Иллюзия свободы

Очередной день очередной недели. Уже на протяжении пятнадцати лет мои дни тянутся, как сладкая патока. Жизнь в приюте при церкви плывет медленно и размеренно. Меня зовут Мизуки. Ещё в раннем детстве родители отдали меня на воспитание церкви. Они навещали меня. Но… Чем старше я становилась, тем реже меня навещали родители. В один момент общение свелось к минимуму. В письмах родители уверяли меня в том, что это необходимая мера, что это должно благоприятно повлиять на меня. Я молча подчинялась. Что ещё я могу сказать, против отчего слова? Сегодня мой пятнадцатый день рождения. Кажется, об этом помню только я и сестра Мари, что почти стала мне матерью в белых стенах приюта. Этот день почти ничем не отличался от предыдущих: утренняя молитва, завтрак, занятия. Однако одна странность, всё же, была… Придя в приют после занятий, я не обнаружила в общей спальне своих вещей. Почти сразу, следом за мной, в спальню зашла сестра Мэна. — Твоих вещей здесь нет, — холодно она обратилась ко мне. Увидев тень недоумения на моём лице, сестра раздражительно цокнула языком и повернулась к двери. — Все уже ждут тебя, идём. Не дожидаясь, пока я приду в себя, она схватила меня за предплечье и потащила к выходу. Во дворе уже стоял чёрный автомобиль. Водитель грузил чемодан с моими вещами в багажник. Я нерешительно подала голос: — Что происходит, сестра Мэна? Меня забирают родители? Женщина холодно посмотрела на меня. — Твои родители дали распоряжение. Ты едешь к близким друзьям твоих родителей. Вокруг крыльца собирались другие воспитанницы церкви. В толпе поднимался гул голосов. Идя к машине я прощалась с девчонками. Многие говорили, что будут скучать. Младшенькие стали всхлипывать, столпившись у самой машины. Став перед ними на колено, я обнимала их, обещая, что буду навещать их. Внезапно я вспомнила, что не видела сестру Мари. Я встала и повернулась к сестре Мэне. Однако та, опередив мой вопрос, молча затолкала меня в машину, с силой захлопнув дверцу. Шок сковал моё горло, я не могла ни дышать, ни говорить. Я наблюдала в окно за тем, как из-за дверей приюта выбежала сестра Мари. Она что-то кричала и звала меня по имени, однако машина уже мчалась к воротам. Взобравшись на сидение автомобиля с коленями, я смотрела на то, как образы подруг и Мари становились маленькими и размытыми. Грустный вздох самопроизвольно сорвался с моих губ. Рукава школьной формы уже были пропитаны крупными каплями нескольких слезинок. Я молча села на сидение как положено. Мимо проносились пейзажи и редкие дома. Однако, настроения смотреть в окно совсем не было. Друзья родителей? Почему родители сами об этом не сказали? Почему сестра Мэна не дала мне попрощаться с сестрой Мари? И почему лицо Мари выражало неподдельный ужас, когда она увидела меня возле транспорта? В голове роилось ещё с десяток вопросов. Вскоре голова стала жутко гудеть, будто мысли эти стали пчелами. Я сделала попытку помассировать виски пальцами, чтобы разбавить боль. Но вдруг поняла, что тело меня не слушается, от слова, совсем. Руки стали тяжелыми, пальцы будто налиты свинцом. Дышать стало трудно, будто на груди у меня камень. «Неужели это от шока? Может, я просто сплю?» Тем временем, солнце уже зашло за горизонт. Мерный гул мотора и лёгкая тряска сделали своё — я стала засыпать. С того момента воспоминания стали отрывками сохраняться в моей памяти. Помню, как делали остановку и, кажется, поменялся шофер. Салон стал холодным, а воздух стал сырым и землянистым. Кажется, я пыталась позвать его, но не было голоса. Я снова пыталась шевелиться, но тело меня не слушало. На одном из поворотов моё тело упало на сидение. Я чувствовала холод, но не замерзала. Звонок. Телефон? Шофер принял вызов. Словно сквозь толщу воды, я слышала его голос. Такой спокойный, манерный… Такой холодный. От этого голоса по спине прошёл табун мурашек. Я изо всех сил напрягла слух. — Да, Сэр… Да, невеста… Какая ещё невеста? На том конце был человек, с глубоким голосом. В каждой фразе чувствовалась властность. Тело затекло в том неудобном положении, что я лежала. Но у меня не было сил ни подняться, ни потянуться. Шофер сбросил скорость. Неужели приехали? Снаружи послышался металлический скрежет. Машина сделала круг и остановилась. Всё ещё находясь на границе со сном и реальностью, я пыталась совладать со своим телом. Дверца автомобиля открылась с моей стороны. Моё нутро вздрогнуло, но тело осталось таким же неподвижным. Сильные руки вытащили меня наружу. В следующее мгновение я уже висела на широком мужском плече. «Ну и как это понимать? Ведь даже не удивились моему состоянию…» Вися вниз головой я видела белый мрамор, затем ковры. Кажется, меня занесли в дом. Меня аккуратно положили на диван, расшитый драгоценными нитями. В глаза ударил яркий свет. С губ слетел слабый хрип. Неужели мне возвращается власть над телом? В комнате чувствовалось чужое присутствие… — А-а-а… Что за прелестный цветочек? Хм-м.? В каждом слове чувствовалась насмешка. Я с трудом открыла глаза. В ногах послышался голос, который я уже слышала ранее. Он звонил, когда я ехала сюда. — Снова настоятельница балуется… Просил ведь её, не накачивать девчонку ничем. Мало удовольствия в том, чтобы таскать невест на себе. Перед глазами предстал высокий парень. Его непослушные короткие волосы цвета кардинала с осветлением на кончиках ярко контрастировали с большими глазами ядовитого зелёного цвета. Он ослепительно улыбнулся. На какой-то миг его улыбка показалась мне кровожадной. — А она не слишком мелкая? Лицо парня быстро приблизилось к моему. Мои глаза непроизвольно расширились, а к лицу стал подступать румянец. — Ха-а, а наша маленькая стервочка засмущалась, — совсем близко отозвался обладатель приторно сладкого голоса. Я с трудом оторвала глаза от парня, нависшего надо мной и метнула взгляд туда, откуда был слышен голос. Над спинкой дивана показалась изящная шляпа, рыжевато-коричневые волосы с осветленными концами и смеющиеся глаза, цвета молодой зелени. Я, стараясь согнать с себя надоевшее оцепенение, нахмурилась, раздражаясь от того, что он меня обозвал. Силясь высказать своё возмущение, я собрала свои силы, чтобы заговорить. Мои губы зашевелились. — О, сучечка хочет что-то сказать… — парень нарочито сладко улыбнулся. Он стал в полный рост и, наклонившись через спинку дивана, поднес своё ухо прямо к моим губам: — Говори, я тебя слушаю… Кончики его волос щекотали мой нос, поэтому вопрос, который должен быть полон возмущения, звучал больше, как утверждение, а за ним и слабый сдавленный смешок: — Сучечка… Хм-хм… Парень снова выпрямился. На его лице играла довольная улыбка. — Посмотрите, ей уже нравится её прозвище! В гостиной послышался громкий хлопок, как будто кто-то резко закрыл книгу. — Аято, Райто, не трогайте её. Пока не выветрилась та дрянь, которой её накачали. Сейчас её кровь такая же, как и тот наркотик. В глазах снова помутнело, образы поплыли. Холодные руки снова коснулись меня, поднимая на руки. Холодный воздух навевает сон, которому я стараюсь противостоять. Следующее, что я помню, это как тело коснулось холодных простыней. Мрак комнаты, в которой оказалась. Щелчок. Кто-то запер дверь. Моя голова упала на бок. В тёмном углу комнаты сверкнули ярко-зелёные глаза. Мягкий ковер заглушает и без того тихие шаги. Безмолвный ужас плещется в моих глазах. — Вот мы и одни, — мягкий голос едва касается тьмы. Матрас легко прогибается рядом со мной: — сучечка. Холод касается моего запястья. Подняв руку над кроватью, парень отпускает её, проверяя тем самым, действительно ли я обездвижена. — М-м-м… Он опускается на колени перед кроватью, заглядывая в глаза. — Это так забавно… Хм, ты ведь до сих пор не знаешь, где оказалась!.. Он растягивал каждое слово, наслаждаясь своим голосом. — Такие ясные глаза… Я тебе покажу… Холодный и мокрый язык коснулся тонкой кожи внутренней стороны моего запястья. Пальцы на руке едва дрогнули. — Мне нравится, что ты быстрее пробуждаешься, ощущая меня… Он широко улыбнулся, обнажая ровный ряд белых зубов. В свете почти полной луны сверкнули острые клыки. Мои глаза расширились от страха. Я едва выдохнула, издав, как мне показалось, неуловимый стон — всё, на что я была способна, находясь в тумане дурмана. Но Райто, как оказалось, имеет острый слух. Его глаза снова встретились с моими. — О-о.- его взгляд стал умоляющим. — Сделай так снова… Его губы коснулись запястья. В тот же миг кожу обожгло. Сердце заколотилось с новой силой, грозя выбить грудную клетку. Медленно ко мне пришло осознание случившегося. — Кха… нет… Райто лишь довольно мурлыкнул на мою слабую попытку сопротивления. Только спустя минуту он оторвался от моей руки. — Откуда в тебе такая кровь, сученька? , — его язык собрал капли с запястья. — Такой… Хм… Знакомый вкус… Он снова улыбнулся. — Стах в твоих глазах так возбуждает… Ты будто молишь меня о том, чтобы я обладал тобой… Его взгляд стал пьяным. Либо от крови, либо от наркотика, что ещё сковывал моё тело. Я зажмурилась, боясь его взгляда. Но Райто снова игриво мурлыкнул. — Не могу дождаться твоего пробуждения. Хочется, чтобы ты боролась. Чтобы эти ручки отталкивали… Матрас прогнулся в четырёх местах одновременно. Он навис надо мной… Его волосы щекотали мою шею. Он сорвал с меня школьный галстук и, дернув воротник в разные стороны, обнажил ключицы. Я шумно выдохнула, не имея возможности бороться. — Ах, сучечка возбудилась? , — темноту разрезал тихий смешок. Его голос становился тяжелее. Всё таки, наркотик действует и на таких, как он. Райто шумно втянул воздух носом, проводя его кончиком в области сонной артерии. Я всхлипнула. — О-о.- Райто упал рядом, зарываясь носом в моих красных волосах. — Я не собираюсь убивать свою сучечку… По-ка… Он снова хихикнул. Его голос растворился в ночи. Голова Райто, став тяжёлой, опустилась рядом с моей. Его нос щекотал мою ключицу. Я снова всхлипнула. Крупная слезинка скатилась по виску. Мне страшно…