Хелена любит грубость

Гарри Поттера и его мир придумала Д. Ролинг. Я не утверждаю, что что-то из описанного в фанфике происходило в реальности, и не клевещу на актёров «Гарри Поттера». --- Съёмки первой части «Даров смерти» шли полным ходом. В тот дождливый четверг снимали кульминационную сцену: побег Гарри, Рона и Гермионы из Малфой-мэнора. — Бросайте палочки! – провизжала Хелена Бонэм-Картер, прижимая кинжал к горлу Эммы Уотсон. У всех на съёмочной площадке пробежали мурашки по коже: уж больно хорошо актриса вжилась в роль сумасшедшей Беллатрисы Лейстрендж. — Ладно! — крикнул Дэн Рэдклифф и швырнул на пол муляж волшебной палочки. — Стоп! – скомандовал режиссёр Дэвид Йэтс. Его лысина сердито блестела под светом софитов. – Хелена, всё отлично, продолжай в том же духе. Дэн, ну я же просил! Где эмоции? Ты должен крикнуть «ладно» как «получай, сука»! Ты должен убивать Беллатрису взглядом в этот момент! Внезапно свет пару раз моргнул и погас. Декорации погрузились в полутьму. — Да вашу ж мать, что это такое! Все будто сговорились против меня, – воздел руки к небу Йэтс. – Ладно, перерыв. Дэн, постарайся настроиться на роль. И режиссёр побежал ругаться с осветителями. Рэдклифф медленно побрёл со съёмочной площадки. По дороге его нагнала Эмма: — Ты не расстраивайся из-за Дэвида. Он вспыльчивый. — Да я и не расстраиваюсь, — пожал плечами Дэн. – Просто обидно, что не могу справиться с плёвой ролью. — Ну, на Хелену трудно прикрикнуть «получай, сука», — вздрогнула Эмма. — Она меня иногда пугает – сегодня снимали пытку Гермионы, и она уж больно убедительно играла… — Думала, реально начнёт пытать? – спросил Дэн. — Я думала, она сейчас меня трахнет! – рассмеялась Эмма. – Серьёзно, Хелена навалилась на меня сверху и так ёрзала жопой, что зрители наверняка подумают о сексе. Они дошли до курилки. Эмма направилась в гримёрку, а Дэн остановился выкурить сигарету. Опустившись на скамейку, он погрузился в раздумья. «Нет, ну и как я могу кричать на Хелену? — думал он. — Для этого надо представить, что я её ненавижу. А когда смотришь на неё, первая мысль: сколько раз за ночь я бы смог её... Надо запретить женщинам за сорок выглядеть так сексапильно. И этот её костюм – будто она играет не волшебницу, и миледи из французского борделя. Тут бы сам Станиславский ничего не подсказал. Со сценой я справлюсь после дождичка в четверг, не раньше». — Скучаешь, птенчик? – женский хрипловатый голос раздался за его спиной. Дэн вскочил и испуганно обернулся. Хелена Бонэм-Картер, вальяжно прислонившись к стене, смолила зажатую в жёлтых зубах сигаретку. — Хелена! – сердито воскликнул Дэн. — Ой, я не хотела тебя напугать, — усмехнулась Хелена. – Брось палочку, Поттер. То бишь, брось сигарету, Дэн. Молодой ещё вредить здоровью. — А ты? — А плохим Беллатрисам и вредным сукам можно, — улыбнулась Хелена. Она сделала два шага вперёд и оказалась рядом с Дэном. Наклонившись, она заглянула ему в глаза: — О чём задумался, герой? От неё пахло табаком и духами. Дэн боялся встретиться с ней взглядом, но не смотреть ей в глаза было ещё опаснее – из-за разницы в росте глаза Дена оказались почти напротив её сисек. И игривый костюм Беллатрисы выставлял напоказ очень много нежной кожи. — О роли, — тихо ответил Дэн. — Не можешь как следует послать меня? — спросила Хелена. Склонив голову, она нечитаемым взглядом осматривала Дэна, изучая его как диковинную зверушку. – Надо преподать тебе пару уроков обращения с плохими женщинами. — В другой раз, — пробормотал Дэн. – Сейчас съёмка. — О, да там техники как-то накосячили со светом – всё нахуй сломалось, и починят не скоро, — отмахнулась Хелена. – Съёмка откладывается. Ну что, хочешь получить урок? — Актёрского мастерства? Хочу, — ответил Дэн. – Когда начнём? — Урок жизни, — поправила его Хелена, – а начнём… сейчас. Она вдруг тесно прильнула к нему и обняла сильными руками. Земля уплыла из-под ног; голова закружилась; Дэн будто летел через тесную тёмную трубу. «Это же аппарация», — подумал он, прежде чем все мысли пропали. --- — Энервейт! Дэн медленно пришёл в себя и огляделся. Он лежал на полу большого зала; зал очень напоминал декорацию Малфой-мэнора. Только в нём не было ни софитов, ни камер, ни актёров и обслуживающего персонала. Над Дэном стояла Хелена, по-прежнему в костюме Беллатрисы, вернее, в том его варианте, который мог придумать только чокнутый модельер-садомазохист. В чёрном топе были прорезаны две дырки, из которых торчали большие тёмные соски Хелены. Юбки не было вовсе – полноватые ноги тесно облегали тёмные чулки с подвязками. Проскользив взглядом вверх по подвязкам, Дэн увидел чёрное кружевное бельё с прорезью на самом интересном месте: дырка открывала всю женскую анатомию Хелены. Через прорезь пробивались курчавые тёмные волосы, обрамлявшие большие, налитые красным половые губы. — Птенчик проснулся? А у птенчика неплохой хуец, — просюсюкала Хелена в манере Беллатрисы. Её рот расплылся в жестокой улыбке сумасшедшей ведьмы. Дэн наконец оторвал глаза от полуголой женщины и обратил внимание на своё положение. Его штаны и боксеры валялись в дальнем углу; ниже пояса он был совсем обнажён. — Хелена, ты спятила? – пролепетал он. – Если Йэтс решил снять порноверсию «Даров», я не соглашался участвовать! — Грязнокровка! – взвизгнула Хелена, замахиваясь палочкой. – Как ты разговариваешь с Беллатрисой Лейстрендж! Круцио! Дикая боль пронзила Дэна. Он завыл и заколотил руками по полу. Когда заклинание прекратило действовать, он обессилено повалился на пол, изумлённо пялясь на женщину. Хелена Бонэм-Картер только что применила к нему круциатус. Бред. Магии не существует. А если существует, значит, это не Хелена, а Беллатриса Лейстрендж? Дэн почувствовал, как на глазах выступили слёзы. Круциатус – адская боль; читая сценарий, невозможно представить, насколько адская. Хелена-Беллатриса склонилась над ним. — Ну, не плачь, птенчик, — продолжила сюсюкать она. – Тётя Белла не обидит тебя. У птенчика есть штучка, с которой тётя Белла хочет поиграть. Она поцеловала Дэна в лоб и смахнула его слезу. Её правая рука пробежала по груди Дэна вниз и обхватила его член. Дэн судорожно вздохнул. — Маленькому Гарри это понравится, — жарко прошептала Беллатриса Дэну на ухо. – Он сам согласился поиграть с плохой тётей Беллой. Теперь она покажет ему, что она действительно сучка. Дэн хотел сказать, что он не Гарри, но тут умелые женские пальцы заскользили вверх-вниз по его большому ало-распухшему пенису. Вверх-вниз, вверх-вниз. Сильная рука Беллатрисы беспощадно дрочила его торчащий колом член. Вверх-вниз, вверх-вниз. Дэн простонал сквозь сжатые зубы и подался тазом навстречу этой твёрдой руке. Он старался трахать кулак Беллатрисы, забыв о стыде и своём положении. Вверх-вниз, вверх-вниз. Беллатриса хихикнула ему в ухо и провела тёплым шершавым языком по шее, оставив дорожку слюны. Она отстранилась от лица Дэна и опустила голову пониже. Вверх-вниз, вверх-вниз. Пальцы в последний раз сделали движение и разжались. Дэн разочарованно расслабился, но тут же вздрогнул, почувствовав тёплое дыхание на члене. — Смотри на меня, грязнокровка, — прошептала Беллатриса. Хрипотца в её голосе звенела больше обычного. Подняв голову, Дэн невидящими глазами смотрел, как Беллатриса склонилась над его пенисом, как тёплый шершавый язык облизнул головку, как губы женщины обняли член и сделали движение. Вверх-вниз, вверх-вниз. Вверх-вниз, вверх-вниз. Дэн заворожено наблюдал, как его пенис то скрывается в жарком рту Беллатрисы по самое основание, то выскальзывает назад, покрытый блестящей слюной. Вверх-вниз, вверх-вниз. Правой рукой Беллатриса (или Хелена?) теперь массировала его переполненные спермой яйца, сжимая их до приятной боли. Левой рукой она теребила свои набухшие соски, оттягивая их в разные стороны. «Я умер, — подумал Дэн. — Это объясняет все чудеса. Только непонятно, я в аду или в раю? Ох, я сейчас…» — …Кончу! – крикнул он, не сдержавшись, и тут же крикнул снова – от боли: Беллатриса больно укусила его за чувствительную головку. Дэн яростно отпихнул её ногой. — Не ожидал, грязнокровка? – расхохоталась ведьма. – Я придумала интересную игру. Я заставлю тебя почти кончить десятки раз, и каждый раз остановлюсь в последний момент. И так пока твой отросток не посинеет, а яйца не лопнут от напряжения! — Да пошла ты нахуй, сука! – выкрикнул Дэн. Внезапно Беллатриса встала над Дэном, широко раздвинув ноги. Рукой она снова ухватилась за его член. — Хватит! Остановись! – крикнул Дэн. Никакой реакции. Беллатриса стала садиться, направляя член через прорезь в трусиках себе во влагалище. — Прекрати, сука! Беллатриса замерла на полусогнутых ногах. Дэн удивлённо смотрел на раскорячившуюся ведьму: — Ты послушалась меня? — Ты сказал Слово, — прошептала ведьма. Её глаза теперь горели не одной ненавистью, но и гордостью. — Слово? – не понял Дэн. – Сука? Ты послушалась, потому что я посмел назвать тебя так! Беллатриса покорно кивнула… --- Он толкнул Беллатрису назад. Она взвизгнула, упав спиной на пол. Он встал над ней. Ведьма растянулась на жёстком полу, как раненая птица, стыдливо сжав ноги и прикрыв грудь руками. — Руки за голову, сука! Раздвинь ноги так широко, как можешь! — крикнул Дэн чужим голосом. Беллатриса завела руки за голову и легла на них. Ноги она растопырила так широко, как не смогла бы и опытная гимнастка. Её блестящая желанием пизда раскрылась перед Дэном как заветный Сезам, во всех деталях. Он наклонился над Беллатрисой. Руки вцепились в полную грудь, и дальше он мял её сиськи до боли в пальцах, терзал соски так, что мог оторвать их, оставлял синяки и ссадины на белой коже. Беллатриса внимательно смотрела на него, и лишь иногда прикрывала глаза и глухо стонала, если ей было особенно больно. Он пробежал рукой вниз по чёрному платью и с ходу загнал два пальца во влагалище ведьмы. Они ушли внутрь по последние фаланги. Он трахал её пальцами, добавив ещё два, и они блестели от сока женщины. Вытащив пальцы, он поднёс их к лицу Беллатрисы, и она взяла их в рот и облизала. Он содрал с неё одежду, которая и так не прикрывала почти ничего. Ткань трещала и рвалась; Беллатриса осталась на холодном каменном полу совершенно голой. Он лёг на неё между широко разведённых ляжек. Склонившись к уху Беллатрисы, Дэн прошептал: — Получай, сука. И вогнал ей во пизду своего большого по самые яйца. Вперёд-назад, вперёд-назад. Беллатриса страшно вскрикнула, когда он вошёл в неё в первый раз. Дальше она только подвывала, повышая голос на особенно грубых фрикциях. Вперёд-назад, вперёд-назад. Дэн старался делать резкие толчки, то почти выходя из растянутого влагалища Беллатрисы, то резко подаваясь обратно. Вперёд-назад, вперёд-назад. Он загонял член промеж половых губ. Пизда Беллатрисы засасывала его; Дэн боялся, что в очередной раз не сможет выйти из женщины. Вперёд-назад, вперёд-назад. Очень простое движение: член то выходит из вагины, то вновь раздвигает её стенки. Почему только в такие моменты чувствуешь, что по-настоящему живёшь? Вперёд-назад, вперёд-назад. Беллатриса закричала: «Гарри!» и выгнулась в муке оргазма. Пизда суки сжалась вокруг члена Дэна. Он подавил желание остановиться и сорвать оргазм Беллатрисы так, как она сорвала его. Во-первых, он не такой жестокий. Во-вторых, он и не смог бы остановиться сейчас. Вперёд-назад, вперёд-назад. Дэн прошипел: «Сука!» через сжатые зубы. Он ещё несколько раз беспорядочно дёрнулся и спустил во влагалище Беллатрисы, наполнив женщину тёплой спермой. Беллатриса не отреагировала: она обессилено уткнулась подбородком в плечо. Кажется, после оргазма она вообще плохо воспринимала происходящая. Дэн отодвинулся и сел рядом на каменный пол. Было тихо и темно, время бежало незаметно. Кровь шумела в ушах; руки тряслись. Он нашёл в кармане рубашки пачку и закурил. Беллатриса что-то пробормотала и села. Сперма вытекала на пол из её полураскрытой вагины. — Птенчик, есть курить? – пробормотала она уже более разборчиво. Дэн молча дал ей сигарету, она жадно затянулась, зажав раковую палочку в жёлтых зубах. Они сидели и вдыхали дым, не говоря друг другу не слова. Наконец, Дэн затушил сигарету об пол и спросил: — Ты знаешь заклинание, которое вызывает эрекцию? – Он показал на свой обмякший пенис. – Если знаешь, используй его. Дэн подумал, что забыл назвать её сукой, но Беллатриса всё равно ответила: — Знаю. Птенчик, можно хотя бы докурить? – жалобно попросила она. --- Он дал ей докурить, и Беллатриса оттягивала неизбежное, пока фильтр не обжёг ей пальцы. Тогда она наколдовала Дэну новый каменный стояк и послушно стала раком, выставив жопу и чуть тронутые целлюлитом ляжки. Дэн обратил внимание, что теперь Беллатриса слушается, даже когда он не называет её сукой, но принял это как должное. По правде, у него не было желания размышлять над этим; он вообще смутно помнил продолжение этого безумного вечера – всё слилось в шумящей голове. Кажется, сначала он достал из штанов ремень и долго хлестал Беллатрису по заднице, пока её ягодицы не стали такими же красными, как её вагина. Ах да, он ещё заставил Беллатрису считать каждый удар и иногда благодарить. Кажется, он нанёс их около сотни: некоторые вполсилы. Потом он драл её в жопу, распечатав тугой анус. Наверно, Беллатриса не была девственницей и в этой дырке, потому что кричала и стонала тише, чем во время порки. Впрочем, она могла просто сорвать голос к тому моменту. Её жопа засасывала член покруче пизды, он кончил вовнутрь и резко вышел: Беллатриса звучно пёрнула, не удержав газы в растянутом анусе. За это Дэн заставил ведьму вылизать его член, который только что тесно пообщался с её же попкой. «Тесно» во всех смыслах. Что потом? Кажется, он хлестал Беллатрису ремнём по сиськам и животу, но уже без прежнего энтузиазма. Заставил отсосать и проглотить сперму. Нет, не так: сначала он кончил ей на лицо и грудь, и заставил слизать с пола упавшие капли спермы. Потом дал ей перекурить ещё раз; потом ебал в пизду, но спустил опять в рот, и на этот раз Беллатриса сама, без приказа проглотила его семя. Под конец Дэн обессилено разлёгся на полу, подложив под себя брюки. Беллатриса устало, машинально облизывала его уставший, болящий член. — Что, Дэн, усвоил урок? – неожиданно спросила она. — Ты о чём? – лениво спросил Дэн и только потом понял, что ведьма впервые назвала его настоящим именем. Он сел и уставился на неё. Женщина встала и неловкой походкой заковыляла к груде измятой одежды. Ходьба причиняла ей боль, и она широко расставляла ноги. Она подобрала первую попавшуюся тряпку: свой чёрный топ. Подтёрлась им, вытерев сперму между ног, на лице и груди. Потом, не побрезговав, натянула порванный, испачканный спермой топ на себя. — Костюмерам придётся выдать мне новый наряд. И лучше бы ему быть не слишком открытым, а то гримёры тоже с ума сойдут, — проговорила она, ни к кому конкретно не обращаясь. Все её тело было покрыто синяками, ссадинами и полосами от ремня. Только когда она заговорила про костюмеров и гримёров, Дэн понял, что перед ним не Беллатриса. — Хелена? Это ты? – осторожно спросил он. — Кто же ещё, птенчик? – сказала Хелена. – Надеюсь, ты понял, как обращаются с плохими женщинами. Если ты и теперь не справишься с ролью, я умываю руки. – Она натянула на себя то, что осталось от белья и чулок; достала откуда-то длинную чёрную юбку и надела её, прикрыв ноги в синяках. — Но как? – Дэн ничего не понимал. – Так кто ты, Беллатриса Лейстрендж или Хелена Бонэм-Картер? Хелена подошла к нему и обхватила руками. — А какая разница, птенчик? Нет никакой разницы, — ухмыльнулась она. И мир снова исчез в тёмном туннеле аппарации. --- Съёмки первой части «Даров смерти» шли полным ходом. В солнечную пятницу переснимали побег Гарри, Рона и Гермионы из Малфой-мэнора. — Бросайте палочки! – провизжала Хелена Бонэм-Картер. — Получай, сука! — заорал Дэн Рэдклифф. – Засунь эту сраную палочку себе в жопу! На съёмочной площадке наступила тишина. Первым опомнился Дэвид Йэтс: — Дэн, это гениально! Столько чувства! Отличная импровизация. Но мы всё-таки снимаем фильм для семейного просмотра. Кинокомпания не пропустит такую сцену. Давай ещё раз, только без матюков… Внезапно свет пару раз моргнул и погас. Декорации погрузились в полутьму. — Да что ж такое! – замахал руками Йэтс. – Опять?! И режиссёр побежал убивать осветителей. Актёры стали расходиться с площадки. Дэн вглядывался в них; он видел, как Эмма подмигнула ему и показала большой палец. Но он едва заметил её: его интересовала только одна женщина. Когда вчера ночью он очнулся в курилке, то почти убедил себя в том, что вся история с Хеленой-Беллатрисой ему привиделась. Но сном нельзя было объяснить его болящий член со следом от укуса. Перед съёмкой ему не удалось поговорить с Хеленой. Теперь Дэн ждал, пока с площадки уйдут все остальные: он заметил, что Хелена идёт последней. На выходе она обернулась и понимающе ухмыльнулась, показав желтоватые зубы. Медленно она запустила руку с макетом палочки себе под юбку. Лицо Хелены-Бонэм Картер исказилось в гримасе, когда она засунула длинную изогнутую палочку себе в жопу.