Приторное послевкусие

Сегодняшняя ночь в Атласе была приятной компанией для его бессонной ночи среди блуждающих одиноких мыслей. Они попали внутрь закрытого королевства, что считалось самым технологичным среди всех. Но всё равно, мурашки по коже от этого места. Строгие и тонкие очертания высоких и острых архитектурных построек, совсем серая и такая удушающая гамма тусклого вперемешку с белым снегом, а в отражениях окон, тёмных подобно сердцам жителей города, поблёскивало чем-то красным. Округа была воистину пугающе красивая, от чего у парня перехватывало дух. Он слышал много историй о нём, жестоких людях, что давно безразличны судьбе, а кроме собственных капиталов их вовсе ничего не волнует. Мимолётно, это напоминает ему об элегантной фигуре. Леди в белоснежном одеянии. Говорили голоса, что леди в белом холоднее снега, но Оскар неодобрительно качал головой, когда воспоминания всплывали перед ним. Голоса лгали, а образы заполнялись сильнее в оттенки бывалого прошлого. Правда не совсем его, но это уже никого не волновало. Он старался быть частью группы, невзначай игнорируя временами алые глаза на себе. В любом случае, ему особо не рады тут, впрочем, Оскар лишь опускал голову с нежеланием ответить. Слова не имеют значения, пока Оскар не он. Простая задача. Но грудь неприятно пульсировала, а голова болела моментами, что хотелось удавиться от этого чувства фабричным запахом от больших зданий. Быть вновь предоставленным самому себе за долгое время, отложило отпечаток одиночества на фермере. Это было теперь чем-то странным, не правильным, ведь он так привык к этому. И он скучал по этому чувству. Оскар надеялся, что никто не поймает его здесь, когда он погружался в доступные воспоминания профессора, когда тот показывал ему когда-то. И что же он делал? Ждал, пока тот вернётся и решит все проблемы, что сам же создал, повесив на его плечи? Даже его привычка, пить этот горький-сладкий напиток ночью, приелся и стал чем-то обыденным. Со вздохом, он прикоснулся лбом к холодному окну в гостиной, где он сидел на широком подоконнике с опустевшей кружкой бывалого горячего шоколада. Образ сегодняшнего дня прокручивался как заезженная пластинка на граммофоне.        Ветер колыхнул рядом с ним на улице, отчего Оскар пошатнулся, а куда-то в сторону улетели лепестки роз, что растворялись в воздухе. Проследив в каком переулке между домов исчезла дорожка, Оскар сделал в эту сторону шаг, но резко остановился. Обернувшись и уверившись, что никто не смотрел на него, он неуверенно ушёл следом, не совсем понимая, зачем. Они не должны разделятся, такие были чётки указания, ведь они проникли сюда не совсем законно. Использовать проявления было здесь не желательно, а Руби шла почти в самом конце, приглядывая за остальными, хоть и её дядя делал это до неё, несмотря на неразлучную флягу в его руках. Было ли что-то, что заставило Руби ни сказав никому, уйти? Она ещё не вернулась, что-то подсказало ему внутри идти за их лидером. Был бы тут Озпин, как бы он поступил? Согласился бы с его выбором? Вздохнув, Оскар прошёл вдаль плохо освещенного переулка, инстинктивно потянув руку за спину, чтобы выхватить трость в случае опасности. Идя под звук собственных шагов, он проводил свободной ладонью по окнам в стенах, чувствуя как холод медленно пробирался через перчатку. Оскар заметил знакомый красный плащ, что развевался в такт шепоту ветра. Он выдохнул, расслабив плечи, не заметив вовсе, каким напряжённым было тело. Парень убрал руку с трости, ведь в этом нет необходимости. Девушка резко развернулась застав его врасплох, встретившись первой с ним своими большими серебряными глазами, что излучали мимолётный страх. Будто волшебница, Руби околдовала его, сковала каждую попытку двинуться, сама того не ожидая. Она выглядела… как-то не так, как он привык. Девушка была растеряна, а в её блестящем взгляде читался испуг перед ним. Неловко отведя глаза, она что-то сказала о возвращении назад и её лицо приобрело скорее вежливую улыбку, чем гостеприимную, что была всегда у Руби. От неё веяло холодом, нежели теплом. И ему это не нравилось. Оскар опустил взгляд на землю, совсем озадаченный её реакцией, пока он не подметил, как одна её рука вздымалась к лицу, сделав этот жест менее незаметным, когда она думала, что он не видел. Пройдя уже мимо него, она одобрительно зашагала на главную улицу, но обратила внимание на собственное отражение, её правая рука сжала предплечье левой. Оскар нахмурился на этот язык жеста. Прежде чем он успел спросить, они уже покинули этот переулок, ведь Руби практически сбегала от этого места. И казалось бы, ничего не случилось. Она была такой же, как и всегда. Он протягивал руку ей вслед, но тут же одёргивал, не решившись, ведь она не доверяла им… или же уже ему?        Спрыгнув с подоконника и оставив чашку со стуком на столе, он направился в свою комнату тихо шагая на узорчатом сапфировом ковре, подобно длинному и немому коридору. Не имеет значение. Он лишь один из его жизней, что вскоре утонет в себе и станет кем-то совершенно иным. И Оскар не хочет слышать и от Руби, что он лишь временная замена профессору. Сосуд, что, если и повезёт, станет последним. Сглотнув поступивший комок в горле, он пытался об этом не думать. Ведь она единственная, кто видел в нём его самого — Оскара Пайна, юношу, что жил на ферме с тётей в далёких краях. Не умирающее прошлое, будь то профессор, волшебник или рыцарь из далёких сказок. Если она не врала, конечно же. Он зажмурил глаза и резко остановился, схватись руками за голову. Не думать, не думать, не думать об этом. Подобно привычке, смешанные чувства вошли в его жизнь. Хаотично, он поддавался одновременно сожалению и ненависти к себе. Неожиданный шорох напротив удивил Оскара, от чего тот попятился на секунду в сторону и уставился на возникшую дверь. Хах… он дошёл до спальных мест, где их распределили. Доносящийся звук повторялся, что был довольно тихим, но всё же слышен непосредственно вблизи. Подойдя ближе, он прислонил ухо и прислушался. Время далеко за полночь, неужели кто-то не спал по ту сторону? Это было подозрительно. Его дверь была чуть дальше направо, а кто же был тут, он не совсем помнил, пока в его голове не щёлкнуло, что это была комната Руби. Сузив глаза, он провернул дверную ручку без лишних колебаний. Зайдя внутрь, он прикрыл глаза от лунного света, что отбрасывался частично на дверь с окна. Закрыв дверь, Оскар прошёл чуть дальше, заметив на полу сидящую девушку в своей повседневной одежде. Его глаза расширились, когда он увидел, что она закрыла руками лицо, дрожащая, что-то нашептывала. Тошнотворное чувство подобралось к его горлу, а грудь сдавила знакомая боль. Он услышал как с её уст слетели два знакомых имени из не его прошлого. Неприятный осадок, что когда-то был у них уже о них. Она рассказывала ему о её друзьях, что… были действительно хорошими людьми раньше. Он сделал шаг вперёд, Руби кажется наконец заметила его присутствие, вздёрнув голову вверх, встретившись с ним взглядом, когда слёзы стекали дорожкой по её щекам. Почти вскрикнув от испуга, она обняла себя, немного отползая назад. У Оскара отняло дыхание, когда он увидел её в таком состоянии. Замолчав, но не разорвав зрительного контакта между собой, охотница тихо хныкала, обняв себя посильнее. Казалось, она будто не узнала его сначала, слишком погружена в собственные эмоции, чтобы разбираться, что происходит вокруг неё. Озпин как-то говорил, что она похожа на искру, вдохновляющую других даже в самые трудные времена. Это было, несомненно, правдой, но всё же профессор забыл об одном, как вся команда и сам Оскар. Мурашки прошлись по телу парня, когда он дольше вслушивался в её голос наполненный отчаянием. Медленно опустившись на одно колено перед ней, он всё ещё смотрел в её серебряные глаза. — Бояться нормально, Руби, — он попытался сказать это как можно спокойнее, неловко улыбнувшись ей, подражая, как она это делала когда-то. Всхлипнув сильнее, она устало прислонилась головой к его груди, так же тихо плача, как и раньше. Что-то оборвалось внутри. Как что-то так долгое томившееся, вырвалось, когда она начала беспрерывно шептать. — Это моя вина… мне жаль, простите меня, — слова сыпались обрывками, повторявшиеся как мантра на губах, дрожащие и такие невнятные. Нерешительно обняв её, он прикрыл глаза, ожидая, когда её паническая атака закончится. Оскар думал, что девушка может справиться со всем, а мысленно вознёс её к звёздам, что недостижимы для него на ночном небе. Что тёмные тучи никогда не закроют свет искры, что доносился к ним. Но сейчас он вспомнил, что она всего на два года старше. Что она вовсе не хотела ввязываться во всё это. Как и он сам впрочем. Что она была таким же подростком, ведь Руби Роуз нужен кто-то, когда её страхи берут над ней вверх. Когда она выходит с опасных битв еле живой, чтобы не потерять кого-то снова, а страхи отступают, возвращаясь в ночных кошмарах. Побыть обычной девушкой, а не только лидером и охотницей. На их плечах томилось бремя. Бремя старого рыцаря, побывавшего как волшебником, так и профессором, так и бремя охотницы, что должна остановить надвигающееся зло, ведь даже её глаза для этого существуют. Но никто из них не был готов, они были всего лишь ещё детьми. Притянув её к себе сильнее, он позволил себе размякнуть рядом с ней, пытаясь унять её вздрагивающее от плача тело. И он чувствовал облегчение, когда она стала меньше дёргаться, а её саморазрушение, хотя бы на данный момент, закончилось. Он… видел что-то в отдалённом воспоминание. Как битва между двумя девушками начала падение Бикона, где внизу возле выхода, опоздавшая Руби, упала на колени, сгорбившись к земле. Они оба хотели стать кем-то, кто запомнится людям. Не просто фермер и не просто тень собственной матери. Но не такую судьбу. Никто из них не просил о таком. Не видеть… как смерть шагает по пятам. Не становится теми, кем не хотелось. Не слышать в кошмарах крики, брызгающую кровь куда-то в сторону или уставших от этого всего друзей. Оскар вздрогнул и открыл глаза, когда её руки обняли его в ответ. Брюнет взглянул на неё сверху вниз, она показалась ему умиротворенной. Немножко расслабившись, Оскар отпустил свои тяжелые мысли. Почувствовав на себе взгляд, Руби аккуратно отпрянула, но не разорвала объятий, устало, но тепло улыбнувшись. — Привет, Оскар, — её голос был мягче и тише из-за раннего, как ему показалось. Ответив ей улыбкой на её, он слегка засмеялся. Она избегала на данный момент разговора о том что случилось. Оба осознавали это прекрасно. — Привет, Руби, — это было немного по детски, но Оскар не против. Несмотря на долгий плач, лицо девушки не казалось слишком уж заплаканным, скорее покрасневшим. Белоснежная кожа мимолётно скрывала все недостатки, будто она никогда и не проливала горьких слёз. Наклонив голову слегка вбок, Руби молча позволяла себя разглядывать, не понимая, что так пристально рассматривал юноша. Наконец, будто очнувшись, Оскар медленно убрал руки с её талии, уставившись на пол не уверенный в том поступил ли он правильно по отношению к ней. С пониманием, Руби сделала тоже самое, напоминая себе, что он, как и она, довольно антисоциальные личности. Неудобно улыбнувшись своим мыслям, она аккуратно облокотилась о каркас кровати плечом. Оскар последовал её примеру, прислонив только спину и скрестив ноги. — Так, почему ты ещё не спишь? — украдкой смотрел на неё Оскар, сделав неловкую паузу. — Я думал… ты хотя бы перед сном расстаёшься со своим плащом. Нервно хихикнув, она дотронулась к плащу. — На самом деле, я спала. Переборщила чуток с использованием ауры, что просто рухнула после тренировки, так и не переодевшись, — она указала пальцем на помятую и сложенную постель. Взглянув вверх, куда она показывала, он заметил слегка торчащую Кресент Роуз с краю, её верное оружие, на неё отблёскивало голубоватое свечение. Верно, на её поясе больше не висела лампа. Видимо, она отцепила реликвию, когда пришла. Оскар должен был бы проявить больше заботы о артефакте, что достался им с таким трудом, но, если честно, ему сейчас всё равно. Казалось, Руби тоже не заботится на данный момент об этом. Что важнее, она же была самым выносливым человеком среди их компании. Если все начали выдыхаться, то Руби, наоборот, была полна сил. Сколько же она провела времени за этим, что извела себя до такого? — Оскар, сейчас же ночь, да? — для подтверждения своих слов, охотница взглянула на восходящую луну, наслаждаясь её красотой, а затем тихо добавила. — Так почему ты здесь? Выдохнув, он понимал о чём она. Вопрос прозвучал немного двояко, учитывая сложившиеся обстоятельства. Он сжал похолодевшие руки, что не согревались даже в перчатках. Врать не хочется. Не важно о чём, но это не приведёт ни к чему хорошему, кроме большего разочарования и потери в дальнейшем. Тот снежный день. Те разрушенные ожидания. Холод исходящий от каждого на него, хоть это была не его вина. Но даже тогда, когда озноб сковал внутри, Руби была там для него. Она казалось бы, не позволила себе спутать их в отличия других. — Я… я думал о профессоре Озпине, — она заслуживает знать правду. Покосившись на него, девушка тихо аукнула, растеряно посматривая в стороны. — Руби, ты... ты теперь ненавидишь его? Её взгляд резко устремился на него. — Нет! — она использовала руки как опору, приблизившись к нему и немного испугав его. — Профессор Озпин поступил неправильно с нами, скрывая правду, но… — Руби отдалилась назад, потирая плечо, — он не плохой человек. И никогда им не был. Но всё же, смогу ли я ему доверять снова? Она вздохнула, оставив вопрос в воздухе, не решаясь найти решение. — Он сделал выборы, о которых сожалел, даже если он и не хотел их делать, — и она понимала его в каком-то смысле. Озпин напоминал ей саму себя и… девушку, облачённую в золото. — В конце концов, он просто пытался спасти дорогого для него человека, зная, что есть лишь крошечный шанс. И он продолжает сражаться. Даже сейчас. Спустя столетия, перерождаясь и противостоя той, что была самым важным в его жизни. Пирра подобна Озме в прошлом. Они сражались за то, что считали правильным. Они сделали свой выбор в пользу тех, кого любили. И они заплатили за это цену. Руби… Руби почувствовала разочарование в себе. Она прикрыла глаза. Смогла бы она так долго держатся? Не сдаться? Тошнотворное чувство и легкое головокружение отдают в голову, но она это списала это на истощение ауры. — Настоящий лидер должен быть всегда беспристрастным и уверенным, — Руби кивнула, услышав это от него. — Это тебе профессор сказал? — Нет. Я так считаю, — он легонько улыбнулся, когда она взглянула на него, — молодая охотница, что превзошла многих взрослых. Веришь в лучшее, когда казалось бы нет надежды. Ты удивительный человек, что вдохновляет. Притянув ноги к себе, Руби обняла их. Она была не такой особенной. И никогда ею не будет. Оскар напоминал ей себя в академии, лёгкий восторг от каждого охотника, а вокруг всё такое новое и таинственное, что аж колени дрожат. И он тоже не хочет быть настолько особенным, хоть он был и человеком с двумя душами. Собственной и чужой. А у неё были серебряные глаза. В этой комнате, они были единственные, настолько похожие, но такие разные. — Я не всегда была такой, в Биконе я была довольно глупой растяпой, что безрассудно лезла в бой, — Руби томно вздохнула, напрягая плечи, — иногда мне кажется, что я такой и осталась, хоть и думала, что усвоила прошлое. Месяца два назад, из-за своей импульсивности, её дядя получил ранение от которого он чуть не умер. Их почти убили и не один раз, что-то подсказывало, что и не в последний. Внутри леденеет, когда воспоминания перепроигрываются, что её ладони покрыты алым цветом, а его тело в холодном поту, когда яд проникал сильнее в нервную систему. Запах смерти и чёрное перо ворона. Лёгкий стук об каркас слегка встревожил её, что она повернулась на сторону шума. Казалось бы, Оскар опрокинул голову назад, безболезненно ударившись о дерево с одним из самых задумчивым лицом, которое она только видела на нём. Тишина элегантно пробралась в комнату, заставив обоих задуматься о своём. — Когда я встретил и узнал о тебе больше, я понял, что передо мной замечательная девушка, красивая, — он запнулся, смутившись своих слов и опустил взгляд на пол, — не только внешне, но и внутри, обладавшая одним из самых добрых, храбрых сердец. Руби моментально выровняла спину, а по телу пробежали мурашки. Она почувствовала трепет на душе, лицо потеплело, впервые ей сказали такое, не только её лучшие подруги или же папа с дядей, но и кто-то, кто знал её относительно недолго. Её сестра довольно часто получала комплименты, похвалу, даже от незнакомцев, Руби не особо волнует это, но слышать хотя бы временами подобное, довольно приятно. — У каждого есть свои причуды и изъяны, никто не идеальный, в конце концов, — он вздохнул, вспоминая профессора, казалось бы, набираясь смелости и тихо добавил. — Знаешь, если тебе нужен кто-то, когда страх не позволяет идти тебе вперёд, то я неплохой слушатель. Он замолчал, неловко поглядывая в разные стороны, то на светлую стенку, то на тумбочки и стеллажи, пока взгляд не остановился на частично разбитой луне. Руби подобна ей. Немного разрушена, но не полностью, и даже так, несмотря на всё пережитое, она там, для всех них. Он ненавидит, когда грусть с сомнением заменяют нежную улыбку девушки. Если ей это хоть чем-то поможет, то он не против быть хотя бы так полезен. Руби поджала губы, метясь в собственных сомнениях, но встретившись с ним взглядом, почувствовала себя лучше. Она вздохнула. — У меня был кошмар, потому ты и нашёл меня, ранее, эм… такой, — она не решилась закончить, но продолжила другую мысль, сжав подол юбки, — помнишь, когда ты нашёл меня в переулке сегодня? Мне показалось, что я видела… Пэнни. Ни сказав, ни подумав, я не заметила, как уже использовала проявление. Её голос незаметно дрогнул, а тон переходил то с высокого, то на низкий тембр. — Я просто, просто подумала, что если..? Вдруг это очередной кошмар, где я опять опоздаю? Они так много раз мне снились, но я никак не привыкну, — она слегка нервно дёрнулась, опустив спину, когда всё перед глазами расплылось. Оскар, медленно к ней подполз, наклонившись к ней с сочувствием. — Но, я никого не нашла, кроме самой себя там, будто я опять упустила их. Будь я быстрее, будь я сильнее, то… — Руби, посмотри на меня, прямо сейчас, — Оскар резко перебил её, схватив за плечи, его всегда спокойный голос заиграл нотками беспокойства и злости. Послушно, Руби подняла голову, безмолвно. — То, что случилось там, не твоя вина и никогда ею не будет, — он смягчается, опуская аккуратно руки вниз и немного сжав её ладони, — доверься мне и закрой глаза. Растерянная девушка, проморгав, медленно кивнула и закрыла глаза. Ей страшно, она чувствовала себя безоружной, но, рядом с ним, она в безопасности. Она доверяет ему. Ведь он Оскар. Даже если это будет её жизнь, она верит ему. — Давай, вдох-выдох, вместе со мной, — она так и поступила по команде, слушая его успокаивающее дыхание, — а теперь скажи трижды: «Это не моя вина». Она вздрогнула ещё раз, сцепив руки сильнее, но она не одинока и ей немного стало легче. Проговорив, всё будто на одном выдохе, она ещё раз вдохнула, прежде чем открыть глаза и увидеть его зелёно-оранжевые с отблеском жёлтого. Его глаза, были куда удивительнее её, таких она никогда прежде не встречала, у неё лишь бонус в том, что она может, выпуская свет, противостоять гримм. Сила серебряноглазых воинов, дар одного из братьев-Богов минувшего времени. — Спасибо, Оскар, — она робко улыбнулась, ведь дышать легче полной грудью, не давясь собственным напряжением. Он ничего не ответил, кроме как потянув правую руку к губам, зубами оттянул пряжку перчатки. Прикусив ткань и потянув, перчатка упала вниз. Затем, его рука медленно дотронулась к её щеке, смахивая слёзы. Затаив дыхание, Руби ждала пока он закончит, прикрывая иногда глаза. Обычно, Оскар робкий, неудобный с другими, но, иногда, он становится очень надёжным, сам того не замечая. Намного лучше, чем он сам думает о себе, проявив заботу даже в том, чтобы снять грязную перчатку. Мелочь, но он наполнен ими с головой, не идя на поводу чужих слов или мыслей. Свои принципы, мнение и чудной характер. Но всё же, она не мешала ему, побоявшись спугнуть. — Знаешь, я давно ни с кем так не разговаривала. Раньше, я могла поговорить с Янг о подобном, но сейчас, когда они видят во мне человека, что ведёт их, я не могу ей сказать о своих чувствах. Оскар остановился, а затем кивнул с пониманием. — Значит, со мной, ты можешь быть немного честнее, да? Мы знаем друг друга не так давно, но я чувствую себя комфортнее рядом с тобой, — он смущённо отвёл взгляд, улыбнувшись, как-то не правильно, так, будто сейчас заплачет, — ведь, ты всё ещё видишь во мне, меня… ненадолго, наверное, правда. В панике, Руби схватила его руки как только слова сказанные им, дошли до неё. Она пыталась установить зрительный контакт. — Я никогда не видела в тебе профессора Озпина, порой, я даже раньше забывала, что он там! — выпалила девушка, почти пискнув, мысленно хлопнув себя по лбу. Он мог стать марионеткой как прошлый человек до него, но он не позволяет этому случится. Охотница подумала, что профессор считает так же, как и она. Оскар невероятный, сильный духом. Нужно лишь немного времени, чтобы раскрыть весь тот потенциал, который скрывался за ним. Заметив её внутренние самотерзания, он сглотнул, когда его горло пересохло. — Всё в порядке, Руби, — грудь заныла, когда ложь сказанная им просочилась наружу. Она нахмурилась, прекрасно зная тоже, что это не правда. Что ей не нужно слышать этот яд, нет нужды, чтобы скрывать это всё. Протянув руку к его лицу, он резко повернулся, почувствовав её теплое касание на коже. Теперь она видит в нём страх — быть забытым, стать никем и иным. — Оскар, мы все видели его прошлое, многое из, помнишь? — мягко сказала она, большим пальцем прогладив щеку. — Души сливаются, но не совсем до конца. Ты принимаешь какие-то привычки, эмоции и память от него, взамен, он делает тоже самое. Положение в котором они были, чуть интимное, но они доверяют друг другу и им комфортно, что их ноги чуть соприкасаются, тепло рук разделяется между ними, а рассматривать глубину глаз, приносило успокоение. — Профессор научился жить с двумя душами, те, люди до тебя, они жили достаточно счастливо. У них были друзья и семьи, — он дотронулся свободной рукой к её руке, — ты можешь найти в будущем больше друзей, обрести семью и он не будет тебе мешать, но я надеюсь, что мы победим раньше и проклятие спадёт. — Как ты можешь быть уверена? — тихо спросил он. Она хихикнула, почти соприкоснувшись с ним лбом. — Потому что, ты — это ты. И ты всегда будешь собой. Он наконец расслабился. Слушая её, он не против поверить в эти слова, даже если лишь она будет считать его собой. Она это уже однажды говорила, ещё тогда, когда метель охладила тёплую надежду всей команды. — Я скучаю по нему, — признался он, вздохнув, — надеюсь, он скоро вернётся. Она кивнула, взглянув в окно, пока в её голове не созрела идея. Спать совсем не хотелось, а её ночной компаньон, вроде тоже не особо думал о возвращении под одеяло, да и к тому же, он сам предложил ей слушать её. — Я хочу кофе со сливками и пятью ложками сахара, а потом залезть на крышу этого особняка, чтобы нас никто не заметил. — Ты ведь знаешь, что мы завтра упадём лицом в наш завтрак, да? — мимолётный азарт, наполненный весельем прозвучал в его словах. Прежде чем Оскар успел что-то добавить, она уже использовала проявления, схватила реликвию с косой и потащила его за руку в сторону двери. Они сдерживали смешки, когда дверь громко захлопнулась, идя уже не по такому немому коридору. Охотница, что пила скорее сахар с кофе, должна была остановить надвигающее зло, вместе с не совсем столетним волшебником. Может быть, но, они подумают об этом завтра, когда их группа будет смеяться, когда кто-то упадёт-таки лицом в кашу.