***
— Ты сказал ему? Голос Чимина едва перекрывает разгулявшийся не на шутку ветер, решивший, наверное, сдуть половину прохожих. Юнги спешит к Хосоку, успешно закончив дела в студии и записав ещё одну потрясающую песню. Омега забежал в их любимое кафе и захватил с собой три стакана вкусного кофе, зная наверняка, что встретит на работе у мужчины его брата Тэхёна. Юнги уже соскучиться успел по этому высокому шкафу с душой пятилетки. — Нет, Минни, я всё не могу найти подходящий момент, — опять глупые оправдания. Он знает, что просто боится. — Хён, это ты иди драгоценному своему говори, а не мне. Ведёшь себя как девственница, ей-богу, — Чимин явно зол. — Да причём тут это? Сейчас не время, нужно ещё подождать. — Сколько? — повышает голос Чимин. — Тебе четверть века уже. Хочешь родить в пятьдесят обвисшим стариком, ты этого добиваешься? Эти мысли тревожат его на протяжении недели, а Чимин только усугубляет ситуацию. Юнги, никогда особо не питавший нежных чувств к детям, в один осенний вечер нашёл в парке на пути в студию маленького потерявшегося омежку лет четырёх. Мальчик стоял совершенно один и плакал навзрыд. Старший омега отвёл его к себе на работу, где им вместе с Намджуном после долгих пяти часов сбивчивых и не всегда понятных рассказов малыша всё-таки удалось разыскать его родителей. Те уже успели обзвонить половину больниц и моргов города. Счастливая пара подарила молодым людям большой торт в знак благодарности. Позже Юнги съел его в одиночку, аргументировав тем, что это он тут омега, и у него стресс. Намджун не возражал, только по-доброму улыбнулся своему лучшему другу. А с мальчиком Юнги провёл клятву на мизинчиках, что тот больше никогда не станет убегать от родителей. Малыш быстро согласился. Что-то щелкнуло в Мине в тот момент, когда маленький омежка ушёл. Он тоже хочет такую кроху, хочет именно от Хосока. Мечтает создать семью, значить целый мир для своего сына, целовать двоих родных людей по утрам, дарить им любовь. Но они с альфой даже не женаты, прожили вместе всего ничего. Ещё и родители любимого его ненавидят, потому что Юнги — не милая покладистая омежка, которую они всегда видели рядом со своим сыном в мечтах. Не рано ли для смелых планов о ребёнке? Целый год прошёл с этого дня. Юнги практически смирился, что его желанию не суждено сбыться в ближайшие пару лет, но неделю назад произошёл неприятный для пары случай. Неожиданно для себя омега расплакался после очередной ночи любви с Хосоком, когда почувствовал у себя внутри липкую влагу, жутко перепугав этим не только альфу, но и себя. В какой-то момент чувств и эмоций стало слишком много, и парень сорвался: лежа на боку спиной к своему мужчине, омега скулил, ощущая себя никчемным и неспособным подарить альфе их общее дитя, хотя в этом виноваты скорее противозачаточные. Проигнорировав практически отчаянные просьбы Чона рассказать в чем дело, Юнги позвонил Чимину. И по сей день он вынужден слушать, как его друг на него кричит, хотя, возможно, не зря. Пить таблетки с каждым разом всё тяжелее. — Чимин, хватит, — в голосе Юнги чувствуется усталость и огромное желание вернуться во времени и не отвечать на звонок близкого друга и по совместительству довольно востребованного психолога Сеула. — Юнги-хён, я всё понимаю. Но ты собираешься говорить не о случайном залёте по неосторожности. Тебе нужно всего лишь рассказать о желании завести ребёнка — ты мне год уже ноешь! — и обсудить это с Хосоком. Попросить его. Неужели это так страшно? — А вдруг он не согласится? Обречённый вой Чимина из трубки кажется слышат все в округе.***
— А вдруг он не согласится? Звон вилки, брошенной со злостью Тэхёном, разносится по помещению, привлекая внимание разве что ушедшего в свои невесёлые мысли Хосока. В помещении стоит гул, кафе в компании полностью забито людьми, что также, как и Чон, вынуждены в свой выходной полностью посвящать себя работе. Обеденный перерыв позволяет расслабиться и унять злость на судьбу от такой несправедливости. Хосок бы и рад сделать всё в одиночку, но альфа физически не сможет справиться со всем объемом работы, что навалилась на него после успешного (кто бы сомневался) заключения контракта несколькими минутами ранее. Блики солнца, отражающиеся от панорамного окна, около которого сидят братья, неприятно слепят глаза, вынуждая жмуриться. Лето набирает обороты, а мужчина всё ещё тратит своё драгоценное время на бесполезные бумажки. — Сколько лет вы с Юнги вместе? Пять? Семь? — тихое Хосоково «вообще-то четыре» остаётся не услышанным раздражённым Тэхёном. — Я не могу понять, как так получилось, что у него до сих пор нет кольца на безымянном пальце. Скажи честно, брат, ты идиот? — Эй, имей уважение, мелкий, — Хосок кидает быстрый предупреждающий взгляд в сторону парня, после снова возвращаясь к сочному стейку на своей тарелке. Вкусно, но с домашней едой его Гиги*** не сравнится ничего. — Ты ведь знаешь его: своевольный, независимый. Мы в ресторане пополам платим, понимаешь? Я боюсь, что Юнги просто пошлёт меня после предложения. Тэхён хмыкает, вспоминая нрав своего хёна, который так не нравится их родителям. — Любой омеге будет приятно формально принадлежать любимому человеку, разве нет? А Юнги точно тебя любит. — Наверное, ты прав, — Тэхён победно улыбается на произнесённые с тяжелым вздохом слова старшего альфы. — Но Юнги — не любой. — Пока не попробуешь, не узнаешь, — вытирая блестящие от масла губы салфеткой, отвечает блондин. — Юнги нельзя расхаживать свободным долго, он слишком великолепен для всех этих альф, пожирающих его глазами на улице. — Я знаю, — Хосок отодвигает пустую тарелку в сторону и ставит голову на сцепленные на столе руки. — Тем более, я всё уже решил. Я сделаю это сегодня. Тэхён чуть не давится куском ароматной индейки, так некстати оказавшейся не в то время не в том месте. — Воу, хён, притормози. Ты полчаса мне заливал о том, что ещё не время, и твой омега тебе откажет. А сейчас говоришь, что сделаешь предложение сегодня? Да что с тобой не так? — возмущение так и струится в его голосе. Хосок с озорством смотрит на младшего брата и широко улыбается. — Не хочу больше ждать. Periculum est in mora**, знаешь? — Избавь меня от своих умных фразочек, — Тэхён тоже отодвигает свою тарелку на другой конец стола, негласно заканчивая их импровизированный обед. — И какой у тебя план? Старший сникает, опуская взгляд на невысокие дома за окном многоэтажного делового комплекса. Удивительно, и как такие разные по величине здания поставили рядом друг с другом, это же выглядит смешно. А как они выглядят с Юнги? Он такой миниатюрный… — В том то и дело, что плана нет. Я не знаю, как впечатлить его. Устроить фальшивый пожар в фирме и встать на одно колено, когда он приедет сюда убедиться, что его никудышный парень наконец сдох? Положить кольцо в киндер-сюрприз? Спуститься с парашюта под свадебный марш? Устроить фейерверк с надписью «marry me pls»? Купить собаку и надеть на неё ошейник с обручальным кольцом? А что если… Мысли в голове смешиваются, не позволяя здраво оценить ситуацию и принять верное решение. — Заткнись уже, идиот-хён. Я надеюсь, ты так неудачно пошутил, — если бы, Хосок уже просто в отчаянии. — Как будто Юнги нужно удивлять, чтобы он согласился. Будь собой, придурок. В кафе послышались шепотки, что оторвали двух взрослых альф от***
Выключатель в прихожей щёлкает с глухим звуком, знаменующим долгожданное возвращение домой. Хосок бросает сумки на пол, быстро скидывая ботинки и освобождая место своему парню. Альфа забирает пакеты с логотипами известных дизайнеров из рук черноволосого и помогает Юнги пройти внутрь. Их поход в магазин с Тэхёном сильно затянулся, из-за чего пара оказалась дома только ближе к девяти часам вечера. Спонтанная вылазка усложнилась встречей того самого Чон Чонгука в одном из модных магазинов одежды, куда Тэ почти насильно затащил Юнги, потому что: «хён, посмотри на этот бордовый костюм, Хосок упадёт в обморок, когда ты его наденешь». Пришлось знакомиться с привлекательным юношей (не то что бы пара возражала). Чонгук оказался действительно робким парнем, но рядом с Тэхёном расслаблялся, раскрепощался и вскоре подружился с Хосоком, даже получил негласное одобрение и покровительство от Юнги, который всегда легче находил общий язык с альфами, нежели с омегами. Чимин единственное исключение. Радует, что парни успели купить подарок — подвеску из трёх маленьких звёздочек, на одной из которых выгравирована буква «ч» — до этой знаменательной встречи. Не обошлось и без крупного набега на все мало-мальски заманчивые магазины, Тэхён решил скупить половину торгового центра. После двухчасовых посиделок в дорогом французском ресторане — Хосок, естественно, заплатил за всех, кроме Юнги — старшие стали собираться домой. Молодые люди отлично провели время, распрощавшись с Чонгуком и Тэхёном только тогда, когда те дали обещание заглянуть к ним на ужин в следующие выходные. Всё-таки паре не хватает встреч с родными и друзьями в свободное время: вечно занятые или работой или друг другом парни утопают в не особо благоприятной для отношений повседневности. Хорошо, что оба знают цену свободы. — Малыш, я в душ, — Юнги быстро достаёт из шкафа сменные вещи, желая поскорее смыть всю усталость и завалиться на мягкую кровать со свежим, пахнущим порошком бельём. — Ладно, я пойду после тебя. Ты не голоден? — альфа принимается разбирать их недавние покупки, видя, что омега слишком утомился за день, чтобы делать это самому. — Нет, моё единственное желание на этот вечер — лечь и больше никогда не вставать, — низким голосом выдаёт черноволосый. — Гиги, ты как всегда, — улыбается мужчина со слов своего парня. — В холодильнике есть что-нибудь? Я бы не отказался перекусить. — Разогрей пульгоги с рисом, я только вчера их приготовил, — отвечает омега, скрываясь за дверью ванной комнаты. В груди словно полыхает крохотный огонёк, такой вроде бы незначительный, но тёплый и приятный. Старшему нравится чувствовать себя нужным альфе, нравится ощущать его любовь и благодарность. Ещё и прозвище это. Гиги. Омега внутри него пищать готова, когда Хосок его так называет. Сначала жутко не нравилось, Юнги даже грозился прекратить разговаривать с мужчиной, пока тот не перестанет его использовать. Он ведь такой красивый, изящный. Почему его называют столь уродским сокращением? А потом понял, что Хосок имел в виду, защищая себя тем, что: «ты, когда чем-то недоволен, похож на маленькую, озлобленную на весь мир бабушку, это имя тебе идеально подходит». Хосок с самого первого дня видел в нём что-то большее, чем ангельски красивая внешность. Мужчина знает его настоящего, поэтому Юнги давно перестал беспокоиться о том, что когда-то там появился перед парнем в растянутой футболке, испачканной кетчупом, или забыл причесаться, так как опаздывал на экзамен. Да, омега любит быть красивым, ухоженным, привлекающим взгляды всех в округе, но он так же знает, что для Хосока он будет самым лучшим, даже если придёт в пижаме и не потратит ни секунды на макияж. Потому что мужчина влюбился в него из-за внешности, но полюбил не за это. И то, с какой теплотой Хосок называет омегу этим прозвищем, как раз это доказывает. Любовь выросла к вечно ворчащему и требующему кофе чаще, чем поцелуи лисёнку. Иногда Хосоку кажется, что этот парень продаст его за кофе даже спустя годы их отношений. Тем временем альфа успевает вдоволь наесться (еда, приготовленная Юнги, божественна), дождаться омегу из душа и ополоснуться под горячими струями следом за ним. Выходя из пропаренной комнаты с одним лишь полотенцем, впитывающим влагу с волос, на шее, Хосок видит на кровати старшего, одетого в темно-шоколадный — практически прозрачный — пеньюар, еле прикрывающий округлые бёдра. Юнги очень любит подобные наряды и каждый день спит в одном из своей многочисленной коллекции, но дыхание альфы, кажется, никогда не перестанет сбиваться от мимолётного взгляда на такого прекрасного омегу, которого он с гордостью называет своим. — Не одевайся, — просит Юнги, заметив, что Хосок берет в руки спальные штаны. Если черноволосый всегда спит без белья, то мужчина вынужден накидывать на себя хотя бы шорты. — Лисёнок, ты слишком сильно течёшь, когда я сплю обнаженным. И это констатация факта. Хосок знает, что Юнги делает это непроизвольно, во всём виновата природа, но альфье эго удовлетворенно мычит где-то в груди. — Пожалуйста, — выдыхает Юнги, протянув Хосоку руку, прося его лечь в кровать. — Я ещё раз застелю постель утром. Кто Хосок такой, чтобы отказывать этому парню? Альфа относит мокрое полотенце назад и забирается на тёплое ложе, предварительно выключив основной свет и щёлкнув кнопку на лампе, стоящей на прикроватной тумбочке. Он замечает, что омега хоть сейчас готов провалиться в царство Морфея, но у мужчины другие планы. Незаконченные дела нужно доводить до конца. Откидывая толстое одеяло с тела Юнги — омега всегда мёрзнет — альфа осторожно переворачивает ничего не понимающего парня на живот и опускается сверху, чувствуя, как вздуваются мышцы на руках от стремления удержать свой вес, не причинив миниатюрному созданию под собой никакого вреда. Юнги ощущает, как мужчина оставляет легкий поцелуй на его шее и спускается вниз, откидывая коричневую ткань с ягодиц. Шумное тёплое дыхание у своей дырочки отрезвляет парня. Сонливость слетает в мгновение ока. — Хосок-и, не надо, — Юнги пытается подняться и скинуть с себя крепкое тело. — Гиги, всё хорошо, я просто хочу тебя немного поласкать. Ты такой напряженный в последние дни, — альфа подаётся вперёд и целует мягкую кожу попки. — Давай просто ляжем спать, малыш, — ноет старший, хотя чувствует, как медленно начинает выделяться смазка. Раздразненный организм не прислушивается к голосу разума. — Обещаю, как только ты чуть-чуть успокоишься, мы сразу ляжем. Альфа кладет большие ладони на упругую попку, слегка раскрывая и наслаждаясь тем, что видит. Хосок огромный фанат римминга, поэтому омега часто получает эту запретную, как он думал в подростковом возрасте, ласку, не переставая каждый раз удивляться тому, насколько же хорошо альфа может ему сделать. Он и правда отлично успокаивается, следует почувствовать горячий язык своего мужчины, с трепетом вылизывающий его соки. Розовая дырочка поблескивает влагой, заставляя альфу облизнуться. Ему безумно нравится вид. Хосок утыкается носом в ложбинку между ягодицами и, прикрывая глаза, со слабым нажимом проводит языком по сжатому отверстию, оставляя на коже след от слюны. Омега сверху тихо скулит. — Юнги-я, скажи, если почувствуешь, что для тебя это слишком. Прежде всего, Хосок хочет, чтобы парень чувствовал себя в полной безопасности. Омега угукает, на пробу толкаясь в лицо мужчины, желая ощутить больше. Он умеет терпеть, умеет забывать о себе, концентрироваться на удовольствии альфы, но не сейчас, когда его так открыто балуют и предлагают позаботиться. Хосок, понимая намёк, возвращается к текущей дырочке, переходя к более решительным действиям и обильно смачивая её слюной. Смазки достаточно, но альфа помнит, что Юнги обожает чувствовать себя максимально мокрым. Жёстко фиксируя бёдра руками, чтобы предотвратить конвульсивные движения своего парня, Хосок резко врывается в горячее нутро, слыша рядом сорванный стон. — Да, малыш, пожалуйста, — Юнги заводит руку за спину, на ощупь находя макушку альфы и вжимая его в свои бёдра сильнее. Хосок не препятствует, знает, что в любом случае даст Юнги всё, о чём тот попросит. Альфа переходит на глубокие сильные толчки, вырывая из омеги всё новые стоны и поскуливания. Облизывает, всасывает, рисует ему одному понятные фигуры внутри, доводит до крайней точки, позволяя омеге тереться членом о грубую ткань постельного белья. — Гиги, тише, — мужчина отрывается от занятия, подмечая дрожь тела под своими руками. Хосок начинает нежно гладить спину омеги, массировать ягодицы, осторожно целовать соблазнительные ямочки на пояснице, стремясь усмирить старшего. Когда люди приближаются к оргазму, они неосознанно напрягаются, тем самым увеличивая восприимчивость к удовольствию, но если достичь пика в расслабленном виде, то он будет намного слаще. Хосок знает, как сделать своему мальчику до сорванных связок хорошо. Юнги не громкий в постели, но у альфы получается доводить его до потери голоса. Как только дыхание омеги замедляется, мужчина возвращается к расслабленному отверстию, что так легко принимает его язык, сжимаясь слегка, когда становится особенно приятно. Осталось совсем немного, омега уже на грани, и пары глубоких толчков хватит, чтобы перекинуть его за черту. Хосок, не прекращая облизывать, аккуратно вставляет сразу два пальца до третьей фаланги в текущее нутро парня, ощущая бархатистые стенки мозолистой кожей и делая несколько резких движений, позволяя Юнги кончить с тихим хрипом. Не вытаскивая пальцев, Хосок приподнимается и ныряет рукой в пространство между кроватью и телом парня, кладя её омеге на живот и чуть-чуть нажимая. Тепло ладони помогает успокоить спазм и провести парня через ярчайший оргазм. Альфа целует щёку омеги, безмолвно хваля и давая понять, что он не один. — Ты отлично справился, лисёнок, — мужчина ждёт, пока Юнги придёт в себя, и вытаскивает пальцы, ища салфетки, чтобы вытереть смазку со спермой. — Спасибо тебе, — выдыхает омега, улыбаясь и поддаваясь осторожным касаниям, когда его очищают. Юнги ощущает умиротворение, которое завладевает всем его телом после умелых ласк любовника. Остаётся только лечь в обнимку и заснуть, чтобы завтра в предрассветных лучах яркого солнца встретить новый день окольцованным сильными, но такими нежными руками. И тут он кое-что вспоминает, сразу напрягаясь. Сейчас или никогда. — Хосок, я хочу завести ребёнка, — внезапно выпаливает на одном дыхании омега. — Что? — альфа аж спотыкается на ровном месте на пути из ванной, куда он пошёл выбрасывать использованные салфетки. Черноволосый сжимается весь, видя растерянный вид мужчины, и отползает на дальний конец кровати, сворачиваясь в клубок. Он так и знал, что говорить это было очень-очень-очень плохой идеей. Альфа откажет ему. — Я хочу завести ребёнка, — тише повторяет омега, опуская голову к коленям, желая прямо сейчас испариться из их общей спальни. А лучше стереть память. Хосоку. Медленными шагами альфа огибает кровать и присаживается около парня. В следующее мгновение пальцы мужчины принимаются несмело перебирать спутанные и слегка влажные после секса волосы омеги, что только усиливает его нервозность. В комнате стоит оглушительная тишина. Кроме бешеного стука своего сердца Юнги не слышит ничего; пугается, как бы не потерять сознание, ведь даже дышать с каждой секундой становится всё труднее. Лучше бы он похоронил эту навязчивую идею ещё год назад! — Гиги, — голос Хосока звучит настолько отчаянно, что Юнги, который пообещал ни при каких условиях не смотреть на своего альфу, сразу поднимает взгляд. И то, что он видит, поражает. У мужчины блестят глаза от невыплаканных слёз. — Ты… Чёрт, ты серьёзно? Ты серьёзно хочешь ребёнка от меня? Юнги слышит всхлип. — Да, я думал об этом на протяжении года, — шепотом отвечает омега. — Чёрт, подожди, — Хосок быстро вытирает влажные дорожки с лица, поднимаясь с постели. — Господи… Мужчина выходит куда-то, а Юнги в бессилии склоняет голову назад, стукаясь о стену. Он не понимает, что происходит. Слёзы начинают наполнять нижние веки, размывая очертания спальни. Звук застегивающейся молнии разносится по помещению, и Юнги даёт волю слезам. Альфа уходит. Он всё разрушил. Хосок ведь такой молодой, хоть и разница у них в один год, только втянулся в полученный по наследству бизнес. Ему нужно зарабатывать уважение коллег и партнеров, постоянно проводить время в офисе, работать на износ. О каком ребёнке может идти речь? Юнги правда понимает. Но больнее от этого становится только сильнее. Вдруг холодные дрожащие руки касаются его, боязливо сжимают, привлекая внимание. Омега открывает глаза, взглядом ударяясь о бархатную синюю коробочку, находящуюся у мужчины, что пытается безуспешно вернуть себе остатки ускользающего самоконтроля. Юнги часто моргает, чтобы вернуть себе зрение и убедиться в том, что ему это не чудится. Альфа его не бросил. Не бросил. — Прости меня. Я долго не решался сделать это, а когда решился, мой брат всё испортил, — вспоминая сегодняшний день, где пара ни на секунду не оставалась наедине, качает головой Хосок. Он наконец взял себя в руки. — Мин Юнги, я прожил с тобой четыре долгих года бок о бок, всегда зная, что ты на моей стороне, что бы ни случилось. Ты научил меня любить и показал, как прекрасен мир, когда тебя любят. Я бесконечно буду благодарен тебе за то, что ты не давал мне сломаться и поднимал с колен, когда так хотелось сдаться. Я не знаю, чем заслужил тебя. Ты всё самое лучшее, что случалось со мной в жизни. Хосок нервным жестом откидывает прядки волос со лба. — И я знаю, что далеко не идеален, обижаю тебя и иногда не понимаю, но я люблю тебя так сильно. Мне кажется, размер Вселенной уступает величине моей любви к тебе, — порывисто рассмеявшись своим словам, продолжает мужчина. — Поэтому я хочу спросить у тебя одну вещь. Хосок открывает бархатную коробочку, являя на свет тонкое изящное кольцо с большим количеством маленьких разноцветных камешков по периметру. Никакой торжественной музыки, чёрных костюмов и стойки на одном колене, только оголенные, как провода с бегущим по ним смертоносным электричеством, чувства. — Ты выйдешь за меня? В спальне в который раз за сегодня повисает тишина, разбавленная лишь тяжелым дыханием младшего, который с ума сходит в ожидании ответа. А Юнги смотрит на мужчину перед собой немигающим взглядом и не верит в то, что сейчас услышал. В голове абсолютная пустота. Омега прикасается к холодному металлу кольца, молчаливо прося альфу сделать хоть что-нибудь. Хосок, понимая любимого без слов, бережно берет в свою ладонь руку парня, легонько поглаживает и надевает кольцо. Сидит как влитое. Юнги смотрит несколько секунд на этот шедевр ювелирного искусства и тянет руки к альфе, крепко обнимая, как только Хосок прижимается к его груди. Этого достаточно для мужчины, чтобы выдохнуть с облегчением. — Я люблю тебя, — шепчет Юнги, зарываясь носом в жесткие волосы младшего, который сейчас опаляет дыханием его шею. — Спасибо за то, что ты есть у меня. Большего я не могу и желать. — А как же ребёнок? — приподнимаясь на локтях и заглядывая в глаза омеги, с улыбкой спрашивает Хосок. — Ты хочешь его? — неуверенно начинает черноволосый, но его перебивают. — Да, безумно. Любовь моя, пожалуйста, не сомневайся, — альфа опускает ладонь на щёку парня, стирая уже засохшие слёзы, что неприятно стягивают кожу. — Ох, какое облегчение, — произносит Юнги, и оба тихо смеются, в следующее мгновение встречаясь губами. Целуются отчаянно, резко, рассказывая о всех страхах и переживаниях, что так долго копились внутри. У губ Хосока нет вкуса, они не самый сладкий десерт, что пробовал Юнги. Слегка обветренные, шершавые и сухие, а ведь омега суёт бальзамы в каждую сумку альфы. Но они тёплые, как и грудь, прижатая к черноволосому парню, где в быстром, но уже таком знакомом темпе бьется чужое сердце. Чужое сердце, но родное тепло, которое он не променял бы ни на одни губы вкуса чистого сахара. Он так любит Хосока. Так невозможно сильно. Юнги даже не подозревает, что аналогичные мысли сейчас крутятся в голове у его жениха. Разрывая горячий поцелуй, черноволосый неожиданно ляпает. — Малыш, а нам обязательно приглашать твою маму на свадьбу? Мне кажется, она съест меня прямо на алтаре. Хосок, в удивлении слушающий первую часть фразы парня, взрывается хохотом. Умеет же его омежка разрядить обстановку. — Чон Юнги, и это всё о чём ты думаешь? — по-доброму усмехается альфа. — Во-первых, — фыркает старший, — я пока не Чон. А во-вторых, ты не прав. Только что мне в голову пришёл твой образ в красном торжественном смокинге, и, о, чёрт, это так сексуально. Хосока забавляет игривое настроение своего омеги. Чего он только боялся? — Гиги, не переживай, я позволю тебе оседлать меня в этом смокинге, — смеётся альфа, ловя ответную озорную улыбку Юнги, откладывая этот момент в самые укромные уголки своей памяти. — А теперь давай спать, иначе завтра ты опять будешь обвинять меня в том, что я не дал тебе выспаться. Уставшие, после насыщенного дня и бури эмоций, которые им пришлось пережить, молодые люди, сплетённые руками и ногами, и с улыбками на лицах, быстро засыпают, успев напоследок отправить два коротких сообщения. [25-ти летняя не девственница, 01:06] Он согласился. Приглашаю тебя на свадьбу :) [придурок-хён, 01:08] МЕЛТКИИИЙ ОН СОГЛВАСИДЛСЯ! 11! 1!