А может так будет лучше?

Прошел почти месяц с того момента как Юля с Костей благополучно уживались в квартире майора. Не всегда все шло гладко, но ссылаясь на состояние девушки, Костя прощал ей все выходки. Первые две недели все шло как по маслу, Лисицын был в отпуске, он во всем пытался помогать Соколовой, ведь та со своими переломами, и не до конца сросшимися ребрами, сама мало что могла сделать. Ссоры в основном возникали лишь на фоне того, что девушка, доказывая майору в тысячный раз, как будет лучше, не выполняла указаний врача. На что майор, сначала реагировал молча, а потом, уже переходя на повышенные тона, доказывал, что так дела не будет. Обычно такие ссоры заканчивались, толком и не начавшись. Каждый вечер они спорили, какой фильм посмотреть им на этот раз, но по итогу все равно смотрели тот, который предлагала Соколова, потому что та умела переубедить майора, так как не получалось ни у кого другого. — Кость, тебе уже в понедельник на работу, я так привыкла что ты дома постоянно. Мне самой уже скучно будет дома. — Рогозина пообещала, что ночных дежурств пока не будет мне ставить, так что я с восьми до восьми. — Сомнительное утешение, если честно. — Юлечка, — мужчина крепко прижал девушку к себе, — да я и сам бы не выходил, но пора уже. Мы и так с тобой как на курорте. Я уже на весы боюсь становиться, — легкая улыбка появилась на лице Кости, — откормила ты меня, дорогая моя. — Это еще кто кого тут откормил. Я вот с этим, — Соколова перевела взгляд на загипсованную руку, — ничего толком приготовить не могу, так что это только твоя заслуга. — Не скажи, ты же мне помогала. — Пусть будет так, спорить, не буду. — Как это спорить не будешь? — Костя несколько растерялся от такого заявления. — Я уже приготовился, а ты. Эх, Соколова, — майор по привычке махнул рукой, — теряешь навыки. — Добрее стала тут с тобой, представляешь. Так скоро дома сидеть буду, борщи варить, и домашнее задание с детьми делать. — С детьми? — Костя глянул на Соколову своим пронзительным взглядом. — Ну да с детьми, когда-то же будут дети. — Юль, — нерешительно обратился мужчина, — я думал об этом, и уже не раз. — О детях, — серьезным голосом спросила Юля, — или о чем? — Да, — потирая подбородок, ответил Лисицын, — ты же понимаешь, что нам уже не по двадцать лет. Я очень хочу ребенка, и я боялся заводить разговор на эту тему, потому что не знал, как ты на это будешь реагировать. Но раз ты уже начала сама, то я считаю, что нам нужно поговорить. — Так, а что говорить. Ты что думаешь, мне не хочется ребенка? Я хочу и я готова к этому, я действительно хочу семью. Хватит мне уже искать себе приключения, нашла вот, что уже второй месяц на костылях передвигаюсь. — Ну, ты же понимаешь, что тебе еще рано, твой организм еще не готов к такому. — Мы ведь никуда не спешим, — девушка с особой нежностью поцеловала майора, — ведь не спешим же? — Соколова, что же ты делаешь со мной? Как мне теперь спать ложиться? Я уже дождаться не могу, когда с тебя уже все это снимут. — Слушай, а давай поедем завтра в больницу, — предложила та, — я думаю, ничего страшного, если мы на два дня раньше приедем, чем положено. — Раз так хочешь, то поедем. Только доктору позвонить надо будет завтра утром, а то вдруг его не будет, чтобы мы зря не катались. — Хорошо, позвоним, а теперь пора спать, товарищ майор. Молодые люди легли, каждый на свою половину кровати и попытались уснуть, но разные мысли посещали голову, тем самым не давая забыться сном. События последних двух месяцев здорово изменили жизнь обоих. Костя со страхом вспоминал слова Рогозиной в тот злополучный вечер. То, как он тогда испугался за Юлю, трудно было кому-то передать словами. Приобрести и в тот же момент потерять, такое уже с ним случалось, но не настолько страшно. После её отъезда он знал, что у неё все будет хорошо, что эта девушка не даст себя в обиду никому, и выберется из любой ситуации. Но не тут, тогда жизнь была на волоске и не только её. Поэтому Лисицын решил что вопросы, которые появляются, слова которые хочется сказать, нужно говорить в ту же минуту, в ту же секунду, когда они возникают в голове. — Юль, — решительно проговорил Лисицын. — Слушаю тебя, товарищ майор. — Соколова повернулась к мужчине, и заметила его пристальный взгляд на себе. — Ты чего такой серьезный? — Я разговаривал вчера с Петровичем, он сказал, что Степа с понедельника возвращается. — Так пусть возвращается. — Ну как, ты же сама мне говорила, что между вами остались еще нерешенные вопросы. — Остались, мы поговорим с ним, обязательно. Мне кажется я его очень сильно обидела, и вся эта ситуация с аварией, и то что мы с тобой вместе живем. Да в принципе и то, как он уехал. — Я с ним тогда поговорил, когда ты была в коме. Мы даже помирились, если это можно так назвать. — Это же хорошо, — улыбнулась Соколова, — нам же еще как-то работать всем вместе. Ладно, Кость, давай не будем сейчас об этом. — Не будем, так не будем, — майор выдержал томную паузу и тяжело вздохнул. — Лисицын, ну чего ты? — Ничего, Юль, не бери в голову. Ты не хотела об этом говорить, значит, не будем. — Нет уж, теперь будем, — Соколова приподнялась на кровати, — говори, что не так? Мне не хочется, чтобы между нами были какие-то недомолвки. — Расскажи мне все, с самого начала, с того дня как ты уехала. Я хочу знать, как так получилось, что Данилов так быстро добился твоего расположения. И вообще как ты жила все эти годы, чем ты жила. Ты знаешь обо мне все, а я знаю о тебе очень мало. Я задавался этим вопросом и не раз, я был готов бросить ФЭС, и ехать, искать тебя. Но я не знал, нужен ли я там тебе. — Ты действительно хочешь, чтобы я тебе рассказала все? — девушка отвернулась к окну, и будто набираясь смелости, ждала его ответ. — Я же сказал что хочу. — Уехала я как ты уже понял, спонтанно, Вове я позвонила уже в поезде. Сказала, чтобы ничего не спрашивал, а просто впустил сестру пожить, на неопределённый срок. В Иркутск поехала, потому что это далеко от Москвы, а мне хотелось в тот момент убежать на другой край света. Вовка помог устроиться на работу, в дальнейшем я жила у него же. — У тебя был кто-то там? — поинтересовался Лисицын. — Да, — шепотом ответила Юля, — кто-то был. — А что случилось? Я думаю, если было бы все хорошо, ты бы не вернулась. — Правильно думаешь. Знаешь, иногда мне кажется что слово «хорошо» просто нельзя применять ко мне, — замявшись, девушка продолжила, — Андрей тоже был моим коллегой, начиналось все с букетиков на рабочем месте, а закончилось тем, что я приехала в Москву. А если подробнее, то он мне изменил. Я узнала об этом случайно, и оказалось, я узнала очень поздно. Потому что это был далеко не первый раз, мы еще некоторое время работали вместе, но потом я не выдержала, и вот сейчас я тут. — Сколько вы встречались? — Почти три года, — с ноткой грусти ответила Соколова. — Сказать честно, я по приезду в Иркутск чувствовала себя не в своей тарелке, и очень хотела вернуться в Москву, я даже Рогозиной звонила и спрашивала можно ли меня устроить куда-то на работу тут. В ФЭС я не хотела возвращаться, а вот в Москву вернулась бы. — И почему не вернулась? — Вот как раз Андрея встретила, поначалу это были только рабочие отношения, и так почти год, а что было потом, ты уже знаешь. — Да уж, может оно даже к лучшему, что все так вот получилось. Я за это время понял, что ни с кем другим я не смог бы быть. Я пытался, но слишком часто о тебе вспоминал. — Когда я узнала правду, я хотела провалиться под землю, я поняла, какую ошибку сделала. Но пути назад уже не было. Вернуться просто так к тебе я не могла, после того как поступила с тобой, и Андрей оказался рядом, в общем так вот все и получилось. — А Данилов? Я даже не знаю, как это спросить, — еще больше нахмурился майор, — ты пыталась мне что-то доказать? — Нет, ни в коем случае, это было бы слишком низко. Но пойми, это случилось и ничего уже не изменить. Я не хочу сейчас поливать кого-то грязью, оскорблять. Степа он был, есть и будет, и нам вместе работать, но я вовремя поняла, что мы с ним разные. Он не спрашивает, он делает. А ты знаешь, что для меня это спорный аргумент. Он не всегда понимал, что я хочу ему сказать, и не всегда прислушивался ко мне. — Ты сейчас кинула камень в мою сторону? — улыбнувшись, поинтересовался майор. — Да нет, вас нельзя сравнивать, вот совсем, — спокойно ответила девушка, — вы настолько разные, у каждого свои достоинства. Для меня ты открылся совсем с другой стороны, за это время. Я столько знаю тебя, но ты все равно меня удивил, тогда у меня дома, на кухне. Когда ты сказал, что я зря приехала, в тот момент я поняла что это не ты, что это не тот Лисицын, который был когда-то. Не тот майор, от которого я так неудачно сбежала, — улыбка появилась на лице Соколовой, — и знаешь, я рада, что все случилось именно так. Рада, что я приехала, и единственная квартира, которая мне приглянулась, была тут, что появился Степа, что ты увидел нас, иначе я бы не заметила твои перемены. Ты бы не открылся для меня с другой стороны. — Хорошо, я буду открываться, только давай в следующий раз не такими методами. — Куда тебе еще больше открываться-то? — Ты ж не знаешь, каким я, допустим, буду мужем и отцом, — прошептал тот. — Не знаю, ты прав, но ведь ты тоже не знаешь, какой я буду женой, а вдруг я стану домохозяйкой, нацеплю на голову бигуди, надену старый порванный халат и буду жарить котлеты на кухне. — Я скорее поверю в конец света, чем в то, что ты будешь на кухне в халате жарить котлеты, — усмехнулся Лисицын, — ну, а вообще так один раз, для общего развития я бы глянул. — Обязательно, только давай уже спать, а то я хочу побыстрее уже завтрашний день и чтобы мне сняли этот панцирь. Надоело уже. — Спокойной ночи, — прошептал Костя, целуя девушку в щеку, — и я хочу побыстрее. К счастью майоров, доктор оказался утром на месте и даже был свободен. Поэтому они с самого утра поспешили поехать в больницу, дабы избавиться от ненавистных гипсовых повязок. На прием они попали быстро, и уже через несколько минут услышали от доктора слова, которые так ждали. Общее состояние девушки более чем удовлетворительное, об аварии напоминает только хромающая походка, и боль в боку из-за сломанных ребер. Но и это, по словам доктора скоро пройдет. Ногу, правда, нужно разрабатывать, а так молодые люди остались, очень довольны визитом в больницу. — Кость, подожди меня за дверью, мне нужно с доктором еще поговорить, — осторожно произнесла девушка, вырисовывая на лице легкую улыбку. — Тебя что-то беспокоит? — взволновано спросил майор. — Я выйду и тебе все скажу. — Давай, я тебя жду! — строго ответил тот, при этом покидая кабинет врача. — Игорь Викторович, — тихо обратилась Соколова, — у меня к вам вопрос, деликатный. — Я слушаю вас, на то я и врач, чтобы на такие вопросы отвечать. У вас болит что-то? — Да нет, ну вернее не совсем, — замялась девушка, — но дело не в этом. Скажите у меня по женской части, были какие-то осложнения? Меня волнует вопрос, будут ли у меня дети. Точнее сказать смогу ли я забеременеть и выносить ребёнка? — Насколько мне известно, тяжелых повреждений по гинекологии у вас не было. В карте по этому поводу ничего не записано. Но я бы на вашем месте сходил к гинекологу на консультацию. И у него уже все бы и спросил. Так будет достовернее. — А я могу сегодня к нему попасть? А то у меня нет желания кататься к вам сюда каждый день, — улыбнувшись, произнесла Юля, — вы уж меня простите. — Да я понимаю вас, к нам и не нужно ездить, — подчеркнул доктор, — давайте сделаем так, я сейчас позвоню ему, если он свободен, то примет вас прямо сейчас. Вы можете сейчас пойти? — Да, да я могу, — кивнула в ответ девушка, — если можно, то я буду вам очень признательна, — Соколова пристально следила за разговором врачей, и, заметив кивок Игоря Викторовича, улыбнулась с облегчением. — Вы можете прямо сейчас пойти, доктора зовут Кирилл Аркадьевич Шаталюк, это вам надо на четвертый этаж подняться, кабинет номер сорок два. Он вас уже ждет, но я думаю, что никаких проблем быть не должно. — Спасибо вам, — вздохнув, ответила та, — будем надеяться. — Только не забывайте про ногу, — подметил хирург, — жду вас через месяц, на проверку. — До встречи, — девушка, оперевшись на костыли, поспешила покинуть кабинет. Возле кабинета стоял взволнованный Лисицын и ожидал от девушки каких-то объяснений, но та лишь обняла майора и заверила его, что все хорошо. Затем она попросила помочь ей добраться до кабинета гинеколога, и подождать её еще и там. Девушка не хотела раньше времени давать какие-либо надежды Косте, поэтому пока окончательно сама не будет уверенна, решила ему ничего не говорить. — Юль, ну ты может, все-таки скажешь, зачем мы туда идем. — Скажу, но только после. Не волнуйся со мной все хорошо, Кость, — Соколова остановилась и глянула майору в глаза, — это обычная процедура, после таких повреждений мне нужно провериться полностью. Так посоветовал доктор. — Так может, я с тобой пойду? — Ты сейчас серьёзно? — усмехнулась та. — Ты пойдешь со мной к гинекологу? — А, ну нет, — смутился Лисицын, — ладно жду тебя тут, только ты недолго. — Это как получится. Всё жди, а я пошла. То время пока девушка была у врача, Лисицын успел перечитать все стенды, которые висели в коридоре больницы, дабы не волноваться. Ведь он догадывался, по какой причине она пошла к гинекологу, и очень боялся узнать результат. Но для себя он решил, что даже если прогноз будет неутешительный, то оставить девушку он не сможет. Ведь, если он хочет ребенка, то только от неё, и никто другой ему не нужен. За своими раздумьями, Костя не заметил вышедшую из кабинета Соколову. Та лишь стояла и с милой улыбкой наблюдала за мужчиной, в тот момент она была переполнена эмоциями. — Юля, — выкрикнул майор, заметив её возле двери, — ну что? — требовательно поинтересовался Лисицын. — Что сказал? — Что сказал, ничего не сказал, — девушка взяла майора за руку, — давай присядем, а то я устала уже ходить. — Ты скажешь мне? — усаживаясь, спросил майор. — Юль, ну не томи ты уже. — Сказал, что все хорошо, никаких проблем нет, можно пробовать. — Уже можно? — радостно выкрикнул мужчина. — Лисицын, да прямо вот тут, уже сейчас можно, — с сарказмом ответила та. — Ты сейчас смеешься надо мной? — Костя заметно нахмурился. — Я же нормально спрашиваю. — Дети у меня могут быть, но лучше немного подождать, а то даже те же ребра могут дать о себе знать. Но самое главное, что все хорошо, — её глаза сверкали от счастья. — Иди ко мне, — Лисицын обвил руками талию любимой, и поцеловал ту легонько в губы, — а если пока не беременеть, то можно… — мужчина хитро улыбнулся. — Мужчины, что с вас взять, — рассмеялась Юля, — можно, если осторожно. — С каких это еще мужчин, ты собираешься что-то брать? — уточнил майор. — Мне тебя с головой хватит, так что успокойся, и поехали домой. — Юлька, а давай в ресторан, — прошептал он у губ любимой, — отметим. — Товарищ майор, у тебя как со зрением? Посмотри, как я одета. Хотя, ты в принципе тоже как с дачи приехал. Нас ни в один ресторан приличный не пустят. — Нормально мы одеты, — утвердительно сказал Лисицын, — всё, отговорки не принимаются, мы едем праздновать. — Ладно, — пылко заявила девушка, — от такого грех отказываться. Поехали! *** Вот уже месяц жизнь майоров больше напоминала медовый месяц, Костя с работы всегда бежал домой сломя голову, ведь знал ради чего. Юля же в свою очередь стала примерной «женой» майору, на работу пока рано было выходить, нога давала о себе знать. Можно было конечно заниматься административной работой, но та решила, что пока лучше не тревожить ногу. И согласилась побыть пока дома. В ФЭС она наведывалась и не раз. Ведь высидеть в четырех стенах было нереально. А там все же друзья, которые в тысячный раз пытались раскрутить парочку майоров на какое-то официальное объявление по поводу своих отношений. Но те лишь мило переглядывались и улыбались коллегам в ответ. Встреча со Степой прошла как нельзя лучше. Он с пониманием отнесся к сложившейся ситуации, и тонко намекнул девушке, что он не свободен на данный момент. Да и коллеги видели не раз очаровательную брюнетку, поджидавшую по вечерам капитана у конторы. Такому раскладу Соколова не могла не радоваться, ведь она чувствовала вину за собой. Неужели можно решить проблему не убегая, она сама себе не верила, что так бывает. А стоило попробовать, чтобы понять. *** — Кость, иди кушать, — с кухни доносился нежный женский голос, — давай, а то остынет. — Что тут у нас сегодня, — с любопытством глянул на сковороду майор. — Рис с овощами, — коротко ответила та. — Юль, ты чего такая потерянная? Все нормально? — Да вполне, просто что-то плохо себя чувствую. — Это все, потому что ты меня не слушаешь, зачем ты пошла на работу уже? Рано тебе еще. Тем более сразу на такое дело. У тебя болит что-то? — Кость, после больницы прошло уже два месяца, сколько еще сидеть дома. Не болит у меня ничего. Труп этот с головы не выходит. Противный какой-то такой, жуткий вернее. — Соколова, ты, что трупа испугалась? — Не испугалась, — замялась девушка, — а какое-то чувство неприятное, отвыкла, что ли от такого. В общем, неважно, привыкну снова. — Странно как-то, — почесал затылок мужчина. — А ты чего не кушаешь? — Не хочу, аппетита нет, — ответив, Соколова задумалась, и резко вскочила с табурета. — Юль, ты нормально себя чувствуешь, — уточнил майор, — может к врачу? А то ты меня пугаешь, этими своими скачками настроения. — Никакого врача, — отрезала та, — сиди, кушай, а я сейчас вернусь, — девушка поспешила скрыться за дверью ванной комнаты. За время пока той не было, Костя успел съесть свою порцию ужина, и поглядывал в сковороду за добавкой. Но ему помешала ошарашенная Соколова. — Нет, ты меня точно пугаешь, — серьезно произнес мужчина, — иди ко мне, обниму тебя, — он приблизился к любимой, и заключил ту в объятиях, — что случилось? — Кость присядь, — тяжело вздохнув, сказала Юля, — ты только не волнуйся. — После таких слов обычно и начинают волноваться, дорогая моя. — Я, по-моему, беременна, — негромко сказала она. — По-твоему это как? — переспросил майор. — Ну, я вообще понимаю, но не совсем. — У меня задержка, но такое бывает, а вот эти скачки настроения, и этот труп сегодняшний, мне плохо стало на выезде, но я не обратила внимания на это все. А ты сделал акцент на этом, и вот я задумалась и пошла, сделала тест, и он положительный, — улыбнувшись, прошептала та. — Ну, вот и конец истории. — Это не конец, — Костя, что было силы, сжал девушку в объятиях, и засыпал ту нежными поцелуями, — это только начало!