***
Лебанон, Канзас, где-то в лесу… Зимний лес, опоясывающий пригороды Лебанона, выглядел настоящим волшебным царством Снежной королевы. Он, тихий, величавый, сказочный, блистал белизной. Под ногами — алмазное полотно снега. Над пнями, которые нахлобучили белые шапки, ажурными белыми арками согнулись под тяжестью инея стволы тонких берез. Красовались в таких снежных шапках и ели. И что же такое новогодний зимний лес? Это нетронутый снег, сказка из белых стволов, глубокие, чистые сугробы, синеватые тени кустарников на белоснежном ковре, ожерелье еловых шишек на зеленом насыщенном фоне. Это живописное место, которое идеально подходит для зимних развлечений и забав. — Папа, а может, ненужно? — маленькая дочь Рафаила — Стася, полное имя которой было Стасиэль Марселина Нора Антуанетта Луиза, опасливо поглядывала на отца, который забрался на горку и, сидя в детских санях, готовился совершить фееричный съезд. Внизу — ряд из заснеженных деревьев, сосен и ёлок, сзади — потирающие ладони от предвкушения перфоманса Люцифер и Михаил, вокруг — детишки наших героев и беременная Анна Милтон. — Папа может, папа может всё, что угодно, — пропел темнокожий архангел, поудобнее умащиваясь в санях. — Шас будет мастер-класс! Гавриил, спускайся вниз и снимай меня на камеру. Нужно запечатлеть этот момент для потомков. Сладкоежка, которому адресовано послание, сунул за щеку апельсиновый леденец и достал из кармана болотного цвета куртки смартфон. — Ты застрахован? — А, ну, цыц! Сказано снимать на камеру, значит снимай! — решительность Рафаила поражала всё его окружение. — Ну смотри, братец, если что — твой порножурнал «Большие сиськи» я заберу себе, — Гавриил подошел к краю горки и, стараясь удерживать равновесие, медленно стал спускаться по скользкому снегу к месту назначения. — Чур я сверху! — из ниоткуда возник Бальтазар, который, не спрашивая желания Рафаила и не обращая внимания на его протесты, запрыгнул в сани. — Слезь с меня, — пытаясь скинуть ангела, выдавил из себя архангел. — И не подумаю, — в тон ему ответил Бальтазар, поудобнее устраиваясь на коленках темнокожего. — Ты мне яйца давишь, Бальти. — Папа, а у дяди Рафаила есть яйца? Они вареные или жареные? Он из них омлет готовит? Четырехлетний Наполеон, одетый в тёплую синюю курточку, дутые штанишки и вязаную шапку с лосями, вопросительно уставился на Михаила. Да, фантазии архистратига на детские имена мог позавидовать любой, даже сам великий французский император — назвать в честь него сына, до этого нужно ещё додуматься. Хотя, а вдруг малыш станет в будущем таким же прославленным полководцем и покорит не только Америку, но и Европу? Михаил на это надеялся, ведь он сам считался генералом Святого воинства. — У всех парней есть яйца, — гордо ответил Михаил, на что Люцифер, услышав речь брата, покрутил у виска. — Яйца, яйца! У меня тоже есть яйца! — восторженно крича, малыш подбежал к Анне. — Мама, ты слышала? — Я сейчас рожу, — обреченно покачав головой, выдала красноволосая ангелесса. — Только не сейчас, — откликнулся архистратиг, активно жестикулируя руками. — Я ещё кроватку дочке не купил. Услышав признание Михаила, Анна на минутку притихла, переварила информацию, а затем, придерживаясь за бок, подошла к муженьку. По яростному взгляду ангелессы, метающему молнии, можно было с легкостью прочитать: «Вешайся, дорогой муж. Твоя личная беременная смерть уже стоит на пороге… дебил»! — Дорогая, я… — брюнет стал пятиться назад, в целях безопасности. — Харе лясики точить, пора готовиться к полёту, — Люцифер решил прервать начинающуюся ссору брата и невестки. Нет, он вовсе не собирался спасать старшего архангела, которому дал прозвище «Крылья в жопе», просто он хотел поскорее посмотреть на драматично-трагическое выступление Рафаила под названием «Нигеры против горок-убийц». — Банза-а-а-а-ай! — заверещал Бальтазар, игнорируя шипение темнокожего архангела, которому он и вправду отдавил мужскую гордость. — Кажется, перед папой распахнёт свои двери рождественская травматология, — подытожила Стася, взглянув на улыбающегося Наполеона, чистящего ароматную мандаринку. — А моего папу мама скалкой убьёт, — выдохнул малыш, протягивая кузине дольку зимнего фрукта. — А папа маму опять сожжет… Тем временем Дьявол быстрыми шагами подошел брату и другу и что есть силы (а сила у него дай Чак каждому) толкнул сани. С громкими визгом, ором, воплями и летающими в воздухе перьями Рафаил и Бальтазар полетели с горки. Санки, которые в процессе полета развили скорость до двухсот километров в час, помчались на всех парусах по не очень ровной, но протоптанной предыдущими лыжниками и биатлонистами дорожке. От страха небесные воины закрывали ладошками глаза, вспоминая все молитвы, которые только знали. Поворот — встретила Бальтазара и Рафаила, а если быть точнее, их лица, красавица-ель. Ещё вираж — ангел вылетел из саней и на полной скорости понесся в сосну. Третий поворот — Рафаил вдоволь наелся снега и, схватившись за боковушки, с матами на енохианском языке, поехал в сторону снимающего всё действо на смартфон Гавриила. Самый младший архангел не успел даже глазом моргнуть, как оказался в санках, да ещё и на вопящем Рафаиле, глазные яблоки которого от страха налились кровью. — Ёлка! — предупреждающе заверещал темнокожий, указывая вперед. — Перья мне в задницу! — выкрикнул Гавриил, на ходу прощаясь с такой долгой, наполненной сладостями, шутками и фокусами жизнью. — Пригласите на мои похороны Наоми Кемпбелл! — это последнее, что сказал Рафаил прежде, чем вместе с братом врезаться в злополучную, очень крупную ель. Переломанные санки, сиденье, а также деревянные доски — всё взлетело в воздух. Дерево, которое стало жертвой архангелов, с треском повалилось на снег, не забыв придавить стоящего неподалеку Люцифера. Зря он переместился к младшеньким братцам, ой зря… А ведь рождественские приключения крылатых только начинались…***
Первое, что увидел Гавриил, когда пришёл в себя, это… Трое настоящих оленей, склонившихся над ним, Михаила с побитым Бальтазаром, а также шестеро улыбающихся детей. Что произошло ранее, и как он оказался в сугробе, сладкоежка не особо помнил. Хотя… Упавшая откуда-то сверху деревяшка, ударившая бедолагу по макушке, какие-то воспоминания да оживила. Никогда он больше не будет скатываться с горки на санках. Не для этого детского развлечения Чак ягодку растил. — Где Рафаил и Люцифер? — архангел потёр ушибленную голову и обвёл медового цвета глазами местность. Недалеко от него сначала зашевелилась срубленная ёлка, которая придавила Люцифера, а потом и сам архангел из-под неё вылез. — Дядя Люси, тебе больно? — заботливо поинтересовался Неймар, младший из сыновей-близнецов Гавриила (названный в честь любимого футболиста — бразильца Неймара да Силвы), наблюдая, как ковыляет к ним бедолага Падший — лохматый мокрый, побитый и поцарапанный… — Я в норме, малец, — скорчив фирменную рожицу, произнёс Люцифер. — Чего не могу сказать о Рафаиле… Остановившись у ближайшего дуба и облокотившись на него, Дьявол ткнул пальцем в сторону ещё одного сугроба, да-да, того, на который справила свою нужду собачка, и все заметили, как из-под снега медленно выползает потеряшка Рафаил. — Мертвая змея не шипит, Не щебечет дохлый щегол. Помеченный псинкой негр не идет играть в баскетбол, — затянул Люцифер, начиная смеяться. Все знают — как прекрасно он поёт. — Заткнись, — обиженно шикнул Рафаил, не забыв добавить: — Расист! — Кстати, — Падший переключил внимание на Михаила, — эти олени на тебя очень похожи, Мишель. — Откуда животинки? — Гавриил кряхтя поднялся и, струсив с себя снег, уточнил: — Стырили, верно? — Штылили, штылили, штылили, — повторила за отцом малышка Лионель — двухлетняя дочурка сладкоежки — самая маленькая из всех архангельских детишек, названная в честь второго любимого футболиста сластёны — Лионеля Месси. — Клысы! — Мы их из зоопарка привели, — подойдя к одному из оленей, сообщила Стася и принялась гладить того за рога. — Какое же Рождество без оленей? — Слышал, Михаил? Какое же Рождество без тебя? — ухмыляясь, Люцифер ехидно подмигнул брату. Первое оскорбление в свою сторону архистратиг мужественно стерпел, но когда младшенький во второй раз обозвал его оленем, терпение правителя Небес лопнуло. Михаил не собирался переносить обиду и, молниеносно приблизившись к братцу, ткнул ему пальцем в грудь. Присущие ему спокойствие, уравновешенность и флегматичность сошли на нет. — Сам ты олень, — ощетинился он. — Нет, ты олень, Мишель. — Я не знаю, что ты ешь на завтрак, Люси, но это реально действует. Интеллект стремится к нулю. — Ты что-то сказал о моём интеллекте? — Люцифер для начала легонько толкнул брата в плечо. — Да-а-а-а, Мишель, из положительных качеств у тебя только «резус-фактор». — Эй, притормози! А если я тебя толкну? — Нельзя мне тормозить, потому что в нашей паре уже есть один тормоз!.. — Ша будет махач! — Неймар, увлеченно наблюдая за перепалкой дядей, радостно запрыгал на месте. — Хлеба и зрелищ! — Хана тебе, мелкий, — молвил Михаил и, сделав короткий поклон головой, дополнил: — Сударь, я вызываю вас на дуэль. — Согласен, мсье, — расширяя глаза, прошипел Люцифер. — Право оружия за мной. — Ой, придурки, — Рафаил обреченно хлопнул себя по лбу.***
Оружием, которое выбрали архангелы являлись не пистолеты, автоматы или дубины. Им были… Шесть ящиков мандарин, которые Гавриил, по приказу Люцифера, купил в ближайшем к лесу придорожном магазине. Хачик Ашот был на седьмом небе от счастья из-за того, что получил такую выручку. Не каждый день даже в Рождество у него покупали столько «Спэлих и очэнь вкусних фруктов». — Итак, правила просты, — Бальтазар обвел взглядом сидящих на сугробах архангелов, — кто быстрее съест большее количество мандарин за полчаса, тот и выиграл. Как говорится: победитель будет прав, проигравший просто жить — остальное лишь игра, под названием се ля ви. Короче, вы поняли. Не мухлевать, я за вами слежу. Дети вместе с младшими архангелами окружили Михаила и Люцифера и приготовились болеть за своего фаворита. Гавриил, как Фокусник и выдумщик, придумал тотализатор и предложил делать ставки на победителя. Его идейку поддержали все присутствующие, в смысле, Рафаил и детишки, и поединок, по команде Бальтазара, начался. Поначалу Люцифер и Михаил за обе щеки и с энтузиазмом уплетали мандарины. Казалось, что всё довольно просто — быстро чисти и клади в рот. Можешь даже глотать, не разжевывая, но потом… Уже на двадцатой минуте животы архангелов от фруктов переполнились, и тот огонь в глазах, который присутствовал в начале соревнования, начал угасать. Оба спорщика осознавали, что больше в них не влезает — итак четыре ящика умяли, аки голодные бомжи около мусорных баков. Но остановиться означало сдаться, а сдаваться ни Михаил, ни Люцифер не собирались. — Дявяй, дядя Люць, — Лионель вытащила из ящика мандарину и протянула её Падшему. При виде этого фрукта Люцифер почувствовал, как его начинает тошнить. — Типе намнёга остялась. — Не могу больше, — прошептал Михаил, прикрывая рот рукой. Сожранные килограммы мандарин так и просились наружу. — Я тоже, — Люцифер отвернулся в сторону, всё же вырывая на снег. — Предлагаю ничью… — Ладно, согласен, — Дьявол махнул рукой, не забыв отбуцнуть ящик с фруктами куда-то в сторону. — Ничья в мои планы не входила, — пересчитав выигранные деньги, заработанные на ставках, изрёк Гавриил. — Придётся их раздать обратно. — Сохранил тридцать долларов, — удовлетворенно констатировал Бальтазар. — Давно бы так, — промолвила подошедшая к пернатым Анна. За время, пока ребята искали приключения на свои пернатые попки, ангелесса успела сходить домой и переодеться. Ей не помешал даже круглый, довольно большой живот. Теперь вместо красивой норковой шубки на ней красовался костюм миссис Клаус, пошитый специально для беременных. — Тебе идёт, зая, — заметил Михаил, осматривая костюм жены. — Вообще-то, в отличие от тебя, я ещё помню про детский утренник, который мы должны организовать для деток возле ёлки. Ёлку, как я вижу, вы тоже не нарядили. Между прочим, наши малыши готовили и стихи, и песенки, а вы со своими спорами… Милтон подобрала такие слова, что даже надменный Люцифер, сам того не замечая, пристыженно опустил голову. Они и вправду за вечными перепалками совсем забыли, что в этой светлый и добрый, семейный праздник детишки ожидают настоящих чудес. Рождество — время сказки, когда все детские мечты сбываются, поэтому не стоит им его портить. — Точно, мы же с моим старшеньким стих учили! — архистратиг щелкнул пальцами, и тот час же рядом с семейством засияла множеством огней пушистая ель. Игрушки, бенгальские огни, яркие гирлянды-звёздочки — всё замерцало и заискрилось. Также, по щелчку Михаила изменилась и погода — в лесу резко потемнело, а с затянутого снежными тучами неба на землю начали падать миллиарды чарующих снежинок — разных по форме и орнаменту. Дети восторженно захлопали в ладоши. — А теперь давайте праздник! — весело завопил Гавриил, который вспомнил, что и сам ещё не далеко ушел от ребёнка. — Тогда Джон и начнёт, — огласила Анна, глазами ища сынишку. На её счастье ещё один сын Михаила — семилетний Джон, вместе со вторым сыном Гавриила — Криштиану, да-да, у Гавриила есть и третий любимый футболист — Криштиану Роналду, вышел из-за занесенных снегом кустов. — Точно сработает? — шепотом спросил принц Рая. — Обижаешь, — внимание старшего близнеца зацепилось за мигающую ёлку. — Всё будет пучком! Фейерверк фантастическим получится. Ты же меня знаешь… — Я знаю твою фантазию, поэтому и спрашиваю, — Джон вздохнул, вспоминая, чем закончилась их прошлая шутка, когда малыши перекрасили крылья Захарии в розовый цвет, заперли его в подвале с динамитом, а потом динамит подожгли. — Хоть бы нам не влетело… Опять. Меня папа хорошо наказал… Фэйсбука и Инстаграма лишил, отобрав айфон. — Не сцы, Джонни. Клёво… — но договорить Криштиану не успел, так как к детишкам подошла Анна. — Милый, расскажи стишок, который ты выучил с папой, — попросила она, краем глаза замечая, как приготовились взрослые смотреть выступления своих деток. — На этой ноте мы начинаем наш мини-утренник в рождественском лесу. — Ура, братик стих расскажет! — весело защебетал Наполеон и, незаметно для взрослых, засунул в рот кусок чего-то черного, поднятого с земли. — Смотрите, собачьи какашки, собачьи какашки! — Очешуенно, — поддержала выходку Стася, вспомнив любимое слово охотника Дина Винчестера. — И я хочу какашки! — Стася, кушать какашки — плохо, — подняв палец вверх, философски ответил дочери Рафаил. — Лучше попробуй плодово-ягодное винишко. — Внимание, — сообщила Анна, привлекая внимание на себя, — выступает мой сын. Джон, вдохновленный поддержкой кузена-проказника, прошел в центр импровизированной сцены и с выражением начал рассказывать стихотворение: — Снеговик письмо шлет другу: «Я тебе желаю вьюгу, Чтоб метель весь год мела, Льда, сугробов, снежных… — мальчик резко остановился, пытаясь вспомнить, что же дальше. — …горок, И морозов «минус сорок», — видя, что сынишка растерялся, продолжил Михаил. — Я не помню, что дальше, — принц Рая, смотря на взрослых, равнодушно пожал плечами. — Не мудрено, что Джон забыл слова, — выходя немного вперед на полянку, взял слово Бальтазар. — А знаете почему? Потому что, братюни, у нас нет Санты… А какое же Рождество, да без него? К слову, — ангел осмотрелся по сторонам, — оленей тоже нет. Рафаил словил на себе негодующий взгляд Анны. Оказалось, что именно ему поручали такую важную миссию — пригласить к детишкам Санта-Клауса. Но из-за своего фееричного скатывания с горки темнокожий архангел об этом благополучно забыл. — Ой, деда в стороне оставили, — поджав губу, пропел Рафаил. — Стопэ, а где олени-то? — Гавриил недоумевающе уставился на то место, где совсем недавно стояло три красивых, любезно украденных Стасей из зоопарка, животных. — Михаил, можно тебя на минуту? — из-за запорошенных снегом можжевельников показалась голова Люцифера, о котором все забыли. Архистратиг, не скрывая любопытства, приблизился к брату. — Я тут это, — Падший архангел вытащил из кармана джинсов сто долларовую купюру, — оленей продал. — Что ты сделал? — брюнет взял купюру и повертел её в руках. — Цыганам оленей впарил, очешуенно, правда? А это… Доход. — Люцифер, ты попутал дебит с кредитом. Додумался… — но договорить Михаил не успел, так как позади них послышалась с выражением стихотворная речь: — К вам спешил я не напрасно: Празднуем мы Рождество. Пусть подарит оно счастье, Пусть удача к вам придет! Больше вам эмоций ярких, Радости, любви в глазах! Долгожданных всем подарков В жизни — места чудесам! Архангелы и ангел обернулись и заметили самого настоящего Санта-Клауса с огромным красным мешком на плечах. — Дедушка! — в один голос завопили детишки и, бросившись к гостю, облепили его со всех сторон. — Это Чак? — уточнила Анна. — Да, мадам, Чак. Он знает, когда появляться, — усмехнувшись, подтвердил Бальтазар. — Верно, Санта это я. Пришёл я к вам на праздник, — Чак наклонился и, подняв на руки малышку Лионель, поцеловал её в лобик, — сюрпризы вам принёс. И не только их… Создатель поставил ребёнка обратно на землю и щелкнул пальцами. Тот час же на поляну вышли… Эннаэль, а также жены Гавриила и Рафаила — ангелессы из личного гарнизона Михаила — Орабель и Джосслин. — Мама! — Стасиэль, забыв обо всем на свете, бросилась к матери. — Дорогая, — женщина крепко прижала к себе дочь. Близнецы Гавриила также повторили за кузиной и, перестав обнимать Чака, накинулись на мать. — Я по вам очень скучала, — Орабель поочередно поцеловала сыновей в румяные от мороза щечки. — Были у нас дела на Небесах, но теперь мы с вами. Люцифер и Михаил, пока мамы с детьми наслаждались компанией друг друга, присоединились к остальным. Деньги от проданных оленей они поделили поровну. Ну, как поровну. Михаилу — семьдесят процентов, а Люциферу тридцать. — Орабель, Джосслин, рад вас видеть, — обратился к подчиненным главнокомандующий. — Не думал, что скажу это, но… — Люцифер подошёл к Эннаэль и, всмотревшись в её глаза, обнял. — Я по тебе скучал, — добавил. — Я тоже, — ангелесса обвила руками шею архангела и нежно поцеловала его. — Михаил, ты даже ничего не скажешь нам? Мы же покинули гарнизон без твоего на то разрешения… — Думаю, он ничего не скажет, — за брата ответил Рафаил. Темнокожий архангел, подобно Люциферу, поприветствовал жену поцелуем. — Сегодня для вас исключение, — Михаил засиял в улыбке, наблюдая за всем происходящим. Он был искренне рад, что хотя бы на один день они забыли все обиды и собрались вот так — всей семьей. — Телячьи нежности, — фыркнул Бальтазар, который единственный оказался без пары. Бальтазар, будучи первым парнем на селе, мог бы запросто найти себе невесту — француженку или американку, смертную или ангелессу — без разницы. Просто… Не хотел он этого делать. Ангел привык к фривольному, развратному образу жизни и не собирался жертвовать своей драгоценной свободой ради семьи. Бордели, красивые девочки, горячий секс и временами травка — всё это являлось привлекательным для ангелочка, и лишаться таких прелестей жизни он не желал. По крайней мере, пока. На фразу ангела все крылатые дружно засмеялись. — А про Санту забыли, — скучающе изучая свой посох, проговорил Чак. — Сянта, — Лионель цепкими ручками ухватилась за красно-белую шубу писателя и стала её дергать. — Почему же забыли? — Милтон задорным взглядом окинула архангельскую семью. — Стихи и песенки никто ещё не отменял. Ну-ка, детишки, удивите дедушку. На этот раз дети без лишних разговоров поняли ангелессу и, заметив, что Чак присел на пенёк, начали декламировать стихи. Первым слово взял Наполеон: — Mary's boy child Jesus Christ, was born on Christmas Day. (Марии Сын Иисус Христос родился в Рождество), And man will live for evermore, because of Christmas Day. (И люди будут вечно жить в честь Рождества его). Long time ago in Bethlehem, so the Holy Bible said, (Давно когда-то в Вифлееме, по Библии Святой), Mary's boy child Jesus Christ, was born on Christmas Day. (Марии Сын Иисус Христос родился в Рождество). — Замечательное стихотворение обо мне, — похлопав в ладоши, сказал Ширли. — Не зря ты готовился… малыш, — Чак всё же не смог выговорить имя внука, потому что считал, что с фантазией Михаил на «Вы». В свою очередь Анна и Михаил с умилением смотрели на своего ребёнка. Они гордились тем, каким послушным рос их младшенький. Тогда ещё ни ангелесса, ни архангел не знали, что этот идеальный малыш, гордость венценосного отца в будущем решит стать… Балериной. — Мои сыновья вырастут великими полководцами, — заключил Михаил, поглаживая руку своей миссис Клаус. — Буду их с будущей дочуркой обучать военному искусству, рассказывать о битвах и знаменитых военачальниках, изучать с ними рукопашный бой; научу детей разбираться в оружии и военной технике. — Безусловно, душа моя, — согласилась с мужем Анна, решая смолчать о том, что малыш Джон собрался поступить в музыкальную школу и обучиться игре на арфе. Когда Наполеон закончил читать стихотворение, ко взрослым вышел Неймар. Прокашлявшись в кулак для солидности (малыш просто видел, что так делали актеры, певцы, комики и даже политики, когда выступали перед публикой), он громко начал рассказывать: — While shepherds watch their flocks by night, (В ночь пастухи пасли стада), they see a bright new shining star, (Сияет новая звезда), they hear a choir sing a song, the music seemed to come from afar. (Те слышат хор, поющий песнь, мотив летел к ним издалека). Hark, now hear the angels sing, a king was born today, (Слышишь, ангелы поют, сегодня царь рождён), And man will live for evermore, because of Christmas Day. (И люди будут вечно жить в честь Рождества его). — Великолепно! — восхитился Ширли, поправляя съехавшую куда-то в сторону бороду. — Это мой сын! — гордо изрёк Гавриил. Он переглянулся с женой и в знак поддержки ребёнку громко засвистел. Конечно, как и любой мужчина сластёна хотел сына. И какова была его радость, когда он узнал, что Орабель беременна. Да не одним ребёнком, а двумя. Близнецы-мальчики — такое счастье в семье! Он же теперь сможет передать сыновьям собственный жизненный опыт и накопленное годами достояние — порножурналы, фотографии обнаженных моделей с пятым размером груди, адреса самых лучших борделей и стриптиз-клубов мира. Жалко только, что тогда он даже не догадывался, что в будущем Неймар и Криштиану будут встречаться с… мальчиками. — Ты молодец, Габи, что выучил с ним доброе стихотворение, — ангелесса притулилась к сластёне. — Сегодня обошлись без твоих пошлостей. — А то! После выступления Неймара ход перешёл к Стасе. Девочка, откинув назад длинные чёрные волосы, с высоко поднятой головой вышла на полянку и с выражением прочитала: — Now Joseph and his wife, Mary, came to Bethlehem that night, (Пришёл Иосиф в Вифлеем с женой Марией ночью той). they found no place to bear her child, not a single room was in sight. (И негде им родить дитя, а в доме места не нашлось). And then they found a little nook in a stable all forlorn (Потом был найден уголок, заброшенный совсем) and in a manger cold and dark, Mary's little boy was born. (В убогом холоде, во тьме Марии сын рождён). — Какая славная история, — громко хлопая в ладоши, похвалил выступление дочурки Рафаила Чак. — Столько воспоминаний — Санта доволен. Смотря на свою дочь, даже Рафаил не мог сдерживать эмоции. Девчушка, одетая в вязаное платье с лосями, такую же кофточку и вязаную шапку не могла не вызывать восхищения. А как ей шли к лицу красные сапожки! — Наша звёздочка будет покорять сцену, — проговорила жена Рафаила, растроганная выступлением дочери. — Я вижу её актрисой или певицей! — Отдадим в театральный, — поддержал идею супруги архангел. — Тем более сейчас не разделяют белых детей и чёрных. Рафаил и Джосслин в тот момент не предполагали, что в будущем их звёздочка вместо карьеры певицы или актрисы выберет… Танцы в стриптиз-клубе. А ещё свяжет жизнь с будущим сыном Бальтазара, с которым познакомится в этом самом клубе. Когда дети закончили рассказывать стихотворения, Чак встал с пня и, взяв мешок с подарками, развязал его. — Ребята подготовили классное выступление и заслужили подарки. Сейчас моя помощница — миссис Клаус раздаст вам сладкие сюрпризы. — Да-а-а-а, не думал, что из моих братьев получатся такие родители, — задумчиво протянул Люцифер, вылепливая вместе с Бальтазаром и Эннаэль небольшого снеговика. — А у тебя нет спиногрызов, — как бы ненароком ответил Бальтазар, прилепляя снеговику нос-морковку. — Мелочи пузатые. — Кто бы говорил, — отозвался Падший, меняя положение затёкших ног. — Ты ошибаешься, — Эннаэль поднялась с колен и, струсив с джинсов снег, сообщила: — Я беременна, Люц… — Как б-беременна? — от удивления глаза Дьявола стали размером с блюдце. — От меня? — Нет, от Папы Римского! — Вот это рождественское чудо, — хихикая, прокомментировал Михаил. — В нашем легионе прибыло. Поздравляю, Люси. В это же время Анна вместе с Чаком раздавала детям сладкие подарки. Что нужно было для счастья малышам? Только сладости, ведь они ещё находились в таком возрасте, когда конфеты считались смыслом их существования и символом беззаботного детства. Весёлый смех ребят и радость, которой наполнялась эта лесная поляна не могли не вызывать улыбки на лицах архангелов. — Счастливого Рождества, — произнесла Стася, протягивая шоколадный батончик Бальтазару. — Сясивого Лосдества, — повторила за ней малышка Лионель. — Даже мне перепало? — ангел взял из рук дочурки Рафаила сладость и улыбнулся. — Благодарю, мадемуазель, это чертовски приятно, но… Я ещё не хочу детей. От этой фразы пернатый заслуженно получил от Чака посохом по спине. Поляна разразилась хохотом, и только вопрос Гавриила перебил громкий смех: — Вам не кажется, что что-то горит? Все взрослые обернулись и заметили, как в буквальном смысле пылала рождественская ель. Около неё, вращая колёсико большой зажигалки, стоял Криштиану. Щечки и нос малыша были измазаны в чёрной саже. — Счастливого Рождества! — крикнул старшенький сын Гавриила. — Сейчас рванёт! — Джон с энтузиазмом подбежал к ёлке и, вытащив оттуда ящик с зажженным фейерверком, ловко метнул его куда-то в сторону. Попал в сосну, и та вспыхнула ещё ярче, чем ель. — Вот это волшебство! — наблюдая, как вздымается в небо разноцветный фейерверк, а также как горят ещё десяток сосен, на которые перекинулось пламя, заверещал Наполеон. — Воть ета васебство, — копируя братика, молвила Лионель. — Месяц без Инстаграма, Джон, — огласил Михаил наказание сыну. — Месяц без голых баб, Криштиану, — подхватил Гавриил, решая тоже наказать сынишку-проказника. — Месяс бес Инсягамя и голих бабь, — Лионель запомнила и эти фразы. — Кажется, я рожаю, — неосознанно проговорила Анна, но потом, когда до неё дошли собственные слова, взвизгнула: — Я рожаю, Михаил! — Бесбашенное Рождество, — засмеялся Чак, наблюдая творящимся вокруг безобразием — горящими соснами и паникующей невесткой. — Я в Рождество стану папой, — просиял Михаил. — Какое… Чудо. Архангел неожиданно почувствовал, что у него жутко зачесались руки. Машинально закатив рукава синей рубашки, он заметил на сосуде… Большие розовые пятна. — Ой, сдаётся мне, что у молодого Джона аллергия на мандарины…THE END