рождество.

Ларри было очень скучно сидеть одному в такой холодный, снежный день. В подвале, конечно, было тепло из-за обогревателя и горячих батарей, но скуку это все равно не развеивало. Откопав на тумбе рацию, парень нажал на кнопку, позвал Сала к себе и, дождавшись его тихого «окей, чувак», отложил средство связи. Фишер пришел через шесть минут двадцать три секунды (Ларри засекал) и остановился на пороге. — Неудивительно, что тебе скучно, чел, — его взгляд остановился на огромной ели, которая стоит в углу комнаты рядом с мольбертом и стулом с красками и кистями. — Есть что-то, чем можно украсить комнату? — Мама пару дней назад притащила огромную коробку со всякой ерундой. — Принеси, окей? — попросил голубоволосый, а сам подошел к елке, запах которой распространился по всему подвалу. Джонсон вышел из комнаты за украшениями и вернулся через пару минут с большой белой коробкой. Фишер сразу заметил шарики на елку, мишуру разного цвета и гирлянды. Игрушки с мишурой Сал забрал себе, а гирлянды, вместе со скотчем и ножницами впихнул в руки патлатого, велев украшать комнату к Рождеству. Ларри пожал плечами, включил альбом «смысловой фальсификации» и отошел в угол комнаты, чтобы повесить разноцветную гирлянду над кроватью. Салли улыбнулся, когда нашел в коробке шары голубого цвета, в отражении которых Салли увидел свои улыбающиеся глаза. Ларри часто говорит, что мелкому идет улыбаться, а сам голубоглазый не понимает, как за протезом можно увидеть его эмоции. «Глаза — зеркало души.» — говорил он, когда Сал задавал такой вопрос.

***

Фишер закончил с украшением дерева и отошел, чтоб посмотреть на свое творение и, издав довольный выдох, обернулся к Ларри. Парень резко замер и закатил глаза, смотря на то, что сделал патлатый. Гирлянда, уже включенная и мигающая четырьмя цветами, висела в форме петли (простите), а Джонсон спал на кровати, развесив конечности так, что одна рука свисала с постели, а другая лежала под головой. — Ларри, — выдохнул Сал, тыкнув того под ребра. Он открыл глаза, сонно проморгал и посмотрел на мелкого. — Чего? — пробормотал парень. — Тебе нельзя доверять украшение дома. Что это? — Салли указал на гирлянду и сел на кровать. — Петля, — брюнет улыбнулся и потянулся. — мое состояние. Тебе не нравится? — Слишком… по-суицидальному, но нормально. — Именно. — согласился Джонсон и снова упал на постель, только уже ронял рядом с собой Фишера.

***

Голубоглазый, сам того не заметив, уснул. А проснулся уже от несильных толчков. — Вставай, чел, мама какао с имбирным печеньем принесла. Мелкий открыл глаза и довольно улыбнулся. Запахи и того, и другого приятно щекотали нос, поэтому, сняв протез, Сал опустился на пол, где стояли две чашки и две вазы — одна с мандаринами, другая с печеньем. — Лиза ничего не сказала, когда увидела нас спящими на твоей кровати? — Неа, ей-то что? Она, наверное, считает, что это наше дело. — Повезло, — Фишер довольно прищурился, спокойно довольствуясь напитком. Ларри уселся сзади и положил одну руку на талию Салли, а в другой держал печенье в виде оленя. «Как хорошо.» — думал Фишер.

***

Все мысли, когда его приковывали к электрическому стулу, были лишь об одном человеке — Ларри. «Скоро мы будем вместе.» — пронеслось в голове, перед тем, как ток прошел по его телу.