Дождь не может длиться вечно

Всю свою жизнь Кира видел лишь темноту. Впрочем, он даже не знал, что такое — темнота, потому что не мог сравнить ее со светом. Не знал, как выглядит то, что его окружает, какого цвета глаза у матери, как выглядят цветы, которые выращивает его бабушка, какой почерк у его отца… Кира познавал окружающий мир через прикосновения, звуки и запахи. Ощупывал пальцами лица родных, пытаясь представить себе, как они на самом деле выглядят, слушал их голоса (у матери — нежный и мелодичный, у отца — хриплый, прокуренный, у старенькой бабушки — слегка шепелявый и очень добрый), чувствовал запахи духов, лосьона после бритья и свежего хлеба… Кира был творческим человеком, но не мог рисовать, и писать ему также было затруднительно, так что он занялся музыкой. Сначала научился играть на пианино, а потом — еще и на гитаре. Ему удивительно легко давалось обучение, и спустя некоторое время Изуру даже стал придумывать собственные мелодии. Звуки, льющиеся из-под пальцев, давали Кире надежду, заставляли его поверить в то, что не все еще потеряно, и однажды он сможет увидеть мир — сможет, когда встретит ее. Свою вторую половинку. Так говорила мама: как только Изуру коснется лица той, что предназначена ему, то обретет зрение. Лучший друг Киры, Ренджи, не так давно встретил слепую девушку по имени Рукия, и она прозрела, как только дотронулась до щеки Абарая. Забавная вышла история: Ренджи случайно наткнулся на нее в толпе студентов, Рукия вспылила, подумав, что юноша к ней пристает, наугад залепила пощечину… И они обрели друг друга. Это тоже вселяло в сердце Изуру надежду — вдруг когда-то и у него получится?..

***

Сегодня с самого утра шел дождь. Кира понял это еще сквозь сон: капли барабанили в оконное стекло, и, когда юноша вышел из дома, направляясь в университет, он полной грудью вдыхал запах свежести, исходящий от мокрых листьев и мокрого же асфальта. Июнь все же. Дождь не может длиться вечно. Кира шел по улице, уже точно зная дорогу: он преодолевал это расстояние почти каждый день. В руках Изуру держал трость, которой он прощупывал дорогу перед собой, чтобы случайно не споткнуться. Шагал юноша осторожно, боясь поскользнуться на мокрой земле или вступить в лужу, но все равно не избежал столкновения. Точнее, в том, что Кира налетел на человека, не было его вины. Кто-то сам почти упал на руки Изуру — кто-то теплый, мягкий и пахнущий ванилью и персиком. Кто-то, виновато вскрикнувший тонким, как звон колокольчика, голосом. Девушка. Изуру пошатнулся и осел на землю, роняя трость, которая тут же откатилась куда-то в сторону. Девушка пару секунд невольно прижималась к его груди, видимо, пытаясь обрести равновесие, а потом встала, и некоторое время Кира ничего не слышал, пытаясь найти свою трость. — Дайте же мне руку! — немного недовольно произнес девичий голос. Видимо, она все это время стояла с протянутой ладонью, ожидая, пока Кира примет ее помощь и встанет. — Ой, — виновато последовало — девушка сопоставила попытки Киры найти трость, догадалась, зачем она ему нужна, и теперь наверняка не знала, что сказать, кроме… — Простите! Да, вот именно это. Перед Кирой постоянно извинялись, как будто кто-то был виноват в его слепоте. Изуру все-таки нашел трость, но, когда он начал вставать, девушка тут же помогла ему выпрямиться. Принимать помощь всегда было очень неудобно, и Кира почувствовал, как его щеки покрываются румянцем — но не только потому, что она поддерживала его. Что-то еще было в этой незнакомке. Что-то, чего он не мог почувствовать в других знакомых ему девушках-однокурсницах. Кира решил, что после того, как она сбила его с ног, девушка простит ему вторжение в личное пространство, и, повинуясь мгновенной догадке, протянул руку туда, где должно было быть лицо незнакомки, проводя подушечками пальцев по ее щеке… …и задохнулся от неожиданности — в его незрячие до тех пор глаза ударил свет, и он увидел все — блестящие от капель дождя листья кленов, серое, затянутое тучами небо, пестрые зонтики проходящих мимо людей (дождь снова начинал понемногу накрапывать), и девушку — маленького роста хрупкую шатенку, с волосами, собранными в косичку, с темными глазами, с нежным румянцем на щеках — она с ужасом смотрела на Изуру, не понимая, что с ним происходит. «Красивая, — подумал Кира, — Какая же она красивая!» Незнакомка казалась ему красивой не только потому, что стала первым человеком, которого он увидел за всю свою двадцатипятилетнюю жизнь. Просто… просто лучше нее нет никого — так думал Изуру, прижимая ладонь к ее нежной коже и рассматривая ее лицо, руки, смешной детский сиреневый зонтик, голубой плащик… — Вы в порядке? — спросила девушка. — Как вас зовут?! — выпалил Кира. Она на секунду замялась, но ответила: — Хинамори Момо. А вас? — Кира Изуру, — сказал юноша. — Очень приятно, — сказала Момо. Они снова немного помолчали, а потом Кира выдохнул: — Вы просто… очаровательны! — Но ведь вы же… не видите, — растерялась Момо, заранее виновато моргая. Изуру крепко сжал в руке ее холодные пальчики и широко улыбнулся. — Я вижу, Хинамори-сан. Теперь — вижу…