Отчёт.

— Да вот… Вчера не успела передать ему отчёт, а он у нас, говорят, строгий.  — Да нет, я слышал, он строгий, но справедливый.

Вера осторожно на цыпочках (ну, насколько это возможно при шпильке в десять сантиметров) заходит в комнату и тихо-тихо закрывает за собой дверь. Оглядывается: Мити, вроде бы, нет, значит, план подлежит исполнению. В руках у скромной учительницы истории тяжелеет большая папка бумаг весом не меньше двух кг, которая, собственно, и является причиной визита в комнату прямо к грозному завучу.  — Кирилл? — осторожно спрашивает Назарова в пустоту и качает головой. Кажется, с отчётом придётся подождать, потому что Воронцов не отзывается. Однако через пару мгновений шум воды, который Вера, кстати, не замечает, прекращается, и из ванной комнаты доносится громкое и чуть хриплое пение. Женщина, у которой появляется дикое желание смыться, просто не может сделать это чисто физически, так как очень трудно убежать на твёрдых ногах, когда ты согнут пополам от смеха. Видимо, смеётся Вера достаточно громко, потому что разгневанный Кирилл, ожидающий увидеть в своей комнате подружек-хохотушек сына, выскакивает на этот белый свет в крайне нелепом одеянии, единственным элементом которого оказывается полотенце, повязанное на бёдрах.  — Вера? — Воронцов неуверенно смотрит на весьма неожиданную гостью, пока та загибается от накатившего веселья и от логично наступившей нехватки воздуха.  — Не знала, — Вера расплывается в широченной улыбке и кое-как разгибается, — что ты, — блондинка громко хихикает и на секунду задерживает дыхание, чтобы вернуться в адекватное положение, — фанат песен из «Смешариков», — тут Назарова окончательно сдаётся и смеётся невероятно громко и заразительно, оперевшись о стол, не поднимая глаз.  — Так, Вера Дмитриевна, — Кирилл хмурится и складывает руки на груди, — мои музыкальные вкусы — это моё дело. Вы что тут делаете вообще? — мужчина окидывает Назарову взглядом.  — Я, — Вера вдыхает немного воздуха, — ой, не могу, — и снова заливается смехом, держась за живот, — отчёт принесла-а-а-а, — у блондинки блестят глаза.  — Отчёт? — Воронцов хмыкает и вытаскивает из её тонких пальчиков папку, — А тебя, Вера, не смущает, что всё нормальные, — данное слово математик принципиально выделяет, всё ещё ожидая, когда же она перестанет ржать, — люди сдали его неделю назад. Неделю! Семь дней, понимаешь? — Кирилл смотрит на неё весьма возмущённым взглядом.  — Ну прости, — Вера вытирает слёзы и наконец-то разгибается, — я правда раньше не могла. — Назарова невольно скользит взглядом по телу Воронцова и причмокивает.  — Не могла? А ты знаешь, — мужчина почему-то расплывается в хитрой улыбке и начинает мелкими шажками сокращать расстояние между ними, — что провинившихся обычно наказывают, а? — Кирилл хватает Веру за подбородок и заставляет посмотреть в глаза, всё ещё ловя смешинки в её зрачках.  — И что, заставишь меня зарядку делать, как Совунья Кроша? — осведомляется Назарова и снова прыскает, хотя отчёт сейчас её волнует меньше всего, потому что рука Воронцова медленно ползёт по линии талии.  — Вера, Вера, Вера, — Кирилл причмокивает и улыбается, — всё-таки, ты удивительная. — мужчина подаётся вперёд и затягивает блондинку в сладкий поцелуй, языком ведя по десне. Сильная, чуть влажная ладонь, по-хозяйски сжимает правую грудь, будто пытаясь прочувствовать всю нежность ткани. Вера позволяет себе улыбнуться только тогда, когда Воронцов отрывается от губ и принимается вытягивать одну за одной пуговички из петель, высвобождая идеальное тело из шёлковых оков. Дорогая блуза падает на пол, превращаясь в ненужный комок, а Кирилл начинает дорожку цепких поцелуев от шеи до ложбинки груди, сосчитав языком две родинки. Пальцы ловко справляются с застёжкой на бюстгальтере, и Воронцов улыбается, сжимая грудь, ловя первый хриплый стон от партнёрши. Соски ловко оказываются между пальцев, и тот слегка сжимает их, желая услышать реакцию.  — Нужно вручить премию тому, — Вера получает поцелуй в шею, нежный и манящий, — кто придумал лифчики с крючками спереди, — заключает Кирилл, опуская ладонь с левой груди вниз по линии плоского живота, прямиком по направлению к молнии брюк, губами при этом захватывая набухший от возбуждения сосок, чуть посасывая его. Воронцов получает тихое и хриплое одобрение, а Вера выгибает спину в дугу. Штаны слетают вниз, собираясь гармошкой на икрах, а Кирилл холодными пальцами заползает под резинку симпатичных розовых трусиков, подушечками прощупывая невероятно нежную ножу. Мужчине определённо надоедает стоять вот так вот, у стенки, и он без труда поднимает Назарову на руки, поддерживая при этом за задницу, а потом бросает на мягкую кровать, при этом хохотнув от того, как отпружинивает податливое тело. Вера избавляется от его несчастного полотенца в считанные секунды, отбросив его в какой-то из четырёх углов. Затем тёплой ладошкой ведёт по эрегированному члену, словив маленьким ушком хриплый стон Воронцова. Кирилла явно не устраивает, что его партнерша всё ещё немного, но одета, и мужчина разрывает тонкие кружева трусиков, потом ведёт языком по шее, тяжело дыша. Терпеть больше совершенно не остаётся сил, поэтому математик раздвигает тонкие ноги Назаровой, однако решает ещё немного подождать, медленно ведя головкой члена по клитору и ниже.  — Кирилл, — раздаётся стон недовольства, и Вера сжимает губы.  — Хочу, чтоб ты меня попросила, — нагло заявляет Воронцов и чуть надавливает, входя буквально на парочку сантиментов. Назарова сначала пытается изобразить из себя обиду, а потом тихонько стонет, сжимая пальцами простынь.  — Воронцов, я хочу тебя. Хо-чу. — женщина выдыхает и чуть подаётся бёдрами вперёд, а Кирилл довольно улыбается, опираясь руками о матрас, и резко входит практически на всю длину. Вера хрипло стонет, выгибаясь, неосознанно царапая его плечи. Мужчина принимает это в качестве благодарности и начинает двигаться, в каждый толчок вкладывая максимум сил и страсти. Его губы идут бешеными поцелуями по шее, щекам и груди, терзая соски, чуть покусывая их. Назарова вскрикивает, наслаждаясь каждым движением, и какой-то частью мозга понимает, что конец уже совсем скоро. Воронцов делает всё, чтобы закончить вместе, и уже через пару минут сладкая истома бурной волной накрывает обоих. Вера хрипит, окончательно сорвав голос, и нещадно царапает его спину, чувствуя, как всё тело покрывает мурашками, как каждая клеточка дрожит. Кирилл же старается молчать, искренне вкушая момент. Воронцов выходит, чуть размазав вязкую белую жидкость по её бёдрам, и наваливается на любимую блондинку, нежно целуя скулу. Мужчина вовремя затыкает Веру поцелуем, чтобы не слышать очередные вопли по поводу контрацепции и улыбается:  — Назарова, я ребёнка хочу. Поняла? Вера укутывается в одеяло и послушно кивает.  — Кирилл, — улыбается Назарова и, кажется, её щеки покрываются румянцем. — А у меня вопрос…  — Говори, — Воронцов целует её в носик и обнимает покрепче.  — А ты, когда бегаешь, тоже «От винта» слушаешь? Мужчина закатывает глаза и молча утягивает её в поцелуй.