Empire

— Да ладно, Сынюн, пропусти меня один разок... — Донхёк очаровательно улыбается, хлопает глазками перед парнем, что сегодня сидит в комнате видеонаблюдения, — Ты знаешь, я перед тобой в долгу не останусь. — Но если Бобби узнает... — тот смотрит по сторонам, тихо порыкивая на стриптизера. — Никто не узнает, клянусь. — тот хлопает в ладоши и еле заметно прыгает на месте, когда старший, вздыхая, кивает. Донхёк оказывается в комнате с сотней камер весьма нелегально. У него нет ни права, ни разрешения, ни-че-го, зато есть глубокая глотка и бешеное желание сломать Чживону жизнь. Он садится за компьютерный стол, когда Кан захлопывает дверь, не забывая запереть её на замок. Второй скрещивает руки на груди, садясь рядом с Кимом и усмехаясь с его заинтересованного взгляда, бегающего по экранам. — Где кабинет Чживона? — он сводит брови, замечая, что некоторые камеры выключены. Точно, сегодня работают не все, — Сломалась? — Нет, он просто не разрешает включать её, пока находится на рабочем месте. — Сынюн пальцем указывает на один из экранов, и Хёк нагло жмёт на кнопку включения, — Эй, ты чего творишь? — Он не узнает! — напоминает Хёк, отмахиваясь и замечая на экране весьма интересную картину. Чживон сидит за своим столом, куря сигарету. Напротив него сидит тот самый Ханбин. Они не отрывают взглядов друг от друга. Бобби начинает что-то говорить, — А звук есть? — А документы, разрешающие тебе его сейчас включить, у тебя есть? — вскинув брови, старший повышает на стриптизера голос, — Хёк, это незаконно. — Я буду отсасывать тебе до конца этого месяца сколько захочешь. Хоть каждые полчаса. — ладонь младшего ложится к работнику на бедро, принимаясь его поглаживать. — Ну и коварная же ты змея, Донхёк-а. — Кан обреченно вздыхает, принимая выгодное предложение и включая звук на одном из мониторов. «... и я не собираюсь выплачивать ему тридцать процентов от общей суммы после произошедшего. Пятнадцать максимум» — голос Чживона звучит грозно и при этом спокойно. Кажется, речь идёт о работе. — Что ты пытаешься вызнать? — тихо спрашивает Сынюн, пока в просматриваемой комнате повисает тишина. — Всё. — у Хёка глаза искрятся, когда Ханбин принимается пальцами сминать свою майку. «Но Чживон, это случайность. Позволь ему получать хотя бы двадцать пять процентов» — парень пытается изменить ситуацию, но Бобби отрицательно качает головой на это предложение. И тогда начинается самое интересное, по мнению Донхёка. Бин медленно поднимается со своего места. Чживон держит привычно спокойное лицо, но до чёртиков проницательный Хёк уверен на сто процентов - его сердце ёкнуло. Младший оказывается рядом с местом Бобби, ладонью аккуратно проводит по Воновской щёке, когда Чживон переводит на стриптизера свой затуманенный взгляд. Неопределённость. Именно её Дон видит в узких акульих глазах. Ханбин нагло перекидывает ногу через Бобби, задницей садится на его колени и придвигается ближе. Сейчас они фактически склеены, всё ещё не сводят глаз друг с друга. Ладони старшего уверенно ложатся на ягодицы Бина, а холодные пальцы младшего касаются чужой шеи. «Если Мино и Сынхун будут получать тридцать пять процентов...» — его голос звучит совсем иначе, Хёк это замечает. Он больше не напуганный, не взволнованный. Он уверенный и в то же время сексуальный. «Я разрешу тебе сделать с собой всё, что угодно». — Блять, это чё? — Сынюн сводит брови, отвлекая Хёка от нарастающей драмы, — Думаешь, Бобби на эту хуйню согласится? Да кто это вообще такой? Кажется, Кан тоже втянулся. «Подумай о себе, Ханбин» — и даже несмотря на такие милые и разумные слова, ладони Бобби сжимают кожу Бина через толстые слоя одежды: «Тебе будет больно, страшно и... я знаю, ты этого не хочешь». Зато ты хочешь, уебанский кусок дерьма, думает Хёк, усмехаясь с Бином практически одновременно. Интересно, он тоже об этом подумал? И вообще, каким способом этому парню удалось завладеть Бобби так быстро? Это ненормально, Хёк даже немного завидует. БиАй ёрзает на ягодицах грозного начальника, губами касается острой челюсти. И то ли это сейчас была звуковая помеха, то ли Вон довольно простонал. «Тридцать пять процентов и я полностью твоя» — почти неслышно, очень-очень тихо Ханбин шепчет старшему на ухо, и Хёк сводит брови. Твоя? Что? «Блять, малышка, подумай ещё несколько раз» — по Чживону видно - сдерживается из последних сил. «Уверена, что хочешь упростить этому мудаку жизнь?». Громкий пошлый стон вырывается из уст Ханбина, который, прикрыв глаза и откинув голову назад, имитирует позу наездника, насаживаясь на воображаемый член. Ещё более громко из его уст вырывается стон с именем старшего, и тогда Хёк понимает - Чживон куплен. «Сука, договорились, тридцать пять процентов» — Бобби сводит брови, поднимаясь со стула прямо с сидящем на нем Ханбине и раскладывая того на столе. — Блять, что? Какого хера сейчас произошло? — Сынюн удивлённо вскакивает и разводит руки, вскидывая брови, — Этот пацан его сейчас на такую сделку уломал? Блять, это пиздец! — Заткнись, — Донхёк хватает того за майку и заставляет усесться на место, чтобы не вопил, — Молчи об этом, никто не должен знать, понятно? — Конечно понятно, просто... что?! Какого хера?! Тот продолжает удивляться происходящему и Хёк отчетливо понимает - не был бы он в курсе примерно того, что происходит - охуел бы не меньше. А ещё Донхёк смеётся в голос, когда Чживон, что принялся расстегивать свою ширинку, оказывается остановлен. Неужели зассал, парень? Или кто ты там, судя по тому, в каком роде о себе говоришь. «Сначала подписка контракта, Бобби» - хитрые глаза БиАя и злобный взгляд возбудившегося начальника смешат до такой степени, что Хёк сейчас просто умрет. Блять, Чживон, из тебя веревки вьют. — Он его ещё и не трахнет... — у Сынюна в голосе отчаяние, охуевание и перевосприятие мира, — Кто это вообще? — Один стриптизер из клуба Мино. — Хёк хмурится, при этом истерично усмехается, когда Бобби отстраняется от Ханбина, помогая тому подняться со стола. Почему они говорили о БиАе в женском роде? — Или стриптизерша... в любом случае, он подцепил нашего начальника на крючок. — Я всё ещё не понимаю, на чьей ты стороне. — Кан смотрит серьёзно, чуть сжимая свои губы, пока двое парней на экране принимаются поправлять свою одежду. — На стороне Бобби. — спокойно отвечает Хёк, будто это действительно так. В комнате раздается громкий неприятный звук, остальные камеры включаются. — Ну да, конечно. — фыркает работник, продолжая разглядывать Кима, — Вы все его ненавидите, не пудри мне мозги. — Я люблю его. — После того, что он сделал? — Дон сводит брови, поджимает губы и замирает на месте. Кажется, Сынюна никто не тянул за язык, — Ты сильный духом и отличный актёр, раз смог работать с ним после таких угроз. — Это не твоё дело, в любом случае. — спокойно отвечает тот, как бы намекая, что продолжать обхаживать эту тему он не собирается, — Это, что, Джину? — Где? — Кан замечает недовольно-удивленный взгляд, следуя ему и тут же хватаясь за сердце, — Блять, быстро, нужно позвать охрану! Тот собирается куда-то ринутся, но крепкая хватка Донхёка его останавливает. — Не нужно. — глаза с интересом наблюдают за тем, как Мино вбивается в дрожащее тело молодого хоста. Его руки перевязаны черным тугим ремнём, а лицо кажется заплаканным, — Вот это интересно... — Этот чувак его преследует! Мы провожали его уже сотню раз, Хёк. Он ненормальный, — Сынюн хмурится, стараясь убрать руку из чужого захвата. Вместо этого старший натыкается на грубый взгляд хитрой змеюги. — Послушай, ты не знаешь что происходит, а я знаю. — сквозь зубы цедит Ким, игнорируя тот факт, что нежного и самого прибыльного хоста сейчас просто раздолбят, — Ты хоть знаешь, кто этот парень? — Да какая мне р... — Это тот самый Мино, о котором только что говорил Бобби. — младший замечает крайнюю степень ахуя в глазах напротив, отпуская его кисть из сильной хватки, — Он торгует наркотой на своей территории, Чживон хочет сделать его своим партнёром по бизнесу. Но давай я буду с тобой честен, — палец указывает на экран, в котором виднеется Чживон, что крепко сжимает хитрого стриптизера в своих объятиях, — Он просто хочет эту шлюху, конец. — Совсем ничего не понимаю... — с широко раскрытыми глазами тот плюхается на стул, пялясь на Хёка. — Вот и не нужно, хён. — кивает второй, находя глазами экран с Чжинхваном и каким-то подкачанным парнем. Кажется, его Дон тоже где-то видел. Они только раздеваются, когда высокий парень касается Хвановских губ своими. Обычно шлюхи, вроде Хвана, не целуются, — Частый клиент? — Я бы сказал, постоянный. — уже без каких-либо вопросом или упреков отвечает Сынюн, — Ку Чжунэ, он Хвана постоянно снимает. Какой-то он нетипично симпатичный для посетителей данного заведения. Донхёк настораживается, взглядом передвигаясь дальше. Вот теперь он охуевает ещё сильнее. — Включи звук. — он указывает на комнату с Джевоном, в которой замечает хорошо изученное лицо некого Ли Сынхуна. Они даже не трахаются, просто сидят напротив друг друга и разговаривают. «...рьёзно, эти наркотики всё только усложняют, хён» — обеспокоенный голос Джевона окончательно выбивает из колеи. — Он был в курсе, что камера в его комнате не работает? — тихо спрашивает Хёк, анализируя ситуацию. Вот же блядство. — Да, я оповестил всех, у кого не было видеонаблюдения. «Но что мы можем сделать? Он ненормальный, ты знаешь» — Сынхун его даже не трогает, Господи. Они просто что-то обсуждают, сидя в приватной комнате и по-дружески попивая пивко. «В любом случае, если с Ханбином всё получится и он выбьет нам обратно хотя бы двадцать процентов...». Вот же сука. Вот же блядская сука, думает Хёк, что готов истерично рассмеяться прямо сейчас. И что ему делать с таким огромным количеством информации? «Бобби у Бина на крючке — кивает Чон, — Буду не удивлен, если он вернёт вам все тридцать». — У меня сейчас мозг взорвется... - тихо бубнит Сынюн, на что младший согласно кивает. Да, у него тоже. — Никому не смей говорить, что камеры включились. — Хёк поднимается из-за стола, замечая, что Сон Мино закончил с изнасилованием нежного хоста, — Меня здесь не было. Ты ничего не видел и не слышал. Кан на это только кивает, сглатывая подступивший к горлу ком. «Просто продолжай сдавать инфу, Чживон даже ничего не подозревает» — он слышит это прямо перед тем, как Кан выключает звук. Матерь Божья, Джевон, ты в кого такая крыса? Донхёку всё же приходится покинуть помещение, попытаться переработать информацию и то, что с ней можно сделать. Глаза натыкаются на Минхо, что довольно раскидывается за большим столом, закуривая самокрутку. Вот и проблема с наркотиками. Вот и проблема с головой, отсюда изнасилование, но... Почему Джину? Почему не тот же Хван? Дон не сразу замечает, как к Мино за стол подсаживается тот самый Сынхун. Джевон уже принимает следующего посетителя, кидая на подозрительного Хёка не менее подозрительный взгляд. Что ж, это будет интересно. *** — Иди уже отсюда, мне нужно остальных принимать. Мужская одежда летит в её обладателя, который нагло развалился на кровати, не собираясь уходить. — Я заплачу за следующий час тоже. — Чжунэ смотрит на Чжинхвана, что быстро старается одеться. Он чуть розоватый, уставший и, блять, шлюха, которую придётся отдавать всем. — Сегодня день не ради денег, а ради завлечения людей. — тот грубо отрекается от любых попыток младшего как-либо подкатить, — Иди давай, пока я тебя не выгнал. — Как ты с клиентом разговариваешь? — Ку принимается медленно натягивать на себя одежду, натыкаясь на грозный взгляд хёна. — Твоё время вышло ещё пятнадцать минут назад, Чжунэ. Ты сейчас просто ломаешь мою карьеру. А ты мою нервную систему, хочет ответить парень, но ничего не отвечает, недовольно натягивая носки. — Бобби разозлится, если я сделаю что-то не так... — Опять этот мудак? — тяжелый выдох сопровождается унылым уставшим взглядом, — Чувак, он просто убивает тебя изнутри. Хватит думать о нём, — в ответ Ку слышит неприятную тишину, усмехаясь, — Он же бросит тебя, как только у него появится такая возможность. — Завали ебальник. — звучит, скорее, обиженно, чем гроздно, — Мы расстались на днях. Младший поднимает на того удивлённый взгляд, зависая на несколько секунд. Блять, да неужели? Молитвы Ку были услышаны, он живет не зря! — Будем встречаться? — тихо спрашивает младший, тут же натыкаясь на отвращение, нарисованное на чужом лице. — Прекрати эту ерунду. — Хван влажными салфетками вытирает пот с лица, принимаясь смывать макияж, чтобы нарисовать новый, — Ты просто снимаешь меня. — Ну да. — фыркая, отвечает Ку, натягивая на себя штаны. Он замолкает. Чжинхван замечает это, — Когда у тебя следующая смена? — Нам не выдали нового расписания. — Нового? — Ку вопросительно сворачивает голову в сторону, сводя брови и глядя на старшего, что выглядит чертовски великолепно без всей этой косметики. С усталостью на лице и без какой-либо фальши. И даже если он сказал, что между ними просто секс, Чжунэ знает точно - старший не боится показать ему себя настоящего. Это приятно. — Мы не работаем на следующей неделе. Чживон будет решать вопросы о нашем совместном продвижении. Если Мино согласится. — Он согласится. — кивает Чжунэ, замечая на лице Хвана ещё более вялое выражение, — Мы будем работать вместе. Мне не придется тебя снимать. Шлёпок по круглой ягоднице всё же вызывает небольшую улыбку на лице шлюхи. Он поворачивается к подошедшему парню, усмехаясь. — Барменов никто не собирался брать. — Но Бобби уже успел меня взять. — легкая улыбка. Хван вздыхает, а Чжунэ ладонью проходится по его волосам, — Попрошусь в шлюхи. Будем работать вместе. — Что ты делаешь? — спокойно спрашивает старший, совсем не сопротивляясь таким поглаживаниям. Он смотрит на Чжунэ снизу вверх, облизывая губы, — Ну, вот это всё. Хотел бы младший сказать, что «это вот всё» ради Чжинхвана. Хотел бы сказать, что тратить на секс деньги - отвратительная затея, что влюбляться в уже влюбленную шлюху - ещё более мерзкая идея. Но вот что он может с собой поделать, глупый маленький мальчик. — Мы друзья потому что. — Друзья так не трахаются. — ладони хёна ложатся на шею и притягивают Ку к себе, заставляя его чуть согнуться и аккуратно соприкоснуться лбами, — И не предлагают встречаться. И не зовут на свидания, и не... — Хён, я понял. — выдыхает младший, ощущая приятный запах Чжинхвана рядом, — Ты всё ещё на работе сейчас, не забыл? Короткий поцелуй в губы дарит небольшую надежду, которую младшему получать нежелательно. Он повторно касается мальчишеских губ, но уже более затянуто. Нет, у них точно не отношения шлюхи и покупателя. Дружескими их тоже сложно назвать, любовниками практически невозможно. Чжинхван верный даже такому наглому мудаку, как Бобби. Чжунэ его совсем не понимает, каждый раз злясь на его начальника, когда вместо хорошего секса с понравившимся хёном, Ку получает его слёзы и душещипательные истории. Они оба уходят от этих разговоров. Чжунэ свободен, Хван был занят. Теперь он свободен тоже, но никто не отменял того факта, что он все ещё безумно любит Чживона. Чжунэ, правда, не из быстро сдающихся. Он терпеливый влюблённый мальчик. И всем этим шлюхам, наркоманам и бизнесменам давно за двадцать. Он говорит, что ему двадцать три. Хван всегда подшучивает, поднимая самооценку, что трахает он на все тридцать. А в паспорте стоит позорное девятнадцать, о котором двадцати семилетнему Чжинхвану знать совсем не обязательно.