Бегу

За окном одиноко падали ледяные снежинки. Дома было темно и холодно. Как бы он не старался укутаться в теплое одеяло, ему все равно было очень холодно. Сердце болело, а глаза уже давно щипало от слез, хотя слез не было. Часы уже показывали время; пора идти на работу... Однако, он не мог пошевелиться. Он не хотел идти, глубже зарываясь в подушку лицом. Тишину нарушил телефонный звонок. Дотянувшись до телефона, он неохотно ответил: звонил Ойкава - коллега и друг. - Где тебя черти носят? Эй, Суга, слышишь? - кричал голос в трубку. - Ты не появлялся уже недели три?! Я постоянно ругаюсь с босом, говорю, что ты заболел, но эта отмазка уже не работает... Что случилось? Ты слушаешь? - Да... - Послушай, если ты сегодня не придешь, то я заявлюсь к тебе и выкину всю дурь из твоей головы, мистер бодрячок! Ты слышишь?! Знай, Ойкава Тоору не бросает слов на ветер... Если что-то произошло между тобой и Даичи, если он тебя обидел - я его урою, понял?! Слышишь? А теперь встал и пошел на работу! Гудки громко отзывались, а он все сидел на кровати, опустив голову вниз. Несколько недель тому назад он очень сильно поссорился с Даичи, наговорил ему много, что накопилось, но потом, осознав свой поступок, он понял каким дураком был. Но тогда, в снежную ночь, повернувшись назад, он не увидел его. Слезы задушили его. Тогда, на следующий день, он пришел на работу, чтобы извиниться, но не нашел его на рабочем месте, он звонил, писал сообщения, но все было бестолку... Он не знал, что делать... Он искал его везде, приходил к нему в квартиру, но того не было дома. Он чувствовал, что с каждым днем вспоминает все те же слова, что сказал, понимал, что виноват в случившемся. А потом он опустил руки: не стал ходить на работу, выходить на улицу, лежал дома в кровати, зарываясь в одеяло от тоски, холода и одиночества. Его постоянно одолевали мысли, что Даичи больше не вернется, и все больше он отдавался этим мыслям. Отключив мобильный, Ойкава с грохотом встал, задвинул кресло и ушел в комнату отдыха. Сотрудники, навострив свои длинные для сплетен уши, содрогнулись от той тирады, что произнес шатен, когда говорил по телефону. Сейчас они не смели хоть что-то сказать, так как были под четким взором Иваидзуми , старшего сотрудника. Во время обеда, Иваизуми подошел к Ойкаве, который тихонько пил кофе у большого окна, стоя подальше от людей, погрузившись в свои мысли. - Успокоился? - Нет, - помрачнел Тоору, присев на скамью, стоящую рядом. - Чем он думает?! По любому он не спит и не ест... Он просто губит себя!.. Я сейчас пойду и выскажу все, что я думаю об этом Савамуре! Когда Ойкава уже поднялся с места, Хаджиме схватил его за руку и опустил на место, крепко держа. - Дай разобраться им самим. То, что тогда произошло, конечно, очень серьезно, но дай пройти им этот путь самим, понимаешь? Разве мы не сами преодолели этот путь, когда также сильно поругались? Тоору вздохнул и уткнулся в плечо к парню. - Я знаю его еще с университета и никогда не видел его потухшим, как спичка... Не хочу, чтобы он так убил себя, Хаджиме... Он мой друг. - Все будет хорошо... - он погладил шатена по голове, повернул его лицо к себе и посмотрел в глаза. - А теперь хватит нюни распускать и марш за работу, - сильно стиснув щеки Тоору, сказал Иваидзуми. - У нас еще много недоделанной работы! Не только Тоору хотел ударить Даичи, но и он себя сам готов был задушить, утопить, но чтобы изменить тот день: не обернуться и уйти, а крепко обнять... Он осознал это тогда, когда только вернулся домой. Почувствовал, что сердцу стало больно. Он мигом кинулся туда обратно, но не нашел его на месте. Он кричал и был очень зол на самого себя. Тогда ему пришло письмо о внезапном выезде за границу для деловой сделки, отказавшись от которой, он просто разрушит компанию. С чувством вины он отправился туда, совсем не подозревая, что он придет к нему домой, целый день набирая звонок. А еще проблема с телефоном: украли и все тут. Он звонил ему и с телефонной будки и с мобильного, который недавно купил, но тот не отвечал. Рабочий день подходил к концу, когда к нему подошел Ойкава, уже одетый в длинное пальто, с повязанным на шее шарфом. Из глаз искрились молнии. - Я хочу поговорить с тобой, поэтому быстрее собирайся. Выйдя на улицу, они в тишине пошли по темным улицам, завернув в небольшое кафе на углу. - Ты хотел поговорить, - начал Даичи, не притронувшись к чашке кофе. - Ты хоть переживаешь? - спросил шатен, уставившись на Савамуру. - Тебя гложит вина? Ты спишь? Ешь? Не ломаешь себе руки? - Не понимаю, что ты хочешь сказать мне... - Не понимаешь?! - крикнул Тоору, вспугнув посетителей и девушек за стойкой, которые посылали ему томные взгляды. - Я тебя заставлю понять, - он подошел к нему и схватив за грудки с силой ударил. Послышались крики, прибежал хозяин заведения. - Что здесь происходит?! - возмутился хозяин. - Ты знаешь, что Суга не выходит на работу уже недели три?! - кричал Тоору, не обращая внимания на хозяина заведения. - Он постоянно звонил тебе, приходил домой к тебе, но ты где-то шлялся в это время! Ты не чувствуешь вину?! Не понимаешь, что губишь... - Понимаю, все отлично понимаю! - крикнул Савамура, разозлившись. В его голосе слышались горечь и отчаяние. - Я не раз звонил ему, не раз приходил к нему, но слышал только тишину! Я понимаю, что дураком был тогда, а потом внезапные поездки и кража телефона... Я не знал куда деваться, не знал что мне делать! Ты мне говоришь, что не понимаю! Но я понимаю, все отлично понимаю! Тоору стоял, как вкопанный: он не знал, что Даичи пришлось уехать, а потом кража телефона... Казалось, что это мелочи, но они успели посеять семена недоразумения и непонимания. - Так я думал, что тебе наплевать, что ты специально его игнорируешь... - замялся Ойкава, все еще приходя в себя. - Разве я могу его бросить? - спросил брюнет. - Разве могу так поступить? Я буду последней сволочью, если такое сделаю... - Тогда иди к нему, сейчас! - сказал Ойкава, встряхнув за плечи Савамуру. - Хоть дверь выломи, но вытащи его, прошу! Ты единственный, в ком он нуждается сейчас! Даичи кивнул и, вырвавшись из цепких рук Ойкавы, выбежал из кафе. Ойкава же от перенапряжения и нервов опустился на колени, почувстовав ,что ноги его не удержат. А он бежал. Бежал, что есть силы. Зеленая куртка развевалась на ветру. Снег, который без остановки падал с утра, сменился колючими льдинками на пушистые и блестящие снежинки. Автобусы сейчас набиты, а пробки на дорогах лишь оттягивают время. Он бежал, бежал, чуть не попал под машину, перебежав дорогу на красный свет, не обращая внимания на крики водителя. Колючий воздух врывался в легкие, болело горло, а глаза щипало от снега и ветра, но он бежал - осталось немного... Прибежав к большому жилому зданию, он мигом поднялся по ступенькам, касаясь ледяных железных перил, отыскивая нужную ему квартиру. Нашел. Звонок. Тишина... Он понял: дома никого нет. Спустившись вниз, он побежал в парки и улицы, где они часто были, глаза теперь горели и болели. Остановившись на одной из улиц, он смотрел по сторонам, с болью вздыхал морозынй воздух, всматривался в лица людей, хватался за голову. Он искал его в толпе, но, когда он уже собирался побежать вперед, он услышал его: - Даичи?.. Повернувшись, он увидел это бледное лицо, тонкое и худое, эти серебряные волосы, которые припорошило снегом, эти большие карие глаза. За эти недели он сильно похудел, а черный свитер и длинное черное пальто особенно подчеркивали это. - Даичи, почему ты тут?.. Не успел он договорить, как его сразу заключили в объятия. Он почувствовал горячее дыхание у шеи. Почувствовал, как крепкие руки обняли его тонкую фигуру. Нос уткнулся в густой воротник куртки. - Прости, прости, прости, - шептал Даичи, сильнее прижимая к себе Коуши. - Не надо было мне тогда уходить, я... - Прости меня, - сказал Суга, обняв Даичи вокруг шеи. Его голос дрожал, а горячие слезы бежали по щекам. - Это моя вина... Прости... Оторвавшись от объятий, Савамура посмотрел на него, на его заплканное лицо, вытер ладонью слезы и притянул к себе, касаясь губами его губ, таких холодных, но таких родных. Суга прижался к нему, не размыкая поцелуй. Казалось, что сейчас в этом мире они только одни. Им были не важны люди, что обходили их, не этот снег, ничего. Они знали, что они тут, здесь и сейчас. Они вместе, а разве есть еще что-то для счастья?