Pulmonaria obscura

Регис не помнил, как вновь очутился в доме Детлаффа. Не помнил, чтобы хоть как-то думал попасть обратно: просто вышел за порог, прошел немного по заросшей тропе, увидел лилово-розоватые колокольчики пульмонарии. Нагнулся, чтобы коснуться стебля, вдохнуть запах — и его сознание отключилось. Но Регис и близко не был дураком, поэтому крайне недовольное лицо Детлаффа — даже при всей его обычной беспристрастности, — подсказывало ему, как он снова оказался в постели. — Зачем ты вышел из дома? Голос у Детлаффа был низкий, ровный, и заподозрить раздражение или возмущение в нем мало кто смог бы. Но Регис чувствовал. Чувствовал, что Детлафф злился — злился по-хорошему, как злятся матери, когда сыновья не слушаются простых правил и попадают в неприятности. — Ты должен был ждать моего возвращения и не то что не выходить — с постели не вставать, — не дождавшись ответа, продолжил Детлафф. Регис бросил взгляд на стол неподалеку: там стояла... Еда. Обычная, человеческая. Значит, Детлафф отправлялся до ближайшего города. Даже поворачивать голову было непросто, по правде говоря. Регис не знал, как несколько часов назад нашел в себе силы не просто встать, а пойти куда-то. Наверное, его заставила его... Порядочность. — Я хотел... Хотел собрать травы, — произнес он обрывисто. Не потому что не мог дышать: на секунду замолк под пристальным и осуждающим взглядом Детлаффа, и стало даже немного стыдно. Детлафф буквально жертвовал всем, что имел, чтобы он, Регис, мог хотя бы иметь руки и ноги. Прогулки под луной в списке того, на что было способно его нынешнее тело, пока не числились — и числиться не собирались еще достаточно долго. — Тебя могли увидеть. Ты не должен был покидать дом, это небезопасно. Регис печально улыбнулся. Упреки Детлаффа, его агрессивная забота были так... Приятны, на самом деле. Уже давно никого не интересовала судьба Региса так, как Детлаффа — последнее путешествие с теми, кому Регис был дорог, закончилось... Тем, что Детлаффу пришлось помогать ему жить, а не существовать в виде бестелесной и запертой в каменном стекле субстанции. И ровно так же Детлафф был дорог Регису. За все, что Детлафф сделал уже и все еще делал, Регис был благодарен так, что слов бы для этого в языках смертных просто не находилось. Регис был обязан ему всем и помнил это каждую секунду своего бытия, а потому хотел сделать хоть что-то, что было в его силах. Медленно Регис прикрыл глаза, тяжело вздохнул и повторил: — Я хотел собрать травы. Он услышал усталый вздох Детлаффа в ответ. — Какие? — Там... Там росла пульмонария, — вспоминая лилово-розовые колокольчики, протянул Регис, с трудом устраивая руки на груди. Да, сейчас даже поднять руку ему было невероятно сложно, как он вообще смог покинуть дом?.. Когда Регис открыл глаза, Детлаффа уже не было. Правда, через пару мгновений по полу застелился знакомый ало-черный дым, быстро воплотившийся в Детлаффа около постели Региса. В руке он держал зеленые стебли с обманчиво пушистыми листиками с зазубринами, и Регис вновь едва заметно улыбнулся. — Это крапива. Не стоит... — договорить он не успел. За все эти годы так и не избавился от привычки говорить медленно, размеренно и долго: вот и Детлафф успел улизнуть, не дослушав. Скоро, правда, вернулся. На сей раз и правда с пульмонарией. Регис слабо кивнул, протянул руку к Детлаффу и осторожно сжал его запястье. То, как Детлафф держал цветы, то, как были стиснуты его пальцы — все это говорило о том, что он понятия не имел об удивительных свойствах медуницы неясной, как ее называли люди. — Зачем она была нужна тебе? — прямо спросил Детлафф. Видимо, он начал смиряться с тем, что Регис нет-да-нет все же нарушал его просьбы и запреты. Иногда — случайно, иногда — позабыв, иногда — решив, что успеет вернуться в дом до возвращения Детлаффа. На этот раз не успел. Регис опустил взгляд и чуть крепче — как мог, — сжал запястье Детлаффа. Чувствовать его близость, касаться кого-то было приятно не столько телу Региса, сколько сердцу. Без Детлаффа ему становилось одиноко. — Я хотел заварить из нее чай, — просто ответил он. — Пульмонария обскура — удивительное растение, она восстанавливает силы и улучшает кроветворение... Детлафф осторожно положил ладонь поверх пальцев Региса, и тот — не менее осторожно — поднял на него взгляд. — Ты думаешь, она тебе поможет? — серьезно поинтересовался Детлафф, а Регис ответил ему привычной виноватой улыбкой. Он не мог не улыбаться, на самом деле. Лучше, чем в настоящий момент быстротечного времени, ему еще не было за последние лет десять. И с каждым мгновением Регису становилось все лучше — потому что Детлафф был рядом. — Я подумал, что она поможет тебе. Детлафф мерно выдохнул, и пусть лицо его не изменилось, Регис знал, о чем тот думал. О том, что еще не восстановившийся Регис — идиот, если говорить уж совсем прямо, — не будучи способным даже устоять на ногах, вышел из скрытого далеко в лесу дома, чтобы собрать травы для восстанавливающего чая тому, кто ему, Регису, помогал, но все еще был сильнее него в разы. Детлафф осторожно погладил Региса по руке, и тот, выдохнув с облегчением, прикрыл глаза. Даже смотреть на что-то ему было тяжко — все еще. — Я заварю чай, — донесся до него голос Детлаффа, привычно сдержанный, немного строгий. — А ты... Ни шагу с постели. Регис ответил слабым кивком, и рука Детлаффа исчезла из его ладони. Следующим, что помнил Регис, был аромат чая из пульмонарии — и, когда он открыл глаза, Детлафф сидел на краю его постели с двумя кружками. С каждым мгновением жизнь становилась все краше.