— гав, блять.

— гав, блять.       ларри судорожно выдыхает, хватаясь взмокшими от пота ладонями за покрывало. он жадно цепляется длинными пальцами за ткань, буквально пожирая салли взглядом. тот выглядит настолько охуенно, что брюнет почти стонет. — повтори, — холодно произносит джонсон и сглатывает вязкую слюну, щурясь. сал сидит перед ним на полу, опирается ладонями и коленями о ковер. на нем нет нихуя приличного из одежды — только блядский ободок с собачьими ушами и… хвост.       металлист просто сгорает изнутри.       ларри не имеет ни малейшего желания знать где и как он это приобретал, зато у него куча других желаний, которые рассыпаются возбуждением по телу. ему хочется рассмотреть, потрогать и почувствовать каждый миллиметр бледного тела под своими пальцами, ощутить тепло и податливость. хочется подчинить его себе. и ларри начинает мелко потряхивать.  — гав, — послушно повторяет фишер. голос хрипит от возбуждения, хочется откашляться и поменять позу, но он не двигается, потому что от движений становится только хуже. и если ему было стыдно первые три минуты, то теперь, когда он голый сидит перед ларри с пробкой в заднице… есть ли смысл смущаться?       голубоволосый впивается взглядом в дернувшийся кадык брюнета и подползает ближе, опуская руки на колени металлиста. пробка в заднице приходит в движение, и парень тяжело выдыхает, считая до трех. джонсон сидит в одном белье, ткань которого уже заметно намокла. салли самодовольно улыбается одним уголком рта, наклоняется и широко лижет ткань, подобно собаке. он бы никогда не подумал, что может довести кого-то до такого состояния.  — хороший мальчик, — нежно выдыхает ларри, закрывая глаза. ему так классно и жарко, что воздуха не хватает. и не столько из-за языка возлюбленного (хотя и из-за этого — тоже), сколько из-за его покладистости, — сними их, детка.       и салли послушно (даже слишком, — думается брюнету) снимает с него белье. медленно, мучительно, он тянет его за кромку зубами, совсем чуть-чуть позволяя себе сжульничать и используя руки. освобожденный член ларри возбужденно покачивается в воздухе, и тот едва слышно стонет, вскидывая бедра навстречу горячему дыханию фишера. тот проводит языком от основания до головки и берет в рот. неглубоко, просто дразнясь. ему нравится доводить ларри до стирания границ, потому что выдержка у него крепкая, но если рванет — пиздец.       вот в один момент он сидит на полу, а в другой сильные руки тянут его вверх, заставляют оседлать чужие бедра. металлист прижимает салли ближе к себе, настойчиво целует в губы, сразу же проталкивая язык в чужой рот. языки сплетаются, сал слышит стук сердца ларри в своих висках и буквально задыхается от возбуждения. руки джонсона — ловкие и умелые, они оглаживают бока, грудь, легко царапают соски, заставляя шумно выдохнуть остатки воздуха. брюнет не дает сделать вдох — сразу целует снова и сжимает в руках задницу друга. он находит край хвоста и толкает чуть глубже.       салли сладко выстанывает прямо в поцелуй, наконец отстраняясь и утыкаясь лбом в выпирающую ключицу парня напротив. ему определенно нужна пара минут на передышку, потому что ларри начинает двигать хвост — ужасно медленно, почти полностью доставая, но резко и с силой вставляя обратно. голубоволосого выгибает дугой, он опирается руками в грудь джонсона и скулит, даже не стонет. ларри наклоняется, оставляя на чужой шее расцветающий засос.  — скажешь это? — предлагает брюнет, заботливо поглаживая сала за ухом. «если бы я мог… » — хочет возмутиться салли, но металлист меняет угол и попадает прямо по простате. у фишера табун мурашек пробегает по спине, а возбуждение уже болезненно отдается внизу, — о, ты скажешь это, малыш, — самодовольно ухмыляется ларри.       и салли так любит его таким — властным, но внимательным. ларри уже запомнил, где лучше надавить и погладить, чтобы сал начал забываться. его глаза горят озорным огоньком, и от этого у фишера снова краснеют щеки.  — хозяин, — тихо выдыхает парень, — гав, — скулит он, когда ларри чуть ускоряет движения, — гав, гав, блять! — он подается навстречу движениям, потому что художник делает круто, нет, охуенно, но недостаточно.       салу до пиздеца стыдно за тот хлюпающий звук, что проносится по комнате, когда пробка выскальзывает из него. он чувствует, как сжимается и разжимается дырочка, а потом ощущает длинные тонкие пальцы, входящие в него. и это пиздец, потому что пальцы ларри — вторая самая любимая его вещь. он несдержанно стонет, насаживается на них и зажмуривается, когда ларри к двум пальцам вдруг добавляет еще два.       это ощущения на грани. почти больно, почти до безумства приятно. ларри оставляет несколько засосов, присваивая сала себе. ему бы охуенно подошел ошейник, но так тоже действенно.       пальцы вскоре пропадают, будто металлист специально издевается. фишер как в лихорадке шепчет судорожное «ларри, боже, хозяин, пожалуйста, блять, ну же!», слышит мягкое «сейчас, малыш» — и чувствует, как в него медленно проскальзывает головка, а затем, миллиметр за миллиметром, и весь член ларри. оба парня замирают. джонсон — наслаждаясь, фишер — привыкая. они находятся в этом положении пару секунд, но лар подается вперед, затягивает салли в поцелуй. тот обнимает его, прижимает к себе крепко за лопатки и приподнимается на члене, опускаясь вновь.       после этого джонсон больше не ждет. он сам толкается в салли и, придерживая его зад, меняет их положение. теперь салли под ним в таком же потерянном состоянии, что и ларри несколько минут назад. он хватается за простынь снова и снова, жмурится и немного задыхается. ларри толкается с силой, ритмично втрахивая его в кровать. фишеру хочется прикоснуться к себе, но он лишь опускает руки на спину возлюбленного, несильно царапая и кусая в плечо.       салли испуганно распахивает глаза и выдыхает, когда ларри кладет руку ему на шею и ощутимо сдавливает, перекрывает доступ к дыханию. он выглядит так уверенно, так методично трахает его, что салу плохо вдвойне — он снова пытается сделать вдох и не может, просто не может. его лицо краснеет от смущения, еще больше — от недостатка воздуха, а глаза сами собой закатываются от наслаждения. в конце концов, он полностью доверяет джонсону.       и вот когда вот-вот, уже почти пиздец, ларри отпускает его. сал судорожно вдыхает, и становится так охуенно. он со стоном выпадает из реальности на пару секунд и чувствует, как в него кончает ларри. отстраненно думает «ларри, блять, опять забыл о резинке» и пытается прийти в себя. ларри медленно выходит из него с пошлым хлюпом, и падает рядом.       он смотрит на сала, и тот кажется таким затраханным. ободок давно свалился с его головы, он все еще красный, на шее следы от хватки ларри. брюнет проводит кончиками пальцев от чужого живота до шеи, чуть давит на оставшиеся следы и, когда салли шипит, улыбается. — ты сейчас такой красивый, — парень оглаживает изуродованное лицо фишера, скользит подушечками пальцев по шрамам и переворачивается на бок, обнимая его. салли в шутку рычит на это и улыбается: — и кто из нас после этого псина?