***
Кристальные пазлы — это нечто! Это красиво, увлекательно и. И… Мне просто нравится, вот. Анна рядом пролистывает знакомую папку, почти скрыв ей лицо, с моего ракурса видно только лоб. Папочка, к слову, моя, и я не знаю, что там так много про меня могли понаписать, так как такой толщины была моя медицинская карточка перед самой смертью, а тут мне… Не помню, тоже надо будет спросить, однако формат расписанных листов А4 и папка реально внушительная. За столом работает Андре, что-то печатает. Тишина, на удивление, не гнетущая, каждый просто занят своим делом. Передо мной лист со схемой, горка деталек и часть собранного, что приносит огромное удовольствие. К слову, должна сказать, что в итоге игрушка должна быть очень большой. — Fanculo. (К черту.) — Риччи резко встал, полуосознанным взглядом побродил по пространству и пошел к выходу из комнаты. Проходя мимо меня он легонько потрепал по пушистой макушке что вызвало у меня улыбку. Несмотря на свой темперамент, он очень заботливый и это проявляется вот в таких мелочах. Интересно, Амано планировала показать Гокудеру именно таким? Хотя Андре больше походит на Джи, когда тот проводил испытание. Эдакий злобный дядя, к которому страшно подойти, но ты знаешь, что он хороший. Аня хмыкнула на это, на чем я ее и поймала. Они не могут больше бегать от меня, я имею право знать, к чему меня готовят. — Анна? — Подползаю на коленях к ней поближе и обнимаю ее ноги. — Анна~ — Да, дорогая? — Ты же знаешь, что я хочу спросить. — Улыбка женщины стала натянутой, а в глазах появилась вина. — Анна. Скажи мне, только честно. — Найт глубоко вздыхает и закрывает глаза, немного отворачиваясь. А ведь раньше она при всяких щекотливых моментах всегда переводила тему и была преувеличенно веселой в противовес четкому Андре. — Цель проекта: вымыть мутации пламени потоком чистых энергий. — Для этого у меня регулярно его забирают, знаю. Анна, — Беру женщину за руки. Ах, какая я нехорошая, давлю на больное: отсутствие возможного материнства. Доктор Найт никогда не работала с детьми, только с подростками и взрослыми. Кроме меня. — Мне нужно это знать, понимаешь? Я ведь вижу, Анна, я все вижу. — Финальный этап предусматривает возможность летального исхода подопытных. Проект «Arcobaleno». — Ясно. — Насколько лживым было ее безразличие, настолько же лживой была моя беззаботность. На стеллаже призывно блестела бутылка с виски. — Расскажи мне подробности.***
У меня осталось две недели. Две чертовых недели до того, как я снова окажусь на пороге смерти. Замечательно, просто замечательно. Но обо всем по порядку. Проект «Аркобалено» подразумевал снятие проклятия с этих самых аркобалено и зацикливание его с необходимым количеством пламени в определенном сосуде. Началось все с того, что Вонгола, давно искавшая способ снятия проклятия, с подачки девятого, искала помощь в этом деле. Вот что-то щелкнуло и они обратились к Эстранео. Те и до этого работали с аркобалено грозы Верде, но эту тему не затрагивали. Вот умники из какого-то отдела додумались до способа снятия, привлекли Талбота, с помощью того Виндиче, вот и мутят тут. Все просто, да? Только вот проект пришлось ускорить, Вонгола затребовала без объяснения причин. Доводов она не слушала. В итоге у меня осталась пара недель. Эти недели у меня, как отпуск: для отдыха и накопления пламени. Сложность для меня мало того, что в атрибуте, так еще и помощника нет. Остальные по два — три человека, и то, возможно, не хватит пламени, а я одна со своим небом. Все то пламя, что у меня выкачали на тренировках, пойдет на запечатывание, но его недостаточно. Однако накопителей свободных больше нет, остальное мне придется копить и вырабатывать в процессе, что «увеличивает вероятность летального исхода». Я сейчас лежу и обдумываю все. А что в каноне мешало Вонголе так же обратиться к Эстранео? Или они не успели? А может просто не додумались? Мне даже отдыхать, честно сказать, не хочется. Нет, паники особой нет, хотя мандраж присутствует. Однако бояться неизбежного глупо. Это вон, Дон Хэ пытается запихать в голову Мин А больше информации на случай своей смерти. Впрочем, есть кое-что, что я хотела бы провернуть, однако Мукуро тоже забрали и вернут лишь за пару дней от его проекта, который будет примерно одновременно с моим. А если я не успею? Уходить вот так, не попрощавшись, очень… Больно. Я снова оставляю близкого мне человека. В третий чертов раз. Я… — Милая, ты чего? — На нашу с Рокудо кровать подсаживается Кэт. Она пытается отобрать у меня подушку, но та крепко зажата между лицом и коленями, а по бокам держат руки. Даже не стараюсь сдержать всхлипов. Плевать, если это привлечет внимание. Пока я реву в подушку, кто-то заходит. — Ты то чего? — Ли. Минус одиннадцатый этаж закрыли. — Что? Отрываю лицо от подушки и смотрю на рухнувшего на кровать Дон Хэ. Еще один закрытый этаж? И там был Ли? — То есть он не вернется? — Мне никто не отвечает. Комната погрузилась в мертвую тишину, где было слышно только мое нервное прерывистое дыхание. Почему? Почему закрывают чертовы этажи? Почему никто не возвращается? Я не верю. Отказываюсь верить! Ли ведь не может просто так исчезнуть? А кто будет рассказывать нам смешные интересные байки? Кто будет следить за порядком, когда захочется в ночное время побеситься? Кто будет дальше цапаться с Джи Су и с кем она будет шуточно драться? Кто после сложной тренировки будет ворчать, но массажировать мышцы Чхве. Кто будет этому Чхве устраивать сцены ревности? Кто будет учить Ай приемам самообороны? Он же не может так просто исчезнуть. Кэт осторожно обняла, поглаживая по плечу. А ведь из старших остаются она и Дон Хэ. Последний тут дольше всех и, получается, похоронил тех, кто был тут до нас. Если я умру, то Мукуро будет испытывать то же самое? А если он, то я? Джи Су молча поднялась и подошла к кровати Дон Хэ и легла к нему. — Ост… — Заткнись. Дальнейшие дни проходили паршиво. Больше не было ламповых вечеров и игр. Если кто-то, кроме нас с Чхве появлялся в комнате, то не дольше чем на несколько часов чисто отоспаться. Пребывая на взводе, я старалась всячески себя занять, то создавая шарики из крови и пламени, их у меня забирали туда же к накопителям, то вспоминая о занятиях с Андре, то размышляя о природе пламени. Одно из основных различий влияния пламени на человека, это его влияние на мозг. По большей части именно по такому воздействию и определяют, каким типом пламени владеет человек. Начну по цветам радуги, так проще не запутаться. Пламя урагана концентрируется на эмоциях, в них вся сила этого пламени. Специализацией урагана является разрушение всего и вся, на что оно направлено, тут зависит от понимания и представления владельца о своем пламени. К примеру один считает, что его пламя разрушает другие виды пламени, так оно и будет разрушать только это. Ускорять работу мозга им не получится, оно просто не приспособлено для этого, зато стимулирует выработку гормонов, отвечающих за эмоции, не важно, какие, зато чем ярче, тем лучше. Это своего рода замкнутый круг, где эмоции порождают пламя, а пламя эмоции. С небом другой разговор. Пламя неба является центральным, так как может гармонировать другие виды пламени вокруг себя и переделывать себя под них. Внешне больше прочих похоже на огонь. Оно в принципе гармонирует все и всех, похожая особенность у дождя, но там немного другое. Мне объяснили всю круговерть про хранителей. Теоретически любое небо может выбрать абсолютно любых хранителей, так как в какой-то мере подходит всем. Но у пламени так же есть своя частота, так сказать. У неба и хранителей практически одинаковая частота, что позволяет их пламени гармонично резонировать не только с небом, но и между собой. Небо является связующим звеном, так как именно его и замечают в первую очередь, на него ориентируются, это сглаживает острые углы между хранителями. Его вполне можно использовать для работы с собственным мозгом, оно довольно мягко работает на владельца, но гораздо слабее, чем другие виды. Подобно урагану оно больше оперирует эмоциями, нежели разумом. Опираясь на утверждение, что небо состоит из всех видов энергий в идеальной пропорции, то можно отметить, как оно выделяет отдельные виды пламени, но на самом деле это байка. Пламя неба отдельное и самое обособленное ото всех, так как не просто занимает центральную позицию, оно как первое среди равных, везде поспевает. И не выделяет отдельно другой вид пламени, а мимикрирует, опираясь на убеждения владельца. Мощный потенциал практически аннулируется натурой владельца. Заточенное на гармонию, оно сильно влияет на хозяина, так что если кто-то встречает не мирные небеса — минимум 50% пламени там другого типа. Солнце, как пламя, хотя больше похоже на плотные лучи света, идеально в первую очередь для медиков и иже с ними, что бы Реборн там ни говорил про защиту семьи собственным телом. Именно медикам удается раскрыть потенциал пламени на полную. Оно идеально подходит для восстановления различных организмов, причем практически любых — тут тоже все зависит от обладателя пламени. Тратя больше собственную энергию на регенерацию тканей, чем ресурсы организма, в медицине оно становится практически незаменимым, но оно также неплохо подходит различным бойцам ближнего и среднего боя, так как восстановление собственного организма проходит практически мимо сознания, по умолчанию, позволяя не отвлекаться во время боя. Для работы с мозгом идеально подходит, как и для любой другой работы с организмом, а также обладатели пламени редко чем хроническим болеют в старости. Оперирует в равной степени на эмоции и на разум, по сути пассивное в этом плане. Единственное, что удерживать эту энергию сугубо в теле сложно, и на нее слетается все, что только можно, что и делает солнце Солнцем, всегда в центре внимания. Гроза по большей части не пламя, а электричество с легким зеленоватым отливом. Напитанные данным пламенем вещи приобретают большую плотность, чем раньше, но прежде, чем зафиксировать что-то, оно невероятно быстрое и разрушительное, а из-за скорости становится опаснее урагана в этом плане. В чистом виде может использоваться, как оружие, так как вполне имеет возможность набрать большое напряжение, но напитанное оружие и одежда пользуются большей популярностью. Рассчитано именно на разум владельца, в работе с мозгом может увеличить восприятие, причем довольно сильно, но и только. Дождь является наиболее похожим на небо пламенем. Способность гармонии сильно схожа с успокоением, но все же несколько различается. Успокоение в 85% используется, как замедление, лишь 15% могут использовать пламя для работы с психикой, таковы уж ассоциации владельцев. Так же пламя дождя уникально тем, что теоретически имеет 3 агрегатных состояния, аналогичных воде (лед, вода и пар), так как обладает большой плотностью. И если льда вполне возможно добиться путем долгих тренировок, для создания пара нужны специальные методики. Пламя дождя, как и солнца, влияет и на разум, и на эмоции, оно способно замедлять восприятие, но не ускорять его. Пламя тумана больше всех связано с мозговой деятельностью и является абсолютным противовесом урагану, специализация — созидание. Как таковой формы не имеет, это плотное туманное уплотнение, чья форма полностью зависит от разума. Есть три уровня владения пламенем, напрямую связанных с его количеством. Первый уровень самый слабый, тонкий и по своему страшный: объем пламени невелик, но в зависимости от контроля, который у всех туманников на базовом уровне всегда лучше иных типов элементников, владелец может тонко влиять на разум как себя, так и оппонента. Если проводить аналогию, то это легилименты из «Гарри Поттера» или Яманака из «Наруто». Этот уровень может тонко управлять разумом вплоть до полной смены личности подопечного. Бесплотные видения, закладки в разуме, смена характера, темперамента, памяти — все это первый тип. Средний уровень говорит сам за себя. Здесь неплотные или небольшие иллюзии, иногда массовые примитивного характера. Внушить толпе, что они все увидели монстра или террористов и начать панику? Легко. Сменить внешность? Базовый уровень! А вот третий уровень является самым сильным и эдаким пугалом. Тут действительно гигантский объем пламени, что, в общем то, нехарактерно для туманников. Обладатель такого количества пламени может создать невероятные иллюзии, даже самые реальные, материальные. Но и тут есть своя загвоздка. Туман специализируется сугубо на разуме, в противовес урагану, но точно так же влияет не только на окружающий мир, но и на владельца. Тот самый момент, когда разные настолько, что по сути похожи. И если ураган со временем уничтожает себя на физическом уровне, туман так коверкает разум владельца, что никто из обладателей этих двух типов при больших объемах энергии не умирает своей смертью. Пугало для всех. Облако имеет способность увеличения и расширения. К примеру увеличить количество пуль равно-пропорционально потраченному количеству пламени. Или увеличить в полете размер тех же пуль. Схоже с пламенем солнца в том плане, что идеально для расширения (аналогично лечение у солнца), но используют для работы с количеством (аналогично бой у солнца). Самое загадочное пламя, так как изначально кажется очевидным, но все спектры воздействия еще не изучены. Оно имеет общую черту с ураганом, находясь в зависимости от представления и понимания своей сути владельца. Оперирует разумом. Ускорить восприятие можно, но с этим пламенем легче создать несколько потоков сознания. Что еще сделать там, где ничего по сути делать нельзя? Мозги кипят, хочется, чтобы уже все произошло, даже если умру, только бы поскорее. Душевного покоя нет, только смирение и закипающая злость. Я больше не увижу Ли. Он умер. Я больше не увижу Анну. С подходом к финалу ее работа закончена. Я, возможно, больше не увижу маму и братьев. Нет уверенности, что смогу выбраться отсюда. Интуиция говорит, что возможно, но этот посыл такой ничтожно слабый, что не верится. Я, возможно, больше никогда не увижу Мукуро. Не факт, что его отпустят раньше, чем нас с Чхве уведут. — Дон Хэ. — Только мы с ним остаемся в комнате постоянно. За эти пару дней он немного отошел от смерти лучшего друга, но подавленность очевидна. Не знаю, что еще его держит на этом свете. — Что? — Разбуди меня, пожалуйста, если Мукуро придет или когда нас поведут, ладно? — А ты? — Он приподнялся на кровати, с пробившейся через апатию тревогой глядя на меня. Приятно. Мы были близки настолько же, насколько могут быть близки семнадцатилетний подросток, который в большой семье играет отца, и почти восьмилетняя девочка, самая младшая из всех здесь. — Попробую в транс. Если останусь в сознании — сойду с ума от тревоги. — Хорошо. Укладываюсь на бок лицом к стене, немного подгибаю ноги и просовываю между ног одеяло, обнимая его на манер дакимакуры. Эта самая удобная для меня сейчас поза. Стараюсь расслабиться и отрешиться от всего, что довольно легко сделать в этой тишине. Не капает в душе вода, никто не вошкается на кровати, не слышно ничьего дыхания. Есть только я и это одеяло. Состояние транса похоже на то, когда ты только — только проснулся, но мысли еще не такие активные, как днем и вечером. Находясь в этом мутно — белом мареве я постаралась прокрутить воспоминания из новой жизни и мысленно прощалась с семьей. Того, что было до Эстранео, уже точно не будет. Остался один вопрос: почему не воспротивился отец? Уже ясно, что это Вонгола меня отдала, но все же почему? Разве я не была дорога ему? Не была его семьей? Ладно я, я — перерожденка и мафиози-папаша, который вечно в разъездах, отцом не воспринимается. Но ведь для него я — дочь. Интуиция отвергает идею того, что меня изначально растили на убой, но что тогда? Мама… Я скучаю…***
Разбудил из транса меня сам Мукуро. У нас был целый день вместе, даже Мин А и Ай с Юки были, но к вечеру их увели. Мы просто болтали друг с другом, играли в ассоциации, придумывали истории. Ай спела колыбельную, которую раньше ей пела мама. Мукуро исполнил «Wait For It» из мюзикла «Hamilton». Эх, Руслану Герасименко растет сильный конкурент, «Армия чародея» в исполнении Шестьдесят Девятого была на уровне, пусть и с акцентом. — Твоя очередь. — Юки широко улыбнулся. — Давно ты нам сама не пела. — Он прав. Если ты кому и пела, то это для Мукуро, а так не честно. — Ладно. — Что бы такое вспомнить то? Может Мельницу? У нее подходящий репертуар. Оглядела комнату и вдруг вспомнила одно произведение. Хах, а ведь даже немного похоже. — Ну? — Юки подсел ближе. Закрываю глаза в попытке вспомнить атмосферу. Даже свет немного тусклее стал. — Расскажи мне последнюю сказку, Слепой. Как с изнанки найти мне дорогу домой, Как остаться живым в этой схватке с судьбой, Как расправиться с этой звериной тоской. Расскажи мне последнюю сказку, Слепой. Расскажи мне последнюю сказку, о Лорд. Ты всегда был немного заносчив и горд, Порой несговорчив и часто уперт, Но в немощном теле дух крепок и тверд. Расскажи мне последнюю сказку, о Лорд. На следующих строках голос немного запинается. Ли совсем не был похож на Табаки, он был крепок телом, осветлял волосы да и в целом внешне был похож на Черного, но вот характер… Расскажи мне последнюю сказку, Шакал. Ты прожил столько лет, но ты старше не стал, За милой улыбкой звериный оскал, Ты совсем ничего о себе не сказал. Расскажи мне последнюю сказку, Шакал. Расскажи мне последнюю сказку, мой Дом. Почему мирный путь стал теперь тупиком? Но я точно знаю, что будет потом — Второй круг, и мы никогда не умрем. Когда мы остались относительно одни — Дон Хэ не присоединялся и вообще старался абстрагироваться от всего вокруг, мне кажется, он морально готовился умереть — Мукуро показывал мне различные иллюзии с полным погружением. В реальности мы, наверно, выглядели глупо, но пофиг. Так, за невероятными картинами космоса и различных пейзажей, время прошло до ночи. — Мукуро, — Сейчас, или потом я уже навряд ли смогу это сделать. Я должна. — Есть кое-что, что ты должен увидеть. — Что это? — Синие глаза буквально загорелись интересом. Что такого я могу показать? Беру его руки и прикладываю к своим вискам. Парень дергается и хочет отскочить, но хватка у меня крепкая. — Ты понимаешь? — Мой насмешливый и грустный взгляд. — Ты уверена? — Да. Я покажу. — Слабо улыбаюсь и закрываю глаза, открывая ему душу. Мукуро боится, но мое доверие сильнее. Тонкие и слабо заметные нити пламени тумана проникают в мою голову, прохладой проходясь внутри по вискам.Лето. Яркое желтое солнце нещадно палит с чистого сине — голубого неба. Зеленая листва деревьев дарит блаженный тенек. Девочка бодро карабкается по дереву, а внизу уже лезет младший близнец. Быстрее! Все выше и выше! С последней более — менее твердой ветви видно весь парк с отдыхающими, а немного в стороне синяя быстрая река. Простор. Ранняя осень. Девочка карабкается на крышу со второго этажа. Еще тепло, но ночи уже темные. В их спальных районах очень мало фонарей, так что ничто не мешает любоваться луной и звездами. Ночная тишина. Свобода. Зима. Белые большие хлопья снега падают с неба. Холодно. Приятный мороз кусает щеки и нос. Братья кидаются снежками и девочка от них не отстает. Снежок попадает старшему прямо в лицо. Детский заливистый смех и фырканье. Мама, кутаясь в шерстяную белую шаль, выходит на крыльцо и зовет обедать. Наперегонки до дома, уже на улице стягивая с себя одежду и оставляя за спиной пару снеговиков. Радость. Весна. Витает запах свежести и сладостей. Праздник. Люди собираются в компании и куда-то идут. Повсюду гирлянды, музыка, смех. Крепкая хватка брата с одной стороны и нежная материнская ладонь с другой. Возвышение, здание храма. Громкие и красочные фейерверки в ночном небе. Счастье. Семья.
Когда я выныриваю из самых приятных воспоминаний в реальность, меня ослепляет темнота. Кто-то очень крепко обнимает меня, цепляется, словно за последнюю соломинку, больно стискивая пальцами ребра. Сначала хочется простонать и отдалиться, но после чувствую, как он дрожит. Содрогается всем телом и плачет. Слезы скатываются по его лицу и падают мне на шею, катятся по спине, пока не впитаются в кофту. Обнимаю, прижимаю к себе, хотя кажется, что ближе некуда. Я рядом. Я с тобой.***
Утром пришли за мной и Чхве. Стоило включиться основному свету, как в комнату буквально залетел Андре, в первую очередь подскакивая ко мне. — Так, подъем. Давайте, вставайте. — Как же не хочется. В секундной панике прижимаюсь к Мукуро, но осознание, что если не пойду сама, то потащат силой, заставляет подняться. Утреннее умывание и туалет. Забыла сказать, что вчера провели все процедуры, чтобы в самый ответственный момент биологические отходы не помешали чистоте эксперимента. Забавный каламбур. Напоследок мы с Мукуро обнялись. Не было слов прощания, это все прошло ночью. И мы пошли по белым коридорам. — Сейчас мы направляемся на -1 этаж. Вас заведут в комнату ко всем. Постарайтесь не ссориться. Да вообще просто сидите на месте и не дергайтесь, не срывайте нам работу. Вы там будете самые младшие. Потом, когда мы все подготовим, вас отведут в лабораторию. Не дай вам Бог зацепить какой-то провод или рычаг… — Давал последние напутствия Андре. Мужчина все копался в бумагах и выглядел сильно растрепанным, тени под глазами свидетельствовали о том, что у Риччи была бессонная ночь и та была совсем не приятной. Я вцепилась в руку Дон Хэ и почти бежала, так как двигался ученый очень быстро. Нас повели по коридорам к лифтам, где, как обычно, стояли солдаты. Но, видимо, их заранее предупредили, так как пропустили без вопросов в пустой лифт. Камеры, везде гребаные камеры. Как Мукуро сбежал в каноне? Или он всех вырезал? Я с сомнением взглянула на солдата. Он ответил мне таким же взглядом. Нет, не вариант. Все страньше и страньше, как сказала небезызвестная Алиса. Мукуро эту сказку, к слову, обожал во всех интерпретациях и черпал оттуда идеи для иллюзий. Мы как-то всей комнатой размышляли, на самом ли деле Алиса попала в Страну Чудес или нет. А если попала, то каково это было на самом деле. Если Кэт представляла все милым и сказочным, то Рокудо противоположно. Похожая ситуация была, когда я рассказала сюжет «Undertale» и пары производных АУ. Если честно, то я склоняюсь к мнению Рокудо: лично я бы испугалась странной то-ли козы, то-ли дракона, которая смахивала на яндере — мамашу и решилась сама убить гг, чтобы этого не сделали другие. За моими размышлениями мы закончили поездку на лифте. Нет, это не была коробочка с потрепанной обшивкой с кучей нецензурных выражений и вытащенными кнопками. Здесь было довольно просторно, красиво и удобно. Если бы не чертовы камеры. Я до сих пор к ним не привыкла и привыкать не собираюсь. Нас выпустили в просторный холл и если бы не отсутствие окон, то это бы было похоже на больницу. Вон ресепшен, везде носятся ученые в стандартных белых халатах. И… Да, опять куча камер. Догадываюсь, почему в комнатах нет их — просто за всем следить нельзя. Здесь витает сладковатый слабый запах, странный, но приятный. Насмотреться мне не дали. Боюсь, Чхве больше никогда не возьмет меня за руку, я в него сейчас так вцепилась, что чуть ли не до крови ногтями. Так, не думать о том, что мы можем этот эксперимент просто не пережить! Нас завели в комнату и вышли. На стене висела плазма с какими-то программами, но без звука, несколько длинных диванов и кресел по кругу. В комнате уже было 14 человек: три урагана, два солнца, считая Дон Хэ, три грозы, два дождя, два тумана и два облака. Ну и я небо. О том, сколько кого будет, мне поведала Анна, а уж определять тип пламени я уже с первого взгляда научилась. Несколько человек на нас обернулись. Пялились в основном на меня, но оно и понятно, что девчонка тут забыла? Чхве сел на диван к другому солнцу, они были знакомы. Я села на свободное кресло вместе с ногами и обняла колени. Мандраж напал с новой силой и у меня затряслись коленки, что было во второй раз в обоих моих жизнях. — И что ты тут забыла? Тут дела не для мелочи вроде тебя. — С легким презрением спросил мужчина, ураган. Тоже понятная реакция, к тому же им надо выплеснуть напряжение, а почему бы не на мне? — Проект. — Развивать конфликт не хотелось, но тут это, видимо, не поможет. — И что такая малявка сможет сделать? Яйцеголовые комнаты перепутали, не иначе. Эй, солдат, забери эту мелочь, смотреть тошно! — С неприятной усмешкой обратился он к одному из военных. М-да, собрать нас тут всех вместе явно было плохой идеей. Лучше бы сразу отвели. Интересно, а аркобалено так же ссорились по началу? — Не нарывайся, Келл. Если привели — значит надо. Заткнись и жди. — Женщина, туман. — А не то что? — С вызовом бросил этот Келл ей, а после перевел взгляд на меня. — Или крыска зубки покажет? Да чего она вообще тут забыла? — Я небо. — Вот тут воцарилась тишина. На меня удивленно, даже пораженно, уставились все. — Врешь. — Вскинулся молодой парень, гроза. Остальные промолчали. Я посмотрела на солдата и, уловив слабый кивок, вытянула руку. На ней вспыхнуло пламя неба. Больше, чем в первый раз в комнате, но совсем недолго, пару секунд. Все, кроме Чхве, выглядели ошарашенно. От девушки, солнца, и того парня, грозы, раздались нервные смешки. Я же снова обняла колени и ушла в себя, покачиваясь на месте и напевая мрачную мелодию. Со стороны наверняка была похожа на сумасшедшую, но если это, возможно, мой последний день, то какая разница? Через некоторое время за нами пришли. Всех по очереди вывели и переправили в лабораторию неподалеку. Помещение лаборатории было… Большим, да, это слово подходит для чего-то, размером с футбольное поле. Здесь было достаточно народа, все куда-то бегали, что-то проверяли, записывали. На полу было много проводов, на которые трудно было не наступить. Меня посадили на стул рядом с одной из больших колб, множеством непонятных машин с кучей рычагов и кнопок. Ко мне подошла какая-то женщина азиатской наружности и помогла надеть поверх одежды слитный с брюками костюм. Кажется, я знаю, как буду выглядеть. Одежда была похожа на смирительную рубашку, только тут меня связывают еще и по ногам. Ткань была тонкой, но очень прочной. — Она плавает в формалине Несовершенство линий Движется постепенно… Это прозвучало нервно и несколько жалко. Меня охватила легкая дрожь. А можно я не буду в этом участвовать? Меня посадили в просторную для меня колбу и надели маску, к которой вело несколько трубок, потом колбу закрыли. Стекло отрубило от меня почти все звуки, только слабый гул и жужжание техники еще было слышно, сама колба вибрировала, вибрация отдавалась в теле и сливалась с дрожью. Я нашла взглядом Чхве, который был в такой же одежде. Через несколько секунд он посмотрел на меня. Я постаралась ободрительно улыбнуться глазами, но он лишь обреченно покачал головой и отвернулся, даже не скрывая отчаяния. Колба вздрогнула и из отверстий в полу ее начала заполнять мутно — белая густая жидкость. Черт, черт, черт! Я не хочу умирать снова! Ткань промокла и кожу стало пощипывать. Это ощущение было не как от тока, скорее у меня были ассоциации со сладкой ватой, от которой отщипывали совсем маленькие кусочки. Неприятно. Страшно. Вскоре жидкость заполнила колбу полностью, а меня подняло ближе к середине. Довольно странное ощущение, чем-то похожее, когда я была в животе у мамы. А глаза открыть можно? Я забыла это спросить, но рискнула. Сначала глаза начало жечь, но вскоре нормализовалось. Зря, ведь видимость все равно ужасная. Дышать было на удивление легко, маска свободно пропускает воздух. Свет в лаборатории потух, и теперь я вообще ничего не видела, так как саму колбу снизу и сверху подсвечивало. Началось.***
Реборн раздраженно пил кофе. Вся ситуация вызывала противоречивые чувства и скорее отрицательные, чем положительные. В то, что этой семье удастся снять проклятие он не верил, но надеялся. Они все надеялись. В салоне самолета сидели все аркобалено, кроме Верде и Вайпера. Первый, как сообщила Ария, небо аркобалено после Луче, уже там, а Вайпер считался погибшим. В это, разумеется, никто из них не верил, уж больно живучим было это создание неопределенного пола, готовое продать родную мать ради денег. Именно таким его запомнил Реборн. Никто из них не встречался с друг другом до злополучной встречи, максимум слышали друг о друге, но поводов пересечься совершенно не было. Реборн в те времена имел другое имя и только слышал о молодом сумасшедшем каскадере, а сладкая парочка дождей работали на военных. Однако когда их готовили — Реборн скрипнул зубами на этом воспоминании — и несколько позднее им удалось более менее сработаться. Однако они быстро разбежались, ибо даже насильственное уравнение частоты пламени не могло объединить их. Верде засел своих лабораториях, исследуя нового себя в попытках снять проклятье. Фонг вернулся в Триаду, где был одним из лидеров. Вайпер умер, а Лар Милч и Колонелло приняли предложение Вонголы иногда тренировать их группы. Впоследствии Лар вошла в состав CEDEF, а Колонелло осел в Мафияленде. Череп вошел в состав семьи Калкасса, на сколько Реборн знал, по знакомству. Сам Реборн искал Шахматноголового. Убить эту гниду он мечтал всей своей нечистой душой, хотя и понимал, что сам дурак, раз купился на то, попахивающее фантастикой, предложение. Вечная молодость, невероятная сила, всеобщее уважение… Несколько месяцев назад он принял предложение стать репетитором десятого Каваллоне. «Сказочный раздолбай», — почти с восхищением замечал киллер. Сделать из этого закомплексованного неуклюжего ребенка достойного главу одной из влиятельнейших мафиозных семей Альянса… Задача сложная, но если из этого что-то путное выйдет, то самооценка значительно повысится. Интересно, как мальчишка отреагирует на то, каким вернется его репетитор? Да и каким он вернется, если этим безумцам удастся? Самолет идет на посадку. Аркобалено после посадки отвезли на машинах в комплекс, расположение которого держалось в тайне, и кроме Верде, который долго сотрудничал с Эстранео, никто не знал, где они, хотя бы примерно. Их привезли в небольшой поселок, даже скорее скопление нескольких домов вокруг здания. Оно смотрелось чужеродно в окружении леса, как если бы житель 21 века попал в 10. По периметру расположились наемники, никто из проклятых не удивится, если их сейчас держат на мушке дюжина снайперов. Лар одобрительно хмыкнула на такое внимание, бывшая военная одобряла подобный подход. Их провели в здание, изнутри похожее на больницу. «Гребаные камеры, их слишком много», — Реборн даже и не подозревал, насколько его мысли схожи сейчас с мыслями одного ребенка, которого точно так же вели по этажу ниже. Им не пояснили, что собираются делать, но Верде уверял, что все пройдет отлично, а Ария, воспользовавшись семейным даром, так же подтвердила слова грозы. Правда, после выглядела девушка несколько подавленной и печальной, но отвечать на вопросы отказалась. Их встретил один из ученых и проводил до нужной двери. Внутри было людно, ученые суетились, между ними бегал Верде и перепроверял технику. На нем была странная одежда, но рассмотреть его не получилось: он носился от капсулы у капсуле с огромной скоростью. Колб этих было 8 штук, на что Реборн хмыкнул, подтвердив свои мысли на счет Вайпера. Аркобалено проводили до комнаты, где заставили переодеться в такой же странный наряд, ткань хорошо тянулась. Переодетые они вернулись в лабораторию, где их поместили в огромные колбы. Череп сопротивлялся да и у остальных они доверия не вызывали, но Верде погнал их чуть ли не пинками. Проклятым надели маски и закрыли. «Стекло прочное», — с мрачной усмешкой проверил Реборн. Из них самым расслабленным был Фонг. Неизвестно, скрывал ли он свои чувства, или же действительно познал дзен, но даже глаза его были полны спокойствия и безразличия. Колба вздрогнула и стала наполняться мутно — белым раствором, заполнившим всю колбу доверху. Через минуту началось. Его накрыло чужое пламя солнца, прошибая, пропитывая его тело и игнорируя естественное сопротивление. Собственное пламя взбунтовалось, но не успело ничего сделать. Появилось Небо. Волна чистейшего пламени успокоила его собственное и начало свою работу. Чужое пламя проходило сквозь аркобалено и уходило куда-то вниз, а Небо взаимодействовало с проклятой пустышкой. Реборн чувствовал, как удавка на шее с трудом отделяется, пущенные почти по всему телу корни под натиском чужого пламени растворяются и тоже уходят куда-то вниз. Это ощущение свободы и защиты оглушило аркобалено. Его пламя начинало резонировать с Небом все сильнее. Неизвестно, сколько времени это происходило, но стоило последнему корню проклятия исчезнуть из тела, как Небо исчезло. Это принесло опустошение и горестный вздох. Реборн не успел отметить, что тело за полсекунды приняло взрослый облик, и, полный эйфории и опустошения, отрубился.***
Внизу царила подавляющая атмосфера. Ученые тщательно следили за телами в колбах, основной свет был выключен, лишь лампы на столах освещали панели устройств контроля приборов. Подсветка помогала следить за внешним состоянием подопытных, все показания тщательно записывались. — Объект 0021ISA умер от истощения. Подключаю объект 0043ISA! — Объект 0027ICA скоро потеряет сознание. Поток пламени уменьшается. — Ввести дозу адреналина. — Есть! — Объект 0089INA скоро потеряет сознание. Поток пламени уменьшается. — Подключить объект 0010INA. — Объект 0012IFA умер от истощения. Подключаю объект 0013IFA!.. Андре трясущимися руками держал отчет и зачитывал вслух сидящей в кресле Анне. — «…Время длительности эксперимента: 23 минуты 47 секунд. Доноры пламени урагана, один донор пламени солнца, один донор пламени грозы, оба донора пламени тумана по итогам опыта умерли. Причина смерти: болевой шок и крайнее истощение…» — Кого-то успели заменить, у туманников не хватало пламени, пришлось пожертвовать их жизнями. Однако тяжелее всех было небу. Запасы пламени быстро кончились, в самом начале требовалось очень много энергии. После ей пришлось использовать собственные запасы, которые были еще меньше. Одновременно с выработкой ей нужно было подавать его равномерно и снимать проклятие со всех аркобалено. Ей не давали потерять сознание ни от усталости, ни от боли. К концу опыта она таки умудрилась навредить себе, разбив голову об стекло. Стоило закончить с последним, как подача пламени прекратилась. Сильно истощенное тельце вытащили из капсулы и как можно быстрее подключили к аппаратуре искусственного жизнеобеспечения. — «…Донор пламени неба по итогам опыта впал в кому. Шанс выхода из комы: 37%…»***
Несмотря на то, что пламя является одним из воплощений сути мира и есть в каждой его частичке, те, кто может управлять своим пламенем, отличаются от не имевших способности это сделать. — Объект 0069INDDS зафиксирован и готов к проведению эксперимента. — Образец пламени готов? — Образец готов. — Генетический материал? — Готов. — Начинаем. Изначально психика мало отличается от нормы, установленной обществом. У каждого типа пламени свои отличия и особенности. Оно оказывает влияние на тело и разум постепенно, равно как и разум с телом влияют на пламя. Чем лучше качество и объем энергии, тем сильнее обоюдное влияние. Дикий крик разносится по помещению. — Генетический материал вступил в реакцию с объектом. Замеченных видимых изменений нет. ДНК изменяется… Есть внешние изменения. Характер: слабые. — Объект готов к имплантации пламени? — Объект готов. Ввожу первую дозу. И все же, нельзя сказать, что человек изменяется кардинально. Это не так. Просто его характер немного изменяется. Появляются несколько другие приоритеты, привычки, иногда какие-то внешние признаки вроде странного цвета волос или глаз. Уже не крик разрывает тишину помещения. Вой. По спине ассистента бежит холодок. — Первая доза усвоена. — Состояние объекта? — Значительное ухудшение. — Перерыв. Таким людям удобнее собираться в общества себе подобных. Приятнее находиться с теми, кто тебя понимает и принимает. Если они находят свою «стаю», то до остального мира большинству дела больше нет, это абсолютно нормальный процесс. Другое дело, когда появляются некоторые, скажем так, отклонения. Вот тут действительно стоит быть осторожными. — Объект готов ко второй дозе. — Вводите. Тело бьется в конвульсиях. Разума в глазах не наблюдается. Никаких звуков не издает. — Вводите третью. — Но… — Вводите. — Есть! Отклонения встречаются даже в обычной жизни у всех. Это проявление индивидуальности. Однако насильственное физическое или психологическое надругательство над индивидом или группой индивидов ведет к непоправимым изменениям. Кто знает, какими они будут. Особенно у владельцев пламени. — Объект что-то произносит. Не разобрать. Проявляются симптомы лихорадки. Пламя нестабильно. Ген активирован. — Подождем. — Пламя объекта начинает исчезать. — Вводим новую дозу. —