Рождественские каникулы

Джереми помог Юми материализовать ему транспорт. Это, определенно, был более практичный способ передвижения. — Туннель в лесной сектор справа от вас, — сообщила Юми, наконец расслабившись в кресле. Джереми держался за руль овервинга, держась параллельно платформе. Аэлита поднялась и положила руки на его бедра, чтобы чувствовать себя удобнее. Джереми знал, как управлять транспортным средством. По крайней мере, в теории. В конце концов он был его создателем. Но практика — совсем другое. Овервинг резко поднялся. Складывалось ощущение, что водителем был новичок, проваливший экзамен на вождение. Но через некоторое время парень приспособился и провел транспорт через туннель, открывшийся справа от купола пятого сектора. На выходе ребят ждало зеленоватое лесное небо, окружавшее обширную площадку и тысячи голых деревьев. Джереми замедлил скорость, чтобы не врезаться в какое-нибудь дерево или камень на дороге. — Башня! — объявила Юми. Двенадцать градусов северной широты и двадцать градусов западной долготы. Джереми услышал ее и повернул транспорт в нужном направлении, одновременно рассматривая пейзаж. Эти деревья, это цифровое море, это спокойствие… Даже башни были бы красивыми на этой пустоши, если бы не Зена… Потому что его создания могли бы быть милыми и даже забавными, если бы не их злой характер. Тридцать седьмая башня стояла на небольшом островке в Лиоко. Выглядело прекрасно, Джереми не мог поверить в ту гармонию, которую создал Франц Хоппер в этом мире… Чтобы добраться до башни, нужно было пройти последовательность стволов деревьев, которые появлялись из воды, все выше и выше каждое, составляя форму идеальной лестницы до платформы с башней. Джереми остановил овервинг возле первого бревна, и Аэлита спустилась вниз. «Спасибо» — подумала она, понимая, что ей не нужно говорить вслух, чтобы Джереми услышал это. Аэлита прыгала с бревна на бревно, пока не достигла зеленого островка, и взглянула на Джереми, прежде чем пройти сквозь черные корни башни. Он улыбнулся в ответ. Белая волна прокралась по стене башни, когда Аэлита прошла сквозь нее, а затем зажглись рисунки на основании, образующие знак Зены. Девушка с ушами эльфа расположилась в центральном круге и поднялась на другую, меньшую платформу в верхней части башни. Там ее ожидал левитирующий экран, похожий на панель пятого сектора. Аэлита положила руку на панель, произнесла свое имя и ввела ключ «Код Лиоко». Сотни табличек с двоиным кодом, составляющие внутренние стены башни начали падать в пустоту, пока все не стало совершенно ченым, а красный дым вокруг башни — белым. — Башня деактивирована, — сказала девушка. Одд, Ульрих и Юми ждали своих друзей в зале со сканерами. Джереми вернулся в кабине, которая была ближе всего к Одду, и упал на него. У парня болела голова и живот. Оказалось, девиртуализация была более болезненной, чем то, как это описывали другие. Затем открылся еще один сканер, и Аэлита упала в объятия Юми. Пятью минутами позже ребята покинули фабрику. Снаружи дул холодный ветер, небо оставалось таким же безоблачным и звездным, на некоторых крышах и тротуарах оставался снег. Одд посмотрел на небо и вздохнул. Ульрих взглянул на часы. Две минуты пятого утра, и осознавая, что ребята встали в половине седьмого, не было ни одного человека, чьи веки не смыкались бы сами по себе. — Ладно, я пойду домой. Увидимя завтра, — попрощалась Юми. Все махнули ей ответ, кроме Ульрих, который устремил свой взгляд на землю всю дорогу до Кадика. Луна и уличные фонари освещали путь в академию, сопровождаемый гробовой тишиной. — Спасибо вам, ребята, — наконец произнесла Аэлита, выпустив изо рта облако тумана. — Вы снова спасли меня от Зены. — Кажется, на этот раз Джереми доказал нам, что он настоящий герой, — заметил Ульрих. — Эй, для этого есть мы, принцесса, — добавил Одд, прерывая фразу зевком. Аэлита стала серьезнее. — Но вы же не мои телохранители. Вы мои друзья, и поэтому мы здесь, — возразила она. — Конечно, — согласился Джереми и обхватил ее рукой. Ребята добрались до лестницы, где мальчики и девочки должны были разойтись. — Отдохните. Вы это заслужили, — попрощалась Аэлита. — Не думмаю, что у нас на это есть много времени, — протянул Одд, — Ульрих уезжает завтра утром, и нам нужно с ним попрощаться. Ульрих фыркнул. — Я приду, — пообещала Аэлита, прежде чем направиться в свою спальню. Парни пошли к своим комнатам. — Буду спать, как убитый, — сказал Одд. — Чао, Джереми, — добавил он и ворвался в свою комнату. Джереми улыбнулся, и Ульрих последовал за Оддом. Его голова была занята совершенно разными вещами, но как только он разделся и забрался в теплое одеяло, — уснул так крепко, что даже не пришлось использовать бируши, чтобы отвлечься от храпа Одда.