Беспросветная мгла или вечная любовь?

      Семь часов? Десять? Неделя? Сколько мы уже здесь? Внизу только мгла, которая режет по глазам, а в голове возникают мысли о смерти. Неужели это так влияет место?       Стоит заметить, что время в Тартаре течет совсем иначе. Возможно нас не было минут пять, а война с Геей уже закончилась. Вообще, не особо хочется думать об исходе этого сражения. Совсем некстати перед глазами стали мелькать воспоминания о давно прошедших днях: наше с тобой первое знакомство (я серьезно думал, что ты меня ненавидишь), война с титанами, лагерь Юпитера. К сожалению, наша жизнь никогда не была простой: быть полубогом безумно сложно, ты и сама это знаешь. Жизнь таких как мы, всегда на грани. Мы даже не знаем, доживем ли хотя бы до совершеннолетия. Сначала я вообще должен был умереть в шестнадцать. Трудно воспринять было этот факт, особенно зная, что об этом мне любезно сообщила дряхлая мумия, которую давно пора надо было выбросить. Плевать я хотел на то, что это Дельфийский оракул, возникший еще задолго до моего рождения. Однако впоследствии, я действительно понял, что моя жизнь каждый раз находится на волоске от смерти. И каково же было мое удивление, когда я с горем пополам все-таки пережил свои чертовы шестнадцать.       Знаешь, самой лучшей наградой за победу в битве за Манхеттен было не бессмертие, сквозь зубы предложенное богами, а ты. Я отказался от вечной жизни ради тебя одной, несносной девчонки, постоянно дающей мне глупые прозвища, но от взгляда которой я тут же плавился от счастья, в прямом смысле этого слова. О, Боги, каким же сентиментальным я стал! Во всем виноваты многочисленные поиски, от которых я медленно, но верно сошел с ума. Или же на меня просто влияешь так ты? Определенно, я больше хочу склоняться ко второму варианту.       Знаешь, каким было самое приятное воспоминание, связанное с тобой? Не особо трудно догадаться. Хорошо, что я сын именно морского бога, ибо, имея такой бонус (хоть и не самый лучший), я могу запросто целоваться с тобой под водой. Уверен, это был самый романтичный поцелуй во все века.       Слышу твои всхлипы. Ты сломалась? Бедная моя девочка, ты столько пережила, причем одна. Я так сильно хотел с тобой быть в тот момент, когда эти, на мотоцикле, будто актеры, сошедшие с экранов, или номинанты на призы в конкурсе «Мисс и Мистер красоты», приехали за тобой. Тогда, впервые за долгое время, я почувствовал себя таким слабым. От одной мысли, что я не могу тебя защитить, мне уже было так плохо, что я готов был броситься вниз со скалы. И когда уже я снова увидел тебя, живую и практически невредимую, мне сложно было снова оставить тебя. Да что уж там сложно. Невозможно. И как-то стало все равно, я прыгну за тобой даже в сердце Хаоса — Тартар.       Чувствую, как ты дрожишь. Не бойся, теперь-то я точно не покину тебя. Никогда. Эти чертовы боги лишили меня нескольких месяцев нашего счастья. Я потерял память. Я потерял себя. Я хотел умереть. Но каждый раз в моей голове всплывал твой образ: бездонные пронзительные серые глаза, яркие, будто луч солнца, волосы и улыбка. Господи, я влюбился именно в твою улыбку, которая до сих пор сводит меня с ума. Ты была единственной ниточкой, связывающей меня с моим забытым прошлым. Сейчас вспоминая все это лишь отрывками, я просто пытался не пасть духом. Я должен был держаться ради нас двоих. Что нас ждет там, в глубинах Тартара? Мне плевать. Главное, что ты рядом. — Я люблю тебя, Анабетт. Мы обязательно выберемся из этого страшного места, — голос мой как ни странно прозвучал громко и четко. Видимо, даже дочь Афины услышала меня, потому что я тут же почувствовал, как она еще теснее прижалась ко мне, а потом с улыбкой посмотрела. Я поцеловал ее в лоб, а в моей голове все еще звучали эти слова. Я уверен, что спасу тебя, чего бы мне это не стоило.