Касаться

       Арсений не хочет верить своим глазам. Он в очередной раз обновил профиль Кузнецовой в инстаграме, надеясь, что эта публикация была только плодом его воображения, разыгравшегося из-за бессонной ночи. Но раз за разом экран его смартфона упрямо прогружал одно и то же фото — женская наманикюренная ручка с кольцом на одном из тонких пальцев. На безымянном. И короткая подпись, которая огнём пробивала до самых костей: "мама, я выхожу замуж!"       Попов настолько привык к тому, что Антон был с ним практически каждую ночь этого, казалось, бесконечного, тура, что совсем забыл, опьяненный близостью:  у Шастуна есть девушка. Точнее, уже невеста. И от осознания этого стало так больно — он ведь никогда не обещал ему, что уйдёт от Иры. Но Арсений даже не сомневался, будто это было в порядке вещей: он ведь сам бросил жену, как только понял, что между ним и его несуразно длинным коллегой есть что-то, кроме дружбы.        Антон никому ничего не обещал. Более того, Арсений никогда и ни о чём его и не просил.       Почему всё самое отвратительное и глупое он совершает только из-за этого дрянного мальчишки? Почему именно он заставляет Попова сходить с ума? Почему при виде именно Шастуна, у мужчины так безумно и гулко стучит сердце? Но Арсений понимает: самые яркие и прекрасные события в его жизни также были связаны с Антоном.       Поэтому так яро хочет увидеть его. Даже сам не понимает, зачем. Попов хочет только попрощаться, заглянуть в последний раз в родные зелёные глаза, и навсегда перечеркнуть эту страницу своей жизни.       И вот Арсений уже хватает свою куртку, едва не забыв запереть входную дверь, мчит на своей новенькой иномарке по ночной Москве, еле успевая ориентироваться и выворачивать руль, чтобы не въехать в кого-нибудь. Но даже если бы въехал, то плевать. Разве он сейчас не разваливается на части от боли, страха и непонимания. И желания увидеть того, с кем было так хорошо. И из-за кого сейчас так невыносимо больно.       После третьего настойчивого удара кулаком по квартирной двери, Арсений уже решил уйти, когда дверной замок щёлкнул, разливаясь эхом по этажу. — Арс? —удивлённо произносит парень, щурясь от яркого света. — Может, объяснишь? — Арс, Ира беременна. Я должен был это закончить. То, что было между нами...—Антон говорит едва слышно, голос его хриплый ото сна и сигарет.       "Таким голосом, Антон, ты произносил моё имя, извиваясь под моим телом", — с горечью отмечает актёр.       Антон ждёт от бывшего любовника хоть какой-то реакции, желания выяснить отношения. Но Арсений только сухо кивает, соглашаясь, хотя внутри него всё кричит. Я где-то прочитал, что любить — Это хотеть касаться...       Мужчина делает небольшой шаг, не разрешая себе пересечь порог и войти в чужую квартиру. Так и стоит в подъезде, низко опустив голову. Антон не спешит уходить, до боли стискивает зубы, чтобы не ляпнуть ничего лишнего. Понимает, что слова ничего не решают.       Арсений только робко поднимает руку, словно внутри всё ещё ведёт сам с собой спор:  нужно ли.       Но, поддавшись собственным эмоциям, подносит руку к лицу Антона, робко проводит тыльной стороной ладони по немного колючей щеке, опускается на острый подбородок, касается большим пальцем сухих губ, не замечая, как парень вздрагивает от каждого его прикосновения. Будто бы прога       Арсению плевать, Арсений прощается с тем, кто никогда ему не принадлежал. С тем, кто всегда был с ней. Я хочу трогать       Он прощается трепетно, долго, основательно, проводя по каждому сантиметру чужого лица, чтобы руки ещё долго помнили тепло чужой кожи. Только тебя...       Затем, закончив, лепит быстрый сухой поцелуй на чужие губы и, не оборачиваясь, уходит, зная, что больше ему некуда возвращаться.