***
Вечером Родни перенес все свои кривые записи в ноутбук и отправил по электронной почте Джону, после чего сразу же отключил компьютер. На улице уже стемнело, а на этаже и лестнице свет не горел, поэтому Родни почти что наощупь спустился вниз и добрался до гостиной, где перед работающем телевизором на диване как попало сидел Хьюго. Альфа его заметил и сел прилично, убрав с ручки дивана свою левую ногу. — Я пришел по запаху. — Сказал Родни. — Чипсы. — Ответил Хьюго, показывая на пачку у себя в руках. — Сырные. Будешь? Родни сел с ним рядом и взял один большой чипс из пачки. — Хоккей? — спросил он, посматривая на экран большого телевизора. — Не очень интересно. Все еще ноль-ноль. — Я сейчас написал Джону. — Сказал Родни. — Показал свои записи доктору Хэмпотону, но он почти что наругался на меня. Родни немного расслабился, откинулся на спинку дивана и снова полез за чипсами. — Сегодня разговаривал с Айришем. — Хьюго щелкнул пультом и убрал немного звука. — Он благодарен тебе. Родни показалось, что сердце у него упало вниз, а все надуманные надежды рухнули. Вот так получалось, значит. Родни все эти трудные для него месяцы постепенно привыкал к Хьюго, нашел в нем друга и единственного человека кроме доктора, с которым он общался. А этот путь можно было проделать легко, всего лишь за пару встреч. И вот Хьюго уже начинал ускользать от него. — Вы общаетесь? — спросил Родни. Чипсы так и остались у него в руке, а перед глазами расплывалось белоснежное изображение на экране телевизора. — Он может помочь мне с магазином. — Хьюго повернулся к нему, и Родни пришлось быстро прятать свое лицо. Он столько всего надумал и столько всего себе накрутил, что снова был на гране срыва. В который раз у него ничего не получилось, и пора было лить слезы. — Я хорошо умею делать обувь, но не управлять бизнесом. — Продолжил говорить Хьюго где-то сбоку от него. — Я уже хотел закрывать этот магазин, прибыли от него никакой и слишком тяжело все это… — А Айриш? — задал вопрос Родни. Он все еще прятал свое лицо от Хьюго и точно дошел до слез. Он так давно не плакал так, чтобы прямо слезы лились из глаз и всхлипы душили. Обычно Родни как-то справлялся со слезами и мог успокоиться. Уверял себя, что он взрослый человек и истерики ему не нужны. Как-то он сохранял всегда спокойствие и умел сдерживать себя. — Он обещал помочь, посмотреть, стоит ли держать магазин. Возможно, стоит обойтись лишь контрактами на поставку, а свою точку закрыть. Айриш может помочь с каналами. — Он что, — Родни вздрогнул, — умеет это? — Он занимается маркетингом. — И сразу решил помочь? — Мы обговорим цену его услуг, если решим поработать вместе. — Понятно. — Прошептал Родни. Это было все глупо очень с его стороны. Люди вот так жили — общались, обзаводились связями, строили бизнес и развивали карьеру, рожали детей, женились и разводились. И один Родни застрял где-то в стороне от этого и думал, что Хьюго точно такой же. И совсем забыл, что у Хьюго было все по-другому. — Ты чего? — спросил Хьюго совсем близко, а потом Родни почувствовал его теплую ладонь на своей лопатке. Майка его была с широким вырезом и висела на Родни мешком, так что часть ладони Хьюго легка на его оголенную кожу. — Ты весь дрожишь. — Сказал Хьюго. Родни зажмурился. — Я просто… — Выдавил он из себя и незаметно попытался утереть лицо рукой. — Ты из-за бывшего мужа все переживаешь? — Да я все… — Родни повернулся лицо к Хьюго и показал свои покрасневшие глаза. Альфа выглядел искренне встревоженным за него. Смотрел внимательно и все как будто хотел снова прикоснуться к плечу Родни, но не решался. — Я все думал, что я хорошо справился и нормально живу, а этот Айриш… — Что Айриш? — Спросил Хьюго и сморщил лоб. — Он — неплохой парень. — Вот именно! — не выдержал Родни. Картинка на телевизоре сменилась на яркую рекламу. Такую же беззвучную, как и унылый матч до нее. В подвале громко загудел котел. По улице мимо их дома проехало что-то тяжелое и пара соседских собачек, гуляющих во двориках, пролаяли вслед. — Он такой красивый, — сказал Родни в лицо Хьюго, — он такой нормальный и не переживает даже. Остин его тоже довел, он от Остина три миллиона аж просит компенсации, а теперь так легко со всеми ему… Даже ты с ним сразу же подружился. — Да чего ты… — тихо прошептал альфа и руку свою опустил на диван между ними. Там, где он прикасался, стало холодно. Родни плечами передернул. Сразу он замерз в одной старой майке, которая не спасала от сквозняков, гулявших по первому этажу. — Айриш же вместе с адвокатом своим живет. — Хьюго удивился и смешно округли глаза. — У них же отношения, наверное. Родни подался вперед, оперся руками о мягкий диван, прогнувшийся под его весом и наклонился к Хьюго так сильно, как только мог. Совсем близко запах альфы перебивал все остальные. И это был совсем не Остин, и он не был таким идеальным, и многое в этом запахе Родни не нравилось, но и это тоже притягивало. Иногда гормоны и натура выступали вперед и рушили все рубежи обороны разума, выводя на свет совсем маленького безмозглого омегу, который только и хотел, что на ручки к сильному альфе. — Да? — отупело спросил Родни. — Ты не заметил? А Хьюго не отодвинулся от него. Родни видел совсем близко черные пуговицы на его домашней рубашке. Две верхние были расстегнуты, воротничок лежал криво и неаккуратно, а в вырезе была видна смугла грудь альфы, поднимающаяся и опускающаяся от его быстрого дыхания. — Я не заметил. — Повторил Родни и поднял взгляд от груди на лицо Хьюго. Хьюго хмурился немного, не улыбался, но и не сердился. Смотрел на Родни и как будто опять снова для себя что-то решал. Родни подобрался и залез с ногами на диван, скинув с ног мягкие тапочки. Они попадали рядом на пол. — Ну что ты принюхиваешься? — спросил снова альфа, поднял руку и слегка провел по плечу Родни, перейдя на лопатку и спину. — Да так. Маленький иррациональный омега хотел лишь запаха альфы и уже неважно было, какого именно альфы. Главное, чтобы он не отталкивал, не кричал и не бил. Хьюго помолчал около минуты, все так же сидя рядом. Грудь его в вырезе рубашки слегка расширялась, когда он делал шумный вдох. Телевизор все так же показывал рекламу, освещая их лица то в синий, то в красный цвет. Котел гудел. На улице стало тихо. — Ну, иди, понюхай. — Предложил совсем неожиданно Хьюго и приподнял руку, как будто прося Родни прижаться к его боку. — Да я… — Совсем смущенно попытался отказаться Родни, попытался спустить ноги с дивана и найти брошенные тапки. — Да иди сюда! — Хьюго потянул его за руку и Родни оказался рядом с ним. Грудь Родни прижалась к боку альфы, и щека оказалась где-то в складках его флисовой рубашки около подмышки альфы, от которой особо сильно несло крепким солоноватым запахом альфы. — Я давно так уже… — Пробормотал Родни тихо-тихо, так что его речь и не слышно было совсем. — Давно я так не делал, уже просто хочется чего-то… такого. Я так просто хочу кого-то сильнее, чтобы мне ничего не решать уже, наконец-то. — Родни вдохнул полные легкие воздуха. Ему показалось, что он надулся сам, как воздушный шарик. — И не думать больше уже совсем. — Сказал он в рубашку. — И не чувствовать чтобы. Совсем ничего. Большая рука медленно легла на его сгорбленную спину, немного одобряюще похлопала на ней. — Нюхай сколько тебе надо. — Разрешил альфа. И Родни лишь слабо кивнул ему головой и выдал какой-то согласный звук. На самом деле он так сильно любил те редкие моменты, когда в их с Остином семейной жизни наступал штиль, и они почти не ссорились. Остин не пропадал вечерами на дружеских встречах, а приходил к нему домой, не жаловался на еду и не критиковал внешний вид Родни. Они даже сексом в такие дни занимались чаще и как-то по-другому. Остин был так осторожен с Родни и так нежен, так его любил и такие приятные слова говорил, что все плохое сразу же забывалось. Родни в такие дни ложился с ним в обнимку, приникал носом к его шее и долго-долго дышал прекрасным запахом альфы. Тогда он больше не чувствовал себя обиженным или слабым, не чувствовал себя некрасивым и криворуким, даже не переживал об их непростой семейной жизни. Но их брак рухнул, а эти фантазии, поверить в который заставлял даже не крепкий запах альфы, а собственный страх, оказались лишь фантазиями. Родни хорошо это запомнил и больше не собирался позволять себе такое. Еще два года назад он крепко поклялся думать только головой и больше таких слабостей не допускал. Хьюго не пах так, как пах Остин. Хьюго не был его истинным альфой, и Хьюго был альфой, который вообще не был заинтересован в поиске омеги. Запах его не был крепким и ярким, он почти всегда прятался и не привязывался надолго. Хьюго было как будто плевать на всех и он не хотел, чтобы его вообще замечали. Но Родни жил в этом доме уже несколько месяцев и запах Хьюго изучил и запомнил так, что мог бы угадать среди сотен других похожих. — Я так вторгся к тебе. — Сказал Родин, когда уже хоккейный матч закончился и начался вечерний романтический фильм. Хьюго пошевелил ладонью на его спине. — Да ладно, — сверху на головой Родни заговорил альфа, — не чужие же. Родни еще ближе подобрался под бок альфы, притянул колени к груди и, вообще, попытался сжаться в небольшой комок. Он немного повернул лицо и посмотрел краем глаза на экран телевизора. Там главные герои как раз раздевали друг друга под медленную музыку, и действие уже шло к сексу, когда картинка сменилась на следующую сцену. Родни смущенно отвел взгляд от телевизора. — Я еще немного так полежу. — Пообещал Родни. — Ты — самый первый живой человек после всего этого, с которым можно вот так посидеть. Родни прикрыл глаза, прислушался к тихим голосам из телевизора, к завыванию сквозняка в подвале и шуму газового котла, к усиливающемуся ветру на улице и к медленному глубокому дыханию Хьюго. Его грудь и бок, к которому прижимался Родни, ходили в такт дыханию, пальцы альфы медленно выводили круги на спине у Родни, запах его не казался уже таким чужеродным и стал ничем не хуже забытого запаха Остина. Запах Хьюго — дом. Запах кожи — дом. И запах вечернего омлета с травами, запах кофе, маринада для мяса. Запах пыли большого дома, половину которого не использовали. Запах кондиционера для белья от их одежды и пледа. Небольшой запах сырости после прошедших дождей. Родни мог чувствовать себя здесь как в родном родительском доме и не бояться страшного мира. Родни, как уже взрослый омега, знавший силу альфы, мог сидеть рядом с этим мирным альфой и нюхать его, чтобы тоже не бояться. Глупенький маленький омежка, который жил внутри у каждого омеги, просто хотел на один вечер вылезти наружу и полностью сбросить с себя любую ответственность и любые переживания. Спрятаться хотя бы на чуть-чуть в домике, поставить на стражу сильного альфу. И хоть один вечер в году ни с кем и ни с чем не сражаться.***
Омега уснул слишком быстро и во сне все крутил своей головой, ерзая щекой по рубашке Хьюго, но назад не отползал и, кажется, даже вцепился в него. От омеги пахло как от лимонника, на который сверху с избытком насыпали пряностей. В какой-то момент Хьюго даже захотел чихнуть. Он досмотрел скучный фильм, посочувствовал главным героям, которые в конце расстались, и снова посмотрел, как там его омега. Родни спал уже крепко и не шевелился даже. Бледный кулак с длинными пальцами разжался, и рубашка Хьюго оказалась на свободе. Он медленно и осторожно привстал, и Родни стал заваливаться набок. Хьюго положил его на подушку, накрыл сверху теплым пледом, чтобы не замерз в одной своей майке и линялых шортах. Родни во сне зашевелился, накрыл лицо ладонью и снова успокоился. Хьюго запнулся о брошенные тапки, почти упал, но устоял. Сходил в гостевой туалет, а потом вернулся на кухню к холодильнику. Отсюда была видна только спинка дивана, которая полностью закрывала спящего на нем омегу. — У нас еще осталось хорошее вино после праздников. — Сказал Хьюго тихо, доставая початую бутылку. — Тебя раньше не нравилось вино. — Ответил ему Кайл. Он сидел за столом, подперев щеку рукой и внимательно смотря на Хьюго. — За последнюю пару лет научились делать стоящее. — М… — Сказал Кайл. — Ты теперь еще и разговариваешь? Хьюго повернулся спиной к своей галлюцинации, снял с сушилки кружку и прямо в нее вылил остатки вина. — Он ревновал тебя к бывшему своего бывшего. — Улыбнулся Кайл. У Хьюго бы сердце облилось от одной этой улыбки, но этот Кайл совсем не ощущался рядом. Он него не шел запах, не шло тепло, он не чувствовался, как что-то живое рядом. Единственное живое здесь кроме него — Хьюго знал — спало на другом конце комнаты. — Он почти любит тебя. — Сказал Кайл. — Он устал. — Хьюго прислонился к кухонной тумбе и отпил холодное вино. — Ему тяжело. — Бедный. — И все твои слова — это же мои мысли. Кайл сел прямо и посмотрел Хьюго прямо в глаза своим открытым любопытным взглядом. Глаза его были темные лишь с небольшой искоркой меди в зрачках. Веснушки были почти незаметны на его щеках, а знали про них не все. Косички сейчас были растрепаны, как будто их заплели очень давно и больше не расплетали. — А что теперь будет? — растерянно спросил Кайл у него, по-детски заглядывая в глаза, ища ответа. Хьюго залпом допил ледяное вино. Оно обожгло горло, а потом и все внутренности. — А черт его знает. — Ответил он.