Удовольствие на троих

      Мефисто расплылся в зловещей улыбке и, сделав шумный вдох, впился в губы Рина чувственным поцелуем. Язык нечестивца прошёлся по линии неплотно сомкнутых губ, как будто прося разрешения войти, но Окумура, вспомнив, что за ними с любопытством наблюдает Амаймон, быстро отпрянул, растерянно пробубнив:       — Ну не сейчас же…       — Я считаю, что лучшего момента нам не представится, — ректор ловким движением развязал узел на шее младшего, и помятый красный галстук гибкой змейкой сполз на пол.       Амаймон внимательно следил за действиями старшего, грудью прижимаясь к спине Окумуры и обнимая его за талию. Фель, заметив необычное поведение демона, низким, почти урчащим тоном обратился к нему:       — Ты ведь тоже так думаешь, мой дорогой брат?       — Мне ещё не доводилось делать это втроём, но мысль заманчивая, — Король земли широко провёл языком за ушком Окумуры, всем телом ощущая, как тот вздрагивает, а его хвост неуверенно шевелится под рубашкой.       — Э-эй, минуту, — напрягся Рин, — что значит втроём? Я на такое не соглашался!       Мефисто тихонько посмеялся и двумя пальцами взял подбородок обомлевшего брата, резко поднимая его лицо вверх и впиваясь едким взглядом в сапфировые глаза.       — До недавнего времени я был твоим постоянным партнёром, а вчера ты очень хорошо провёл время с Амаймоном, нисколько не отвергая его ласк. Ты уже не единожды впадал в порок, так есть ли смысл сейчас строить из себя невинность?       Рин округлил глаза. Он только сейчас понял, что их кровные узы уже не являются строжайшим запретом на удовольствие, по крайней мере не для его старших братьев. У него даже язык не поворачивался обвинить их в искушении, потому что сам добровольно поддался ему. Мефисто был прав, но от этого Окумура лучше себя не чувствовал. Пора признать, что вся чертовщина, творящаяся в последнее время, не сколько пугала, сколько возбуждала, и отказываться от своей тёмной стороны, что сладко нашёптывала ему познать новые ощущения, было бессмысленно. Однако он всё ещё был не уверен в этой затее. Мальчишка стыдливо отвёл глаза в сторону, будто боясь, что проницательный взгляд демона прожжёт его насквозь.       — Разве тебе самому не интересно, к чему приведёт новый опыт?       — Точно не к званию паладина, — буркнул Рин, недовольно рассматривая обои на стенах.       Мефисто заливисто посмеялся, потрепав шутника по волосам.       — В этом ты прав, но… — тыльной стороной ладони он коснулся мягкой щеки мальчишки, — хотя бы сегодня забудь о своих стремлениях и насладись моментом.       — Это мои слова, брат, — с ноткой обиды от того, что про него все забыли, произнёс Амаймон и губами поймал острый кончик уха Рина.       Окумура слегка зажмурился, прислушиваясь к внутреннему голосу.       Стоит ли отказываться от предложения Мефисто?       Рин запускает пальцы в непослушные зелёные волосы Амаймона и несильно надавливает ему на голову, притягивая к своей шее. Демон, расценив это как приглашение, послушно уткнулся носом в неё и мягко коснулся губами, чувствуя, как напряжённо пульсирует венка под бледной кожей.       Ведь никто, кроме них, не будет знать об этой порочной, абсурдной связи.       Ректор снимает перчатки, сбрасывает белый пиджак со своих острых плеч и стягивает с шеи розовый платок. Его изящные, как у истинного аристократа пальцы быстро расправляются с пуговицами рубашки эсквайра. Тонкие губы растягиваются в кривой усмешке и прижимаются к правой ключице, нежно целуя выпирающую сквозь кожу косточку. Окумура глубоко вздыхает, легонько сжимая зелёную прядь волос Короля земли в руке.       Амаймон нетерпеливо кусает белоснежную шею, вонзая в неё длинные клыки и втягивая в себя проступившие тёплые капли крови. Окумура едва слышно шикнул, зажмурившись, но не оттолкнул. Он решил покорно следовать своим желаниям.       Все табу уже не раз нарушены. Мир не перевернётся, если ты снова окунёшься в этот безумный разврат. Отныне твоя душа нерушимыми узами связана с твоими же искусителями. Смирись со своим проклятием.       Рин уже не понимал, его ли голос звучит в голове или же это проделки Мефисто, однако одно он знал наверняка — он хочет чувствовать больше.       Мефисто влажными поцелуями спускается по юношеской груди, по пути языком задевая затвердевший сосок и кокетливо прикусывая его. Эсквайр издаёт короткий стон и свободной рукой тянется к гладким, ярко-лиловым волосам ректора, но тот ловит его ладонь и чувственно целует запястье, хищным взглядом изучая реакцию растаявшего от нежностей Рина.       Король земли, обиженный тем, что про него снова забыли, напомнил Окумуре о себе, сильнее сжав его талию в своих объятиях и оставляя на оголённом плече алый след от зубов.       — Больно же, — зажался Рин, слегка поворачивая голову назад.       — Потому что ты снова меня игнорируешь, — скучающе протянул демон и, как бы извиняясь, зализал место укуса.       — Так тебе просто не хватает внимания? — усмехнулся Окумура, носом утыкаясь в зелёный висок и успокаивающе целуя его. — А я всё думаю, чего ты такой приставучий?       — Амаймон, — Мефисто, присев на корточки, стал расстёгивать тугой ремень на штанах Рина, — уж не ревнуешь ли ты?       — С чего бы? — прикрыл глаза демон, наслаждаясь тем, как тёплые губы Рина приятно щекочут его ухо.       — Обычно окружающие тебя не волнуют, а теперь ты жаждешь внимания нашего брата. — Фель до колен спускает ненужные штаны с обтягивающими боксерами, обхватывает ладонью возбуждённый член подростка и большим пальцем осторожно, чтобы не поцарапать ранимую кожицу, потирает красную головку.       Рин прерывисто вздыхает и протяжно стонет прямо в ухо вздрогнувшего от столь прекрасного звука Амаймона. Он не хочет оставаться в стороне и, хорошо облизнув два пальца, провёл ими между упругих ягодиц Окумуры, нащупывая желанное мышечное колечко. Парнишка настороженно замирает, однако тихий шёпот за ухом успокаивает его. Ощутив расслабление ануса под подушечками пальцев, Амаймон шустро нырнул в него сначала указательным пальцем, невзначай царапая острым когтем тонкую слизистую изнутри. Младший негромко зашипел, дёрнувшись вперёд.       — Амаймон, — Мефисто с лёгким укором посмотрел на демона, — будь нежнее с нашим младшим братом.       — Я не виноват, это всё ногти, — Король земли, другой рукой всё ещё обнимая за талию Рина, слегка поскрёб коготками по его животу.       — Так состриги их в следующий раз, — недовольно буркнул Окумура и поморщился, когда Амаймон ввёл второй палец.       — В следующий раз? Ты уже согласен на второй круг? — Мефисто плутовски подмигивает Рину и ласкает его головку, кончиком влажного языка раззадоривая сверхчувствительную уретру. Мальчишка запрокидывает голову назад и шумно выдыхает через нос.       — Я… — он приятно зажмуривается, когда Фель начинает прокладывать вниз по стволу дорожку из коротких дразнящих поцелуев, — ох… да делайте уже, что хотите.       — Прям всё? — шепчет Амаймон и двигает пальцами внутри, хорошенько растягивая легко поддающиеся стенки ануса.       Ответом послужило томное поскуливание, которое Король земли расценил как твёрдое «да», и присоединил третий палец, сгибая его вместе с другими внутри и причиняя Рину приятную боль.       От ласкового языка Мефисто и жёстко двигающихся пальцев внутри Рин получал неземное контрастное блаженство, заполняющее каждую клеточку его соблазнительно изгибающегося тела. Фель развратно и быстро проводит языком по ложбинке между яичек, поднимаясь вверх по стволу, и губами обхватывает головку, немедленно заглатывая её. Хвост Окумуры восторженно задёргался, обвиваясь вокруг талии Амаймона и сдавливая его в порыве сильного возбуждения. Демон, посчитав, что брат уже готов к более решительным действиям, вытаскивает пальцы и заменяет их своим скользким хвостом, что быстро входит в податливый анус. Рин распахнул глаза и дёрнулся бёдрами вперёд, головкой члена уперевшись в нёбо Мефисто и проскальзывая в раскрытую глотку. Ректор без труда заглатывает твёрдую плоть до самого основания, когтями впиваясь в наружную поверхность крепких бёдер младшего. Амаймон задаёт медленный темп, двигаясь точно по направлению к уязвимой точки внутри и, судя по громким до неприличия стонам Рина, он её нашёл. Окумура начинает инстинктивно двигать задом в такт толчкам, усердно сжимая стенками ануса толстый хвост, чем приносил брату непостижимую доселе сладкую негу, пробегающую приятной дрожью от кончика хвоста до макушки.       — А раньше ты такого не делал, — горячо выдохнул Амаймон и с тихим мимолётным стоном уткнулся в шею младшего брата. — Хочу ещё.       Амаймон в порыве срывающего крышу экстаза кусает Рина в шею и двигается источающим густую смазку хвостом грубее и глубже через сжавшееся мышечное колечко. Если бы его хвост мог жить своей жизнью, он бы без тени сомнения вошёл в Рина на всю метровую длину, каждый день шевелясь в нём и доводя до невообразимого оргазма. Амаймон хлопнул себя по лицу, отгоняя это безумную мысль прочь, стараясь полностью сосредоточиться на процессе, однако из-за стенок, судорожно сжимающихся прочным кольцом вокруг хвоста, в его голове не было ни одной приличной мысли. Лезли одни только навязчивые жёсткие извращения, которые он бы не отказался проделать со своим мило краснеющим и похабно стонущим младшим братом.       Чем больше ускорялся Амаймон, тем сильнее член Рина вколачивался в горячую, ритмично сжимающуюся глотку Мефисто. Спустя пару толчков, Окумура с гортанным стоном прогнулся в спине, заполняя рот старшего брата горьковатой спермой. Фель отстранился от всё ещё стоявшего колом члена, с победной улыбкой сглотнул густую жидкость и слизнул стекающие со ствола белые дорожки. Пока старший гипнотизировал Рина своими развратными действиями, Амаймон приостановился, вытащил хвост из жаркого нутра и убрал руку с талии эсквайра, расстёгивая ширинку стесняющих до боли штанов.       С облегчённым вдохом освободив ноющую плоть, Король земли быстро собрал немного тягучей субстанции с прибалдевшего от неземных ощущений хвоста, пару раз размазал её по пульсирующему члену и, ухватившись двумя руками за бёдра ошалевшего Рина, резким движением проскользнул в растянутый задний проход. Мальчишка удивлённо, почти вопросительно вскрикнул, а Мефисто, воспользовавшись моментом, поднялся с колен, крепко обхватил руками оголённый торс и заставил замолчать шумного братца, прижимая его губы своими и ловко скользнув в рот языком. Окумура протяжно мычит в глубокий поцелуй, руками обвивает шею Мефисто и рывком притягивает к себе, желая в полной мере почувствовать тепло его тела. Амаймон совершает быстрые толчки и тяжело дышит в шею Рина, опаляя раскалённым дыханием его гладкую кожу, и, не удержавшись, снова прокусывает её до крови, отчего младший раздражённо мычит, борясь с желанием стукнуть неконтролируемого брата чем-нибудь тяжёлым.       Совершив несколько глубоких толчков, Амаймон, стиснув зубы и закрыв глаза, излился в брата горячей спермой, заполняя его. Он вышел из горячего нутра, с тяжёлым вздохом опустился на пол и спиной прислонился к дивану ректора, запрокидывая голову назад и кладя руку на вздымающуюся грудь. Под ладонью, даже сквозь плотную ткань одежды он чувствовал, как бешено колотиться сердце, жёсткой пульсацией отдавая в уши и виски. Он не знал, что Рин может творить такие головокружительные вещи, за что стоит отдать должное Мефисто. Пока он переводил дух, рядом с ним бесшумно присели нечестивые братья. Фель, мягко поцеловав Амаймона в щёку, насмешливо спросил:       — Что, выдохся? А ведь мы только начали.       — Ещё чего, — Амаймон схватился за воротник розовой рубашки и больно укусил верхнюю губу брата.       Мефисто не любил, когда чьи-то зубы и тем более клыки вгрызаются в его губы, а так как его дражайший братец был ещё тем поклонником насилия, то кусать он любил до крови, что сейчас и делал. Старший бы хотел усмирить дерзкие порывы Амаймона, однако понимал, что этот обычно флегматичный демон, который из-за познания примитивного наслаждения смертных стал слишком ненасытным, хотел с головой окунуться в омут новых ощущений. И в этот раз Мефисто позволит ему своевольничать.       «Я слишком тебя балую», — усмехнулся Фель, приоткрывая рот и сплетаясь с языком неугомонного брата.       Рин неотрывно наблюдал за тем, как два демона, совсем как люди, утопают в наслаждении, пускай и разбавленном ноткой садизма. Мефисто однажды сказал, что любовь — это ничто иное, как розовые сопли, придуманные демонами для манипулирования людьми, и плотским утехам демоны придаются только с целью развлечься или удовлетворить потребности смертного сосуда. Но Рин в это не верил, ведь если бы Мефисто ничего не чувствовал к нему, он бы не стал извиняться. Да и как можно заниматься такими вещами с тем, кто тебе не нравится, в ком ты не уверен? А может, это была ещё одна часть какого-нибудь плана Мефисто? В любом случае, видя собственными глазами, как пламенно эти двое целуются сейчас, Окумура невольно усмехается. Что бы ректор ни говорил, а получать внимание и ласку хочется каждому, даже таким чудовищам, как они. И никакой сосуд тут ни при чём.       — И над чем же ты там смеёшься? — Мефисто лёгким щелбаном прервал мыслительный процесс Рина.       — Да так, ни над чем, — он пожимает плечами и тянется вперёд, целует покусанные губы ректора и аккуратно проводит по ранкам языком, сжимая чужой напряжённый орган сквозь ткань белых брюк. Фель довольно скалится, расстёгивая ширинку и освобождая истосковавшуюся по Рину плоть. Мальчишка осторожно собирает остатки густой субстанции с трепещущего хвоста Амаймона и размазывает её по пульсирующему члену Мефисто. Демон тяжело вздыхает и блаженно прищуривается, когда влажные юношеские ладони заботливо касаются его изнывающего по ласкам органа. И эти «взрослые» действия никак не вязались с честной улыбкой, с которой Рин смотрел на своего старшего брата. Фель даже почувствовал себя извращенцем, хотя это звание стоило ему присвоить ещё тогда, когда он впервые предался плотским радостям с этим взрывным подростком.       Когда член старшего брата был достаточно смазан, Рин, горячо поцеловав демона в шею, повернулся к нему аппетитным задом так, чтобы можно было удовлетворить и плоть Амаймона. Это было впервые на памяти Мефисто, когда Окумура сам пригласил его «войти». И Фель от щедрого предложения не отказывается.       Ректор, удобно устроившись сзади младшего брата, раскрытой ладонью стал водить по его твёрдой плоти, периодически сжимая её. Мягкие губы демона целовали гибкую, но мужественную не по годам спину, заботливо уделяя внимание каждому выпирающему позвонку, вызывая в юном теле мелкую дрожь. Мальчишка раскалённым дыханием обжигает багровую головку члена Амаймона, проводит по ней языком, смачно целует и шустро засовывает за щёку. Растлённый вид Рина, заботливо сосущего и вылизывающего твёрдый член, будоражил кровь в жилах Короля земли, чьё сердце снова волнительно забилось в груди. Он не смел отводить глаз от непристойных действий младшего, что любовно облизывал его мошонку и прикусывал острыми клычками чувствительную кожу. Амаймон, шумно выдохнув и прикусив нижнюю губу, шире расставил ноги, а пальцы запустил в тёмно-синие волосы эсквайра, отмечая про себя их удивительную мягкость. Азартно блестящие сапфировые глаза пронзительно смотрели в покрасневшее лицо демона, что ещё ни разу не испытывал на себе подобный экстаз. Демон невольно вытянулся струной, когда шаловливый язык слегка надавил на уретру, готовую вот-вот засочиться новой порцией спермы. Но он не мог позволить себе так быстро кончить, однако Рин был слишком настойчивым.       Мефисто, вдоволь насладившись томительной прелюдией, стал входить в сочащийся от смазки и спермы растянутый анус, и Окумура, задержав дыхание, наполовину заглатывает упругий член. Ректор совершает медленные толчки, а эсквайр, подстраиваясь под ритм, двигает головой, скользя языком по горячей плоти. Вновь доводящее до дрожи блаженство пронзило тело Амаймона шальной стрелой от головки члена до самого кончика хвоста, и он, бездумно поддавшись инстинкту, стал давить на голову младшего брата, заставляя его взять больше. Рин, вспомнив уроки Мефисто, расслабил горло и прижал язык к нижней челюсти, позволяя твёрдому органу войти глубже.       Сзади слышались непристойные хлюпанья и утробные порыкивания находящегося на самом пике дурманящего наслаждения Мефисто. Демон, постепенно теряя самоконтроль, начинает ускоряться, грубо вколачиваясь в развратный зад, что жадно поглощал его плоть до основания и усердно сжимал. Ректор, поймав зазывно виляющий шерстяной хвост, широко провёл по нему языком, чувствуя, как тот мелко дрожит, а его хозяин удовлетворённо стонет, поддаваясь задом навстречу запретному, но такому сладкому удовольствию. Ещё пара глубоких толчков и Мефисто с хрипом кончает в родное нутро. Амаймон стиснул зубы, последний раз двинул бёдрами и, до хруста прогнув спину, извергся раскалённой спермой в рот младшего брата.       На полу, оперевшись спиной о кожаный диван и устало обнимая друг друга, сидели изрядно вымотанные демоны, а у них на коленях, свернувшись клубочком, дремал милый парнишка, который приходился им единокровным братом.       — Брат… — устало выдыхает Амаймон, ластясь к старшему, что нежно поглаживал спутавшиеся волосы спящего Рина. — А ты не шибко ли перегнул с пеклом Геенны?       — А разве не твоя ли была блестящая идея развести нашего героя на жалость? — усмехается Мефисто, легко целуя Амаймона в висок.       — Да, но если бы он не остановил тебя, пришлось бы мне жариться там вечность.       — Неужели ты думаешь, что я способен так с тобой поступить?       — Я не думаю, — Король земли поднимает голову и смело смотрит в ярко-зелёные глаза, — я знаю.       — Вот именно за твою проницательность я хочу тебя порой убить, — плотоядно оскалился старший, вовлекая Амаймона в настойчивый поцелуй.       В этот необычный вечер под благословление тьмы соединились три души. Но что их связало между собой: похоть, любопытство или же нечто большее? Что ж, пусть эта тайна останется между ними и сгинет в веках вместе с этим миром, а пока что позвольте им наслаждаться друг другом, ведь никогда не знаешь, какой день будет последним.