А может так будет лучше?

Костя давил на педаль газа что было силы. Она едет, тут рядом с ним, женщина, которая в последнее время была рядом, только во сне. Такая милая, такая родная. Это же надо так было купить билеты, Ира все-таки сдержала свое слово, она помогла ему. Так хочется подольше побыть с ней рядом, уехал бы на край света, лишь бы только она была рядом, не нужно ни работы, ни квартиры, ни друзей, никого не нужно, если она будет рядом. Ждать её ответа мучительно долго, она играет, она приглядывается, она выбирает. Лисицын же решил помочь любимой выбрать, ведь так можно и всю жизнь прождать, а больше невмоготу, хочется, чтобы она была рядом каждую секунду, и была только его. Машина подъехала к дому молодых людей, и Костя с нежностью во взгляде смотрел и не мог оторвать взгляд от девушки. — Юль, приехали, пошли. — Так быстро? — протирая сонные глаза, спросила Соколова. — Ну, а чего ты хотела, пять утра, все еще спят. — Все еще спят, а мы не спим. Когда мы выспимся? — Устала? — зевнул майор, — пошли уже скорее. — Устала, Кость, реально устала, — кивнула головой девушка, — и вот не физически устала, эмоций слишком много, и если бы только позитивных. — Будут тебе и позитивные, не волнуйся. — Пошли, действительно, а то сидим как школьники в машине. — Лучше бы как школьники, — улыбнулся Костя, — им проще. — Так что ты там говорил, Ира тебе приготовила? — выходя из машины, поинтересовалась Юля, — а то бутерброды что-то вообще малоэффективны. — Это даже для меня загадка, утром она мне сказала что ничего нет, а вот на вокзале уже призналась, что не оставит брата, — указал на себя рукой Костя, — то есть меня, без завтрака. — Какая же она хорошая. — Ты даже не представляешь насколько, — Лисицын подбежал к двери подъезда, дабы приоткрыть её перед девушкой. — Какая галантность, Константин Львович, неужели уроки у нашего интеллигента брали? — Это еще он у меня берет. Заходи, давай. В лифте между молодыми людьми повисла неловкая пауза, они стояли слишком близко друг к друг, и у каждого в голове промелькнула мысль о поцелуе, но стало страшно. Страшно нарушить эту идиллию, ведь еще мгновение и они будут вдвоем в совсем пустой квартире, и кто знает, чем может закончиться такой завтрак. — Какая у тебя милая квартира, — Соколова зашла в прихожую и сразу оглянулась по сторонам, — я бы даже и не сказала что она холостяцкая. — Знала бы ты, как я отбивался от Иры, когда мы ремонт тут делали. Хорошо, что сошлись на таких цветах, а то жил бы сейчас в домике принцессы, если бы только Ира этим занималась. — Вполне мило и самое главное очень уютно. — Ты чай будешь или кофе? — поинтересовался Костя. — Давай лучше кофе, чтобы не уснуть. — Проходи пока в комнату, я сейчас разогрею еду, — мужчина потянулся к холодильнику и обнаружил там еды чуть ли не на месяц, — обломался твой план, Соколова. — Ты о чем, — крикнула та со спальни. — Не получится у тебя мой завтрак отобрать, Ира тут на месяц вперед, по-моему, наготовила. — Значит, буду месяц к тебе ходить, кушать. — Ловлю на слове, — мужчина тихо подошел к двери спальни, и наблюдал за Соколовой, как она разглядывала его комнату, фотографии на стене, она нашла там себя, и так мило улыбнулась. — Тьфу ты, Костя, — вздрогнула та, — ты давно тут стоишь? — Достаточно, — оперевшись на дверной косяк, ответил Лисицын, — что рассматриваешь? — Скажи, а наша фотография, — Юля указала пальцем на их совместное с Костей фото, — она тут всегда висела? — Эта? — мужчина подошел к Юле настолько близко, что у той перехватило дыхание, — нет, недавно. Она у меня всегда стояла в тумбочке, я редко её доставал. Но сейчас я понял, что её место тут. Юль, — майор нежно положил руки на талию девушки, и почувствовал, как та вздрогнула. — Да, — пытаясь сохранить самообладание, ответила Соколова, казалось, что вот-вот и сердце остановится, как же хотелось броситься ему на шею, но она изо всех сил пыталась взять себя в руки. — Повернись ко мне, — он спустил руки на бедра, тем самым пытаясь повернуть её к себе, и уже через мгновение Костя смотрел в её глаза, и осталось одно желание, утонуть в них. — Кость… — Молчи. Ничего не говори сейчас, — он убрал с её шеи волосы и аккуратно, словно испытывая судьбу начал целовать сначала возле уха, а потом перешел к щекам, лишь изредка поглядывая в глаза любимой. Юля даже не пыталась возразить, так нельзя она понимала, но устоять перед напором этого мужчины она не могла, ни тогда пять лет назад, ни сейчас. Мужчина остановился на секунду, но она тут же вовлекла его обратно в поцелуй. Как же он наслаждался этим моментом, если так будет всегда, то он согласен еще ждать. Но сейчас он намеревался доказать, что выбора нет, есть только они, и никого вокруг. — Что же ты делаешь? — шепотом произнесла Соколова. — Юлечка, как же я долго этого ждал, — покрывая поцелуями, лицо девушки, проговорил майор, — иди ко мне, — Костя притянул девушку к себе и заключил в объятиях, находясь так близко к ней, он почувствовал её прерывистое дыхание. Вот он тот момент сейчас самое время. Слов больше не было. Костя с особой нежностью начал раздевать Юлю, изучая заново её тело, он наслаждался каждым изгибом, он всматривался в её глаза, словно ожидая какого-то ответа. Но та лишь, помогла мужчине освободиться от ненужных вещей, и уже за мгновенье в комнате образовался полумрак, от пробивающегося в окно утреннего рассвета. И лишь два силуэта движущиеся в унисон, и издающие чертовски соблазняющие звуки, нарушали идиллию сонного города. Из кухни доносился звук микроволновки, в которой ожидал своего времени завтрак, но сейчас было не до того. Казалось вот-вот, и она взорвется, она полностью отключила голову, она не думала ни о чем. Был только он, тот, которого потеряла, тот от которого убегала. А сейчас он рядом, он делает её счастливой. Она вцепилась в него изо всех сил, и в один момент эмоции вырвались наружу, страстный стон поглотил его полностью, и волна наслаждения накрыла обоих. — Костя, — она повторяла его имя, наслаждаясь каждым мгновением. — Как же мне тебя не хватало, — обнял лежащую у него на груди девушку, и уткнулся носом в её макушку, — он лежал и не верил в происходящее, он хотел ущипнуть себя, чтобы проверить, не сон ли это. Но не стал этого делать, потому что если все-таки сон, то пусть он продлится как можно дольше. Молодые люди так и уснули прикипевшие друг к другу, он не отпускал её тело от себя даже во сне, и малейшие её попытки подвигаться, он останавливал своими объятиями. Из такого сладкого сна майора вытащил противный телефонный звонок, хотелось выбросить этот телефон сквозь открытое окно, но одним глазом Костя увидел на телефоне фотографию Шустова, и не до конца сообразив который сейчас час, поднял трубку, оттуда же сразу волной полетели вопросы коллеги: — Лисицын, тебя, где черти носят, ты почему трубку не берешь столько времени? Рогозина тут рвет и мечет. Ни тебя, ни Соколовой нет. Данилов с разбитой физиономией сидит в конторе. — Игорек, не гунди, который час? — Половина десятого, нам с тобой на выезд надо бы поехать. — Как полдесятого, — осознав всю проблему, майор резко открыл глаза. — Кость, ты чего кричишь, — нежно облизывая губы, прошептала девушка. — Кто это у тебя там? — поинтересовался Шустов. — Так, Владиславович, скажи Рогозиной, что мы с Соколовой попали в аварию, там еще куда-то, колесо пробилось, инопланетяне украли. Придумай что-то, а мы скоро будем. — Ах, с Соколовой значит, ну тогда понятно. — Давай без этих твоих шуточек, иди, говори. А то нам влетит прилично. И еще, Игорек, рот на замок, пожалуйста, — майор отключил телефон, и кинул его куда подальше. — Юлечка, просыпайся, мы немного на работу опоздали. — Сейчас, пойдем, время еще есть, — укладываясь поудобней, сказала девушка. — Дело вот как раз в том, что мы уснули, и уже половина десятого, и как минимум летучку мы уже проспали. — Как половина десятого, Костя, так чего ты лежишь, — Юля подорвалась на кровати, и только сейчас обнаружила, что сидит перед Костей, в чем мать родила, — эй, ты чего уставился? Товарищ майор, дыру прожжёшь. — Я наслаждаюсь, — игривым голосом произнес Лисицын, — я не хочу никуда идти. Давай скажем, что мы заболели, что нас нет. Ну что один день контора без нас не протянет? — Константин Львович, мне кто-то завтрак обещал, — накидывая рубашку майора, проговорила Соколова, — это ты специально меня соблазнил, чтобы не делится? — Забирай все, — махнул рукой мужчина, — для тебя ничего не жалко. Там кстати в микроволновке так и стоит еда, давай перекусим хоть, что ли. — Было бы неплохо. Кость, — обратилась та к Лисицыну. — Да, Юль, я тебя слушаю — майор снова подошел к девушке на критически близкое расстояние, — что ты хотела сказать? — Я, — вновь облизывая обсохшие губы, — я уже не знаю, что я хотела сказать. Ты меня сбил. — Перестань так делать, а то я сейчас не удержусь, и на работе мы точно раньше обеда не появимся, — Костя впился в губы девушки жадным поцелуем, жар внутри не мог позволить, пройти мимо любимой, стоящей в его расстёгнутой рубашке, которая лишь немного прикрывала её тело. — Костя, мы опаздываем, — томно произнесла Соколова. — Если тебе интересно, то мы уже опоздали, так что неважно, — тот аккуратно спускал рубашку с плеча девушки, и покрывал поцелуями её шею. — Лисицын, перестань, — постукивая по плечу, пыталась вырваться Соколова, — нам же Рогозина выговор влепит. — Ну и пусть, мне сейчас нет дела ни до Рогозиной, ни до выговоров, ни до кого, кроме тебя. — Кость, я же никуда не денусь, я тут, поехали на работу, — Соколова как-то вырвалась из объятий настырного мужчины, чмокнула его в губы, и побежала на кухню. — Доиграешься ты, Юлька, ох доиграешься, — следом за ней на кухню направился и Лисицын. Картина, которая вырисовывалась на кухне у майора, была как раз такой, за которой по вечерам любила наблюдать девушка, пара молодых людей сидящих за одним столом, весело разговаривая о чем-то, улыбались, кидали друг другу взгляды. Именно так как должно быть, так они хотели. — Наелась? — поинтересовался Лисицын. — Еще бы, — девушка встала из-за стола, чтобы убрать тарелки в мойку, — спасибо тебе. — За завтрак? — Лисицын, не смущай меня, — Соколова опустила глаза, скрывая игривую улыбку, от глаз майора, — конечно за завтрак. Пошли лучше собираться. Чур, я первая в душ. — Ну, давай, попробуй. — Так, а ты сидишь тут и ждешь, я быстро, — обведя пальцем кухню, произнесла девушка, — а лучше посуду помой. — Совсем не изменилась, — мужчина улыбнулся на все тридцать два, — совсем.