Цветы, оплетающие сердце

С момента, как Дэниэл уехал прошёл уже месяц. Ребята всё так же веселились и попадали в разные приключения, а Дэвид следил, чтобы никто из них не пострадал. Белая лилия всё так же была у него, лежащая в комоде и ждущая радостной встречи со своим хозяином. Макс иногда подшучивал на счёт избранника вожатого, но шатен не обращал на это внимания, продолжая свои повседневные дела. Примерно через неделю Дэвид узнал, что у Гвэн с Джен тоже необычная дружба, что они такие же, как он с Дэниэлом, и даже обрадовался. Девушка всегда мечтала о необычной любви, а парень, с недавнего времени о том, кто поймёт его. Напарники стали чаще общаться и проводить время за совместным просмотром сериалов. Иногда, когда приезжала Джен, девушки звали вожатого, чтобы тот полежал с ними и пообсуждал часик-другой всякую ерунду, вроде журнала или новой серии трэшового сериала, что очень нравилось Дэвиду. Без сомнений, его жизнь наконец стала лучше. Вожатый часто вспоминал о парне, с которым хотел бы провести всю жизнь и улыбка сама всплывала на лице, а щёки розовели. Но всё же для парня оставалось загадкой, когда они встретятся: через месяц? год? завтра? десять лет? Последнее не на шутку пугало, ведь прождать столько практически невозможно, Дэвид уже сорвал один из цветков, а значит начнут расти новые, принося неприятные ощущения. Иногда, когда день был довольно спокоен, и ничего необычного не происходило, внутри парня что-то начинало болеть. Как звон в ушах, что слышен лишь в кромешной тишине. Чувствовал ли то же самое Дэниэл, трудно было определить, и лучше было бы спросить у него самого, когда он придёт, но мысли не давали покоя, придумывая всё новые опасения, и утешения им в противовес, до тех пор, пока голова не начала разрываться. Джен заметила это первой, первой и решила помочь. Девушка втайне купила вожатому пачку с таблетками, и попросила выпивать по одной, когда "станет невыносимо", и вожатый не стал отказывать. Даже он понимал, что такие меры сейчас необходимы. Макс, к сожалению, сразу раскрыл эту маленькую тайну, но говорить ничего не стал, лишь молча отдал таблетки владельцу, который уже обыскался их в волнении, что один из кемперов мог всё съесть. Больше этот момент не обсуждался, а жизнь текла своим чередом. Было достаточно весело каждый день наблюдать за приключениями детей, а иногда даже участвовать в них самому. Как например, день родителей. Тогда зрелище было ещё то! На бедре Кэнди (так звали маму Никки), распустились пара серых гортензий, а у отца Нила на предплечье алая-алая роза. Это тот редкий случай, когда родственные души находят вторых похожих на них людей. При этом старые их цветы отпадают подобно увядшим. Дэвид читал о таком, но видеть в живую ему не приходилось до этого момента. Второй случай был уже на вечеринке, которую устроили Гвэн и Джен. И это было даже интересней! Бал был устроен для того, чтобы повеселиться, но Девушка предположила, что в такой волшебный вечер у нас появятся новые парочки. Что ж, Дэвид такого не ожидал, но она не прогадала. У четырёх ребят распустились цветы. В их числе был и Нил. Вожатые весь вечер ломали голову над тем, кому какой цветок принадлежит, пока Дэйви старался развеселить народ. Хотя что может быть веселее, чем столько распустившихся бутонов в одно и то же время? В один момент одна из девчонок-цветочков просто сорвала у вуд-скаута оранжевый мак в порыве злости. Ему не было больно, вместо гримасы появилось удивление с румянцем. В ответ он тоже сорвал её коричневую гвоздику, пока Табии (кажется, так её звали) растерялась. На секунду можно было уловить презрительный взгляд. Нил тоже не отстал и, преодолев робость, попросил у Саши (так звали вторую девочку) фиолетовый лютик. А она в ответ сорвала его розовый тюльпан. В итоге на лице ботаника появилось то же выражение, что и у вудскаута, а девушка смотрела на него с любопытством. Ребята были довольны таким положением вещей, а Дэвид радовался за них. Чтобы отдохнуть от шума вожатый вышел на улицу. Где-то запустили красивый фейерверк, а вокруг лишь приятный ветер и деревья. Луна красиво освещала тропинку и озеро, к которому шёл шатен. Он сел на пристани и наслаждался тишиной природы. Джен и Гвэн сами вполне смогут совладать с детьми, им не впервой. - Ты не против, если я присоединюсь? - прошептал сзади знакомый голос. Цветок на груди задрожал, заставляя хозяина в удивлении обернуться. Дэниэл стоял прямо над ним и улыбался. Дэвид чуть было не закричал на весь лес имя любимого, но чужая ладонь слегка прикрыла его рот. - Я тоже рад тебя видеть, но незачем волновать остальных. Мужчина сел рядом и, подобно вожатому, устремил взгляд на луну, иногда тяжело вздыхая. Со временем его улыбка начала пропадать, пока не осталась лишь уставшая от жизни гримаса. Блондин почувствовал на своей руке чужую и повернулся. С ободряющей улыбкой Дэйви смотрел прямо в голубые глаза и мысленно повторял :"Ты можешь рассказать мне всё, я пойму." Мужчина в белом вздохнул. - Я должен рассказать тебе кое-что. Кое-что очень важное... - Дэниэл вздохнул. - Макс не врал, называя меня сектантом. Я на самом деле состою в культе. - Что... - Дэйви выпучил глаза, осознавая, что только что ему сказали. То есть Дэниэл... Этот человек на самом деле врал? Он действительно мог убить ребят? Нет, о-он ведь не мог, так? - Но я не желаю этого. Поэтому я попросил тебя подождать. Мне нужно разобраться со своим прошлым, чтобы начать всё с чистого лица. Начать свою жизнь с тобой... - Мне нужно подумать над этим... - с дрожью в голосе проговорил Дэвид. Его суженый - мужчина-сектант... Он сектант... Он убивал людей, детей... Почему именно он!? Почему именно избранник Дэвида!? - Я должен был сказать сразу. - с сожалением подметил Дэниэл, вставая с пирса. - Я вернусь как только выйду из секты, а до тех пор жди меня. Прошу. И когда я приду, дай мне ответ, пожалуйста. После этого мужчина в белом удалился в неизвестном направлении, сходя с тропинки в лесную чащу. Парень на пирсе так и сидел, обняв колени и думая о произошедшем. Луна вела красивую дорожку по озеру, в котором слегка колебалась вода от падающих слезинок. Сколько уже Дэвид сидит так? Несмотря на недавнюю теплоту вокруг, сейчас по телу пробегали мурашки, а руки и ноги отказывались двигаться. Прийти в себя Дэвид сумел лишь когда знакомая женская рука потрепала его за плечо.

***

Времени с праздника прошло не так много, но вожатый уже был вполне оптимистичен. "Даже слишком" - подметил Макс, и с ним согласились чуть ли не все обитатели лагеря, включая двух вожатых. Сейчас, например, он помогал Гвэн чинить рампу, напевая мелодию новой лагерной песенки. Конечно, всё было так же не в порядке, как и до этого, но сейчас можно просто погрузиться в работу. Пусть всё будет как раньше, а потом время само рассудит. В конце концов, всё что не делается - всё к лучшему. Дни летели один за другим, ребята радовались, ребята веселились, и Дэвид веселился вместе с ними. Макс всё так же иногда подшучивал над вожатым с друзьями, и это было весело. Ненадолго, в конце лета, наступили сложные времена, и так уж получилось, что лагерь продали. Но знаете, кто помог вернуть его? Именно, Макс! Дэвид всегда будет греть эту мысль у себя в голове. Всё пошло наперекосяк в один простой день. Самый ужасный из всех дней...

***

Солнце ясно светило, и дети играли на улице, как обычно. Сегодня Макс с Никки решили провести время вместе, и прямо сейчас на них были венки, переполненные зелёными колокольчиками и синими розами. "Так по-детски мило," - подумал Дэйви, проходя мимо - не стоит мешать этой парочке наслаждаться обществом друг друга. Две вожатые сидели в беседке, недавно построенной на скопленья, что тоже была увешана цветами, но уже искусственными. Девушки так же мило беседовали, хихикая и обсуждая будущее. Никто кроме Дэвида не знал, но они планировали по-тихому сыграть свадьбу и сбежать в Канаду - вожатый не совсем понимал вторую часть их плана. Под кофтой очень сильно натирал одуванчик, в последнее время совсем увядший. Как грустно было смотреть на этот цветочек. Его середина начала чернеть, лепестки опали вниз, будто грязные волосы. В тревоге билось большое сердце, волнуясь о том, где сейчас находится Дэниэл, заставляющий цветок выглядеть так плачевно. Уже через неделю кончится лето, и всем ребятам придётся разъехаться, и Дэвиду в том числе. Вечером планировали устроить небольшую вечеринку: последнюю неделю нужно провести максимально весело. Сев в машину, вожатый направился в город за "штуками для вечеринки", как сказала ему Джен. В городе всё так же тихо и спокойно, и люди не особо приветливы. Парень как и раньше дышит очень мало, чтобы не отравиться городским воздухом. На секунду остановившись, Дэвид вздохнул, упиваясь дивным небом. Как ни странно, но лучший вид на небо был именно здесь, в грязном городе с ядовитым воздухом. "Всё будет хорошо." - впервые за долгое время подумал мужчина. Дети уедут радостные, Гвэн и Джен поженятся, Дэниэл успеет вернуться уже нормальным и они вместе дождутся нового лета в милом домике возле речки, что достался Дэйви по наследству, а после вновь вернутся в лагерь, полный новых и старых детей со своими скелетами в шкафах. Всё будет прекрасно. Всё будет идеально. Всё будет... Внимание вожатого привлекла листовка, случайно прилипшая к его ноге, пусть и выглядела она довольно свежей. С лёгкостью он поднял её и посмотрел на содержимое. Небо пропало, и красота его сделалась такой незаметной, что наконец можно было заметить небольшие тучи вокруг него, нагонявшие на жителей кислотный дождь, считай, душ из едкой кислоты. Жители, все как один, замолкли ,погружая в ужасающую тишину. С каждой строчкой Дэвид бледнел, а руки его дрожали как у наркомана. Ужас в груди рос с бешеной скоростью, разбавляемый гудком старого вожатского телефона. Машинально, за мгновение была поднята трубка, и слышался испуганный крик со-вожатой Гвэн. "Дэвид, бегом в лагерь!" - крикнула девушка, а после связь оборвалась. Испуганный, весь в кислотных каплях, парень бросил купленные дорогие товары на землю и помчался к машине. Вместе с товаром на землю упала и бумажка, оказавшаяся ничем иным, как объявлением о розыске. "Новое нападение сектанта" - гласил заголовок. "Это было всего пару дней назад" - печально предупреждала дата. Быстро и точно колёса крутились по неровному асфальту, не замечая огромных дыр. Даже то, что голова болела от постоянных ударов о верх машины, не отвлекало Дэвида от езды на скорости, выше чем 120 км/час. "Что могло произойти?" - крутилась в его голове одна мысль. Самое последнее, во что хотелось верить, но самое вероятное - Дэниэл. И самое пугающее... Стоило заехать в подобие ворот и резко остановиться, как можно было любоваться обычной картиной - кэмперы всё так же играют в игры и готовятся к вечеринке. Нет, Дэвиду было всё равно, он знал, что что-то случилось. Из ступора его вырвала ручка Никки, осторожно взявшая его за штанину. Девочка вся была в слезах: на синей розе почти что не было лепестков. Оба побежали в домик вожатых, откуда несло медикаментами. Взволнованная Джен наблюдала, как её не менее напуганная девушка бинтует чужой живот. Рука и часть горла тоже были забинтованы, но уже пропитались бордовой кровью. Все посмотрели на вошедших. Голубоволосая, вытирая слёзы кулаком, подбежала к кровати и села возле неё на колени, хватая чужую маленькую ладонь. - Макс, не умирай! - повторяла она хрипя и заикаясь. - Не смей, не прощу! - Я не умру, дурёха, злюки живучие. - Пытался он её успокоить, но ещё сильнее расстроил: Никки не считала его злюкой. Наконец Дэвид прошёл внутрь и всем своим видом спрашивал "Что?" Что могло произойти? Что будет с Максом? Что ему делать? - Он вернулся. - ответил на немой вопрос Макс. Никто не понял, кроме мальчика и вожатого, но это было не важно, ведь самый большой страх подтвердился. - Бункер. Быстро кивнув всем присутствующим, мужчина вышел из домика, быстрым шагом направляясь в лес, чтобы не привлечь внимания любопытных детских глаз. Видимо, Макс с Никки гуляли в лесу, когда это случилось. Возможно снова смотрели ужастики в этом проклятом бункере. И как они заперли его там Дэвид не представлял, уж больно раздражена была голова. Ненависть смешалась с грустью предательства, а сердце было вырвано и растоптано. Ком в горле мешал дышать. Несмотря на летнюю жару, у бункера было так холодно, что вгоняло в дрожь и озноб. Странно, но дверь была открыта. Сглотнув, Дэвид вошёл внутрь, надеясь, что Дэниэл не сбежал, и наконец его надежды оправдались. Только вот радости это не приносило. Мужчина в белом одеянии стоял у стены, совершенно не реагируя на звуки, будто давно уже ждал прихода. - Дэниэл... - тихо прохрипел вожатый и почувствовал, как изо рта выливается битое стекло. Ненависть вмиг переполнила его, стоило посмотреть на чужую фигуру. - Дэниэл, какого чёрта!? Что ты с ним сделал!? - Ты уже увидел мою работу? - спокойно спросил блондин, наконец повернувшись. Он улыбался, будто был кассиром в забегаловке: широко и бездушно. И это очень сильно пугало. - Зачем!? Почему ты сделал это!? Ты же обещал, что прекратишь, так почему ты продолжаешь!? Скольких невиновных ты убил, мать твою!? - продолжал кричать Дэвид, хватаясь за карман, но Дэниэл лишь спокойно слушал его. - Почему? Потому что я псих. - блондин начал подходить ближе. - Я жестокий убийца, сектант, за плечами которого тысячи невинных душ. Вся моя одежда белая, волосы светлые, и даже цветы на моём теле белые, бесцветные! Но ты... - начал кричать Дэниэл, а Дэвид бы слишком испуган, слишком подавлен, чтобы подумать о защите. Слёзы лились уже из голубых глаз, но улыбка не желала уходить. - Эти цветы - они клеймо! Они делают несчастными нас обоих! Ты слишком добр, чтобы принять сектанта, а я фанатик, которому необходимо убивать! Это мой наркотик, мой крест. Крест убийцы. Поэтому я прошу тебя... Позволь мне покончить со всем этим. Из чужого кармана появился новенький пистолет с осторожной белой гравировкой. Нужна была пара секунд, чтобы зарядить его, что Дэниэл и сделал. Сектант протянул кусок металла своему возлюбленному, направляя дуло на себя. Улыбка так же не сползала, а слёзы лились и лились вниз. - Я-я не могу! - с ужасом прошептал Дэвид, но снова посмотрел на своего избранника. Весь его вид говорил о том, что он больше так не может. Дэниэл убьёт себя сам, если Дэвид откажет, ведь это единственное его спасение. Смерть. Отказа от жизни, полной мучительных терзаний сердца и души. И Дэвид берёт пистолет в руку, сглатывая комок, который никак не желал уходить, лишь сильнее разрывая гортань. Дэвид соглашается подарить своей первой и последней любви ту смерть, которую он хочет. Сложно было различить что-то перед глазами, пришлось протереть их ладонью. Вожатый почувствовал чужую ладонь на своей щеке. Наконец улыбка сползла, и осталось лишь лицо сожалеющего человека, полное горечи и желания умереть. - Не плачь, мы оба знали, что это так закончится. - сказал Дэниэл, стараясь вернуть утраченную "улыбчивость". - Прошу, позволь перед смертью сорвать его. Не было смысла отказывать, и Дэйви, расстегнув пуговицы, открыл обзору почти увядший одуванчик. Теперь на нём оставалось всего с десяток гниющих лепестков. Чужая рука осторожно прошлась по нему, вызывая приятную дрожь, и медленно оторвала чуть ли не под самый корень. И Дэвид на мгновение улыбнулся, не прекращая плакать. "Он знал, что я улыбнусь." - пронеслось в голове у вожатого. Лёгкое нежное прикосновение губ, будто повседневный чмок жены, провожающей мужа на работу. - Спасибо. Ты даже не представляешь, скольких людей спасёшь сейчас. Прошу, не грусти больше, тебе идёт улыбка. Я люблю тебя... Прощай... - сквозь рыдания произнёс Дэниэл, сморщившись от горечи. Он больше не мог смотреть в чужое лицо. Такое отвратительно притягивающее. - Хорошо. Я тоже люблю тебя. Прости и... прощай. - Дэвид закрыл глаза и нажал на курок прямо возле чужого лба. Выстрел. Секунды гробовой тишины. Падение тела. Открыв глаза, Дэвид посмотрел на своего избранника, валяющегося на бетонном полу с дыркой в голове. Улыбка застыла на бледных леденеющих губах. Одежда запачкана - только сейчас парень заметил это - засохшей кровью Макса. Руки отпустили пистолет, и он рухнул прямо рядом с трупом. Словно зомби Дэвид вышел наружу и снова посмотрел на небо. Голубое... В лесу раздались смешки. Сначала тихие, но постепенно они становились громче и обильней. Через слёзы и боль Дэвид смеялся во всё горло, наконец сняв с себя очки надежды. Руки и тело тряслись в лихорадке. В его груди рос ярко-жёлтый одуванчик. Жёлтый - цвет лжи и предательства. Одуванчик - не цветок, а сорняк. Как бы не хотелось назвать это красивым цветком - это сорняк. Оставишь его без внимания, и они разрастутся, уничтожая всё на своём пути. Они будут расти и расти, пока ты с корнем не вырубишь все до единого. Верно, в груди Дэвида рос не цветок, а самый ужасный, самый лживый из сорняков. Из стебля на груди вытекало белое горькое молоко, что есть в каждом из одуванчиков. Вторая половинка Дэвида - волк в овечьей шкуре, предатель, от которого нужно было избавиться в самом начале. "Если судьба думает, что ты будешь счастлив с этим человеком, то значит так и будет." - вспомнилось Дэвиду. Нет, Гвэн не была права. Судьба - жестокая сучка, сводящая вместе двух людей и наблюдающая, к чему это приведёт. Чхать ей хотелось на счастье, ей лишь бы повеселиться от души! - Я тоже буду веселиться! Ясно!? - крикнул вожатый в пустоту, ни на секунду не прекращая смеяться. Руки потянулись к вновь выросшим на груди "цветам", вырывая их с корнем и бросая в сторону. Кровь разлетелась по траве брызгами. Грудь жгло такой болью, что в ушах непроизвольно звенело, а в глазах всё мигало мушками. Но больнее было смотреть на эти злосчастные сорняки и помнить для кого они растут. От потока эмоциональной и физической боли мужчина свалился на колени, схватившись за грудь. Он в последний раз почувствовал, как бьётся его сердце в грязной любви.