step into the abyss

      Тёмный декабрьский вечер встречает прохожих холодной пеленой снега. Люди туже кутаются в шарфы, натягивают шапки как можно ниже, спеша укрыться в теплых домах, уже украшенных к предстоящему празднику. Гирлянды, ёлочные игрушки, свечи делают атмосферу более праздничной, хочется поскорее ощутить уход старого года, встречая новый под звук шипящего шампанского и весёлого смеха.       Центральная больница тоже украшена. Здесь в холле стоит огромная елка, метра три в длину. Её успели нарядить в яркий, переливающийся дождик, повесить гирлянды, и, конечно же, желтую звезду. Как элемент декора, ёлка вполне сойдёт, но разве это имеет смысл, когда нужно сидеть в коридоре и ждать хоть каких-то новостей о состоянии любимого человека?       Стрелки наручных часов Чонгука издают слишком громкий звук, который отзывается эхом по пустынному холлу. За дверью справа находится Чимин. Тяжёлая болезнь в последнее время настолько прогрессировала, что лечение уже не помогает. Ничего не помогает. Звук лишь накаляет обстановку, сбивая все мысли Чона вокруг себя, больницы, и бедного парня, который, возможно, и не придёт больше в себя. Последнее он пытается не подпускать к себе в голову, но, это практически не возможно, ведь, сколько бы не было оптимизма в Чонгуке, в такой ситуации очень трудно верить в новогоднее чудо.       Пальцы судорожно теребят кремовый браслет, подаренный Чимином месяц назад без особого повода. Просто маленький сюрприз, чтоб вызвать улыбку Чонгука. Действительно вызвал. Сейчас же Чонгук уверен, что ему не нужно никаких материальных вещей, лишь осознание того, что с любимым всё хорошо, болезнь больше не поражает организм и совсем скоро они снова смогут увидеться и отпраздновать Новый год вместе, как и планировали.       Из палаты справа выходит медсестра вместе с родителями Чимина — единственные, кого пустили к пациенту. Чонгуку страшно смотреть на их лица, страшно увидеть там боль от потери сына.       — Что с Чимином? — Чон подрывается с места, через секунду оказывается рядом с медсестрой. Парень смотрит внимательно, всё ещё нервно сжимая браслет в ладони. Женщина не отвечает на вопрос, но пропускает Чонгука в палату, напоследок предупредив, что время приёма ограничено. Он лишь кивает. Ему абсолютно не интересно сколько им сегодня отведено времени. Прождав день, будущие минуты встречи будут щедрым вознаграждением.       Пак Чимин лежит в белой постели, неотрывно глядя в потолок. Осветленные волосы рассыпались по подушке, практически сливаясь с ней, создавая иллюзию некого нимба над головой. Такой прекрасный, даже в таком состоянии он не утратил своего очарования. Тихо закрыв дверь Чонгук медленно подходит к Паку, садясь на стул возле кровати. Чимин переводит взгляд на парня, легко улыбается, пытается сделать улыбку беззаботной, невымученной, хотя и так понятно, как тяжело она далась ему. Чим не любит расстраивать людей. Ещё в детстве он решил, что всегда будет дарить остальным лишь радость. И когда близкие видят его в таком состоянии как сейчас, ему становится больно ещё больше. Чонгук берёт за руку парня, не разрывая зрительный контакт, легонько сжимает ладонь, желая передать Чимину своё тепло. Пак принимает его, согреваясь изнутри. Действительно, рука Чона всегда помогала ему в трудных ситуациях, поддержка бесценна, возможно, именно благодаря ей Чимин всё ещё жив.       — На улице такая замечательная погода, Гуки, — говорит парень, переводя взгляд на окно, а затем возвращая обратно на парня. Тот сидел будто на ножах, в отличие от спокойного и умиротворенного пациента, которого сейчас будто не волнует своё состояние. — Ты ведь достаточно тепло одет?       Удивительно. Лежа в больничной палате, тяжело болея, Пак искренне волнуется за здоровье и состояние Чонгука. Наплевав на своё самочувствие, парень задумывается о таких вещах как погода и степень теплоты одежды Чона.       — Минни, ты не должен сейчас переживать за меня. Как ты?       — Я всегда буду переживать за тебя, Чонгук, — слова отзываются в голове у Чона еле слышным шепотом. Улыбка на лице Чимина отдаёт еле ощутимой горечью, которую уловить почти невозможно. Но Чонгук почувствовал. Что-то происходит и ему не спешат об этом рассказывать.       — Чимин, ты не ответил на вопрос, — уже твёрже говорит парень, в упор глядя на Пака, но тут же жалеет о своём тоне, который получился слишком жёстким. Блондин сейчас слишком слаб, а излишняя навязчивость ещё больше утомляет его.       В этот день Чимин не захотел говорить о своём самочувствии. Не захотел затрагивать такую тяжёлую тему. Не захотел уничтожать последнюю надежду Чонгука. Говоря на отвлечённые темы, Чимин впитывал в себя все эмоции парня, каждое его слово, каждое прикосновение, наверняка зная, что сегодня был последний день их счастья.

***

      Задёрнутые шторы не пропускают даже самый тонкий луч уходящего за горизонт солнца. Некогда яркая, идеально убранная комната стала пристанищем для горы грязных чашек, полумрака и неубранной постели. Прошлый Чонгук никогда не допустил бы такого.       Две недели. За это время Чон так и не принял факт того, что любимого нет и больше не будет. Он проигрывает последний их разговор в памяти снова и снова. Тогда в больнице Чимин казался спокойным, нежным, внимательным, абсолютно не выдавая физическую и моральную боль. Каким глупым был Чонгук тогда, его поведение было максимально несдержанным, волнение, которое он излучал, наверняка беспокоило Пака, а ведь тому и так было тяжело. Вместо того, чтоб вселить уверенность в Пака, он лишь усугублял ситуацию. Возможно, если бы Чон не был таким слабым, то любимый выздоровел бы?       Навязчивые мысли не дают покоя Чонгуку, окутывают его тёмным туманом, не давая переключиться на что-то менее разъедающее душу. Слёзы. Чимин пытался не заплакать, когда увидел текущие по щекам Чона одинокие капельки. Искренне пытался. Но после ухода Чонгука, белая подушка потемнела от большого количества влаги. Чимин рыдал от всей безысходности ситуации, из-за того, что расстроил такого дорогого человека. Видеть боль, возникшую из-за тебя, остальных намного ужаснее, чем испытывать её самому.       Чонгук не выходит из дома около недели. Абсолютно не хочется видеть сияющий мир и радостных людей, вдохновлённых праздниками, когда у самого вместо души образовалась пропасть. Кроме распухших красный глаз, бледной кожи и отсутствия всяких эмоций на лице Чонгуку нечего показать белому свету, который резко переменил свой цвет, став угольно чёрным. Утрирует ли Чонгук? Возможно, найдутся люди, которые посоветуют ему собраться и жить дальше спокойной жизнью. Но он в них не нуждается.       Белый мир Чону заменил белый потолок, который стал объектом тотальной слежки. Взгляд неотрывно прикован к нему, выискивая мелкие огрехи. И вот так день ото дня. Родители приходят каждый день, чтоб принести еду и попытаться немного развеять сына, но пока их попытки не увенчались успехом. Чонгук почти не встаёт с постели, мало ест, не горит желанием поддерживать разговоры. Они надеются, что это пройдёт, что сын всё-таки возьмёт себя в руки и снова станет таким, как прежде. Только вот сам Чонгук в этом абсолютно не уверен. Чимин за три года стал для Чона всем. Теперь его нет, следовательно и мир весь потерял для Гука какую-либо ценность. . Руки опустились, желания снова жить обычной жизнью нет. Желания жить нет. А разве есть смысл? Единственным, кто скрашивал существование Чонгука, был Пак, вечноулыбающийся, смеющийся, любящий парень, который не давал грустить, отдавал остатки своей энергии для того, чтоб дать шанс жить Чону.

«Нужно ли продолжать существовать, когда источник света исчез навсегда?»

      Вопрос крутится в голове всё это время, лишает сна, заставляя Чонгука как можно скорее сгенерировать для себя ответ. А ведь Гук уже давно ответил где-то в подсознании.

***

      Подработка в книжном магазине Чимину кажется раем по сравнению с раздачей листовок и курьерством. Спокойная атмосфера, заполненные книгами полки, приятная тихая музыка — всё это по душе парню. Пока нет покупателей появляется возможность почитать что-нибудь новенькое и насладиться прохладой от кондиционера. Люди не особо часто заглядывают сюда, но это в какой-то степени на руку Чимину, которому не очень нравится следить за тем, чтоб никто даже не вздумал что-то стащить. Но одного покупателя парень всё-таки не заметил.       К прилавку подходит молодой человек с небольшой книжкой в руках, осторожно кладёт её перед Чимином.       — Любишь классику? — улыбается Пак.       — Давно хотел почитать Джорджа Оруэлла, вот и выдалась возможность, — говорит парень и окидывает взглядом магазин. — Тебе повезло здесь работать. Так много книг вокруг тебя, можно бесплатно читать всё, что захочешь.       — Это и правда так. Сюда заходит так мало людей, что работать почти и не приходится, — вздыхает Чим, разглядывая первого за день покупателя. Высокий, волосы не испорчены краской, большие глаза, которые так же внимательно изучают парня-продавца. На губах у темноволосого появляется лёгкая улыбка, от чего Чимину стало теплее на душе. Сидеть одному в помещении было настолько одиноко, что сейчас любое общение, любой контакт воспримется Паком на ура. Тем более с таким привлекательным парнем, у которого хороший литературный вкус.       — Меня зовут Чимин, — протягивает руку парень, надеясь на ответный жест. Покупатель представился Чонгуком, мягко пожав руку. У Чимина не было желания отпускать ладонь нового знакомого, хотелось продлить момент их тактильного контакта. Вот сейчас Чон отпустит руку, возьмёт книжку и оставит блондина в одиночестве. А ведь тот впервые за день перекинулся с кем-то хоть словом.       Чонгук покинул общество Чимина лишь через полчаса, после того, как парни обсудили свои литературные предпочтения и сюжет книги, купленной Чоном. Подходя к выходу тот в последний раз обернулся и подмигнул Паку оставляя после себя легкий аромат одеколона и ряд вопросов, самым главным из которых был: «Зайдёт ли Чонгук ещё в эту скромную книжную лавку?»       Чимин и сам не знает, нужно ли это, но что-то подсказывало, что это не последняя их встреча. Далеко не последняя.

***

      Одинокие снежинки падают на лицо Чонгука, причиняя боль, словно они — это острое лезвие. Солнце уже давно скрылось за горизонт, отдавая право луне руководить небом. Чону холодно, кофта намокает от снега, а куртку он так и не удосужился надеть. Незачем. Стоя на крыше многоэтажного дома Чонгук не думает о последствиях своего будущего самоубийства. Его не интересует ни горе родных, ни своя физическая боль. Всё потому, что душевная намного сильнее. Невозможно существовать. Он даже и не пытался, ведь знал, что не сможет.       Почему сразу не решился на такой шаг, раз знал?       Абсолютно наплевать на внешние факторы. Сейчас парень прислушивается лишь к самому себе. Перебирает в голове все моменты его жизни до и после. До было наполнено яркими красками, смехом и нежностью, в то время как после не представляло из себя ничего кроме серых стен, белого потолка и бессмысленного существования.       Первая слеза скатывается по щеке. Вспоминается день их знакомства. Милая улыбка, сияющий взгляд, тёплые руки. Тогда Чимин был так внимателен к словам Чонгука, вникал в рассказ Чона о его любимых произведениях, делясь и своими мыслями. Уходя из магазина, брюнет подумал, что стоит повторно заглянуть к приветливому пареньку.       Вторая слеза приносит воспоминание о прекрасном июльском вечере, в который Чонгук сказал Паку о своей симпатии. Тогда Чимин был очень удивлён, ведь думал, что Чон имеет лишь дружеские намерения. «Гуки, я, наверное, никогда не был ещё так счастлив, спасибо тебе», — прошептал Чимин, обнимая парня за шею, когда прогулка подошла к концу.       Третья слеза не вызвала столь приятных воспоминаний. Последний день. Последний взгляд, последняя улыбка и пожатие руки. Тихое прощай, когда Чон выходил из палаты, не осталось незамеченным. Но Чонгук надеялся, что ему послышалось, что на самом деле всё не так плохо и скоро любимый поправится и будет снова счастлив. Но этому не суждено было свершиться. Не случилось чуда, счастливого конца или чего-то подобного, хотя Чонгук не терял надежды ни на секунду. Видимо, этого было недостаточно для того, чтоб наступил хороший финал. А раз финал печальный для Чимина, то и Чонгуку незачем ждать свой. Точка в сюжете Гука была поставлена ещё две недели назад. Всё время после — это вода, которая просто добавляет объёма в историю. Но он не нужен, ведь история уже пуста.       Постепенно холод уходит на задний план, людей внизу практически нет, все прячутся в уютных домах в такую погоду. Стоя на краю крыши, Чонгук уже практически не сомневается в своём выборе. Шаг вперёд — и Чона встретит бездна. Шаг назад — всё та же бездна поджидает парня. Вот только одна навязчивая мысль всё никак не даёт покоя:

«Чимин разве хотел, чтоб всё закончилось именно так?»

Нет. Чонгук делает шаг.