Нежное лето

5.Виктория Сергеевна сидела в кафе и разглядывала чаинки, плавающие в чашке с чаем. С утра здесь было не так много народа, люди заходили, выходили, а Вика все сидела. Наконец, подошел моложавый мужчина, присел рядом, закинув на колено ногу в дорогом ботинке. Вика уловила чуть заметный аромат дорогого мужского парфюма. --Утро доброе, Виктория Сергеевна… --Доброе… --Чашечку эспрессо, пожалуйста… , подошедшему официанту, - Виктория Сергеевна, что Вы предпочитаете? Вика отрицательно покачала головой. --Как наши друзья, что нового в коллективе? – сделал глоток терпкого напитка. --Все хорошо, только вот начальник лютует…, - сделала попытку улыбнуться. --Вот как…Чего это вдруг? --Не вдруг, дисциплину требует, всеми вечерами в отделе сидит, за каждым бдит…даже в выходные на службу ходит, всех контролирует, - осеклась. --Мда…, А Соколовский? --А Соколовский верен себе… --Поясните… --Пьет и таскается по клубам с девицами, - Вика иронично улыбнулась, - как и вчера, - ничего нового…, на службе от звонка до звонка… --Виктория Сергеевна, у меня информация, что Вы были, так скажем, близки с ним…. --У Вас не совсем верная информация, - перебила, не дослушав, ощущая, как начинает просто закипать. --Негусто… --Да, я не очень хороший шпион… --Ну, не надо так. --Это все? Мне можно идти? Служба… --Да, пожалуй, идите, Виктория Сергеевна… Вика быстро поднялась, с шумом отодвинув стул, и пулей вылетела из кафе. « А она не так проста, эта капитан Родионова Виктория Сергеевна…Вика…» Больше всего в жизни Аркадий Викторович Игнатьев любил власть и деньги. Для него это было неотделимо друг от друга, скорее, это было двумя сторонами одной большой любви. До недавнего времени все это у него было. Власть и деньги, деньги и власть. Все вместе давало ему ощущение абсолютной свободы. Но были некоторые моменты, которые делали Аркадия уязвимым. Всю свою жизнь он старался залатать эти бреши в своей жизни. И удачно с этим справлялся многие годы. Когда все пошло не так? Скорее всего, тогда, когда его старый знакомый Владимир Соколовский решил пристроить своего непутевого сына на службу в полицию. Да, именно это и послужило отправной точкой во всех несчастьях Игнатьева. Надо было давить этого пацана сразу на корню. Но даже Аркадий со своим невероятным чутьем не смог оценить ситуацию адекватно. Он был человеком умным и изворотливым. Много лет назад ему почти удалось потопить Соколовского-старшего, отобрав у него бизнес, семью. Хотя в последнем, он сам виноват ничуть не меньше, кобель… Стоило чуть подтолкнуть… и понеслось… Жену…да, жалко, но та тоже виновата сама ( эх, Аня, Аня…). Но Соколовский выплыл и не просто выплыл, а создал свою империю заново, и на пути Игнатьева больше не появлялся. Бывшие друзья и коллеги существовали в этом мире параллельно. Лет пятнадцать Игнатьев жил замечательно : у него был крепкий бизнес, хороший надежный тыл в виде жены и любимой дочери, и власть. Большие деньги и связи делали свое волшебное дело: деньги давали власть, власть множила деньги. Но потом вернулся Самойлов. Спокойная жизнь Игнатьева закончилась. Аркадий боялся его, хотя даже себе он в этом признавался с трудом. Не хочешь иметь врага, стань ему другом. Этот принцип, которым Игнатьев всегда руководствовался, сработался и с Самойловым. Константин не просто так вернулся в страну, а стал требовать от своего нового « друга» преференций. Все связи Игнатьева бизнесе и во власти стали доступны ему. Самойлов пользовался ими, как своими собственными. И с каждым разом зависимость Игнатьева становилась все сильнее. Это он заставил Аркадия забрать заявление на Соколовского о покушении, это с его легкой руки Соколовский-младший оказался на свободе. Нет, Аркадий, конечно же, понимал, что Константин затеял серьезную игру, он не мог этого не понимать. Он, как хищник, чуял большие неприятности, но масштабы даже не мог себе и представить. Самойлов переиграл всех, одним махом, одним ударом. Ощущение полного фиаско вызывало физическую боль, его ненависть к Самойлову и Соколовскому-младшему становилась все сильнее. Мысль об Игоре вызывала у Аркадия просто зубную боль. Этот негодяй к тому же покусился на одного из самых дорогих людей в его жизни – его дочь. Его маленькая девочка, его Катя, была влюблена в него. Вот чего никогда не понимал Игнатьев, так это то, почему бабы выбирают таких, как Соколовские? Это было за пределами его понимания. Катя ничего не хотела слушать, она всячески избегала разговоров на тему Соколовского. Было больно видеть, как страдает его дочь и вдвойне было больнее осознавать, что ни он, ни Вера ничего изменить не могут. --Не знаю, что с ней делать, - говорила Вера, прогуливаясь с Аркадием в больничном дворе одной московской клиники, известной в особых кругах, - стала просто невыносима, грубит через слово или не разговаривает вовсе… --Крепись, Верочка, это пройдет… --Уж и не знаю…, к тебе сегодня позвала, а она сделала вид, что не слышит, пропадает из дома… Аркадий шел молча. Его реабилитация затянулась. После ранения он несколько недель находился между жизнью и смертью. Пуля прошила легкое, чудом не задев аорту, Аркадий потерял много крови. В клинике у него была отдельная палата с отдельным круглосуточным сестринским постом и от него практически не отходил врач. Потом был санаторий и снова больница, санаторий, и так по кругу. У Аркадия было достаточно времени, чтобы обдумать всю свою жизнь. --У Пряникова задержалась, - объявила Вика, войдя в кабинет, - всем доброе утро. Оперы уставились на свою начальницу. --Вик, что случилось? Почему ты…., - недоумевал Симоненко. - Валер, потом объясню, - собираемся на вызов, на канале Москвы обнаружено тело, - и первая вышла из кабинета. --Чудеса…, - Аверьянов покачал головой, - Игорек, ты что-нибудь понял? --Судя по всему, от этой женщины нам не избавиться, - Соколовский похлопал Жеку по плечу и получил осуждающий взгляд капитана Симоненко. Соколовский приехал на место гораздо раньше остальной команды, но здесь уже «колдовал» Илья. --Долго едете… --Пробки, Илюш… --Ну что тут у нас? - подъехавшие опера тоже уже спустились к воде, Валерий аккуратно поддерживал Вику под локоть. --Пулевое, стреляли с близкого расстояния, разворотило его не по-детски, а потом уже в воду. --Стреляли тоже здесь? --Трудно сказать, но, думаю, нет. --Здесь трава примята и ветки ободраны с кустов…, - Соколовский привлек к себе внимание. Вика подошла к нему. --Молодец, Игорь. --Стараюсь, товарищ капитан… --Убили, видимо, здесь, потом в воду затащили… --Гениально, господин капитан! – Соколовский через плечо взглянул на Симоненко. --А давайте вы не будете превращать службу в балаган, - Вика начинала сердиться. --Не вопрос… Тело уже оттащили из воды, перевернули на спину, голова убитого запрокинулась. Соколовский изменился в лице, что не ускользнуло от Вики. --Что? Знакомый? --Да, кажется…это врач-кардиолог Золотовицкий Сергей Михайлович… --Врач? Ты уверен? --Да…общался с ним три дня назад… --Игорь, рассказывай. --С сердцем плохо было, вот и все… --У тебя? С сердцем? Соколовский пожал плечами и приподнял брови. В отделе ждал сюрприз в виде сына убитого. --Мне уже сказали…,- в кабинет вошел молодой человек лет двадцати пяти, - папа пропал позавчера, вернее, он не пришел домой ночевать. Я заявление написал в полицию. --Чем занимался Ваш отец? --Он был врачом, у него был частный кабинет. --У Вашего отца могли быть недоброжелатели? --Не думаю, он человек неконфликтный , совсем не умел ссориться с людьми. Даже когда он разводился с мамой, нам всё оставил. --Может быть пациенты? – Аверьянов вставил слово. --Да, с инфарктом… --Или их родственники, почему нет? --Это маловероятно, Жек, хотя совсем такой вариант сбрасывать со счетов нельзя, - Вика прохаживалась вдоль кабинета. --Молодой человек, Ваш отец был богат? Парень замялся. --Нельзя сказать, что богат, но ему на жизнь хватало, мне в деньгах никогда не отказывал… --Могла у него быть с собой какая-то сумма денег? Не собирался ли он делать какие-либо дорогостоящие покупки? --Не могу сказать, хотя, я бы, наверное, знал… --Так, оформляю санкцию на обыск, и выезжаем, - Симоненко оживился, - еще надо пробить его телефон. --Хорошо, вы с Жекой к нему на работу поедете, а мы с Игорем домой, так быстрее будет, - сказала уверенным тоном Вика. --Вик, может, я как-то один доеду, так быстрее будет. --Нет, едем вместе, на служебной машине, твой мотоцикл отдохнет пока. Всю дорогу просто молчали, Вика смотрела в окно автомобиля, Соколовский искоса поглядывал на нее, не решаясь начать разговор. Поднялись на лифте, дверь открыл сын. --Вы вместе жили? --В последнее время, да. --У Вас с отцом ссор и конфликтов никаких не было? --Парень попятился к стене и замахал головой. Осмотрели все комнаты, все столы. Везде только книги, много книг. --Ничего…, в смысле, ничего полезного тут… Как можно прочитать столько книг? --Игорь, а ты ничего не хочешь мне сказать? – Вика неожиданно прервала беседу ни о чем. --А что? Должен? --Зачем ты ходил к врачу? – Капитан Родионова подошла совсем близко к Соколовскому и посмотрела на него в упор. --Викуль, ну ты не должна так волноваться за меня, доктор сказал, что жить я буду долго… Родионова смотрела так, что Соколовскому и впрямь стало не по себе. --Игорь…, - отдернула свою руку. --Вик, ну я узнал, что Новиков накануне своей смерти посещал этого врача… --Ну? --Что ну? --Почему ничего не сказал? --Вик, а что говорить-то? Дело-то уже закрыто… --Тогда еще не было закрыто… --А что бы это изменило-то? Всю дорогу обратно в отдел снова молчали, Вика и в правду сердилась на Соколовского. Симоненко с Аверьяновым тоже приехали ни с чем, но уже допрашивали секретаршу. Увидев вошедшего Соколовского, девушка прервала разговор и уставилась на Игоря во все глаза. --Да, я тоже был пациентом доктора Золотовицкого…Запрещено? Девушка была напугана происшедшим, доктора своего характеризовала, как человека очень положительного; что, мол, врачом был хорошим, пациентов было много, а ничего подозрительного в последнее время она не заметила. --Возможно, это как-то связано со смертью Новикова, нужно проверить еще раз связи обоих. --Вик, ты из-за него вернулась в отдел? – спросил Валерий, когда они остались в кабинете вдвоем. --С чего ты это взял? --Ты думаешь, я не вижу, в какие вы с ним гляделки играете? Симоненко подошел к окну, у которого стояла Вика. Она повернулась, и их глаза встретились. --Ну, если видишь, то зачем спрашиваешь тогда? Симоненко отвернулся к столу, разбирая бумаги. --Валер, ты прости, я не хотела обидеть тебя, я знаю, что ты очень старался для меня…, но я действительно себя хорошо чувствую… --Вик, я рад… --Спасибо… Игорь заглушил двигатель мотоцикла, снял шлем. Было уже достаточно темно. Двор, где располагался кабинет Золотовицкого, был не очень хорошо освещен. Только Соколовский пересек небольшую площадку, как на него вышел человек. --Вик…, ну ты, вообще, нормальная, а? --Я? Да. А вот ты нормальный? --А если бы я не приехал? --Приехал бы…, - Вика пошла впереди, и ее, немного искаженная тень с округлившимся животом, в тусклом освещении была похожа на маленького медвежонка. --На Винни Пуха похожа… --Что? Не поняла, что ты сказал? --Я? – Соколовский искренне удивился, делая круглые глаза, - тебе показалось… Дверь была опечатана, Игорь аккуратно отклеил листок, повернул ключ в замочной скважине. Как только Родионова и Соколовский приоткрыли дверь, послышался легкий шум из кабинета врача, оба тут же достали табельное. Игорь толкнул дверь одной рукой, другой оттолкнул Вику. Окно в кабинете было открыто настежь. Соколовский перегнулся через подоконник, но зацепить не удалось. --Эй! Стоять! Игорь выпрыгнул в окно, попал ногой в какой-то ящик, подвернул ногу. В метрах пяти бежавший человек, внезапно впрыгнул в машину, которая взвизгнув тормозами, окатив Соколовского грязной жижей, тут же скрылась. Игорь вытер лицо, погоня не удалась. --Ты как? – Вика подошла, протянула Соколовскому платок. --Никак… --Я номер запомнила, но без букв, надо будет попробовать пробить. Вернулись в офис врача. --Что он тут искал? --То же, что и мы… --А мы что ищем? – засмеялись оба. Потихоньку доставали карты пациентов. --Эх, знать бы по какому принципу лежат… --Во всяком случае, не по алфавиту. --Вик, смотри…вот помеченная красными чернилами в углу…и вот тоже… --Может быть, это по заболеваниям? --Не думаю… --Складывай, - Игорь расстелил на полу простынь, - сюда давай, потом разберемся. Игорь с Викой отбирали помеченные карты и укладывали их в стопку. --Может, все забрать? --Завтра надо будет еще раз с этой Наташей поговорить, вдруг, что путное скажет. --Игорь, как твоя нога? --Викуль, почти не болит, а если ты и дальше так на меня смотреть будешь, то совсем все пройдет… Вика скорчила гримасу. --Детский сад. Внезапно в прихожей послышался шум открывающейся двери и в кабинет вошел Симоненко, прямо на дуло двух табельных пистолетов. --Свои…, - невозмутимым тоном отозвался Валерий. --Валер, ты-то что здесь делаешь? – Вика была рассержена и взволнована, - а, если б мы тебя… --Ты как сюда? --Вот думаю, где бы вам быть…и, знаете ли, не ошибся… Вика вышла на свежий воздух отдышаться, пока Соколовский и Симоненко укладывали карты пациентов в импровизированный мешок. --Ты бы хоть Вику-то пощадил, таскаешь ее везде за собой, совсем мозгов нет? --А ты что ее так плохо прятал-то? --Так, все закругляемся на сегодня, хватит! – Это Вика, освежившись, вернулась в офис. --Чистая правда, а-то еще чуть-чуть и здесь появится Аверьянов…, - Соколовский старался сохранить серьезность на лице, - прямо не отдел, а банда какая-то…