У любви нет срока годности

***

      День, когда сломался его любимый байк, Мамору явно будет вспоминать с болью в сердце. Но в то же время — с ощущением лёгкости.       Это был один из тех дней, когда он непривычно опаздывал на работу, а машина находилась на техническом обслуживании. Именно поэтому, чтобы хоть как-то выиграть время, Мамору и оседлал своего железного приятеля. Вот только где-то в середине пути мотоцикл начал кашлять, захлёбываясь выхлопами, поэтому Чиба поспешил припарковаться как можно скорее и довести беднягу до ближайшего сервиса. О работе, разумеется, пришлось забыть до завтрашнего дня. В виду его исключительных качеств и ни одного дня прогула начальник великодушно дал ему два дня за свой счёт после того, как расстроенный в лучших чувствах Мамору позвонил в офис.       — Мне очень жаль, парень, — с сочувствием обратился к нему мастер, когда после диагностики Мамору подошёл узнать, как дела. — Но твой приятель уже отжил своё, — и он ласково похлопал байк по кожаному сидению. — Ему уже место в музее.       — Совсем запчастей не найти? — со вздохом поинтересовался Мамору.       Сердце неприятно кольнуло. Ещё одно, напоминающее ему о том, что его родители когда-то существовали, заканчивает своё существование. Это не могло не огорчать.       Мастер в ответ покачал головой.       — Увы. А если вдруг повезёт — то запчасти будут стоить просто уйму денег. Легче уж новый купить, — с лёгкой грустью пояснил он. Видимо, ситуация ему была уже знакома.       — Что ж, спасибо большое в любом случае, — рассеянно отозвался Мамору. — Сколько я вам должен за диагностику?       Но мастер от оплаты отказался. Заверив, что диагностику систем у них всегда делали бесплатно, мастер посоветовал пойти домой отдохнуть и даже умудрился всучить визитку нового магазина, где как раз-таки продают мотоциклы. Мамору принял её чисто на автомате: мысли витали совершенно в другом русле.       Байк свой в чужом гараже он не оставил. Так и вёл его до дома, предаваясь сторонним размышлениям. Квартира, машина, мотоцикл — они всегда напоминали ему о родителях, были его наследством; находясь в стенах родного дома или управляя техникой, Мамору всегда подсознательно думал, что так становился ближе к ним. К людям, лиц которых он не помнил, но которые подарили ему жизнь.       Усаги ещё спала, когда Мамору тихонько зашёл в квартиру. Спала она и когда он пошёл в душ и вышел из него. Маленькую зайку разбудил лишь щелчок кофеварки, которая уведомила всю квартиру о том, что самый большой любитель кофе был дома.       — Хэй, — сонно зевая, Усаги появилась на кухне и улыбнулась Мамору. — Разве ты не должен быть на работе?       Он устало улыбнулся ей в ответ. Утренняя Усаги всегда была до умопомрачения милой и доверительной в своей сонной красоте. С лохматыми волосами и следами подушки на щеке. Но от этого — не менее любимой.       — Да вот, отгул взял.       Усаги подошла к нему, приподнялась на цыпочки и клюнула куда-то в подбородок. Хотела бы выше да с равновесием с утра она не дружила.       — Ну-ка расскажи.       Одинокий кофе в кружке Мамору в итоге превратился в полноценный завтрак. Они устроились на балконе — благо, было ещё тепло — и, сидя в одном кресле на двоих и разделяя слегка подгоревший омлет одной ложкой, они негромко говорили о случившемся. Мамору поведал о своём горе и показал визитку магазина.       Усаги рассеянно водила пальчиками по серебристой окантовке логотипа, слушая мужа, а потом вдруг встрепенулась.       — А почему бы нам в самом деле не сходить и просто не посмотреть для начала? — предложила она.       — Усако, мы же собирались копить на ремонт, если ты не забыла, — мягко напомнил ей Мамору, улыбаясь кончиками губ.       Усаги мотнула головой.       — Глупый ты, бака, — рассмеялась она, щёлкнув его по носу. — Мне важнее твоё эмоциональное состояние, а не смена обоев, которые мы клеили всего-то три года назад. Тем более посмотреть всегда можно бесплатно.       Мамору всегда не мог устоять против глаз и уговоров своей жены. И поцелуев, кстати, тоже. Поэтому во второй половине дня они уже находились в том самом магазине, визитку которого дал ему с утра сердобольный мастер.       Прогуливаясь между стройными рядами новеньких байков, Мамору испытывал двоякие чувства. С одной стороны он не мог отвести глаз от этих чудес техники и списка характеристик каждого — не чета его старенькому мотоциклу. Но с другой: сердце всё равно неприятно покалывало, стоило только подумать, что ему придётся избавляться от своего. От памяти о родителях.       Проблему разрешила Усаги. Как всегда, впрочем. Она чудесным образом умела разгонять темноту в его мыслях и душе — за её свет, за то, что она и была Усаги, была собой, он её и любил.       Вот, что она ему сказала, со стороны заметив раздираемые его противоречия:       — Я знаю, о чём ты думаешь, Мамо-чан. Но поверь, если ты что-то сделаешь с квартирой, машиной или мотоциклом твоих родителей, никому не станет хуже. Даже тебе. Потому что пока ты помнишь о них — хотя эти крошечные детали в виде твоего наследства, и просто вспоминаешь о них, значит, ты вспоминаешь и о маме с папой. Может, это и звучит слишком… банально, но это так. Пока жива твоя память, живы и они в твоём сердце.       И маленькая тёплая ладошка с золотым ободком обручального кольца легла Мамору на грудь. А нежная улыбка жены окончательно развеяла все тучи сомнений.       Он сжал её ладонь своими ледяными, но уже начавшими оттаивать пальцами, и не удержался от поцелуя. Как тогда, когда они ещё не были женаты и целовались везде, где никто из её подруг не мог увидеть их.       — Спасибо, — выдохнул он. — Когда моя Оданго стала такой умной?       Усаги хихикнула; кончик её носа мило покраснел.       — Возможно, когда она наконец-то заполучила себе фамилию Чиба?       Мамору рассмеялся, крепко прижимая её к себе. Несмотря на то, что сомнения всё ещё оставались, он уже не испытывал дикого сожаления и чувства вины перед родителями.       А байк они всё-таки купили. Не сейчас, а через полгода, когда поднакопили денег. И, разумеется, не тот, что был выполнен в виде ягуара и красовался в витрине магазина. Выбрали попроще. Но не менее стильный, более бюджетный и к тому же — быстрее, чем прошлый. А после — тут же прокатились за городом с ветерком.       А что ещё нужно для счастья?