Нежное лето

18. –Андрей Васильевич! Да Вы – волшебник, - Соколовский приветствовал подполковника, стоящего у крыльца следственного изолятора. -Садись, Соколовский, - Пряников кивком головы пригласил подчиненного в машину, заняв место рядом с ним на заднем сиденье. -Польщен…чесслово,… - Игорь развел руками. -Поехали…, - Пряников тронул за плечо водителя, - перестань паясничать, Соколовский. -Куда едем, товарищ подполковник? -По делам, Игорь… -Андрей Васильевич, я как бы к Вике хотел сначала, - игривость Соколовского сошла на «нет». -Да, Соколовский, да… к Вике тоже.… Сначала по делам, а потом,… - вздохнул, - к Вике. Машина притормозила у входа в гостиницу. Из неё вышли двое. Подполковник полиции Андрей Васильевич Пряников в легком летнем плаще и несуразной шляпе быстро прошел к лифту, нажал кнопку вызова и, пропуская вперед молодого человека, недовольно сказал. -Давай, Соколовский, пошевеливайся… Игорь прошел в лифт. -Ну, и гостиницу можно было бы попроще… Балуете Вы меня, Андрей Васильевич, - парень потупил взгляд, пряча улыбку. Пряников сделал вид, что он не расслышал, разглядывая носок своего ботинка. Он чувствовал некоторую неловкость ситуации, пряча её под маской равнодушия и безразличия. Оказавшись в просторном гостиничном номере, Соколовский огляделся по сторонам, оценивая недешёвую обстановку. Подполковник стоял с хмурым видом, который не обещал ничего хорошего. -Андрей Васильевич, может, объясните, что происходит… Дверь приоткрылась, и в комнату вошёл высокий статный мужчина. -Доброе утро, Игорь Владимирович, - жестом пригласил присесть, кивнул Пряникову. Хотя он и был в штатском, но армейская выправка чувствовалась в жестах, взгляде, в посадке головы. -Рад видеть Вас, - Краснов представился, - нам нужна Ваша помощь, и я надеюсь на сотрудничество. Голос у него был мягкий, говорил он тихо, мысли излагал просто. Уже через несколько минут Соколовскому стало абсолютно понятно, как он здесь оказался и, самое главное, зачем. -Нужно встретиться с Самойловым и чем быстрее, тем лучше. -Вопрос в том, захочет ли он встречаться… -Захочет, - Краснов положил на стол бумаги, - Вы предложите ему это… Соколовский перелистал страницы. -Что это? -Это документы, от которых он не откажется. И позвонить нужно сейчас. Соколовский поднял глаза на генерала, тот смотрел на него в упор. За спиной сопел Пряников. -Игорь, Вы готовы? – Краснов положил на стол телефон. -Пожалуй, да… Трубка некоторое время молчала, посылая в ухо резкие длинные гудки…. -Да… -Соколовский…. Узнаешь? Константин Михайлович Самойлов уже несколько дней пребывал в состоянии некоторой неопределенности, хотя оно было ему не свойственно. Все когда-либо заканчивается. Он понимал, что его «дело» стремительно движется к финалу, и был к этому готов. Всё! Здесь ему было нечего делать… Врагов у него теперь нет. Зачем ему враги? Соколовский сядет, непременно сядет… Когда за дело берутся такие профессионалы, как Балашов, по-другому быть не может. Самойлов любил вот таких фанатиков своего дела. Они всегда всё доводят до конца, они цепляются, как пиявки, высасывая из своей жертвы всё без остатка. А, если приправить этот «фанатизм» финансовыми вливаниями, то это всегда беспроигрышный вариант. Соколовский сядет и не выйдет больше никогда. Это не обсуждается! Всё! С родом Соколовских будет покончено раз и навсегда. Это шлак. Соколовский-старший всю жизнь болтался у него под ногами, он был, как бельмо в глазу. Сын же, инфантильный и самоуверенный, слил обе компании, отцовскую и компанию Игнатьева. Такими грех не воспользоваться. Самойлов усмехнулся. Воспользоваться и навсегда забыть об их существовании. Игнатьев… Константин ненавидел. Его ненависть заполнила его целиком, она стала смыслом всей его жизни. Он искал свою дочь много лет, с тех пор, как узнал, что она жива. Когда он, наконец, узнал правду, в его голове сложилась комбинация. Он расставил все фигуры, он манипулировал, он испытывал практически физическое удовлетворение от этого. Его месть была тихой, каждый ход просчитан и продуман. А ещё, он создал целую империю. Сначала это был вполне легальный медицинский бизнес. Недаром же он почти закончил медицинский институт. Но на каком-то этапе ему вдруг стало это неинтересно, в его голове родилась идея, на первый взгляд абсолютно безумная. Это привносило в его жизнь немало адреналина, это заводило не на шутку, но, самое главное, это приносило немалые деньги. А то, что методы были незаконными, его вообще никак не волновало. У него был талант, что называется, криминальный талант. Но эта его игра практически закончилась. Он не жалел. И теперь он уедет, здесь ему больше нечего делать. Уедет и увезет свою дочь. У него достаточно средств для безбедной жизни в тихом уютном городке на тихоокеанском побережье Чили. Здесь не будет Самойлова, не будет Фишера, Леманна и им же подобных. Здесь будет совсем другая жизнь. Да, пора заканчивать с «бизнесом». Билеты заказаны. Осталось совсем немного… Но… Он ждал этого звонка… И дождался. Дисплей высветил незнакомый номер. Самойлов раскрутил телефон, он завертелся волчком на гладкой поверхности стола, дребезжа и подпрыгивая. -Да… -Соколовский… Узнаешь? -Не могу сказать, что очень рад…, - помедлив и выдавливая из себя слова. - Встретиться надо. -Хммм… У меня нет на это ни времени, ни желания… -Думаю, тебе придется это сделать… -Вот как? – трубка хмыкнула в ухо Соколовскому. Игорь покосился на Краснова, стоящего рядом. Тот прикрыл глаза в знак одобрения. -Ты не уйдешь из страны… ни через какой-либо аэропорт, ни через вокзал…никак… Самойлов привстал со стула, на котором сидел. Ему, определенно, не нравился сюжет. -Ты слишком много на себя берешь… -Не я… Константин сжал в кулаке карандаш, хрупкое дерево треснуло от натиска и сломалось пополам, вонзая в ладонь острый обломок. Самойлов поморщился. -Что тебе нужно? -Для начала поговорить…У меня документы, которые тебя, несомненно, заинтересуют… - А ты знаешь, что меня может заинтересовать? -Не сомневайся… -Ну, тогда, что интересует тебя? -А меня интересует бизнес моего отца…, - Соколовский сделал паузу. Даже на расстоянии он ощущал Фишера, как будто тот был в соседней комнате. - Я отдаю тебе документы, а ты мне активы отца… Повисла тишина. Трубка молчала, но Игорь чувствовал то напряжение, которое сейчас возникло между ними. -Неравноценный обмен…, - Фишер тянул время. -Более чем… -Мои гарантии безопасности? -Я гарантирую тебе беспрепятственный выезд из страны. -Хм…, честное слово Игоря Соколовского…, насмешил… Соколовский облизал пересохшие губы. Краснов и Пряников были рядом. Краснов слегка покачивал головой, перебирал пальцами по крышке стола. Игорь набрал в легкие побольше воздуха, сглотнул, провел ладонью по ершику волос, глянул на генерала. Тот был абсолютно спокоен. -Не только… Со мной будет человек, который тебя поведет и будет отвечать за твою безопасность. Ты получишь документы и прикрытие и можешь спокойно покинуть страну. -Я тебе не верю…, - в голосе недоверие и даже что-то похожее на отчаяние. -Твое дело… -Мне надо подумать…., перезвоню…, - трубка запикала в ухо Соколовскому короткими гудками. -Он не перезвонит… -Перезвонит, - Пряников переглянулся с Красновым, по лицу которого трудно было понять, доволен он состоявшимся разговором или нет. Виктор Степанович вышел в соседнюю комнату, оставив Пряникова с Соколовским одних. Подполковник прохаживался вдоль большого панорамного окна гостиничного номера, заложив руки за спину, поглядывая на дверь, за которой скрылся генерал. Соколовский сидел на мягком диванчике, но чувствовал себя очень неуютно. Настенные часы над его головой отстукивали минуты. -Товарищ генерал, точную локацию не удалось установить, очень много артефактов, только приблизительно могу назвать местоположение, - молодой сотрудник привстал, увидев в дверях Краснова и снимая наушники. Краснов потер подбородок и промолчал. Никто не сомневался, что Фишер хитер и осторожен, генерал это знал и на это рассчитывал. Сейчас надо было принять условия игры Фишера, другого варианта не было. Самойлов отключился, продолжая держать телефон в руке. Ладонь неприятно вспотела, маленький плоский аппарат скользил в ней. Константин заходил по комнате, ощущая, как волна негодования и гнева поднимается откуда-то изнутри, охватывая его всего целиком. Константин он давно уже научился управлять своими эмоциями, но сейчас он с трудом себя сдерживал. Он подошел к столу, выпил залпом стакан воды. На шахматной доске стоявшие фигуры подпрыгнули вверх, с шумом рассыпаясь по всей комнате, а сама доска, ударившись о стену, разломилась пополам. -Всё поменялось, … сегодня в три часа… да…Не задавай лишних вопросов! Всё! Самойлов отбросил телефон, сел в кресло и посмотрел исподлобья на Лапина, который стоял, отвернувшись к окну. -Соколовского уберешь, как дам знак… -Он будет не один. -Спасибо, что сказал, - Самойлов осклабился и положил на стол увесистую пачку «зеленых», - это аванс, остальное получишь после нашего отъезда. Лапин в неизменной черной облегающей водолазке колючим взглядом глубоко посаженных маленьких глаз обвел комнату, взял в руки деньги, пробуя их на вес, убрал в нагрудный карман легкой куртки. -Что тебе ещё? –Фишер с нескрываемым раздражением смотрел на Лапина, который, кажется, не торопился уйти. Лапин еще немного постоял, словно желая о чем-то спросить, потом резко повернулся и вышел из комнаты. Фишер вздохнул. В последнее время Лапин очень сильно его раздражал. Он был неприятен ему, отчасти потому, что он не знал, что от того можно было ожидать. Он не доверял ему. Да, Константин ему щедро платил, но это не было гарантией его абсолютного подчинения. Самойлов не любил людей, ему непонятных. Лапин был из их числа. Константин набрал знакомый номер. -Зайди ко мне. Илья Сергеевич, приоткрыв тяжелую дубовую дверь, вошёл и молча сел напротив Фишера. Это был единственный человек, которому Константин мог доверять. -Всё изменилось…., - Илья вскинул брови в недоумении, - у меня предстоит встреча с Соколовским… Да, ты не ослышался… -Это может быть опасно и непредсказуемо… -Не опаснее, чем для него,…. я намерен покончить с этим раз и навсегда, … устроим встречу друзей, - Самойлов криво улыбнулся , - Катю привезешь прямо на аэродром, это главное… -Я бы не советовал, Константин Михайлович, - Илье явно не нравилась эта затея. -Я так решил, - Константин хлопнул себя по колену и встал, давая понять, что все разговоры бессмысленны. Кому, как не Илье было знать, что, если Босс что-то решит, то будет только так. Он вышел из комнаты в состоянии неопределенности. За все время, проведенное с Константином, он не ослушался его ни разу. Илья был его правой рукой, но никогда не позволял себе никаких вольностей. Самойлову же нужно было решить ещё несколько вопросов, но уже без лишних ушей. Он обещал своей дочери рассказать все о ее отце, они должны были встретиться прямо в аэропорту. То, что Катя приедет, он не сомневался. Скорее всего, она уже там. Но теперь было необходимо доставить её на военный аэродром, откуда они покинут страну вдвоем абсолютно беспрепятственно. Это был тот запасной план, который был проработан им до мелочей. Константина отвлек стук в дверь. В комнату вошел мужчина неопределенного возраста. -Все готово, Константин Михайлович, как и просили… -Где она? -В машине пока… -Приведите сюда. -Как скажите, Константин Михайлович… Фишер взглянул на часы. Пора было звонить Соколовскому. Ещё один человек сегодня был не в себе. Утром Олег Эдуардович Балашов не обнаружил в своем сейфе документов по делу Соколовского. Он был в ярости. Всё в кабинете было, как обычно, даже пыль на столе была на том же самом месте, а документов не было. Балашов присел на стул, соображая, откуда могут расти те ноги, что увели у него почти законченное дело. Это было дерзко. Он служил не первый год, но в такую ситуацию попал впервые. Балашов намерен был дать ход делу. Он вызвал своего подчиненного, и, когда лейтенант появился в его кабинете, телефон в его кармане завибрировал и издал протяжный неприятный звук. Полковник, увидев имя абонента на дисплее, жестом указал лейтенанту на дверь. -Олег Эдуардович, приветствую Вас, - мягкий рокочущий голос генерала, с утра звонившего по личному номеру, не сулил приятностей, - зайди ко мне, дело есть…. Балашов приосанился, поправил галстук, слегка распустив тугой узел, и вошёл в кабинет. Генерал сидел за длинным полированным столом на толстых витых ножках, отчего и сам казался еще более мощным и крупным. -Присаживайтесь, Олег Эдуардович, как Ваши дела? Что нового? Балашов, расположившись напротив начальника, почувствовал холодок по спине. Он был зажат и не знал, как себя вести, сразу ли доложить генералу о пропаже дела Соколовского или, взяв паузу, посмотреть, в каком русле пойдет беседа. Генерал, очевидно, ждал, когда Балашов заговорит. -Все в штатном режиме, товарищ генерал…, - Балашов осекся на полуслове под взглядом генерала, - разрешите доложить? -Докладывайте, - пророкотал генерал. Изложив суть дела, Балашов стал ожидать реакции генерала. Он был готов получить внушение, даже понести наказание. Но генерал, откинувшись на высокую спинку своего кресла, молчал. Молчал и Балашов. -А, знаешь, Олег Эдуардович, а напиши-ка ты заявление на отпуск. Балашову показалось, что он ослышался. -Да-да, я подпишу, бери семью и съезди куда-нибудь отдохнуть. У генерала зазвонил телефон, он достал трубку из кармана и, кажется, забыл о существовании Балашова. Тот еще немного постоял в дверях и вышел. Никогда еще полковник Балашов не чувствовал себя так мерзко. Отвратительное чувство собственного ничтожества вызывало у него физическое страдание. То, что сейчас случилось, воспринималось им, как оскорбление. Он был в негодовании, ему хотелось выплеснуть свое возмущение, свою обиду. Но вместо этого полковник Балашов написал заявление и благополучно отбыл в отпуск. Он пока не знал, что будет завтра, через неделю, месяц…. Но одно он знал точно, что такое унижение он простить не сможет …никогда… Телефон Соколовского, наконец-то, издал протяжный звук. -Звонит… -Бери трубку, Игорь… Соколовский услышал какое-то странное шипение в трубке, похожее на плач. -Слышал? -Ты о чем? -Сестра Родионовой у меня… Игорь бросил взгляд на Краснова, стоящего рядом. -Отпусти её… -Не угадал…она тоже моя гарантия… Не вздумай привести своих коллег…, - Фишер гортанно засмеялся в трубку. -Пусть Аня скажет что-нибудь… Амбал подтолкнул перепуганную девушку вперед, сорвал с лица липкую ленту. Аня застонала, вытирая кровь с губы. -Говори, давай… Девушка взяла телефон дрожащей рукой. -Игорь…., это я… Мужик выхватил из её рук трубку, вновь заклеивая рот. На глазах Ани навернулись слезы, то ли от боли, то ли от страха, а, может быть, от того и от другого. -Ты думал, я шучу, - в голосе Фишера читалась явная издевка. -Это лишнее… -Мне лучше знать, что здесь лишнее…., через три часа в старом ангаре у причала… Один придешь….Бумаги не забудь… В трубке послышались короткие гудки. Игорь стоял посреди комнаты с телефоном в руке. Крылья его носа трепетали, губы непроизвольно сжимались, искажая лицо в гримасе. -Гнида… -Занервничал господин Фишер…, - Краснов взял из рук Соколовского телефон и положил его на стол. Операция выходила на финишную прямую. Это была одна из самых масштабных операций за последнее время, слишком долго, непозволительно долго, они разрабатывали Фишера, а поэтому и слишком велика была цена ошибки. Краснов молча сел в кресло, обведя тяжелым взглядом собравшихся. -На месте работают Пряников и Соболев… Андрей, страхуешь лично Соколовского…Виталий, - обратился к своему помощнику, - группа захвата под тобой…Вопросы еще остались? -С Фишером как быть? -По ситуации, - генерал встал, давая понять, что разговор закончен. Катя сидела в кафе аэропорта, поглощая кофе чашку за чашкой. Она приехала сюда за правдой. Ей позвонил Фишер и предложил встретиться в аэропорту. Он уезжает и хочет ей всё рассказать. Да пусть хоть кто-нибудь ей расскажет! Ни отец, ни Соколовский не сказали ей и десятой части того, что она имела право знать. Пусть этим человеком будет Фишер. Катя представила лицо отца, узнай он, что она встречается с Константином. По лицу девушки пробежала судорога, болела голова. В последнее время у неё всё время болела голова. Алкоголь длинными летними вечерами, литры кофе с утра… Ничего не отвлекало…от мыслей о несправедливости…Она чувствовала себя брошенной и никому ненужной. Порой Кате казалось, что она сходит с ума. Кругом враги. Дело дошло до того, что она ездила ночами в подпитии по улицам Москвы. Ни один сотрудник автоинспекции даже не попытался её остановить! Смешно…Смешно так, что хочется плакать… Девушка заказала очередную чашку крепкого напитка, отпила глоток и поморщилась. От кофе уже горел кончик языка, во рту ощущалась терпкая горечь. Она взглянула на часы, Фишера все ещё не было. Катя набрала номер, абонент был недоступен. Она допила кофе и повторила набор, и опять недоступен. Девушка поднялась со своего места, оглядываясь по сторонам. Вокруг были люди, много людей, все куда-то спешили. Гул давил на уши, головная боль напомнила о себе с новой силой. -Что я тут делаю? Она резко встала, с грохотом отодвинув свой стул, бросила на столик мятые купюры и направилась к выходу. Девушка шла, ускоряя шаг, почти бежала, сбивая на своем пути людей. Наконец, она выбежала на улицу, вдохнула ночной прохладный воздух, отдышалась. Темная июльская ночь опустилась на землю за то время, что она ждала Фишера. Высокое черное небо с россыпью звезд. Поежившись от ночной прохлады, обняв себя руками, девушка зашагала к своей машине, припаркованной на стоянке. Забравшись в машину, огляделась…. Так и есть… под сиденьем маленькое плоское устройство… -Во, гад! Она вернула жучка на место, захлопнув дверцу автомобиля, достала свой телефон, повертела его в руках, разглядывая, как будто видит впервые, и со всего маху ударила его об асфальт. -Уж, пусть лучше так…Верить нельзя никому, никому. Катя подошла к машинам такси, мирно стоящим в ожидании прибывших. -До города подбросьте, пожалуйста…двойной тариф… - Не вопрос, садись, красотуля…. Машина такси, взвизгнув резиной, развернулась и чуть не зацепила черный «Ауди». -Урод, бл… -Не отвлекайся, - Илья Сергеевич отслеживал местонахождение « Гелендвагена» Екатерины Игнатьевой. Оставалось совсем немного: пересадить её в свою машину и доставить Фишеру.