Держись, глупышка!

      Он уснул за своим столом, пока делал математику. Но это чувство знакомо всем; всегда скучно делать уроки, которые тебе неинтересны. В случае с Вариандо, это применимо к математике и физике; он по части гуманитарных наук, навроде истории и обществознания. Естественно, в нынешнее время именно технические науки востребованы больше всего, в частности информатика и математика, сюда также можно приписать и английский язык для программирования, но стоит ли ограничивать человека, когда он стремится к своей мечте? Помимо бокса, наш главный герой подумывал о написании книги, основанной на его победах и поражениях на ринге. Для этого, конечно же, нужно было читать очень много литературных произведений, узнавать всё больше и больше слов, чтобы избегать повторов, — никто и не гарантировал, что написание книги будет лёгким заданием. Наоборот, это очень сложное, утомительное и длительное занятие. Но нашему герою было всё равно: окончание карьеры в боксе — не окончание карьеры в жизни, нужно пробовать себя в разных сферах, даже если тебя ждёт провал. Жизнь — такая штука, в которой происходят положительные и отрицательные моменты, и в обоих случаях они являются ценными уроками. Для достижение чего-то хорошего нужно сделать так, чтобы тысячи, миллионы, миллиарды моментов сошлись так, чтобы они гарантировали успех. Человек больше радуется чему-то положительному, нежели отрицательному; это всем понятно. Но разве стоит радоваться только этому? Неудачи в жизни — тоже очень важные, ведь на ошибках прошлого, человек развивается будущем; неважно, в какую сторону. Личность должна развиваться так, как ей хочется, однако сюда вкрадывается одно небольшое но: исчезновение человечности. Понимаешь ли, дорогой читатель, наш мир и без того становится слишком злым и бездушным, так как большинство населения скептически относятся к такому понятию, как добро. Позволь мне рассказать тебе о том, что это, по-моему мнению, такое.       Добро — есть ничто иное, как искреннее и человечное отношение к окружающим тебя людям, не несущее в себе корысти или выгоды для себя. Важно понимать, что благородные намерения должны исходить не от головы, а от чистого сердца, ведь только тогда можно испытать наисильнейшие эмоции. Предположим, что читающий это произведение помог сегодня выбрать престарелой девушке с тем, что указал ей местоположение подсолнечного масла, так как недавно в магазине произошли изменения. Ты подумал о том, что ты получишь взамен, друг мой? Ты подумал в этот момент о своём величии? Осмелюсь предположить, что в мыслях подобного во время совершения данного поступка у тебя не было. Это ничто иное, как то самое добро, о котором я сказал немногим ранее; оно шло от твоего сердца, читатель, и ты ничего не попросил взамен. Воистину, поступки, несущие в себе помощь и поддержку, и исходящие от самого сердца, являются благородными. Хочу отметить, что если тебе что-то и предложат за помощь, лучше откажись; кому-нибудь лишние сто или двести рублей могут спасти жизнь. *********************       Вариандо проснулся в шестом часу утра. Комната была слишком уж тёмной, единственная белая лампа освещала пространство. Саёри отвернулась в противоположную сторону, чтобы свет не попал ей в глаза во время сна. Поглядев на свою тетрадь, наш герой увидел, что всё уже давно было сделано. Выдохнув, он посмотрел на спящую рядом подругу детства; её лицо во время сна было невинно, словно перед ним сейчас находится не взрослая семнадцатилетняя девушка, а маленький годовалый ребёнок. Саёри ещё и посапывала, когда равномерно дышала. Каждый раз, когда наш герой смотрит на её безобидное и невинное личико, сердце наполняется теплотой и радостью; перед тем, как пройти в ванну, он легонько погладил её по голове и поцеловал в лоб. Такое происходит каждое утро.       От тёплой воды в душе ему немного полегчало; можно даже сказать, он ненадолго расслабился. Но как только он вышел, он сразу же отправился на первый этаж, где была кладовая. Открыв дверь, он начал перебирать вещи; ему нужно было найти ту вещь. В кладовке висел халат, в котором он выходил на ринг; полностью белый, на спине было изображение медведя. Рядом с халатом висели и боксёрские перчатки. Под халатом стояли боксёрки. В коробке рядом со своим снаряжением он нашёл паспорт о себе, как о боксёре. «Как только я умудрился попасть в средний класс?.. - недоумевал он. - Я же мог попасть в легковесы... Чёртовы лишние сто грамм...» Положив документ, удостоверяющий личность, обратно в коробку, он продолжал искать то, что ему нужно было. Он достал вырезку из газеты со взрывным названием: «СОКРУШИТЕЛЬНЫЙ нокаут в первом раунде». На обложке был сам Вариандо, стоящий в позе победителя с поднятой рукой, рядом с ним лежит его оппонент с опухшим лицом. Время матча: 1:34. Он закончился за полторы минуты. «Это был мой матч перед титулом чемпиона среди новичков в среднем весе... - думал он. - Я победил только благодаря своим инстинктам. Ведь именно этот человек однажды обидел Саёри. Интересно, его лицо зажило?.. В любом случае, он заслужил этого». Но что это? Тяжесть в сердце? Отчего же это происходит? Внезапно ему стало слишком жалко этого человека, которого он избил в том жесточайшем раунде. Но почему? Его оппонент ведь поднял руку на дорого для него человека, а ему его жалко? Это невозможно объяснить на словах; чувство сожаления переполняет его. Но под этим заголовком был и ещё один. «Зрители в панике: медведь-Вариандо проиграл в титульном матче». Именно там он сломал свой кулак и получил шрам на носу, который останется у него на всю жизнь. Попытавшись сжать свой правый кулак, он испытал невыносимую боль: он никак не заживёт, даже спустя полгода. Медленно убрав все заголовки в коробку, он закрыл её и вышел из кладовки. На душе было тоскливо, левый кулак был сжат на протяжении всего этого времени.       На часах уже было семь часов утра. Наш герой стоял за плитой в своём боксёрском халате, готовил Саёри позавтракать; недавно он доел оставшийся бургер. Он услышал знакомую мелодию; это был будильник подруги детства. Собираясь с мыслями, он не отходил от плиты. Саёри в это время прикрыла лицо руками и совершенно не хотела встать, раздумывая о вчерашнем происшествии. Ей не хотелось показываться ему на глаза и вновь нагружать его своими проблемами; не было сил даже для того, чтобы встать. Но она решила попытаться столкнуться лицом к лицу со своей проблемой. Однако ей внезапно помешали дурные мысли. Ведь если она встанет и пройдёт на первый этаж, всё для неё изменится в худшую сторону, и она лишь будет напрягать своим существованием нашего героя. Она встала и нехотя прошла на первый этаж. Саёри увидела, как он готовит и делает это без музыки. «Да, он серьёзен, как и раньше», — шепнула она себе под нос. Двигалась девушка медленно и старалась не шуметь, лишь бы не отвлечь своего друга, но он резко проговорил. — Сядь, Саёри. — А как же школа?! - продолжала она строить из себя глупышку. — Забудь о ней. Мы сегодня придём только в Литературный Клуб. Мы будем с тобой говорить и в школу не пойдём.       Повисло недолгое молчание. Саёри была ошеломлена подобным. — Ты прекрасно знаешь, что я не могу тебе противостоять... - сказала она несколько грустно, тем самым раскрываясь нашему герою. - Как скажешь... — Сядь, пожалуйста, и поешь. Тебе это нужно.       На тарелке уже был омлет для его подруги. Сам он принялся наблюдать за тем, как она будет есть. Держась одной рукой за живот, она села есть; не торопясь, она прогладывала кусок за куском. Ей было тяжело: лицо с каждым разом резко приобретало бледные тона, взгляд был полумёртвым. За десят минут она съела лишь четверть из того, что для неё приготовил наш герой. Сев рядом с ней, он взял вилку и принялся её кормить; он не думал ни о чём в данный момент, лишь сделал то, что, по его мнению, может ей помочь. Несмотря даже на то, что он кормил её на протяжении последующих десяти минут, результат никак не поменялся: желудок, мягко говоря, выплёвывал всё то, что Саёри пыталась потреблять. Но, игнорируя этот фактор, она съела всё. Она перешагнула через себя, чтобы не огорчить своего верного друга. — Как ты? - спросил он. — Я... В порядке... - дрожащим голосом сказала она. - Спасибо... — Что ты сейчас чувствуешь? Только, прошу тебя, говори честно. — Не могу... — Можешь. Ты не хочешь. — Да... — В любом случае, я намерен с тобой говорить очень долго. Мы никуда не спешим, потому... Саёри, я просто хочу тебе помочь, понимаешь? Я вижу, как ты страдаешь из-за недомолвок, от постоянного молчания и бездействия: так больше продолжаться не может. Считай меня эгоистом, но я никуда тебя не отпущу, пока мы вместе не решим эту проблему. Ты помогала мне в детстве, и не раз, — так позволь мне тебе отплатить! Почему я, как твой лучший друг, должен наблюдать за твоими страданиями? Почему, глупышка? — Я не хочу, чтобы кто-то волновался за меня. От слова совсем. Я не заслуживаю того, чтобы кто-то обращал на меня внимания. Я просто хочу, чтобы все были счастливы... — Это неразумно, подруга; очень неразумно. Почему ты думаешь, что не заслуживаешь этого? Сколько ты уже так живёшь? Год? Два? Ты медленно убиваешь себя, и я не шучу: я проходил через такое, когда был в десятом классе здесь, в одиночестве, когда с тобой мы практически не виделись. Я знаю, что ты чувствуешь, и я знаю, как это решить. — Это невозможно решить... И, будь честен со мной; ты даже не вспомнишь обо мне, если я вдруг... — Сплюнь! - прервал он её. - Сплюнь это, немедленно! Как ты можешь думать о самоубийстве, Саёри? Почему тебя начали настигать такие мысли? Что с тобой происходит? Я лишь хочу тебе помочь справиться с этим, чтобы идти дальше, в светлую жизнь; так почему?! — Если я скажу... Ты меня возненавидишь... — Ты в этом так уверена? Я бы на твоём месте попробовал это сделать, а не наносить себе раны этой мыслью. - он взял её за руки и нежно сжал их. - Я не буду тебя ненавидеть. Обещаю.       В голове Саёри в это время был бардак, который невозможно было убрать. Было ощущение, что в её мыслях был сплошной ураган. Конечно, всего несколько слов растопили лёд в её сердце, но оно быстро застыло вновь. Ей нужно было собраться с мыслями, прогнать тот самый вихрь мыслей, лишь бы подобрать нужные слова. Она впервые пустила несколько слёз перед ним, глядя в его лучезарные глаза; по-настоящему искренние и добрые. Сжав его руки покрепче, она попыталась выдавить из себя хоть что-нибудь. — Я... С того самого дня думаю только об одном: почему ты ещё не оставил меня одну? Мысль за мыслью приходят в мою голову, и это лишь тяготит меня. Я ничегошеньки не понимаю, когда смотрю на тебя; моё сердце тает, но замерзает вновь. Эти чувства несутся галопом по моему телу, доходя даже до головы... Но разве я могу так поступить? Разве я достойна этого? Ты слишком много для меня сделал, я же для тебя — ничего. Ты защищал меня что в детстве, что в настоящее время; а чем я отплатила тебе? Я продолжаю смотреть на вещи так, будто ничего не изменилось. Каждую ночь я борюсь со своими кошмарами, лишь бы проснуться и продолжать смотреть на тебя: это доставляет удовольствие. Но... Я не в силах сказать тебе об этом. Ты, наверное, считаешь меня за дурочку, не способную чётко выражать свои мысли, но... Я не могу сказать то, что чувствую. Я боюсь... — Чего именно ты боишься? - он вытирал её слёзы, пока слушал. — Боюсь, что я разрушу всё, что я так долго выстраивала; мне очень дорога твоя дружба, и я попросту боюсь двигаться дальше. Что если ты не готов? Что если у тебя уже есть девушка? Что если я тебе мешаю? И... Что если я для тебя обуза, которая только ходит под ногами? Что если так? — Какая же ты глупышка, Саёри... - он погладил её по голове, сидя как можно ближе к ней. - Если бы у меня была девушка, думаешь, я бы променял её на тебя? И, думаешь, ты мне противна? Ни в коем случае. Но я догадываюсь, что ты хочешь мне сказать, подруга моя. Нет, не так. Я знаю, что ты хочешь мне сказать... милая. — Что... Что ты сейчас сказал?.. - на этот раз она пустила слёзы радости. — Да. Я только что сказал, что... Я люблю тебя, Саёри.       Он поцеловал её. В этот момент мир вокруг Саёри заиграл новыми красками, всё стало намного светлей, чем раньше. Со страстью обняв своего парня, она не хотела отпускать его: лёд в её сердце растопился окончательно, костёр души решил зажечься. Ведь главное в жизни — в нужный момент разжечь то самое пламя души. Ведь человек, который смог зажечь нечто невероятно, — смог перейти в новый этап жизни. В данной ситуации стоит сказать, что чудо стоит ожидать тогда, когда его не ждёшь меньше всего. Состояние Саёри в данный момент описать достаточно трудно: в ней перемешались сразу тысячи эмоций, о которых она не может сказать. Как только они прекратили целоваться, он посмотрел на её лицо: грустная мина исчезла, глаза сверкали от счастья, было слышно, как её сердце бешено стукается. Сжав его руки как можно сильнее, она продолжила говорить, глотая слёзы радости. — Это... Это то, что называют...любовью?.. — Да, Саёри. Это она и есть... - он гладил её по щеке. - Как ты себя чувствуешь? — Мой живот крутится... Но уже не от боли... В нём словно зажглось что-то непонятное; что-то такое, что не поддаётся описанию... Душе моей стало намного легче, и мне уже не страшно... — Больше ничего не говори. - он прикоснулся своим указательным пальцем к её носу, после обнял её. - Мы справились, Саёри.       Она уже не могла бороться со своими эмоциями: сейчас она поддалась им, потому ответила своему Вариандо тем же тёплым объятием. Часы показывали 11:23, они очень долго разговаривали. В последствие, Саёри пришлось успокаиваться, так как она не хотела, чтобы подруги заметили в ней усталость. Она не позволит грустным моментам в жизни испортить сегодняшний день. Перед выходом её парень обратил внимание на её пиджак: верхние две пуговицы были расстёгнуты, и бабочка была не завязана. Они стояли в дверях, когда наш герой поправлял её и сделал всё по-новому. Как только он закончил, он протянул её руку. Она незамедлительно взялась за неё, после чего они вместе отправили в школу. *********************       Погода была что надо! Не слишком холодно, но и не жарко; прекрасный климат для нынешнего времени. В основном на улице шли взрослые люди из магазина в магазин с пакетами, в которых лежало немеренное количество покупок. В школе всё шло своим чередом; школьники уже собирались по домам, даже не замечая нашу парочку. Толпа была рада, что очередной день закончился. Окно в Литературный Клуб только что открылось, показался силуэт Моники; она проветривала помещение перед тем, как все придут. Войдя в школу, они прошли сразу к кабинету. Навстречу им шли Юри с Нацуки; они с удивлением смотрели на молодую парочку. — Так вы, оказывается, встречаетесь? - спросила Нацуки. - Почему я об этом не в курсе, а?! — Нацуки... - возразила Юри. - О личных отношениях неприлично спрашивать... — Твоя взяла, так уж и быть! Давайте просто зайдём.       Дверь в клуб открылась. Саёри и Вариандо вошли последними. Моника поглядела на них и улыбнулась. Однако сейчас было кое-что поважнее; она похлопала в ладоши, чтобы все обратили на неё внимание. У неё получилось. — Итак!.. Раз уж наш клуб теперь официально зарегистрирован, нам нужно придумать что-нибудь, что может привлечь сюда народ. Каковы ваши предложения, друзья? Не бойтесь, мы всё обсудим вместе! — Может быть, нам нужно акцентировать внимание не только на классическую, но и на современную литературу? - внезапно предложила Саёри. Для Вариандо это было неожиданностью. - Может, стоит немного расширить круг, который мы можем охватить? Я уверена, в нашей школе полно фанатов Гарри Поттера, Властелина Колец, Голодных Игр и так далее... Почему бы не попробовать? — Ебануться... - прошептала Нацуки, после чего отправилась за своей мангой. - Ну, раз уж Саёри предложила об охвате широкой аудитории, то и мне стоит! Мангу ведь тоже читают, и я уверена, людям будет интересно почитать что-то помимо текста. Может, они захотят посмотреть на чёрно-белые картинки и читать нестандартные произведения? — Тогда, получается, наш клуб будет разделён на группы, Нацуки. - возразила Моника. - Это не в наших интересах; нам нужна сплочённость, а не разделение на классы. Ленин так завещал! — Не могу согласиться полностью. - возразил Вариандо. - Он отстаивал интересы крестьян и рабочих, занижая при этом буржуев. Можно сказать, в Советское время богачей практически не было; а если и были, то их раскулачивали. Несомненно, у него были благородные намерения, но вспомни ГУЛАГ и голод во время Гражданской Войны. Разве это справедливо, Моника? Я думаю, нет. Конечно, он строил такое общество, в котором не будет разделения на классы, но получилось так, что земля крестьянами, заводы рабочим, а буржуев искоренить. С одной стороны, это неплохо; все будут говорить во время голода, что у всех всё одинаково. С другой же, у нас есть бедность. — Ты изучаешь историю? — Естественно. — Что скажешь насчёт наших фильмов, подающиеся как исторические? — Брехня это всё. Наш современный кинематограф направлен на то, чтобы максимально опорочить Советские времена; на момент, времена, когда все нас боялись, а вместе с этим, уважали во всём мире. Не как сейчас. Режиссёры, продюсеры и актёры у нас оправдывают некоторые несоответствия с реальностью тем, что это художественная картина. При этом всём, фильм подаётся, как исторический. Есть те, которые работают при доле вымысла; например, Время первых. А есть отвратительная параша, которую смотреть противно, если знаешь действительность. К таким фильмам я отношу Движение вверх. При этом всём в Советское время немного лучше жилось, чем сейчас. Но не будем об этом; я соглашусь с Саёри, что нам нужно расширить круг аудитории. Надо брать всю литературу. Даже если это фанфики. Важно — брать действительно достойных авторов, коих немало. — Хм... Это нужно обдумать... Саёри, поможешь? — Конечно! - она отпустила руку нашего героя и приблизилась к своей подруге.       Девчонки разошлись по своим делам. Наш герой последовал их примеру, сел за вторую парту среднего ряда и достал книгу под названием "Задачи союзов молодёжи" под авторством Владимира Ильича Ленина. Несмотря даже на то, что он был достаточно специфичной и жестокой фигурой в Революции 1917 года, он был очень просвещённым и умным человеком. Данная книга не теряет актуальности и по сей день, потому нашему герою она и стала интересна; что же в ней такого? Только он хотел приняться за чтение, как он заметил Юри, выглядывающую из под книги на нашего героя: она прикрывалась "Преступлением и Наказанием". Сев рядом с ней, они завели диалог. — Нравится книга? - спросил он. — Д-да... — Где ты остановилась? — Третья часть, пятая глава. Теорию Раскольникова читаю. Вот... — Ты с ней согласна? — Н-нет! Разве можно людей распределять на такие классы и использовать их, как инструмент? Разве так можно? — Не забывай; эта теория будет важна в дальнейшем, и будет тянуться до самого конца, когда... А, неважно. Сама прочтёшь. В общем, это основополагающее для развития душевных страданий Родиона. Надеюсь, ты уловишь главный посыл этого произведения... Он актуален по сей день. — Я уже догадываюсь, о чём ты. Но книга правда интересная! Кстати, я тоже кое-что для тебя приготовила... Надеюсь, тебе понравится... - она прикрыла рукой две больших книги по 700 страниц каждая. - Вот... — "Война и Мир"? Предлагаешь мне во второй раз её прочитать? — Ты... Читал её?.. — Конечно! Поначалу думаешь, что это произведение ни о чём, но третий том — один из самых лучших. Там рассказывается о том, что народ — это основная сила любой страны. Именно он решает исход любого события. По крайней мере, за это его "Войну и Мир" можно полюбить. Жаль, что не каждый это понимает... — Я удивляюсь тому, что ты действительно это читал. Разве у тебя было время? — После матчей по боксу. У меня был месяц одновременно на отдых и подготовку; с утра до ночи я тренировался, а перед сном прочитывал по сто страниц. Вот... Не будем обо мне. Ты чем предпочитаешь заниматься в свободное время? — Ну... Я... Читаю, убираюсь и рисую... Больше ничего... — Винить тебя за это, что ли? Я понимаю, что ты не знаешь, чем себя занять. Через это все проходили. — Хочешь сказать... Это не странно? — Ни в коем случае! Кстати... - но тут их прервала мелодия. Включилась довольно знакомая для нашего героя композиция: поначалу играла тихая музыка оркестра, но в последствие она лишь усиливалась, создавая более драматичную атмосферу. Эта мелодия исходила от стола, где сидела Саёри с Моникой. Вариандо ненадолго запнулся, но быстро пришёл в себя. - Кстати... Я тут тоже кое-что для тебя приготовил, но я не знаю, понравится тебе или нет... - из портфеля он достал очередную книгу. - В общем, вот! — "Властелин Колец: Хранители Кольца"?.. Я думала, существуют только фильмы по этой вселенной... — Глубоко ошибаешься, подруга! Книги тоже интересные, если так подумать. Обязательно прочти, как только освободишься! — Хорошо! Спасибо тебе!       Время уже было 14:49. Сегодня наш герой решил не уходить на тренировку, попросту не тот день для этого. Однако, чтобы хоть как-то скомпенсировать это, он встал в дальнем углу кабинета и сделал короткий быстрый горизонтальный замах правой рукой. Скорость она не растеряла, чем он был доволен. Убедившись, что никто не заметил, он вернулся обратно и принялся читать. Открыв книгу Ленина, он начал в неё погружаться. "Товарищи, мне хотелось бы сегодня побеседовать на тему о том, каковы основные задачи Союза коммунистической молодежи и в связи с этим — каковы должны быть организации молодежи в социалистической республике вообще..." Но внезапно его прервали. Кто-то положил свою руку ему на плечо. Обернувшись, он увидел розовые глаза Нацуки; в её руке уже был том манги "Берсерк". — Ценишь настоящее искусство? - спросил он, улыбнувшись. - Берсерк же не для детей. — Заткнись! - она сделала ему подзатыльник. - Читать будешь, боксёр? — Так я читал уже! Есть ещё что-нибудь? — Пойдём.       Они подошли к шкафу. На самой высокой полке стояла коробка с томами манги, Нацуки не могла до них дотянуться. Наш герой взял коробку и поставил на пол. Увидев обложку манги "Devilman". Взяв её в руки, он пролистал несколько страниц; это действительно была она. Показав её Нацуки, он спросил. — Откуда? — Купила. Последний экземпляр оставался... Тебе так интересна эта тематика? — Конечно! Я её искал очень долго. Давай с неё и начнём?       Они сели на пол, соприкасаясь спинами о стену. Открыв первую страницу, они наблюдали различные изображения демонов и то, как они жили в доисторический период. От такого зрелища, можно сказать, Нацуки вывернуло; она не думала, что всё будет именно так. Наш герой же, наоборот, испытывал восторг во время прочтения. Напарница по чтению не понимала такого, но не решалась спрашивать. Думала, что дальше всё будет несколько лучше. И она права; дальше началась повседневная жизнь главного героя. Немного успокоившись, она продолжила чтение со своим другом. Никто и не заметил, как пролетел час с лишним; Юри закончила с книгой, Нацуки и Вариандо, — с мангой, а Моника с Саёри переговорили насчёт ближайшего мероприятия. Только все вернулись за парты, как Моника сразу же начала свою речь. — Друзья! Мы с Саёри переговорили обо всём, и... Да. Нам всё же следует поступить так, как сказала Нацуки; но сюда вкрадывается небольшое условие. Каждый должен будет руководить своей отдельной группой. Можно сказать, что мы будем устраивать внутренние дебаты за право называть свою группу лучшей в клубе. Вы согласны? — Ха! - розоволосая встала в гордую позу. - Уверяю вас, — мы обыграем абсолютно каждого здесь! — Вариандо, можешь завтра заняться приглашениями в наш клуб вместе с Саёри? Мы пока всё приготовим. — Так резко?.. Ну... Я попробую. Как мне с тобой связаться, как закончу? Незамедлительно в клуб приходить, или как? — Напиши мне СМС. Вот мой номер! Если хочешь, запиши и остальных членов клуба; на всякий случай.       Так он и поступил. Спустя несколько минут Саёри с Вариандо уходили из клубного помещения. Они сразу направились домой; очень сильно хотелось кушать. Особенно девушке. Идя под руку, они любовались то дорогой, то друг другом. *********************       Клубное помещение, тем временем, украшалось различными рисунками и игрушками; портреты великих писателей были ненадолго сняты, нужно было закрасить территорию за ними. Нацуки во всю убиралась и складывала весь мусор в одну большую кучу рядом с мусорным ведром, Юри занималась самой покраской некоторых мест на стенах, а Моника занималась планировкой местности. Им было несколько тоскливо находиться здесь втроём, без мотивации. Но они продолжали, несмотря ни на что; было слышно, как веник в руках Нацуки подметает пол. Моника передвинула все парты так, чтобы получилось помещение, похожее на кабинет военкомата. Посреди было всего три места; для Моники, её заместителя и кого-нибудь, кого она выберет в качестве тренера каждой группы. Её глаз уже пал на нового члена кружка, но он знал только о тренировке перед боксом; однако она хотела попытаться. Но от мысли, что теперь у него хранится её номер телефона, ей стало немного тепло на душе. Не сказать, что она очень сильно дорожила им; просто он по-доброму относится к ней. Она ценит такое отношение к себе. Юри с Нацуки же просто верили в то, что он является надёжным другом. Но другом ли?.       Вернувшись домой, наша парочка обдумывала завтрашний план действий. К счастью, у них завтра будет английский; именно этот урок можно будет использовать в качестве прогулочного по кабинетам. Всё это они обсуждали за общей тарелкой чебупелей; у девушки внезапно проснулся аппетит. Казалось, она готова была в одиночку съесть всё, но половину съедал наш герой. Можно сказать, вечер они проводили очень весело; они вспомнили, что любили играть в приставку, потому он предложил ей сыграть партейку-другую. А когда уже наступила ночь, они совместили две маленькие кровати, превратив её в одну большую. Легли они в обнимку, Саёри впервые сняла с себя школьную форму за такой длительный период. Она была в своей розовой футболке и белых шортиках. Укутываясь в объятия Вариандо, она пыталась уснуть; сам парень не был против таких действий. Наоборот, он готов делать для своей возлюбленной всё, что в его силах.       Девушки из клуба ненадолго призадумались, когда вернулись к себе домой: может быть, его приход как-то ознаменует популярность клуба? Несомненно, они будут рады такому повороту событий, но они задумались ещё над кое-чем. Что Нацуки, что Юри, что Моника, — без разницы. Они подумали об одном и том же, когда лежали на своей кровати. Юри глядела на "Преступление и Наказание", Нацуки — на том манги "Devilman", а Моника — на его номер телефона, и вместе они подумали вот о чём: что если привлечь его внимание? На этой ноте все девушки легли спать, надеясь проявить себя на следующий день.