-Как на счёт сделки, милашка? -Это шантаж! -Именно.

      Старший приставил член ко всё ещё сжимающемуся проходу. Чон же нервно сглотнул, что не скрылось от внимания Юнги. Парень жилистыми, но всё же крепкими руками сильнее вжал младшего в кровать, а младший начал скулить, чувствуя, как медленно в него входит член Мина. Закусив губу, Чонгук отчаянно пытался скрыться свои всхлипы, хотя они только добавляли атмосферы в этот момент, на что Юнги остановился, а Гук почувствовал, что если он продолжит медлить, то прямо под этим шикарным мужчиной сойдёт с ума. -Хэй, Гук~и, ты в норме? Старший ладонью обхватил влажное от слёз, пота и слюны личико, поворачивая того к себе. А у младшего не было совсем никаких сил ответить, да это и не нужно было - затуманенный взгляд тёмных, почти чёрных глаз, расширенные зрачки (может от полумрака комнаты, а может от возбуждения), приоткрытые припухшие губы и общее выражение лица, просящее вдолбить его в кровать сейчас же... Сказать, что Мин выпал из реальности и залип на такого малыша перед ним - это молчать... Долго. А сам Чон уже изнывал от желания. В подтверждение своего вида, резко насаживается на член старшего, который никак не ожидал такого расклада событий. Два громких стона сплелись в комнате - один высокий и такой нуждающийся, а второй низкий и гортанный, показывающий, что предел достигнут, но отчаянно пытающийся скрыть это. -Ах ты! Малыша не учили терпению? Ну ладно, ты сам напросился... Не говори мне пото... Агрх. Чон не дал договорить, нарочно сжимая внутри себя член, нарочно ерзая бёдрами, создавая небольшое трение тел, приглашая двигаться старшего. Мин округлил глаза, ведь этот невинный малыш ещё этим утром был совершенно другим... Таким невинным и непорочным, а теперь... -Хах, да что же с тобой сделала моя маленькая пытка? Ты стал таким развратным... -П-папочка, разрушь меня. После этого Мин Юнги забыл кто он, забыл всё, что было, но знал лишь только то, что сейчас он втрахивает в кровать самое прекрасное тело, знает, что эти стоны - лучшее, что он слышал, пожалуй даже лучшый звук, который могла создать природа, а главное, что всё это лишь для него одного. -Ах - аа-ах, мнн, да! Пожалуйста, ещё! Юнги освободил руки Чона, переворачивая к себе лицом, так же подмечая, что его ноги, которыми он обвивает старшего - так же самое прекрасное, что ему довелось держать. Освобождёнными руками, Чон сразу же ухватился за плечи Юнги, а вскоре начал ноготками впиваться в белую кожу, оставляя розовые полумесяцы и полосы. Чонгук задыхался, ведь его член всё ещё был связан, а эти размашистые толчки, угол которых постоянно меняется, но попадения по простате остаются неизменными... Это всё сводит с ума. Чон как в бреду двигается в такт старшему, стараясь успеть за хаотичным темпом. Но когда он почувствовал руку на своём возбуждении, то всё тело пробило током, пуская дрожь от макушки и до кончиков пальцев ног. Стон отчаяния, желания и боли был настолько мелодичен, что Юнги задумался о музыке и песне, что он смог бы написать для этого малыша, но из мыслей нагло выбивает этот самый милашка, прижимаясь ещё ближе к старшему, дергаясь всем телом, но не прекращая движения, часто сжимаясь вокруг Мина. -Малыш, это же твой первый сухой оргазм, да? Ты бы видел, как ты прекрасен... Наклоняясь к зажмуренному личику, по которому обильно текли слёзы, парень сцеловывал солёные дорожки, стараясь губами расслабить такое напряжённое сейчас лицо младшего. Мин быстро понял, что осталось совсем чуть-чуть, так что дождавшись момента, когда Чонгук слегка отойдет, начал вбиваться особенно сильно, а сам Чон, явно сорвав голос, мог только сдавленно хрипеть и извиваться от особенной чувствительности. Всё было вне его понимания и осознания, он просто не знал куда себя деть, как вдруг руки Мина сначала ослабили так называемые кандалы, а после и вовсе сняли эту ненужную вещь, активно начав двигать рукой по пульсирующей хрен знает сколько плоти. Чон задохнулся от очередного стона, всё ещё двигаясь в такт старшему, что явно был на пределе. Не понимая, что делает, Чон толкает старшего на спину, наваливаясь сверху, но не слезая с чужих бёдер. Теперь он был в позе наездника, Мин Юнги уже в тысячный раз проклял себя за то, что не взял с собой фотоаппарат, чтобы запечатлеть своего малыша в такой момент. -Прошу, можно я закончу сам? Еле дыша, со срывающимся голосом и очень покрасневший Чон с мольбой смотрел на старшего, а тот не мог ничего ответить, лишь кивнул, нервно облизнув губы. Младший слегка ёрзал, пытаясь сесть удобнее, но когда это ему удалось, то он без зазрения совести начал сначала слегка двигать бедрами, а почувствовав, как пальцы Мина сжимали его бёдра всё сильнее, ускорял движения, а спустя ещё пару мгновений уже скакал на члене, громко выстанывая "папочка". Юнги был готов вот-вот кончить, так что заботливо придерживал Чона, подаваясь бёдрами навстречу, вбиваясь в него всё глубже. -Аах, папочка... Я сейчас кончу. -Давай, я тоже на пределе, хочу сделать это одновременно... -Даа~а... Первая волна дрожи прошлась по телу Мина через два толчка, так что он сразу же перехватил контроль полностью всё грубее вдалбливаясь в это тело, а вскоре почувствовал и дрожь под пальцами, так что ещё через парочку особо глубоких, но более медленных толчков, Мин излился внутрь паренька, а тот сразу же за ним, пачкая свою и чужую кожу, а ещё простыни, сжимая чужие плечи до побеления своих пальцев.... Они просто лежали в объятиях друг друга, пока Мин не решил помочь Чону обтереть себя, ведь сам тот передвигаться сейчас не мог. Вернувшись с влажным полотенцем, Юнги бережно вытирал все следы веселого времяпровождения сначала с Гука, потом с себя, ещё и кровать слегка подтер... Вернувшись обратно, старший понял, что мелкий уснул, но это было так очаровательно и естественно, что парень просто прилёг рядом, не заметив, как уснул практически сразу же. Такие вымотанные, уставшие, но счастливые, снова в объятиях друг друга. И ничто не волнует сейчас, да и не будет. Пока что... Спустя ночь, Чонгук просыпается где-то ближе к часу дня, весь заспанный, слегка напряжённый, как после очень хорошей тренировки, а ещё безумно голодный. Рядом с ним лежит почти такой же Юнги, но только успевший переодеться. -Я попросил нам на завтрак круассаны с шоколадом, ты не против? -Нет, конечно, я без ума от сладкого. -Супер. Кстати, нас ждёт разговор. Важный. Оставим его на потом, но всё-таки знай, что его не избежать. -Эм, ладно..? Спустя каких-то пару часов эти двое лежали на сменённых простынях, сами вымыты, высушенные и в махровых полотенцах. Тепло и уютно, но пришло время разговора. -Мои люди поймали Тэхёна. -Ч-что?! -Да, он совершил много всего, а ещё пытался сбежать... Он наговорил кучу мерзостей, касающихся тебя... Я хочу лишить его жизни, но не смогу, пока ты не скажешь своё мнение... -Я хочу, чтобы он жил. -Что? А как же его долги, он ни за что не расплатится за них, а ещё те его слова... -Ты хотел услышать моё мнение? Я озвучил. Да, он говно друг и человек... Возможно, не повезло только нам, но он был единственным моим другом, так что я хочу, чтобы он остался жив. -Что ж... Тогда я хочу получить что-то взамен. -Эээ? Чон никак не ожидал такого развития событий, но знал, к чему всё идёт. -Как насчёт сделки, милашка? Его жизнь, в обмен на твою. Либо он умирает, либо ты живешь со мной до конца моих дней, а он возвращает треть и может проваливать на все четыре. Это было неожиданно, Гук действительно ожидал, что речь пойдёт про его тело, но тут... Это заставляло его радоваться, хоть младший и надулся для вида. -Это шантаж! -Именно. Оба рассмеялась резко и громко, понимая друг друга без четкого ответа, продолжая лежать в обнимку. Возможно позже Мин покажет Гуку запись пытки Тэ и будет утешать его, как и предполагал. Сам Чон уже дал себе обещание соблазнить хёна латексным костюмчиком кролика... Но это в будущем. Сейчас им просто радостно от того, что они рядом. The end.