***
В Икебукуро было непривычно тихо. А все из-за того, что Шизуо уже пару дней не видел ненавистную блоху. Работа на сегодня была закончена, поэтому сейчас экс-бармен мирно прогуливался по городу, совершенно не обращая внимания на то, что все прохожие стараются отойти от него как можно дальше. Подойдя к больнице, парень свернул в парк — любые медицинские учреждения воскрешали в памяти неприятные воспоминания о долгих неделях, проведенных в гипсе на больничной койке. Теперь же, в случае необходимости, парень всегда мог воспользоваться услугами Шинры, не посещая при этом больниц. Хотя, за всеми недостатками эти учреждения скрывали один большой плюс — тишину. Это предоставляло жителям Икебукуро прекрасную возможность отдохнуть от городской суеты — близлежащие парки почти всегда пустовали. Но сегодня в парке не было ни души, что было странно даже для такого тихого места как это. Видимо, пасмурная погода не располагала к прогулке. Погуливаясь по аллеям в полном одиночестве, Шизуо вдруг заметил на скамье неподалёку странного парня. Он сидел под сенью деревьев, словно пытаясь слиться с тенью, и, казалось, находился в другой реальности, ибо совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Хейваджима уже хотел было уйти, но на секунду выглянувшее из-за туч солнце осветило весь парк, выхватив из сумрака деревьев знакомый мех куртки, и Шизуо уже не смог уйти. — Изая?.. Парень никак не реагировал, и блондин было решил, что это не информатор, ведь это было странно даже для него, но, подойдя ближе, убедился в обратном. Было странно видеть его таким: мрачным, без привычной ухмылки на лице, безразлично смотрящим в одну точку. — Что, обдумываешь, как бы снова заполучить голову Селти и развязать войну? — со злостью спросил Шизуо. — Опять хочешь втянуть невинных людей в свои грязные делишки? Изая всё также не реагировал, и вышибала начал сомневаться в своих выводах, ведь он ещё никогда не видел блоху в таком состоянии. Тот всегда трещал без умолку, постоянно вставляя в речь язвительные словечки, и кидал в противника несчётное количество ножей, которые попадали в цель с переменным успехом. Сейчас же он выглядел потерянным, хотя сложно было поверить, что человек, который всегда держит под контролем свои эмоции, может выглядеть так. Ненависть к брюнету ушла, оставляя после себя другое, новое чувство. "Я что, волнуюсь за этого придурка?" — подумал Шизуо, а вслух произнес: — Изая... Ты в порядке? И в ответ снова молчание, но стоило блондину коснуться плеча Орихары, как тот вздрогнул и поднял на него глаза. — Шизу-чан? — голос звучал растерянно, словно брюнет впервые видел собеседника или не был уверен, кто перед ним. — Что-то случилось? —спросил Шизуо вновь, слегка изменив вопрос и делая вид, что не обратил внимание на ненавистное прозвище. — Нет... ничего. Всё в порядке. Я просто... иду домой, — он говорил медленно, тщательно подбирая слова, а закончив, встал и развернулся, чтобы уйти, но Хейваджима не дал, схватив за руку. Изая выглядел опустошенным, что мгновенно повергло Шизуо в шок, но, справившись с эмоциями, он с нажимом спросил: — Что. Случилось? Брюнет опустил голову и тихо, но твёрдо произнес: — Отпусти. — Нет, пока ты не объяснишь, что случилось. Не хочу потом натыкаться на трупы по всему Икебукуро. — Тебе и не придётся. Трупа будет всего два,— на последних словах его голос сорвался, и снизу послышалось жалобное "Шизу-чан", а в следующий момент Изая крепко обнял его и заплакал. Блондин не понимал, что происходит, однако он не испытывал отвращения. Он лишь подумал, что Изае нужна поддержка, поэтому обнял его в ответ. И сейчас, будучи врагами, они молча стояли в обнимку, и Шизуо чувствовал, как стремительно намокает его рубашка. Изая ничего не объяснял, он просто комкал пальцами белоснежную рубашку Шизуо. Только спустя некоторое время он нашёл в себе силы отстраниться, по-детски вытер покрасневшие глаза рукавом, хриплым голосом что-то буркнул и вновь развернулся уйти. Но Шизуо не отпустил. Он всё также продолжал держать его за руку, не давая покинуть парк. — Пусти, — всхлипнув, попросил он. В голосе сквозило отчаяние. — Нет, — твёрдо ответил Хейваджима и внезапно потащил информатора вперёд по аллее. Орихара, конечно, поначалу сопротивлялся, но его попытки вырваться были настолько слабы, что вышибала просто не обращал на них внимания и даже не заметил, как они совсем стихли. В тот день жители Икебукуро наблюдали странную картину. Самый известный экс-бармен Икебукуро — Хейваджима Шизуо — держа за руку Информатора Всея Токио —Орихару Изаю — вел его куда-то. Два самых конфликтных человека в Японии шли куда-то вместе, совершенно не обращая внимания на пораженные взгляды прохожих, что расступались перед ними. Вскоре новость облетела весь район, но к этому времени парочка уже успела безлюдными переулками добраться до места.***
Спроси сейчас кто-нибудь Шизуо, почему он привёл информатора к себе домой — он не смог бы ответить. Просто в данной ситуации это казалось правильным. Но о последствиях вышибала всегда задумывался в последнюю очередь, поэтому сейчас он совершенно не представлял, что делать с информатором на своём диване. Сам предмет размышлений потихоньку приходил в себя и начинал осматриваться, ещё не понимая, где он. Мысли Шизуо занимал один вопрос: "Что теперь делать?" Выгнать Орихару на улицу он не мог — сам ведь привёл — но не поить же его чаем? Они ведь даже не приятели. Из размышлений его вырвал крик Изаи. — Какого черта?! — вскочив с дивана, возмутился тот. — Шизу-чан, что я делаю у тебя дома? — Сидишь, — машинально ответил экс-бармен, но, взглянув на собеседника, поправился, — точнее, стоишь. — Да плевать, что я делаю! Почему я ЗДЕСЬ? — Я тебя привёл. В комнате повисла тишина, но вскоре она была разрушена тихим голосом Изаи: — Я ухожу. Однако он не сдвинулся с места. В воздухе витала недосказанность, и Хейваджима всё-же решился спросить: — Что с близняшками? В гнетущем безмолвии комнаты вопрос звучал оглушающее. Говорить не хотелось, однако Орихара ответил: —Они в больнице, — голос снова стал безжизненным. — Из-за меня, — глаза наполнились слезами. — Я идиот, — Шизуо обнимает его. — Шизу-чан, я такой идиот, — он снова плачет. И как снег в мае, на голову сваливается осознание: да, он человек. Не бездушная сволочь, какой хочет казаться, а простой человек, которому, как и всем, может понадобиться помощь и поддержка близких ему людей. Не размыкая объятий, они ложатся на диван, Изая постепенно успокаивается и засыпает беспокойный сном. В их отношениях что-то явно начинает меняться, и становится ясно, что с этого дня ничего не будет как прежде.