Висевшие над Лондоном уже который день тучи давили своей тяжестью. Казалось, что со свинцовых гигантов вот-вот сорвётся множество капель. Ветер тихо подвывал, качая деревья и гоняя собравшуюся пыль на дорогах. Где-то вдалеке громыхнуло. Скоро будет буря. Джин стояла у окна и едва сдерживала похожую бурю в сердце: когда не проливаешь и слезинки, когда пытаешься не скорчиться от боли и продолжаешь улыбаться как ни в чем не бывало. Вот только Джин устала от этого всего. Устала от вранья и ответственности за множество жизней, ведь она могла и может их спасти.
Но не спасает.
Победа всегда имеет большую цену.
Но теперь есть человек, ради которого хочется пожертвовать всем этим, позабыть об ответственности за жизнь других и спасти его.
Девушка кивает сама себе и вздыхает. В глазах её стоят невыплаканные слезы. Он столько дней скрывал от неё это событие, молчал и избегал вопроса… Даже не понимая, что от этого зависит его жизнь.
Дверь позади едва слышно скрипнула. Джин обнимает себя руками, пытаясь скрыть дрожащие руки. Пришел сказать, что уходит, что сегодня тот самый день, когда вернулся Мальчик-который-выжил. За несколько часов до битвы, которая станет для него последней.
— Привет, — шепчет он на ухо, обнимая со спины. Девушка трётся о его щеку своей. — Ты как? Голова не болит?
В такую погоду ей всегда плохо — то ли последствия перемещения в этот мир, то ли реакция на магию этого времени, — но сегодня, кажется, ей решили дать шанс всё трезво взвесить. Да только не помогает это, уж лучше бы боль была. Физическая, а не духовная.
— Джин? — тихо зовёт. От хрипловатого голоса, потерявшего свои весёлые нотки за несколько дней, идут мурашки. Он не высыпался, мало ел. Нервничала не только она, напряжение пронзает всю Магическую Британию.
Вспомнилось, как он смеялся, что Джин похожа на его сестру, что даже их имена произносятся почти одинаково. Джинни на это лишь закатывала глаза и отвечала остротами, а Джин покрывалась красными пятнами. Нет, они совсем не похожи. Если только рыжими волосами, и то — у Уизли волосы огненно-рыжие, а у Картер более светлые, почти русые. Вспомнились дни, проведенные в Норе, с теплом и чашкой какао. С трепетом и нежностью. С чувством той самой семьи, которой у неё давно уже нет, и любви.
— Нет, всё хорошо. — наконец отвечает она, всё также смотря в окно. Нет, всё не хорошо. Всё плохо, ужасно плохо.
Руки дрожат, и внутри у Джин всё мечется — она не хочет, чтобы Фред погиб, но сама же кричала всем вокруг о том, как важно не отступать от уже произошедших в её времени событий. Утверждала, а потом смотрела в глаза Сириусу, понимающему и лучшему другу Сириусу, который ради своего крестника пошёл на верную смерть, осознавая, что не вернётся; смотрела в единственный настоящий глаз Грюму, чудковатому бывшему аврору, который поддерживал её решение и отправился в свой последний полёт с распрямлёнными плечами. Смотрела в глаза Альбусу Дамблдору, который лишь грустно улыбался и смотрел на неё так понимающе из-под своих очков-половинок.
Она стольких отправила на смерть, утверждая, что нельзя отступать от пройденного когда-то пути, что теперь это будет лицемерием — оставить Фреда в живых.
Фред выдыхает и обнимает её крепче. По стеклу стали бить первые капли дождя.
— Знаешь, — начинает он, но запинается. Джин ведёт плечами, нервно кусая губу. — Я ухожу. Через несколько часов битва за Хогвартс. Гарри вернулся. Мы надерём этим ПСам задницы, — она чувствует затылком его улыбку, а у самой всё леденеет внутри.
— Джин, ну не молчи. Скажи хоть что-нибудь.
— Останься, — шепчет Джин, пряча глаза. — Не ходи, пожалуйста, останься.
Она лицемерка. Поэтому отпустить Фреда в его последний — смертельный — бой она не сможет. Плевать на МагБританию, плевать на Поттера и Волдеморта! Она любит этого парня и неужели после всех этих смертей, после всех испытаний жизнью ей нельзя оставить себе хотя бы немного счастья?..
Фред внимательно смотрит на неё, разглядывает и ищет что-то, но Джин не поднимает глаз. Вдруг он всё понимает — конечно, он всё понимает! Сопоставить нетрудно.
— Мое время пришло, да? — также тихо спрашивает Уизли, пытаясь заглянуть Джин в глаза, но она отворачивается. — Я прав?
Джин не может ответить. В горле пересыхает, а с глаз всё же начинают катиться слёзы.
Ещё никогда знание будущего этого мира так не убивало.
— Не ходи, не ходи, останься… — срывается и шепчет Джин, как безумная, оборачиваясь и сжимая Фреда в объятиях.
Фред убирает со спины маленькие руки и сжимает в своих. Её кожа вся в царапинах и мозолях — она работала, просчитывая очень многое, составляя планы нападений и оборон. Вот только в последнее время Джин приходилось всё больше скрываться, переезжать из дома в дом, ведь становилось опасно и не известно было, кто мог узнать её тайну.
Картер всё продолжает бормотать как безумная, чтобы он не уходил, не оставлял её.
— Джин, — мягко зовёт Фред. Девушка замолкает и заглядывает ему в глаза. Слёзы до сих пор скатываются по щекам. — Я должен.
Она мотает головой.
— Нет, нет, не надо…
— Так нужно, — он гладит её по мокрой щеке. Джин прижимается к его руке, держит крепко, будто и вправду не отпустит. — Я должен погибнуть, если это принесет победу.
Джин рыдает. Она что-то кричит, бессвязно и непонятно. Она обнимает его крепче, расцеловывает лицо, гладит щеки с едва заметной рыжей щетиной.
— Не уходи, не нужно, останься…
Джин прижимается к его губам. Фред целует её в ответ.
— Прости. Мне нужно идти.
За окном сверкает молния, дождь бьёт в окно сильнее и чаще. Вспышка света на мгновение освещает уставшее лицо Фреда, со шрамами у левого уха и над бровью; с болезненной бледностью и худобой. Он смотрит на девушку с грустью, обнимает и целует отчаянно.
Ему не хочется умирать. Но раз от этого зависит, победит ли Гарри Поттер Волдеморта…
— Прости, Джин, — снова целует. Она не хочет слышать слов, которые он скажет; боль и так пронзает её сердце, не давая дышать.
— Не прощу, — яростно шепчет она, обнимая Фреда. — Никуда не пущу! Ты не уйдешь! Останься, пожалуйста! Прошу тебя, молю…
Фреду тоже больно; отчаяние, страх и боль в глазах Джины приносили ему неимоверные страдания. Вспомнились глаза матери и отца, Джорджа, Рона, Джинни, Перси, Чарли, Билла… Им всем тоже будет больно. Но об этом думать не хочется, как не хочется видеть слезы этой девушки.
— Джин, я не хочу умирать, — шепчет Фред, а девушка замирает. — Но так нужно. Помнишь, тогда, ещё в Ордене, ты говорила, что каждая смерть важна так же, как и сохранение жизни. Ты говорила, что без этого у Гарри может и не быть сил победить Темного Лорда.
Они молчат, замирают, будто боятся, что всё осыпется осколками, вновь станет плохо. За окном завывает ветер, гнет деревья и гоняет мусор по дорогам. Дождь всё сильнее бьёт по окну, громыхает и иногда бьёт молния, заставляя сжаться от страха.
Даже маглы понимают, что сегодня лучше сидеть дома и никуда не выходить. Поэтому улицы пусты, и даже собака или кошка не пробегут через дорогу.
— Почему же тогда я не должен умереть, как остальные? Как Сириус, Дамблдор, Грюм… Почему?
Джин шмыгает носом и сильнее прижимается. Её трясёт, дышать нормально она не может.
— Потому что я люблю тебя. И не хочу потерять.
Фред целует её. Но Джин понимает: он прощается и просит прощения. Когда поцелуй заканчивается, Уизли обнимает её крепче и вдыхает запах её волос.
— Прости.
Девушка мотает головой.
— Останься.
Фред молчит. Он гладит её по спине, прижимает к себе и пытается запомнить её образ и просто насладиться моментом. Ведь это в последний раз.
— Отпусти.
Джин комкает в руках его одежду, жмется сильнее, будто хочет стать с ним одним целым. Джин вновь плачет, только теперь тихо всхлипывая и что-то несвязно бормоча.
Вдруг дверь открывается.
— Хэй, Фред, ты готов надрать ПСам зад? — весело говорит Джордж, будто не замечая царившей в комнате атмосферы. Фред улыбается и просит подождать ещё пять секунд.
— Хорошо, жду внизу.
Дверь закрывается и в тишине слышно, как Джордж спускается вниз по ступенькам.
Фред осторожно берёт Джин за подбородок. Поцелуй получается прощальным, последним, вперемешку со слезами Джин.
Потом они стоят обнявшись и молчат. Когда на лестнице вновь слышны шаги, Фред целует её в лоб и аккуратно убирает безвольные руки с плеч.
— Пока, Джин.
Когда Фред уходит, она падает на пол и рыдает.
***
Фреду Уизли смерть совсем не к лицу. Этого мнения она придерживается на похоронах, смотря на бледное тело человека, который ещё недавно обнимал её. Когда приходит её очередь прощаться с ним, Джин подходит к гробу и шепчет:
— Не прощу. Не отпущу.
И касается хладных губ своими.
***
На следующий день в заголовках газет будет говориться о смерти одной из героинь войны, Джорджины Картер, которая застрелилась на могиле Фреда Уизли.
