Тайна мужского общежития

Pov: Джело Это лето было особенно жарким. Солнце палило, как из ведра, хотелось куда-то спрятаться от непереносимой жары. Хёны то и дело ходили полуголые и мне крайне тяжело отводить взгляд от этих прекрасных тел. Прошедший день оказался насыщенным своими событиями, в комнате в эту ночь не спали, разговоры шли о пареньке, который готовился к дебюту. ХимЧан-хён думал только о том, удастся ли ему поебаться с эти парнем, и по его виду он снова прокручивал момент их совокупления. У всех ребят была сильная тяга к сексу, и где-то, и с кем-то нужно было испытывать такое чувство. Они уже привыкли и знали друг друга, как облупленных, постоянно хвастаются своими половыми достоинствами. Все это начиналось с простых показов, которые стали перерастать в более серьезные соревнования, когда нужно было доказывать, что ты уже «мужчина». Замеряли длину каждого члена в естественном, а потом в возбужденном виде. Соревновались на сексуальность: у старших это получалось быстрее, младшие мучились дольше, но - нужно было за короткое время возбудиться. Интересно было наблюдать за своим товарищами, как они достигают оргазма и как потом кайфуют… Я еще не освоился в общежитии, и чтобы продолжить свои привычки, уединялся отдельно от всех в душе, при этом ощущал такое чувство, что, даже терял мгновенно сознание, но оно было волшебным и таким чувственным, все тело в это время было наэлектризовано щемящим сладострастием. Парни старались всегда быть на сексуальном подъеме, чтобы казаться привлекательными. Я вообще балдел только оттого, что происходило в нашей комнате. У двери на стреме всегда стоял Чоноп (он настолько невинен, что хёны решили оставить его на потом), чтобы никто другой не мог застать нас за таким занятием. Ни о каком сексе в этот период я не помышлял, хотя за хёнами подсматривал. Я уже был в душевой и, как ни в чем не бывало, намыливал тело, и в этот момент в ванну зашёл ЕнГук. Я охренел и долго не мог прийти в себя. Его тело было обнажено, рубашка была нараспашку, он даже не стеснялся, что оказался совсем голым, и ему было не до этого. Он мне сказал, что поможет помыться, и заодно, сам успеет ополоснуться. Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться старшему. Мои глаза расширились, перед ним была настоящая Останкинская башня. Мой дружок быстро стал наливаться кровью, я старался как-то незаметно его прикрыть, но так мне и не удалось сделать, он заметил всё. Я оказался в таком положении, что не мог ничего поделать со своим недоразумением. ЕнГук ухватился за него, и на его лице расплылась широкая улыбка. - Не надо бояться, - сказал хён и подошел вплотную ко мне, так что наши бедра и животы соприкоснулись, и дыханием обдало лицо. Он завёл мои руки за спину, при этом страстно оставляя засос на шее. Я напрягся, пытаясь отшатнуться, прочь, но руки хёна были сильными и не пускали. - Тише… - прошипел ЕнГук, - не вырывайся. Если они увидят, то тебе не поздоровится. Пусть думают, что мы с тобой друзья. Сперва-то я ничего особенного не чувствовал, кроме, разве, неловкости. Все думал, ну вот как мы с ним друг другу в глаза глядеть станем, после такого? Сколько прошло времени, я не знаю, для меня оно остановилось, даже не помню, пошевелился ли я хоть раз, но меня реально пронзило насквозь током, когда он взглянул на меня и поймал мой взгляд. Я даже неосознанно вздрогнул всем телом и, не прикасаясь к груди, почувствовал, как сильно колотится моё сердце. Хотелось приложить крепче руки к груди, чтобы оно не выскочило, как шальное. Похоже, хёна это забавляло, и улыбка его была хитрой. Мне хотелось быть в его плену, хотелось даже сказать ему, чтобы он даже не сомневался в моём одобрении. Мы не отрывались друг от друга, а наши руки словно жили своей жизнью и ласкали наши тела. Он ни чего не произносил, его глаза требовательно смотрели на меня в упор, а его участившееся дыхание чувствовал на своей щеке. Я медленно склонился к его губам, одновременно опуская руки на бедра. На минуту мы замерли, а потом это сменилось лихорадочными ласками. Я опустил глаза и увидел такую картину: хён довел своего дружка до такого покраснения, что он стал таким багряным, и я понимал, что наступает момент, когда он кончит. Так и получилось, не прошло и нескольких секунд, как он сильно задышал и сильно задрожал. Это стало нашей тайной. Теперь я часто уединялся со своим любимым хёном.