда товарища, Илья, не дожидаясь вопроса, пояснил: — Это он Джека нашел и мне позвонил. Зовут Егор. Ветеринар приветственно кивнул юноше, и повернулся к хозяину четвероногого пациента: — Вижу, наш лохматый друг все помнит, — затем обратился к самому Джеку. — Тогда прошу на стол. — После чего бросил сопровождающим. — А вам, господа, нужно удалиться в коридор. — Пошли, — потянул Илья юношу из кабинета, — а то разворчится и откажется осматривать. Молодые люди вышли, но остались напротив стеклянной двери, позволяющей видеть, что происходит внутри. Ветеринар начал осмотр совсем не с лапы, а заставил пса открыть пасть, потом изучил глаза и уши, и только после этого занялся поврежденной конечностью. — Он первоклассный специалист, хоть и ворчун, — сообщил Илья, неотрывно глядя за процессом осмотра, а вот Егорка неотрывно смотрел на него самого. Все больше юноше нравилось находиться рядом, греться в тепле солнечного позитива и любоваться открытой улыбкой. Легкая непринужденная беседа продолжалась, пока ветеринар был занят Джеком. Периодически Егорку тянуло признаться в своем интересе, но останавливал страх разочаровать. Юноша кое-как улыбался шуткам собеседника, кивал на его слова, почти не слушая, а сам думал о другом… о том, что совсем скоро придется расстаться и, вероятно, больше никогда не увидеться. Теплую гармонию посиделок тет-а-тет нарушил ветеринар, позвав Илью в кабинет. Он принялся о чем-то рассказывать хозяину Джека, потом что-то показывал на поврежденной лапе. Наблюдая за ними, Егорка неожиданно для себя отметил, что строгий медработник выглядит не менее привлекательно, чем его друг. Длинные темные волосы, собранные в хвост, пронзительные глаза, с затаенной чертовщинкой; тонкие, подвижные, как у музыканта, пальцы. Не будь халата, Егорка принял бы мужчину за представителя какой-нибудь творческой профессии, а такие ему всегда особенно нравились. После нескольких минут обсуждений, ветеринар вышел, оставив пса и хозяина вдвоем. Илья принялся что-то говорить собаке, успокаивающе поглаживая. — Как у Джека дела? — поинтересовался Егорка. — Неплохо. Небольшая операция нужна, а в целом неплохо. Это чудо, что он нашелся, и большая удача для всех. Так, а где же?.. — мужчина похлопал себя по карманам, а потом вздохнул. — Я же бросил курить, — и вместо сигареты сунул в рот леденец. Егорка кивнул, соглашаясь, что возвращение пса действительно чудо, и снова отдался созерцанию притягательного объекта, который ласково уговаривал на что-то питомца. — Понравился? — словно между прочим поинтересовался ветеринар, проследив за взглядом Егорки. — Да, — расплылся в улыбке юноша. — Прекрасный пес. Будь у меня возможность, завел бы себе такого же. — Нет, я про хозяина. От неожиданности Егорка повернулся к говорившему слишком поспешно, чем выдал себя с головой. Хотя, казалось, проницательный мужчина и с первого взгляда все понял. — С чего… вы взяли? — пролепетал совсем смутившийся юноша, безуспешно пытаясь сделать вид, что собеседник ошибся. — Будь ты девушкой, — не отвечая на вопрос, произнес ветеринар, — я бы посоветовал явственнее выражать свой интерес, но… ты не девушка. Поняв намек, Егорка покраснел и возжелал немедленно провалиться сквозь землю. Не зря он никак не решался заговорить с Ильей на соответствующую тему. Отчаянно захотелось убежать или забиться в самый дальний угол. Видя его плачевное состояние, мужчина протянул коробочку с леденцами: — Хочешь конфетку? Юноша мотнул головой и уже собрался заявить, что он немедленно уходит, никого не дожидаясь, но мужчина его опередил: — А посоветуй-ка, мне тоже явственнее выражать свой интерес? Егорка, весь во власти горестных чувств, не сразу понял смысл произнесенного и несколько секунд смотрел на собеседника, удивленно хлопая глазами. — Представляешь, какая незадача, — пришлось продолжать ветеринару, так и не дождавшись ответа, — мне совершенно не с кем встречать Новый год. Юноша покраснел еще пуще прежнего, потом потупился, застыдившись своего же румянца, но пробормотал: — Мне тоже… не с кем. — Yes!!! — неожиданно лихо, совсем по-мальчишески воскликнул до этого строгий доктор и сделал характерный жест рукой. На что Егорка не мог не рассмеяться.