* * *
Всего за пару лет новая индустрия раскинула сети по всей планете. Появлялись десятки новых фирм, выпускали персонажей фильмов, сериалов, видеоигр. Англоязычные, а скоро и русскоязычные издания. На крупнейшем российском кукольном форуме, который ты часто посещала, появился новый раздел и неимоверно разбух за считанные месяцы. Забыта была продукция Hot Toys — до тех пор, пока в один прекрасный день они сами не анонсировали коллекцию по свежим "Мстителям", — а темы фэшн-кукол и БЖД вообще перестали обновляться. Настольные человечки не заменили домашних питомцев, как ты ожидала. Их покупали в основном те же люди, что раньше покупали статичные фигурки из полимерных смол. Поэтому цены кусались. Будущим летом ты опять останешься без кондиционера и с видеокартой десятилетней давности, но это ничего, убеждала ты себя, кладя накопления на PayPal, у тебя все еще есть пульверизатор с холодной водой, он спасет от жары тебя и кота. А за новейшими ААА-играми с охреневшими системными требованиями ты все равно не следишь. Покупка была спонтанной. Ты взяла парочку отгулов, чтобы на свой день рождения и еще три дня поторчать безвылазно дома и предаться ностальгии. Откопала в обширной стимовской библиотеке Garry's Mod. Побегала по паре карт, так и не вспомнив, чем тут можно было таким увлекательным заниматься аж триста часов. Осушив полбутылки вина, обнаружила себя на Ютубе за просмотром древних фантасмагорических роликов от таких пользователей, как kitty0706, DasBoSchitt, Doctor Lalve. Шуточная реклама маленького настольного Инженера из TeamFortress 2, ты ее вспомнила! Вспомнила чувства от этого ролика, сходные с теми, какие вызвал тред про Суисейсеки. "Чрезвычайно бесполезный и очень дорогой". Что ж, мужик предсказал будущее, сам того не подозревая. Одним из первых в США на официальном сайте Valve store появился раздел с маленькими настольными персонажами их легендарных игр. "Вентили"не упустили возможности приколоться, и в описании Инженера указали: "не взрывоопасен". Тебе становится смешно: ты так и не дождалась выхода третьей части Half-life, но дождалась возможности купить живого маленького Инженера. Скажи тебе кто всерьез об этом лет десять назад, ты бы рассмеялась ему в лицо. Курьер приедет только через две недели. Ты не чувствуешь волнения, твое внутреннее состояние никак не пошатнулось. Ты давно разучилась радоваться непрактичным покупкам. Со временем ты перестала их делать совсем. Все равно главные твои статьи расхода — еда, коммунальные платежи и интернет. Ты даже ни разу не выбиралась в путешествие за пределы своей области. Но когда ты наконец получаешь от курьера из рук в руки небольшую черно-оранжевую коробку, ни на секунду не задумываешься о том, что сама живешь в коробке покрупнее. Считаешь себя свободным человеком. Но ты-то в коробку залезла по своей воле. А по поводу маленьких настольных друзей еще ни одна статья, ни один форум не дали тебе ответа: что это? Биороботы? Клоны? Генетически модифицированные животные? Как будто всем плевать. На самом деле и тебе это не особенно интересно. Ты наконец открываешь коробку, не забыв выставить за дверь возмущенного кота. Охотничьи инстинкты домашнего старичка не ослабли с юности. Он обязательно сочтет дичью живой объект размером поменьше. А именно — пятнадцать сантиметров. Ты замерила линейкой рост безмятежно спящего на картонной подкладке человечка. Долго разглядывала его через лупу, поражаясь детализации. Конечно, ты видела много фотообзоров всяких реалистичных фигурок вроде Капитана Америки или Гарри Поттера, на лицах которых можно разглядеть каждую пору. И ты сроду бы не смогла различить, на какой фотографии настольный персонаж, на какой — настоящий актер. Несмотря на мультяшный облик Инженера и то, что он выглядит точь-в-точь как в игре, ты подмечаешь разные маленькие детали, которые и делают его живым — вроде всамделишной щетины на подбородке или удивительно ровных строчек на одежде. Мысленно ставишь галочку: попробовать снять перчатку с правой руки и глянуть, что под ней. Ты легонько тычешь пальцем в миниатюрное плечо. Себе говоришь, что тебе его жалко — еще бы, столько пролежать на жестком картоне. Но, если честно, тебе попросту скучно. Он просыпается, в изумлении вертит головой по сторонам и замечает тебя. Ты хмуришься, когда он радостно бросается к лежащей на столе руке и обнимает ее. Да, об этом пишут везде: когда вы заказываете себе маленького настольного друга, убедитесь, что открываете коробку именно вы и именно вас он увидит первым. Лишь в этом случае он полюбит и будет слушаться только вас. Ты качаешь головой, вспоминая, как долго тебе пришлось завоевывать любовь и относительное послушание неразумного крохотного котенка, которого когда-то давным-давно ты принесла домой в своей зимней шапке. С другой стороны, если бы с этими фигурками еще и отношения надо было выстраивать, кто бы их вообще покупал? Ты подставляешь ладонь, чтобы Инженер забрался на нее. Пошатнувшись на неустойчивой мягкой поверхности, он чуть не упал навзничь, но ты придержала его спинку другой рукой. Он теплый и тяжеленький, ты чувствуешь, как рифленые подошвы сапог вдавливаются в ладонь. Позволяешь ему крепко обхватить твой палец, и он несколько минут с восторгом рассматривает твое усталое, бледное от недосыпа и сидения взаперти лицо, усеянное оспинами от давно сошедших прыщей, твои белесые, почти невидимые брови и ресницы. Сейчас он напоминает туриста на балконе какой-нибудь Статуи Свободы, вцепившегося в перила и разглядывающего великолепные окрестности. Эта мысль невольно заставляет тебя ухмыльнуться, и в ответ Инженер с готовностью одаривает тебя той самой широкой улыбкой, которая давно растопила твое сердце — когда ты еще играла в ту игру. Ты осторожно ставишь его обратно на стол, размышляя, о чем бы спросить. Он не русифицирован, но с разговорным английским у тебя проблем нет. Фигурки героинь из аниме, обладающие высокими голосами, могут болтать днями напролет. Персонажи-мужчины и женщины с низкими голосами могут произносить лишь одну фразу раз в сутки, чтобы не было большой нагрузки на их связки. Успехов в решении этой проблемы не добилась еще ни одна фирма. Ты думаешь, что это вовсе не плохо. Пусть твой новый маленький друг говорит редко, но зато тем голосом, который тебе нравится слушать, а не лилипутским писком — к такому приему прибегали некоторые дешевые фирмы. Прежде чем ты придумала вопрос, первым заговорил сам Инженер: — Как дела? — И это выражение лица, дающее понять: "мне правда интересно". Ты рассказываешь о том, как прошла рабочая неделя, запинаясь, слыша свой голос уродливо-гулким и чувствуя себя невероятно глупо. Будто беседуешь с чайником или тапочками. С тех пор он всегда спрашивает только это. И искренне огорчается, если ты молчишь в ответ. У тебя не всегда есть настроение на выдачу монолога. Все-таки ты не до конца уверена, какую часть из рассказываемого он действительно понимает.* * *
Ты устроила ему жилище на самой высокой полке над компьютерным столом — кот туда запрыгнуть не мог, как ни старался. Потратив драгоценное воскресенье на уборку в заросшей пылью и паутиной нише, ты откопала много полезных вещиц. Вроде пластмассового кукольного дивана, для которого ты сшила новый чехол взамен изъеденного молью. В порыве вдохновения стратегически разместила и подшила кирпичики поролона, чтобы Инженеру не было жестко спать. Выглядело готовое изделие чудовищно — все-таки ты лет десять не брала в руки нитку с иголкой, а на швейную машину и смотреть боялась. Он все равно был в восторге и пожертвовал сегодняшним речевым лимитом, чтобы поблагодарить тебя. Тебе немного неловко было видеть, каким обожанием светятся крохотные серые глаза. Ведь занималась обустройством его быта ты исключительно для разнообразия, потому что от компьютера тебя тошнило, а читать не было сил — на работе наступил предновогодний мандраж, и теперь тебя не было дома шесть дней в неделю. Часто приходилось еще и задерживаться на час или два. Конечно, Инженер был бы тебе благодарен даже за кусочек картона в качестве постели, но ты ничего не потеряла, проведя несколько спокойных вечеров за шитьем и просмотром фильмов. В давно заброшенную коробку с отрезками тканей чудом не пробралась моль, и ты нашла там несколько хороших лоскутков плюша. Эти пару недель вечера проходят по одному и тому же паттерну — вернувшись с работы, ты кормишь кота, торопливо ужинаешь сама, часть своей еды приносишь Инженеру на блюдечке (у тебя сохранились даже неплохие кукольные ложки и вилки — хоть и пластмассовые). Наевшийся кот обычно забирается на вершину книжного шкафа и укладывается спать в любимой тесноватой корзинке, из которой свешивается его пушистый черный бок. Протираешь стол. Приносишь швейные принадлежности и чай — немного чая наливаешь Инженеру в маленький мерный стаканчик, оставшийся после какого-то сиропа от кашля. Выбираешь по телевизору фильм и принимаешься шить, перед этим рассыпав по столешнице горсть "M&M’s" и одним глазом иногда наблюдая за Инженером, который бродит по столу и выбирает себе только желтые конфетки. Забавно. Похоже, это его любимый цвет. Чтобы закрепить догадку, ты предлагаешь ему выбрать, какой из лоскутков плюша должен пойти на одеяло. Разумеется, он вцепляется в желтый. Ты приходишь к выводу, что по крайней мере в этом он является более разумным существом, чем кот. С другой стороны, ты никогда не интересовалась, есть ли любимый цвет у кота. Инженер удивительно послушен и большинство требований понимает с первого раза. Не трогать иголки. Не пытаться размотать нитки. Не прыгать со стола или полки (кстати, надо поискать в интернете, что делать в случае травм настольных друзей). Не пить чай, пока не остынет. Конечно, он не был бы тем самым настоящим маленьким настольным Инженером, если бы не любил танцевать. Он пускался вприсядку всякий раз, как слышал музыку. Тебе пришлось попросить его перестать раза четыре. Наблюдать за ним, конечно, забавно, но тебе не хотелось отвлекаться от фильма. Да и дисциплине его надо учить. С тех пор он танцует, только если ты сама попросишь. Ты сшила и подушку, но Инженер упорно не хочет класть на нее голову. Каждое утро ты видишь его спящим с ней в обнимку. Вряд ли он не понимает, для чего нужны подушки. Вероятно, ему просто так удобнее. В последнюю неделю перед Новым годом тебе пришлось взять домой документы, чтобы в ночные часы закончить итоговый отчет вовремя. Вместе с тобой не спал Инженер, сидя на столе и зачарованно разглядывая массивы чисел в таблицах на мониторе. Первые пару дней ты включала музыку в наушниках. Но после того, как он несколько раз забрался к тебе на плечо и в попытке услышать хоть что-нибудь прижимался ухом к светящимся пластмассовым нашлепкам, не пропускающим ни единого звука, ты стала включать колонки. Очень тихо, чтобы не травмировать его ушки. Но в основном — чтобы не мешать соседям. Когда ты делала перерывы, чтобы покурить и полистать двач, то сажала Инженера обратно на полку — сама не зная, почему. Конечно, в интернете можно увидеть разные мерзкие вещи, но какая тебе разница, увидит ли их твоя живая игрушка? О психике его беспокоишься? Ты понимаешь, что в этом мало смысла, но иначе не можешь. Ведь так у тебя появляется возможность увидеть в себе хоть что-то человечное и испытать за себя хоть ничтожную гордость. Ты так и не дала ему имени, и это казалось дикостью тебе — человеку, который присваивал имена всему вокруг, будь то компьютер, холодильник или даже комната. Пыталась называть его именем исходного персонажа, но образ умного и опасного техасца с дробовиком никак не вязался с этим человечком, который стащил сейчас у тебя самую большую конфету и безуспешно пытается развернуть фантик. Но сильно по этому поводу ты беспокоиться не стала, и когда тебе что-то нужно, ты обращаешься к нему "Энджи", сокращенно от "Engineer". Происходит это не так уж и часто. Ты все еще чувствуешь себя дурой, разговаривая с ним.* * *
На дваче появилась новая скрытая доска, /tdf/, посвященная исключительно настольным друзьям. Почему бы и нет? Есть же доски про электронные сигареты, корейскую попсу и рыбалку. Ты заглядываешь туда реже, чем ожидала. Быт здешнего населения немногим отличается от твоего. От каждого второго треда тебя накрывает мощным дежа вю того самого, первого, про Суисейсеки — чай, печенье, милые повседневные мелочи, безобидные реквесты. Как она, так и ее хозяин больше на сайте не появлялись. Было множество других Суисейсеки, но те узловатые пальцы со смехотворным колечком ты бы с первого взгляда узнала. Треды на эту тему продолжали иногда появляться в /b/, но ты уже знала, чего от них ожидать. Люди по земле ходят разные. Не все так заморачиваются с созданием уюта и хороших условий, как ты. Есть честные отморозки, выпускающие наружу те странные потаенные желания, которые приносит с собой ощущение неоспоримой власти над чьей-то маленькой беззащитной жизнью. Сегодня утром на нулевой ты видишь тред под заголовком: "Чаепитие с Харухи-тян^^" На ОП-пике — полностью раздетая и связанная по рукам и ногам черной изолентой настольная Харухи Судзумия. Она смотрит в камеру с недоумевающей улыбкой, явно не понимая, что за странную игру затеял ее хозяин. "Кажется, я забыл про печенье, — продолжал второй пост от ОПа, — но приготовил к чаю кое-что повкуснее". На прикрепленной к посту фотографии — литровая стеклянная банка и волосатый кулак, из которого выглядывает поблескивающая багровая головка члена. И, конечно же, бумажка с супом и датой. Отличающейся от сегодняшней ровно на год. Третий пост: "Как вы понимаете, это был флэшбэк ^^". Еще бы. Ты закрываешь тред, не дав себе как следует рассмотреть третью фотографию и понять, мертва ли Харухи, по подбородок утопленная в порыжевшей разлагающейся сперме, или просто скривила личико в жалобном плаче. Вечером ты покупаешь своему Инженеру лимонное пирожное и без напоминания два часа в подробностях рассказываешь ему, как у тебя дела. Просишь его станцевать, пока заканчиваешь отчет. Перед сном снимаешь его каску и гладишь по макушке кончиком пальца. Он забирается к тебе на плечо, чтобы щекотно обнять щеку и потратить сегодняшний лимит слов на пожелание "увидеть лучшие сны на свете". Но тебе не легчает. Слишком скучно.* * *
Проходит пара месяцев. Подобные треды продолжают появляться. Кто-то упорно архивирует их. Однажды ты не выдержала и вышла из ридонли, предложив создать специальную скрытую доску для тредов издевательств над настольными друзьями. Чтобы не натыкаться на них в /b/? Или чтобы тебе проще стало отслеживать их? Незаметно для себя ты теперь просматриваешь каждый от начала и до конца. Это в итоге оказалось слишком просто. Когда-то давно тебе несколько раз попадались треды с расчленением хомяков или варкой котят живьем, и у тебя до сих пор трясутся руки от ярости при одном воспоминании об этом. Хотя ты даже не читала сами треды — достаточно было шапок. Ты любила пострадать без причины, надавить себе на больное — жива ли она, человечность, в тебе? Но проверять себя мучениями животных ты считала кощунством. Вот она, хорошая альтернатива — маленькие живые человечки, еще беззащитнее тех же кошек. Да еще и осознающие все происходящее с ними — в твоих глазах, пожалуй, это было веской причиной относиться к ним с меньшим состраданием. А значит, более продвинутой тренировкой чувств. Поймав твой равнодушно скользнувший взгляд, Инженер машет тебе рукой с верхней полки. Сегодня ты его еще не кормила и даже не обратила на него внимания, сразу упав за монитор. Он голоден, соскучился и, конечно же, хочет узнать, как твои дела. Ты чувствуешь непонятную злобу. Не то на него, не то на отморозков с двача, не то на себя — но это вряд ли. На фоне ОПа последнего прочитанного тобой треда ты просто ангел божий. "Ищем сокровища востока с великим археологом :3". Вечно одни и те же глумливые сюсюкающие заголовки. Что за дебильная традиция? Маленькая Лара Крофт за руки подвешена к лабораторному штативу, кажется, еще советских времен. Из школы ОП его спер, что ли? Лара поумнее Харухи и догадывается, что ее ждет, судя по гневно сжатым губам и сдвинутым бровям. На этот раз в кадре действуют явно женские руки — худенькие, аккуратные, со скромным маникюром. Красивым восточным ножом с узорным орнаментом на рукоятке они сначала пугают и дразнят Лару, постепенно начав наносить небольшие порезы — все это можно было увидеть в прикрепленном во втором посте Webm-ролике. Еще несколько роликов, в которых порезы становятся глубже и многочисленнее. Тело залито кровью от шеи до пят и почти не дергается. В последнем видео звонкий девичий голос за кадром смущенно произносит: "Ммм, ну привет... всем... Не знаю, тысяча порезов вышла или не тысяча... — Смеется. — Вот, постепенно избавляюсь от подарков бывшего... Тянки поймут. Мой тред сейчас в сексаче на нулевом... Там я рассказываю это все, что он мне сделал. Вот... Надо заканчивать". Дальше только две фотографии. На одной у Лары от грудок остались лишь аккуратные багровые дыры. Девичья рука на ее фоне V-образным жестом демонстрируют отрезанные грудки в камеру, по одной на каждом пальце. На последней фотографии бедная Лара наконец встретила свою смерть в восточном стиле — насаженная на карандаш будто на кол. Ты выключила компьютер. Сегодня ты ночуешь в зале на диване, под монотонное бормотание телевизора. Долго не можешь уснуть. Твое отвращение к этой вселенной не передать словами. Но мысль о перерождении в более добром и светлом мире вызывает лишь глухой раздраженный стон смертельной усталости. У тебя не осталось в живых ни одного близкого человека, есть лишь эта захламленная квартира, старый кот и крошечный Инженер, которому ты сегодня так и не уделила внимания — ведь здесь же интернет, который поможет сравнить себя с человеческой гнилью и понять, что ты пахнешь чуть лучше. Что ты даешь человечеству? Считаешь циферки каждый день, точнее, за тебя их считает программа. Ты можешь думать только о том, как хочешь перестать быть. Чтобы больше не влачить свое бесполезное существование на этой или любой другой планете. Чтобы каждая молекула твоего тела и каждый элемент твоего сознания были стерты без следа. Или... чтоб кому-нибудь на свете сейчас стало больнее, чем тебе. Хоть кому-нибудь. Так и не получается заплакать.* * *
Утром тебе немного полегчало — сегодня суббота, ты наконец выспалась, на полу лежат теплые полосы по-весеннему желтого солнца. В одной из них пузиком кверху вытянулся улыбчиво зажмурившийся кот, стремясь прогреться с ног до головы. Не умываясь, ты идешь к себе в комнату, чтобы разбудить заплаканного Инженера и вместе с ним позавтракать чем-нибудь вкусным. И просто провести день вместе. Несмотря ни на что, он не сердится на тебя, он счастлив, что ты снова взяла его в руки, и успевает обнять по очереди каждый палец, пока ты несешь его в ванную. Настольным друзьям вовсе нет нужды купаться, но Инженеру нравится, поэтому каждое утро ты оставляешь его наедине с миской теплой воды и горкой мягких бумажных салфеток — вместо полотенца. И уходишь на кухню ставить кофе и делать завтрак. Не то чтобы ты уважала его личное пространство. Просто тебе в голову могла стукнуть идея проверить, на сколько именно секунд хватит крохотных легких, если сунуть его головой под воду и держать. Ты безжалостно бьешь себя кулаком по голове, и боль помогает выкинуть из головы непрошеные мысли. В конце концов, за него деньги плачены. Холодильник пуст — если не считать всякого сырья в овощных ящиках и бутылки вермута на двери — и твой громкий вздох отзывается эхом в его глубине. Ты никуда не хочешь идти и ничего не хочешь готовить, поэтому просто заказываешь пиццу по телефону. Ты не включаешь компьютер. Тебе тошно при одной мысли об этом. Хотя ты понимаешь, что все дело в тебе, и ты вполне могла бы с утра почитать интересные статьи вместо чужого словесного мусора. Посмотреть на милые картинки вместо фотографий искаженных агонией крохотных лиц. Но путь наружу из коробки сложен, долог, скучен. И бессмыслен. Ты слишком много времени потратила на возведение картонных стенок вокруг себя. Ты приносишь кофе в зал и ставишь Инженера на теплый подоконник. Оперевшись ладонями о стекло, он рассматривает подтаявшие шапки снега на влажной земле — сейчас единственным их спасением была тень. Прилетел воробей, дурашливо стукнувшись об сетку "антикошка" в форточке. Инженер вздрагивает от испуга, резко отпрянув от окна. Но сразу понимает, что угрозы нет, и прижимается к стеклу уже лицом, с изумлением и восхищением наблюдая за птицей. Кот тоже не может пропустить такого развлечения — мгновенно взлетает на подоконник, вытаращив на воробья сонные зеленые глаза, и начинает резко клацать нижней челюстью, издавая мяукающее поскрипывание — его охотничья песнь. Инженер радуется, что впервые оказался совсем рядом с этим большим симпатичным зверем, и крепко обнимает толстую лапу, зарываясь лицом в блестящий мех. Ты неподвижна, лишь участившийся пульс выдает твои эмоции. Чувствуешь, как губы растягиваются в уродливом, напряженном подобии улыбки. Понимаешь, что не будешь вмешиваться даже в том случае, если голова Энджи хрустнет под нажимом кошачьих резцов. У тебя ведь появится повод впервые в жизни ударить старого верного друга. Наказанием за убийство занимается Лига Хороших Людей. Кот отвлекается на Инженера. Склоняет щекастую голову набок, потом в другую сторону. Кожистый черный носик касается каски. Потом он отступает, деликатно высвобождая лапу из объятий, и возобновляет орнитологические наблюдения, потеряв к Инженеру всякий интерес. Ты почему-то чувствуешь облегчение, забирая с подоконника своего настольного техасца. Думаешь, что больше никогда не оставишь его в такой опасной близости к коту. И осознавая, что эта мысль вышла вполне искренней, ты на весь день забываешь про компьютер. Горячую пиццу полностью кромсаешь на мелкие квадратики — можно будет есть вилкой и не испачкать руки. Сразу после этого аппетит куда-то исчезает. Где-то час ты лежишь, свернувшись клубком в кресле. Солнце переместилось выше, позолотив пыль на экране молчащего телевизора. Не можешь отвести взгляд. Ты вспоминаешь, как десять лет назад точно такое же солнце наполняло своим соком желтые стекла двери твоей комнаты, точно таким же болезненным клубком ты свернулась на диване, слушая два родных голоса, доносящихся из зала, шутливые переругивания, отчаянные планы, жизнь. И только на фоне маячило зловонное черное дыхание уже известного диагноза одного из них и будущее трусливое бегство из жизни — второго. Ты лежала и думала о том, как навсегда запомнишь этот момент — единство, и это раззолоченное свежим дыханием весны стекло, и огромный шар боли в груди. Как много всего спорилось в твоих руках, как много могла ты решить, как уверенно держалась течения. Как десять лет спустя ты просрала все, за что бы ни бралась. Как десять лет спустя за тобой все еще следует запах болезни, гноя, смерти. Как десять лет спустя ты все еще не можешь выпрямиться из этого жалобно скулящего клубка. Вдыхаешь пыль, становишься катышком пыли под плинтусом сама. В тебе больше нет ничего человеческого, кроме чешуек кожи. Чувствуешь, как Инженер цепляется за рукав, за жидкие светлые волосы, забираясь на твой бок. Крохотные теплые ладошки гладят мокрую щеку, пытаются вытереть слезы. Он говорит: — Пожалуйста, поешь. Еда давно не способна заполнить дыру внутри тебя, но почему бы и нет. Почему бы и нет. Это лучше, чем лежать и мысленно разлагаться на комья пыли, почерневшую в воде ткань со сладковато-гнилостным запахом, пустые шкурки личинок моли, обрывки прошлого и бездумную — чисто по инерции — жажду весны.* * *
После двух стаканов вермута в голове снова блаженная пустота. Ты включила телевизор, чтобы звенящая тишина не угнетала тебя и твоих друзей. Очередное ток-шоу на федеральном канале. В подростковых суицидах и массовых убийствах наряду с видеоиграми и депрессивной музыкой теперь обвиняют популярность настольных друзей. Ты не удивлена. И в чем-то соглашаешься, вспоминая, как легко столкнуть вниз человека, заглядевшегося в бездну. Что станет сегодняшним пальцем, ткнувшим в спину — всегда лотерея. Когда-то тебе было любопытно, как именно отреагировала бы мама, что бы она сказала, если бы в один прекрасный день ее неконфлитная сострадательная дочь размозжила своему котенку голову молотком и с улыбкой сказала: он меня заебал заткнись заткнись заткнись прочь из головы что запихивает мне в голову эти дебильные мысли что ты такое Ты переключаешь канал. Кот тихо похрапывает на спинке кресла, уткнувшись носом в скрещенные лапы. На столе Инженер строит аккуратную башенку из фисташковых скорлупок. Как ты ни пыталась, не смогла осилить даже три яруса подобной, а он свою построил уже выше собственной головы. Что за магия держит ее в целости и равновесии — загадка. Ну чем-то он должен выделяться среди прочих настольных друзей? Valve всегда славились вниманием к мелким деталям. Невесомым щелчком ты разрушаешь сооружение. Инженер хмурится и поворачивается к тебе, уперев руки в бока. — Давай играть, — предлагаешь ты. Он улыбается и с азартом кивает. Ты достаешь из ящика "Монополию", купленную еще лет пятнадцать назад. Но ни одной денежки, ни одной карточки, ни одной фишки до сих пор не потерялось. Это объяснимо — не с котом же тебе было играть. Отсчитываешь по полторы тысячи, раскладываешь сохранившееся в идеальном состоянии игровое поле, и Инженер немедленно дает тебе знать, что готов купить все желтые улицы прямо сейчас. — Нет, — говоришь ты и терпеливо объясняешь правила. После чего высыпаешь на ладонь фишки и предлагаешь выбрать. Странно, но он выбирает твою самую любимую — машинку. После непродолжительной внутренней борьбы ты уступаешь, изумляясь себе: что тебя сейчас-то так разозлило? Откуда это лютое бешенство детсадовца, у которого отобрали пластикового Чебурашку? Словно чувствуя скачки твоего настроения, Инженер старается всячески помочь и сам бегает по полю, передвигая обе фишки, чтобы тебе не пришлось лишний раз напрягать свои тощие бицепсы.Ни разу не ошибся, отсчитывая деньги. Сегодня тебе не везет. Ты еще не собрала ни одного цвета, а он уже поставил по отелю на своих драгоценных желтых улицах. Со смесью нежности и все того же детского ожесточения ты думаешь: а ведь он умница. Чтобы унять злобу, напоминаешь себе, что в "Монополии" большая часть успеха зависит от везения. Так что не такой уж он и умный. Он выигрывает, и ты разрешаешь ему еще немного построить из скорлупок, пока уходишь на балкон покурить. Удручающе четкая топь мысленного черного омута атакует отяжелевшую от алкоголя голову. Приливы и отливы. До ночи ты не оставляешь Инженера в покое — к его огромной радости, находя все новые и новые совместные занятия. Откапываешь в ящике стола лазерную указку, и вы вместе играете с котом, периодически многозначительно поглядывающим в вашу сторону, будто говоря: "Я знаю, кто по ту сторону лазера, но прикинусь дурачком, так и быть". Включаешь по телевизору "Отважный маленький тостер", твой самый любимый мультфильм от Диснея — благо, ты все смотришь исключительно в оригинале с субтитрами. На песню утилизируемых автомобилей Инженер реагирует так же эмоционально, как и ты когда-то. Тебе полчаса приходится утешать его, на ходу придумывая концепцию загробного мира для машин и прочих вещей. Потом приносишь стопку бумаги и подсохшие фломастеры, и вы очень долго рисуете разную ерунду. Ты никак не можешь понять, что пытается изобразить Инженер, с трудом ворочающий фломастером с него ростом. На листе формата А3 ты чертишь ему замороченный лабиринт, из которого он находит выход довольно легко и получает от тебя в награду салатик из яичного желтка и кукурузы. Потом ты предлагаешь нашить новых одежек и снимаешь с него мерки. Как строить выкройки, ты давно забыла, но на это у тебя есть... Интернет. Ты почти бежишь включать компьютер. Хотя ты не заглядывала в сеть всего лишь один день, тебя грызет чувство, что ты не читала новости очень давно, как минимум неделю. Испытываешь дикий всплеск радости, когда уставший Инженер просится спать. Обещаешь завтра обязательно продолжить работу над выкройками. Прижимаешь к щеке и говоришь, что он хороший и ты его очень любишь. Он, конечно же, покупается на эту ересь и с бесконечно счастливой улыбкой засыпает сразу, как только оказывается на своем диванчике, и ты укрываешь его одеялом. А тебя ждет бессонная ночь, еще одна бутылка вермута в сумке, сигареты. И двач.* * *
"Сап, ночной. Хочешь услышать, как кричат орлы?" На ОП-пике — фотография микроволновки. Увеличив ее, сквозь прозрачную дверцу ты различаешь маленького настольного Солдата. Он гневно кричит и бьет кулаками стекло. До этого даже в /tdf/ ты ни у кого не видела персонажей из Team fortress 2 — местный народ в основном любит девочек из аниме. Впрочем, нет, на доске дневников попадался тред одинокой девушки-кондитера, у которой тоже есть Солдат. Она в основном выкладывает фото сделанных на заказ тортов и очень кратко пишет о том, как прошел день. Последний пост был такой: "всем магических выходных от нас с Солли)) лучше бы им не быть такими магическими(( я ЗАПАРИЛАСЬ лепить полный состав винкс из мастики!! больше люблю работать с марципаном и катать с него круглых цыплят и заек а эти... существа, пугают меня (с) Солли сказал что глядя на них тоже испытывает ужас и омерзение, значит все у меня правильно получаеться))" На прикрепленной фотографии ты видишь торт неаппетитного бирюзового цвета с блестящей сиреневой надписью кремом: "С днем рождения, Ирочка!" Его окружают превосходно выполненные из мастики феечки, неотличимые от мультяшных оригиналов. Не то что скособоченные уродцы, покрытые отпечатками пальцев, которых можно купить в местном "Мадлене". Да, у этой девушки золотые руки. Пухлые, с короткими пальцами и плоскими, под корень обстриженными ногтями — их тоже видно на фото, как и нижнюю часть круглого веснушчатого лица с по-детски крупнозубой улыбкой. Ее Солдат, стоящий рядом на столе, лениво отдает честь в камеру, а его взгляд, полный того самого "ужаса и омерзения", прикован к торту. Этот дневник ты не можешь выкинуть из головы до самого конца треда. Сильнее всего тебя задевает именно этот контраст. Два совершенно одинаковых маленьких Солдата, которые нашли своих хозяев. Только один продолжит жить, будет окружен заботой хозяйки, будет помогать ей печь торты и раз в сутки высказывать критику, которая интересна ей. А обугленные ошметки второго равнодушно соскребет хозяин со стенок микроволновки. Бедняга попросту взорвался. Не в первый раз ты задаешься вопросом: почему? И тогда начинаешь читать тред с начала. Фотографии отвлекли твое внимание от текста. "вот-зачем-ты-меня-расстроил-чего-ты-добился-блять-уебок.жпг. Говорил, блять, себе: лучше в Рейвенхольм сходить лишний раз, чем в бэ. Пойду своему хэвику печенья наломаю. Нахуя ты это делаешь? Ты ебанутый?" "Переезжаю вот. Думал продать акк в стиме. И тут ВНЕЗАПНО обнаруживаю VAC-бан. И кому он теперь нужен? Габен может соснуть моего хуйца. Жалко, его жирная жопа не влезет в микроволновку. Хоть на этих пиздюках отыграюсь." "Ну ты и долбоеб, конечно, братишка. Ты не думал, что можно продать настольников выгоднее, чем твой ссаный акк, где из игр наверняка одно дешевое окаменелое говно мамонта?" "445 уровень, 3000+ игр, большая часть из которых — ААА. И где твой бог теперь? Выставлять настольников на авито и ждать покупателей у меня тупо нет времени. А кормить их еще лет 20-30 — нахуй надо. Алсо, пришло время мистера Фримена. То самое время. Не переключайтесь". Гордона Фримена ждала более легкая участь — всего одним ударом молотка ОП разнес его голову в кровавую кашу. По крайней мере, он не мучился. Ты скроллишь дальше. У парня большая коллекция. Ты ловишь себя на мысли, что на месте ОПа распорядилась бы такими средствами получше. Стыдишься: кто ты такая, чтобы считать чужие деньги? Ненавижу ебучих Шпионов, пишет он, и прикладывает ролик, на котором кромсает ножницами синего Шпиона, начиная с ног. Точно так же ты нарезаешь своему коту кусочки говядины, чтобы ему было легче жевать. Ты читала, что кости у настольных друзей не такие уж и хрупкие, и они нормально переносят падение с большой высоты. Но ножницы у этого парня мощные, и справляются с тощими конечностями Шпиона так же играючи, как с бескостной говядиной. Ты слышишь хруст и истошные крики, постепенно переходящие в ультразвук. Человечек все еще жив даже после того, как лезвия отсекают нижнюю половину его тела. Концы ножниц ныряют вглубь, зацепляют внутренности и вытягивают наружу. Органы похожи чем-то на человеческие, но все же выглядят по-другому и имеют странные формы. Это заставляет тебя вспомнить один из рассказов Брэдбери. Про мальчишку, который вскрыл спящего вампира. Следующий пост заставляет твой желудок мучительно екнуть. Ты видишь на фотографии Инженера, точь-в-точь как твой, только из команды Синих. В первую секунду его лицо кажется тебе незнакомым — потому что на лице своего Инженера ты никогда не видела такого страха, такого горя, такой обреченности. "Он не слушался и делился со Шпионом жратвой, когда я его наказывал и оставлял без обеда. Будет теперь возводить свои турельки в аду", — пишет ОП. Еще одно видео. Теми же окровавленными ножницами он сначала отрезает руки. Потом приносит — господи, у тебя в шкатулке для шитья лежит точно такая же — упаковку булавок. По одной втыкает в тело Инженера, следя, чтобы не убить его раньше времени. Тот не кричит, лишь безмолвно плачет и дергается в руке ОПа, пытаясь увернуться от очередного острия. Когда в упаковке остается лишь две штуки, ОП насквозь протыкает ими маленькую голову, с остервенением вдавив булавочные головки в глазницы."О, я тут подумал. Он же не построил ни одной ебаной турели за всю жизнь. Может, ты вообще Шпион? А?! Молчишь? Время спайчекинга, гайз. Пиро у меня нет, но сам справлюсь". В пламени зажигалки плавятся булавочные головки, пузырится и чернеет кожа. Инженер бьется в агонии и все так же беззвучно кричит. Ты выключаешь компьютер. Все равно от горячей пелены слез буквы расплываются в глазах и ты не сможешь сегодня больше прочесть ни слова. Долго сидишь в темноте и думаешь: какого цвета конфетки выбирал бы этот Инженер? Тоже желтого? Или красного? Никто теперь не узнает. Всем похуй. А тебе пора спать. Перед выключением ты сохранила в закладки архив треда.* * *
Больше ты не заходишь на двач. Нельзя сказать, что это как-то особо повлияло на твое настроение. От себя-то не убежишь. Просто немного меньше чернухи в повседневности. По выходным и по вечерам ты наконец можешь почитать что-то интересное. Разыскиваешь статьи на английском, чтобы вместе с тобой их мог почитать и любопытный Инженер. Однажды ты дала ему блокнот и сточенный почти до основания карандаш, и он тут же написал тебе много разных вещей — примитивным, но вполне разумным слогом. Как ему грустно, что он почти не может говорить с тобой, ведь ему столь многое хочется с тобой обсудить. Что ему нравится проводить с тобой время. Что он благодарен за все удивительные вещи, которыми ты делишься с ним. Что он благодарен за твою доброту и заботу. Что он сожалеет о том, что родился в этом бесполезном теле и не может ничего сделать для того, чтобы ты чаще улыбалась. Пока ты читала письмо Инженера, он сидел на твоем левом плече, аккуратно грызя кукурузные зернышки, а на твоей почти уже онемевшей правой руке лежала блаженно спящая тушка кота, запрокинувшего голову тебе на другое плечо. Искреннее тепло окружало тебя со всех сторон и почти разогнало рыбий холод твоей души. По крайней мере, этим вечером. За год ты заканчиваешь полную уборку своего жилища. Других чудес в твоей жизни не происходит. Не произошло бы и уборки, если бы твой мозг постоянно не царапало осознание того, что ниша — самое чистое место в квартире. Кухню ты оставила на октябрь. В электрическом свете четко выделяется вытоптанная блестящая дорожка на линолеуме — от двери до плиты и развилка к холодильнику. Тропа в болоте из застарелой смеси жира, волос и пыли. Ты приканчиваешь две щетки-утюжка и большую бутылку "Фейри", прежде чем от грязи не остается и воспоминания. Твоя группа поддержки разместилась на кухонном уголке. Задумчивая морда кота торчит из свежевымытой раковины — за шестнадцать лет ты так и не отучила его от этой дурацкой привычки. Инженер сидит на краю столешницы, свесив ноги, и весь просто светится от счастья и гордости за тебя. За год ты пришла к выводу, что маленький ублюдок понимает слишком много о тебе и твоей тухлой жизни. Но вот по поводу твоего внутреннего мира он охуенно ошибается. Ты говоришь: — Энджи, скинь тряпку. — И он с готовностью волочет ее к краю, чтобы спихнуть вниз. Это занимает слишком много времени, ты бы уже десять раз успела взять ее сама. Но ты знаешь, как приятно Инженеру, когда он может сделать для тебя хоть что-то полезное. Нет, конечно. Тебе просто лень вставать. Ты берешь его с собой, когда часом позже выползаешь в магазин за едой, куревом и алкоголем. Конечно, ты никогда никому словом не обмолвилась, что он у тебя есть. Большинство твоих коллег даже о существовании кота не подозревают и уверены, что у тебя давно есть дети. У всех же они есть. Твой дом похож на весеннее многоквартирное гнездо. Люди вселяются, съезжают. Ты никуда не деваешься с места, но не знаешь в лицо, а тем более по имени, ни одного соседа. Каждый год рождаются новые дети. Ты куришь на скамейке, поставив между ног громоздкий пакет, а нестройный хор юности на площадке выстрелами веселых визгов убивает тишину. Как и тридцать лет назад — прятки, красочки, чипер, и нервные костлявые ручонки хватаются за турник, и "Щас, ма!", и листья вместо денег, и даже "десяточки" на скакалках. Ты думаешь, каково было бы тебе услышать "Щас, ма!" в свой адрес. Вспоминаешь, что сама уже никому не можешь это сказать, и грудь сдавливает двумя ударами с противоположных сторон. Под шарфом на плече прячется Инженер, и ты ощутила, как его теплая щека успокаивающе прижимается к твоей шее. Расслабляешь окостеневшие мышцы. Но закуриваешь вторую сигарету сразу после первой. Как часто бывает по вечерам, тебе все еще хочется закричать, сломать, убить, умереть, выпить много холодной воды. Но ты неподвижно сидишь бледным монолитом в серой куртке и не видишь смысла делать хоть что-то. Однажды летом Инженер потратил дневной лимит слов, чтобы предложить: — Зачем ты страдаешь? Научись тому, что нравится. О, спасибо, ты, долбаный гений. Пожалуй, ты слишком часто жалуешься ему на работу, которую ненавидишь. А он настолько без ума от тебя, что искренне верит: тебе просто нужно найти дело по душе. Не понимает, что суть в твоем мерзком характере, и тебе опостылеет на второй день даже работа на волшебной фабрике облачного шоколада, где должностной инструкцией тебе прописано весь день кататься на птеродактиле. Ты идешь на парикмахерские курсы, курсы наращивания ресниц и еще какие-то, но твои руки превращают в дерьмо все, к чему прикасаются. Посещаешь максимум два занятия и сливаешься. Твои обязанности нельзя назвать сложными, и проблем бы у тебя не было, как и штрафов и мучительных выговоров, если бы ты была хоть чуточку внимательнее и ответственнее. Но безграничный доступ к интернету и отсутствие контроля за историей браузера действуют на тебя разлагающе. Вот почему директор компании все чаще намекает, что место тебе за шваброй или в лучшем случае за кассой Макдональдса, если будешь продолжать в том же духе. Все это копится в течение года особенно тяжелой тучей над твоей головой, чтобы вылиться в декабре в безобразный скандал. Твоя аморфность стоила компании пятидесяти тысяч рублей. И если для нее это копейки, то для твоего кошелька — ощутимый удар. Ты должна в ближайшие дни сама разрулить ситуацию с клиентом, или эту сумму вычтут из твоей зарплаты. В этот день ты возвращаешься домой в час ночи, с распухшим от жалких рыданий носом и тяжелым от ярости сердцем. Лишь где-то в глубине души понимаешь, что виновата сама, и это заставляет тебя ненавидеть окружающий мир еще сильнее. Удивительно, как ты ключ в двери не забыла повернуть. Сумку швыряешь куда-то в угол и не переодеваясь притаскиваешь в зал ноутбук. Пинком отпихиваешь соскучившегося кота, который радостным мурчанием встретил тебя в коридоре. Машинально извиняешься сквозь зубы. Туча над твоей головой уже так черна, что поглощает любой свет. Обиженный кот ныряет спать в корзинку — он понял, что сегодня его не будут кормить и целовать. Ты же наливаешь вермута и ныряешь в ноутбук в попытках составить письмо для клиента. Твой мозг давно неспособен воспринимать большие и сложные тексты. Сгорбившись и едва ли не упираясь носом в экран, по десять раз ты перечитываешь одно и то же предложение, забывая его смысл сразу после точки. Гуглишь юридические термины, потом отдельные непонятные слова в описании этих терминов, и нет этому паскудству ни конца ни края. В открытом вордовском документе вопреки всему растет какой-то текст; каждые десять секунд ты маниакально сохраняешься. Вроде бы, выглядит достаточно умно. Ты, правда, сама не до конца понимаешь, что пишешь. Но можно будет завтра на свежую голову разобраться. Что-то вцепляется в твой локоть, и от неожиданности ты резко дергаешься, пролив содержимое стакана на клавиатуру разгоряченного ноутбука. Шипение, и экран гаснет. Кисло запахло горелой пластмассой и вскипевшим вермутом. Инженер, бесшумно преодолевший длинный путь от своей полки до твоего кресла, виновато и испуганно смотрит на тебя. Ты знаешь, что он беспокоится за тебя, потому что ты отсутствовала до ночи и даже не заглянула в свою комнату по возвращении. Знаешь, что он видит тучу над твоей головой. Но тебе похуй. — Я кому говорила не прыгать с полки? Кому говорила, блядь такая, сука? — орешь ты, и твой всегда такой тихий и мягкий голос звучит мерзко, хабалисто. Это только усиливает твою ненависть. И растущую внутри неестественную радость: наконец-то. Маски сброшены. Инженер старается бумажной салфеткой промокнуть клавиатуру, и эти попытки выглядят смешно и убого. Ты осознаешь, что он не понял ни слова, и переходишь на английский: — Я тебе говорила, чтобы ты не высовывался со своей ебаной полки? Говорила или нет? Он торопливо кивает. Ты сдавливаешь его в руке. Достаточно сильно, чтобы не покалечить, но причинить боль. Стаскиваешь с него очки, не особо беспокоясь о том, что можешь поцарапать его ногтями. Тебе необходимо видеть, как он будет плакать. А он будет, и еще как.* * *
Он заливается слезами, хотя ты еще ничего не успела ему сделать. Просто показываешь по компьютеру тот тред из закладок, который прочитала последним. Почти год не заходила на двач, уму непостижимо. Когда ты закончишь воспитывать эту мразь, то обязательно поскроллишь нулевую. А над письмом поработаешь уже завтра, на компьютере. Ноутбука у тебя больше нет. Ты заставляешь его смотреть ролик, где ОП расправляется с синим Инженером. Он ничего не говорит, потому что ты предупредила его: одно слово, и ты оторвешь ему голову. Но хнычет в голос, и в голосе его помимо страха и боли слышится недоверие. Он не может поверить, что можно так поступать — хоть с настольными друзьями, хоть с любыми другими живыми существами. И в жизни бы не поверил, что ты собираешься все это повторить с ним. А почему нет-то? Он же твоя вещь. Законодательство пока настольных друзей игнорирует. Ты имеешь право сделать кое-то и похуже, если захочешь. Ты находишь клубок шерстяной пряжи и крепко связываешь его руки, потом ноги, чувствуя все то же сладкое томление — как в детстве, когда тебе почему-то нравилось связывать свои игрушки. Тебя не волнует, туго ли легли нитки. Нет ноутбука — нет ручек, как говорится. На столе появляется все больше предметов: молоток, булавки, зажигалка, мощные кухонные ножницы. Показываешь Инженеру коробку, которую больше года назад открыла, чтобы впервые взять его на руки и обменяться улыбками. Обещаешь похоронить его изуродованный трупик именно в этой коробке, заставив его плакать еще отчаяннее. Не можешь понять, кого тебе сильнее хочется изуродовать — его или все-таки себя? Снимать фото, видео и создавать тред ты не собираешься. Это касается только вас двоих. Молоток ударяет по столу в какой-то паре сантиметров от головы. Ты повторяешь это несколько раз, пока у Инженера не начинается истерика. Тогда ты берешь ножницы и предупреждаешь его, что он не должен издавать ни звука. Пусть только пикнет, и ты отрежешь ему башку. Глотая слезы, он молча кивает. Ты лязгаешь ножницами у самого лица, перед трусливо зажмурившимися глазами. Так неинтересно. Заставляешь его открыть глаза под угрозой выколоть их. Это подействовало. Долго он не может выдержать зрелища резко смыкающихся гигантских лезвий, и наконец кричит. Пусть теперь пеняет на себя. Порывисто вытерев собственные слезы, ты смыкаешь ножницы уже на его шее. Почти. Лезвия ощутимо давят на кожицу, но недостаточно для того, чтобы поранить. Хотя твоя рука вполне может случайно дрогнуть. Ты говоришь, что он тебя заебал. Что это он во всем виноват. Повторяешь это несколько раз, и твой голос дрожит.Ты швыряешь его на стол, ножницы выпадают из вялых пальцев. Ты закуриваешь. Говоришь, что всегда его ненавидела и купила только для того, чтобы в итоге замучить и убить. Затягиваешься. Говоришь, что его бы и так никто не полюбил, потому что он мелкая, безмозглая, непослушная вещь. Затягиваешься. Говоришь, что тебе больно, стыдно, жалко, что ты не хотела, никогда не хотела так. Затягиваешься. Стряхиваешь на него столбик пепла. Затягиваешься. Говоришь, что не будешь возиться с ножницами, а просто оторвешь ему ручки, потому что так больнее и дольше. Затягиваешься. Разражаешься коротким истеричным рыданием и жалуешься, что у тебя никогда не хватит духу повеситься. Затягиваешься. Говоришь, что любишь его больше всего на свете, почти так же сильно, как кота. Затягиваешься. Говоришь, что тебе хотелось бы делать что-то полезное, но у тебя нет ни таланта, ни желания. Затягиваешься. Обещаешь потушить сигарету об его глазки, когда докуришь. Тут-то Инженер и прокололся. Ему следовало молчать. Но он не просто заговорил, а посмел повысить голос на тебя! Его язык еще заплетается от страха, но ты можешь разобрать: — Ты не она. Она добрая! У вас слишком хорошее взаимопонимание было с первого дня. Глядя в красные от слез глаза, ты знаешь, что он имеет в виду. Не какую-нибудь фантастическую историю про подменышей, клонов или ебучего Шпиона, принявшего твой облик. Он видит в тебе эту границу, режущую сознание пополам. Он знает, что ты сама не понимаешь, где оригинал, а где искаженное отражение. Он знает, что ты попросту великовозрастная инфантильная идиотка, которая не хочет работать над собой и выпустить наружу именно добрую, зрелую часть. Потому что неуместные темные мысли, потери близких, неудачи на работе бывают у всего человечества. Но оно живет дальше и не тонет в грязной жалости к себе десятилетиями. Ну, за исключением подобных тебе особей. Прежде чем ты осознала, что натворила, ты открыла окно и вышвырнула маленького Инженера.* * *
Ты несешься вниз по лестнице, как была — в длинной домашней футболке и шортах, успев лишь запрыгнуть в зимние сапоги. Но даже оказавшись на улице, ты не чувствуешь холода, двадцать градусов — пустой звук. На разъезжающихся по гололеду каблуках ты беспомощно кружишь по двору, рыдаешь, зовешь Инженера, хоть это и бесполезно — сегодня он уже ничего не сможет сказать. А если его голова разбилась об лед или сломалась шея — то тем более. Ты ведь хотела его просто напугать, проносится в твоей голове, просто все получилось как всегда — в твоем гнилом мразотном стиле. Стиле, в котором ты живешь. Но то, что ты не собиралась его калечить и убивать, твоей вины не уменьшает. Да и неизвестно, правда ли это. Когда ты находишь его в одном из рыхлых сугробов, живого и — ты лихорадочно ощупываешь дрожащее от холода тельце — невредимого, ты думаешь, что не заслуживаешь, блядь, ты просто не заслуживаешь таких подарков судьбы. Инженер молчит и отрешенно смотрит сквозь тебя. Ты почти физически ощущаешь его боль и разочарование, и бесконечно шепчешь: "прости меня", и целуешь, и пытаешься согреть, прижимая к своей продрогшей груди, пока поднимаешься по лестнице. Сейчас ты можешь думать об одном — только бы он не заболел, и все прочие мысли, привыкшие толпиться в твоей голове — о собственной никчемности, о пятидесяти тысячах, о ноутбуке, о дваче, о ебнутых садистах, о детях, которых у тебя нет, а у всех есть — кажутся невероятно глупыми и ничтожными. В ту самую коробку ты кладешь грелку с горячей водой, размещая так, чтобы получилось гнездышко. Бережно натираешь Инженера согревающей мазью и переодеваешь в самую теплую одежду, которую успела наваять за год — вязаный желтый свитер, который он любит больше всего, и брюки из фланели, в которых ему и ходить трудно из-за толщины ткани. Плотно закутываешь в одеяло. Он все еще не смотрит на тебя, но все так же послушно выпивает теплый сладкий чай, который ты ему приносишь, и не морщась проглатывает порошок, который ты наскребла с края таблетки парацетамола. Он засыпает почти сразу. Ты не спишь всю ночь, а утром на работу уезжаешь ровно на полчаса — чтобы взять отгул.* * *
Коробка стоит на компьютерном столе, на уголке неудобно лежит морда спящего кота. Инженер тоже все еще спит, а ты опять трудишься над письмом клиенту. Сегодня смысл слов раскрывается для тебя еще неохотнее. Тело ломит и слегка морозит, как всегда бывает, когда ты больше суток не спишь. Ты волнуешься: почему он спит так долго? Ты чувствуешь себя оглушенной, будто это тебя выкинули из окна. Ты не хочешь иметь с собой ничего общего. Ты бы оштрафовала себя и на сто тысяч, только кому от этого будет легче. Ты перестаешь понимать любые термины, не только юридические. Когда Инженер наконец просыпается, и выглядывает из коробки, вцепившись в края руками, ты хочешь спросить, будет ли он завтракать, но вместо вопроса из твоей груди вырывается громкое рыдание. Судорожно прижимая ладони к лицу, ты глухо, по-бабьи, воешь и не обращаешь внимания, что течет не только из глаз, но и из носа. В груди так тяжело, что ты едва можешь дышать. Хватая скривившимся ртом воздух, ложишься на стол, уткнувшись лицом в скрещенные руки. Твои ресницы почти касаются столешницы. Всхлипываешь все тише, пока не засыпаешь. Ты просыпаешься, когда за окном уже стоит по-зимнему ранняя чернота. Тебе тепло. Внутри тебя блаженная пустота после вскрытия застарелого нарыва. Монитор погас от бездействия, и ты ничего не видишь вокруг, но чувствуешь щекой мягкую пушистость кошачьей мордочки и внезапную жесткость подергивающихся во сне усов. Чувствуешь у нагретой ложбинки локтя легкую кусачесть свитера Инженера, обнявшего во сне твою руку. Ты не двигаешься, чтобы не будить их. Глядишь в темноту и думаешь, что, возможно, в этом и есть смысл твоего убогого существования на Земле. Попытаться сохранить в себе пресловутую человечность хотя бы для этих двух жалких бесправных существ, которые никому никогда не расскажут, какая ты на самом деле, просто могут прожить свою короткую жизнь в тепле и заботе. Это ничего не изменит в глобальном масштабе, но сейчас тебе кажется, что лучше зажечь две крошечные звездочки, чем открыть две громадных черных дыры. Дыры уже есть кому открывать, как и зажигать звезды. Это их дело. Тебе необязательно следовать чьему-то примеру. Ты знаешь только то, что нужна этим двоим. И должна измениться ради них. Конечно, твои тараканы в голове не исчезнут как по волшебству, с ними надо работать. Возможно, Инженер еще долго не будет спрашивать, как у тебя дела, а кот отомстит за пинок каким-нибудь кошачьим образом, и тебе долго придется заслуживать полное прощение. Возможно, тебе наконец пора сходить к психотерапевту, как бы ты этого ни боялась. Возможно, тебе стоит посетить больше, чем два занятия, чтобы понять: эти курсы не твое. Возможно, ты должна воочию увидеть могилы своих родителей, на чьих похоронах ты не была, чтобы осознать и отпустить их. Ты должна справиться. Ты справишься.