Отравленный

Флорианна великолепна, как никто другой. Она походит на всех тех красавиц Орлея, которых описывали Логэйну по пути сюда. У неё красивая фигура, изумительная манера речи, безупречные манеры. Она была бы похожей на картонку, если бы не одно но. Она — де Шалон. Они все как один — львы и львицы, хищники и охотники. Падки на красоту и ум, любитель больших коллекций. Мак-Тир, в молодости, даже бы посчитали это лестью, что на него обратила внимание подобная ему. Но сейчас, когда за его спиной уже опыт долгого брака с Селией, с его великолепной Селией, Логэйн так не считает. Однако он не может не оценить вид, что предстал перед ним. Флорианна улыбается ему кокетливо, будто им по двадцать и вот-вот они начнут танцевать, сливаясь не то в страсти, не то в вальсе. Логэйн мягко игнорирует её попытки, но он не может также удачно игнорировать тяжесть внизу живота. Приятную тяжесть — несмотря на возраст, возбуждение не такой уж и редкий гость для Логэйна, но не всегда желанный. Как, например, сейчас. — Позвольте, миледи. Я слишком стар для подобного рода развлечений. Уверен, есть куда более достойные кандидаты на танец с Вами. — Он целует ручку Флорианны и снова выпрямляется. Логэйн вовсе не хочет быть настигнутым в таком положении. Но он ощущает кое-что ещё. Взгляд — липкий и опасный. Взгляд хищника и охотника. Мак-Тир делает вид, будто не замечает. Музыка набирает оборот и Флорианна де Шалон оставляет попытки потанцевать с нечастым гостем орлесианских баллов. Логэйн слышит, как приближается Гаспар. Он крупнее, его власти сложно найти границы — их не увидеть, не распознать. Он сам по себе куда более опасен, чем можно предположить. А в последнее время он ещё и более жестокий. В его глазах то и дело мелькают темнота Тени, а за его спиной — незнакомый силуэт. Силуэт, столь похожий на Демона. Он стоит уже совсем близко, Логэйн слышит запах алкоголя. Его Величество изрядно пьян, но он всё также контролирует своё тело. Всё также «чист» рассудком. Логэйн предпочитает делать вид, будто его это не касается. Император делает ещё шаг ближе. Его совсем не волнуют другие гости бала, они не смеют поднять взгляд. Не смеют раскрыть рта. Они дрожат от страха. Гаспар проводит рукой по горлу Мак-Тира, словно намереваясь схватить, но он лишь поправляет одежду. Он расстёгивает пуговицы на рубашке Логэйна — тот любит застегнуться до подбородка, потому что иначе он не чувствует себя в безопасности в этом дрянном месте. Логэйн выдыхает. Он совершенно трезв и не пригубил даже вина за весь вечер. — Вы не можете обращаться со мной также, как со своими подданными. Я не из них. — Но Вы стоите здесь, в моём дворце, в одежде, что Вам подарили мои портные, и даже говорите Вы на орлейском. Следовательно, Вы принадлежите мне. Логэйн готов поклясться, что даже Ферелден не стоит так дорого, как собственная свобода. Он не слышит звона цепей, не видит даже намёка на них, но отчего-то ощущает их на своих руках.