Жертвенное тело

Парень выстанывает чужеземные слова, хныча, толкаясь в пропитанный магией воздух, кусая губы. Поистине прекрасное зрелище. Поджарое тело, золотистый загар, на котором отсветами играют блики от огня, рисуя причудливые формы, и крепкий стоящий член. Нереир любуется им из темноты, поглаживая зверя, которому этого паренька и привели. Ещё рано. Тот утробно рычит, прогибаясь, а по телу парня ползут специально заколдованные змеи, подготавливая. Возбуждая до предела, до обострения всех ощущений. Скользкие чешуйчатые тела оглаживают стоящие горошинки коричневых сосков, увиваются вокруг члена, стягивая, пережимают мошонку с крупными яйцами, которые от жары в комнате уже отвисли, а от возбуждения то и дело поджимаются противоречиво-конвульсивно. Анус парня сжимается в такт дергающемуся члену, и змейке проникнуть туда довольно сложно. Но, ведомая искусной магией, она вскоре вся скрывается в кишечнике, извиваясь там, заставляя добровольную жертву кричать от болезненного удовольствия — как и всё тело, стенки органа настолько чувствительны, что он готов рыдать от прикосновений. Следом струятся ещё две змейки. Теперь одновременно. Когда юноша в очередной раз едва не кончает, змейки зажимают основание органа, мешая. А ещё через мгновение все они с тела приподнимаются и ложатся в раскрытую руку мага. Сплетенные внутри парня так клубком и вытягиваются, выворачивая стенки ануса, заставляя его прогнуться в спине, беззвучно кричать. Нереир отпускает зверя, и тот беззвучно подбирается к человеку, вытягивая щупальца. Захлестывает ими худое тело, щекоча и скользя по нему, а одно, особого вида щупальце — крупное и мясистое с плотно сжатым отверстием в центре, — обхватывает ствол и яички, сочась каким-то соком. Крик на выдохе глушится толкнувшимся в рот среднего размера конусообразным щупом. Чуть не задохнувшись, он и не заметил, как в приоткрытое колечко ануса вошли два таких же потоньше, начиная двигаться поочерёдно: когда один почти покидал тело, второй входил до изгиба прямой кишки. Через несколько минут внутри уже всё хлюпало и булькало от сока существа. Парень даже боли не чувствовал особо. Сначала было не очень приятно, потом ощущения на члене это сгладили, и он только и мог требовательно вбиваться внутрь кокона. Спустя время уже четыре тентакли растянули его, пропуская внутрь что-то покрупнее, на вид похожее больше на шланг. Сначала он не почувствовал, но когда оно толкнулось глубже — заскулил в голос. Рельеф органа чётко просматривался на некогда впалом животе. Впрочем, в уретру тут же скользнул ворох тонких, как паутинка, усиков, щекоча и не давая возбуждению спадать. Когда юноша, закатив глаза и закричав сквозь щуп, излился, они впитали всё, выдаивая член до конца. По основному отростку в это же время пошли волны, и из него словно вытолкнулось что-то внутрь. Впрочем, возможно так только показалось из-за прошедших по органу утолщений. Когда щупальце, громко хлюпнув и залив внутренности липким щиплющим соком вышло, существо освободило парня, отходя в тень и блаженно там растягиваясь. Скоро оно снова напоминало меховой сгусток с глазами и перьями в некоторых местах. Мужчина, не оставленный без внимания собственных рук, выходит к парню, молча кивая в знак приветствия и помогая ему встать. — Ты понравился ему. Идём. Ближайшие две недели ты поживешь тут, — Нереир поддерживает парня, а тот стонет, не в силах даже ноги свести. — Как тебя зовут? Я Нереир. Можно просто Ир, если так легче. — Меня зовут Лиан, сэр. Зеленоватый липкий сок течёт по бедрам из всех щелей тела, он напоминает себе булькающий бурдюк с водой. Когда ему показывают комнаты и оставляют одного, первым делом он занимает ванную комнату, позволяя из себя выйти всем остаткам в чашу «Генуя». Даже не пришлось разводить ягодицы — ни дырочка уретры, ни анус так и не закрывались до сих пор. Хотел потужиться, чтобы убедиться в том, что теперь ничего литься больше не будет, но низ живота прострелило острой болью, и пришлось просто погрузиться откисать в ванную.