Расставания и встречи

      Патрик вторую неделю пропадал в Идрисе, и Макс не находил себе места.       Нет, они и раньше расставались на время, и две недели не были таким уж большим сроком… но за последние лет пять, пожалуй, они никогда не были врозь так долго — даже когда Патрика отправили на стажировку, Макс увязался за ним. А с тех пор, как съехались, они проводили порознь едва ли больше пары дней.       Макс и не представлял, насколько успел привыкнуть к постоянному присутствию Патрика. Настолько, что просыпаясь по утрам, он невольно прислушивался, надеясь уловить сонное дыхание рядом или шум, говорящий о том, что Патрик уже встал и готовит завтрак. Настолько, что забывался, когда был в Институте, и, собираясь уходить, всегда несколько минут ждал его, прежде чем вспомнить, что он в Идрисе. Настолько, что возвращаясь домой и не находя его там, чувствовал каждый раз острое разочарование.       Патрик писал по десять раз на дню, но этого все равно было слишком мало. На самом деле, Макс собирался изначально отправиться с ним вместе. Но Патрик немного скованно отмахнулся, сказав, что это всего лишь обычные собрания по поводу всего на свете, начиная от извечных фейри и заканчивая новым набором в Академию, и Максу на них будет слишком скучно.       А тому хватило догадливости сообразить, что за уклончивой формулировкой кроется не нежелание Патрика, чтобы Макс был там с ним, а тот факт, что на «обычных собраниях нефилимов» ему, как магу, будут, мягко говоря, не рады.       А говоря прямо — скорее всего, просто не пустят.       Можно было, конечно, и дождаться возвращения Патрика, но судя по письму, тот сам не знал, когда закончатся заседания Конклава. Так что Макс просто нахально подкинул Мерлина Кэти, собрал вещички и шагнул в телепорт.       В конце концов, он ведь никогда не отличался особым терпением.       Поместье Эрондейлов называлось поместьем, скорее, по старой памяти. Ничего общего со старинными домами, стоящими в округе, оно не имело. Во время Темной войны здание было разрушено едва ли не под фундамент, а после нее отстроено заново.       Впрочем, сейчас важнее всего было то, что тут-то Максу всегда были рады, да и поместье находилось за пределами Аликанте, и чтобы открыть портал сюда, не требовалось разрешение из Гарда. А еще то, что, выйдя из открытого во двор портала, Макс оказался как раз за спиной Патрика.       Подкрадываться Макс перестал с тех пор, как понял, что Патрик отличает его шаги на слух, а если не отличает… бил он быстро и больно, Максу хватило пары раз, чтобы это понять. Потом, правда, Патрик долго страдал из-за этого сам.       — Скучаешь? — мурлыкнул Макс.       Патрик обернулся, расплылся в абсолютно счастливой улыбке и спустя секунду уже сгреб Макса в охапку, прижимая к себе.       — Все в порядке? — все же спросил он чуть обеспокоенно, и Макс кивнул, спеша его успокоить.       — Да, я просто… — а вот собственное признание «соскучился» так и застряло в горле, так что Макс пробормотал: —…решил узнать, как ты тут.       А потом он даже не понял, в какой момент легкий приветственный поцелуй стал таким страстным, когда именно Патрик прижал его к стене дома, выцеловывая влажную дорожку до ключиц, пока его руки гладили бедра Макса. Когда одна из них скользнула к паху, у Макса едва хватило силы воли отстраниться самому и придержать тут же потянувшегося следом Патрика.       — Так… — голос оказался опасно низким и хрипловатым, так что пришлось прокашляться, — как собрания Конклава?       — Такие же скучные, как всегда, — пожал плечами Патрик, предпринимая еще одну попытку привлечь Макса к себе.       Тот уперся ладонью ему в грудь, заслужив полный удивления взгляд. Макс собирался спросить что-нибудь отвлекающее, не имеющее отношения к тяжелому жару, медленно разгорающемуся под кожей от одного только взгляда Патрика. Но вместо этого сказал:       — Двор — не лучшее место.       Патрик все-таки снова устроил руки у него на бедрах, за шлевки джинсов притягивая Макса к себе.       — В поместье никого нет, — шепнул он, целуя Макса под челюстью.       Тот даже возмущаться не стал. Сам до чертиков соскучился, так что покорно позволил Патрику затащить себя в дом.       Раздеваться начали еще в холле. Макс стащил с Патрика куртку, бросил ее на пол. Патрик, для разнообразия, не стал подбирать ее и вешать на вешалку. Вместо этого он сдернул с Макса рубашку, при этом оторвав несколько пуговиц, зазвеневших по полу.       Макс раздраженно зашипел, но его тут же заткнули поцелуем. Руки Патрика в это время уже раздергивали на нем ремень. А на пуговицу джинсов и молнию ушла едва ли пара секунд. Макс сдавленно застонал в поцелуй, почувствовав оглаживающие член пальцы. Патрик отлично знал, как завести его побыстрее, и бессовестно этим пользовался. Не то чтобы Макс был против…       Особенно когда Патрик подтолкнул его к лестнице, давая опереться спиной о перила, и опустился перед ним на колени. Макс запустил пальцы ему в волосы, перебирая отросшие пряди, чуть дернул, и Патрик засмеялся.       — А, не терпится?       — Как и тебе, — хмыкнул Макс. Патрик взглянул с насмешкой и вызовом и прижался губами к его бедру. Погладил пальцами чувствительную кожу с внутренней стороны, потом провел выше, стискивая ягодицы.       Зар-раза!       Макс все-таки сдержался и не попросил. Раз Патрику так не терпится, что он принялся зажимать его еще во дворе, то и нечего тут делать вид, что не хочет. Что Макс хочет — и так видно, аж больно. Он снова потянул Патрика к себе за затылок, но тот только посмотрел на него все тем же горящим взглядом. А потом дернул головой, сбрасывая руки Макса. Поцеловал выступающую над бедром косточку и попросил чуть более низким, хрипловатым от возбуждения голосом:       — Повернись.       Макс шумно вздохнул, и, не споря, развернулся, хватаясь руками за перила лестницы. Опора ему очень помогла, когда от требовательных умелых прикосновений сначала пальцев, а потом языка подогнулись колени.       — Что, вот так у стеночки и трахнешь? — выдохнул Макс, едва сдерживая стон.       Патрик еще раз широко лизнул, надавил пальцем, заставляя его расслабиться.       — А ты против? — в то же время он наконец-то обхватил рукой его член, провел от основания к головке, чуть сжимая, лаская, дразнясь. Ответить Макс оказался не в состоянии — только шумно выдохнуть, кусая губы, и шире расставить ноги.       — Вот так, — дыхание Патрика коснулось поясницы. Он протолкнул в Макса один палец — бережно, не торопясь. Так же медленно вынул, снова принимаясь ласкать языком. Жарко, влажно… Черт, стоило признать, что этого Максу не хватало ничуть не меньше совместных завтраков.       Он выгнулся, без ложного стыда подставляясь под ласку. Согнул ногу, коленом упираясь в основание лестницы.       — Хорошо? — выдохнул Патрик. Мазнул губами по ягодице, игриво прихватил зубами, снова толкаясь в Макса пальцем. На этот раз уже скользким от смазки.       — Скажи мне, зачем тебе… — Макс сбился, когда Патрик глубже вставил палец и повел им по кругу. — Зачем тебе в Идрисе смазка?       — Я, может, надеялся, что ты придешь, — ответил Патрик. — Вопреки всему.       Палец опять заменил язык, лишая Макса способности критически мыслить.       — Вспоминал тебя, — добавил Патрик.       — Каждый день?       — И ночь.       — Мог бы позвать. — Максу стало даже обидно за потерянные дни. И особенно — за ночи.       — Я ждал, пока ты соскучишься, — признался тот, добавляя второй палец.       — Ждал он! — фыркнул Макс. На большее возмущение его уже не хватило, потому что Патрик, зараза, знал, что делал.       Он еще и поднялся поцелуями выше, щекоча поясницу горячим дыханием. От этого хотелось только сильнее — прогнуться, подставиться, признать, что сам соскучился не меньше.       — Макс, — выдохнул Патрик. — Я скучал…       — Ага, а местами поменяться не хочешь? — все-таки нашел силы съязвить Макс.       Патрик, правда, не смутился.       — Я только за, но по очереди.       Внутрь скользнул третий палец — как бы Патрику ни хотелось, он все равно сдерживался. Неторопливо разминал, подготавливая под себя. Он поднялся с колен, прижался грудью к спине, выцеловывая Максу плечи и шею.       Тот обернулся через плечо, напрашиваясь на поцелуй, и застонал ему в губы, когда пальцы внутри задели простату. Патрик это не пропустил и толкнулся под тем же углом уже нарочно. Все так же не спеша, раз за разом, — и как только выдержки хватает? Сам Макс был уже очень близок к тому, чтобы начать напрашиваться, и держался только за счет упрямства.       Ну и спешить после двух недель воздержания тоже не стоило. Макс выдержал еще пару минут, потом выгнулся, подаваясь навстречу. Выдохнул хрипловато — в горле пересохло:       — Хватит уже.       Патрик нежно поцеловал его в плечо, втолкнул пальцы поглубже, чуть развел, будто хотел убедиться что, действительно, достаточно его подготовил. Прижался грудью к спине, целуя уже шею. Будто самому не хотелось уже его взять…       — Я никуда не денусь, — напомнил Макс. — Нацелуешься еще.       — Никогда, — выдохнул ему в шею Патрик. — Сам же знаешь…       Макс знал. Они жили вместе уже год, а он до сих пор не мог остановиться, например, начав целовать веснушки на плечах Патрика. Но сейчас ему хотелось большего. Большего, чем одни только нежности.       Макс вжался бедрами в пах Патрика. Тот прихватил кожу на шее зубами, выпустил, лизнул укус. Шепнул:       — Сейчас?       Макс с трудом удержал ехидное «нет, завтра!» и просто угукнул. Прикрыл глаза, медленно вдыхая и выдыхая, стараясь успокоить дыхание и сумасшедше заходящийся пульс. Но куда там… Макс прогнулся в пояснице, когда Патрик оттянул ему ягодицу, вжимаясь между ними твердой, влажной от смазки головкой. Потерся перед тем, как войти. Все еще осторожничая — даже слишком осторожничая.       Макс, кусая губы, протянул руку назад, наощупь нашел бедро Патрика, недвусмысленно подталкивая.       — Макс? — жарко выдохнул тот на ухо.       — Не заставляй себя упрашивать, — огрызнулся Макс, снова подаваясь навстречу толчку.       — А ты бы стал? — почти жалобно спросил Патрик.       Макс закрыл глаза, чувствуя, как он не торопясь входит. Раз ему так хочется… Макс зажмурился крепче и выдохнул:       — Пожалуйста… Глубже.       Патрик охнул, на бедрах сжались его пальцы, и Макс закусил губу от толчка — сам напросился!       — Еще…       — Не так быстро.       — Еще, — требовательно повторил Макс.       Патрик сорванно выдохнул ему в затылок и одним толчком вошел до шлепка кожи об кожу.       Макс хватанул воздух ртом. Он, конечно, слишком поторопился, но нисколько не жалел.       Патрик замер. Одной рукой все еще придерживая Макса за бедра, второй он погладил его по груди, по животу, накрыл пах. Втерся лбом в плечо, тяжело выдыхая. Сам ведь еле сдерживается.       Макс наклонил голову, и тут же почувствовал, как Патрик скользит губами по шее сзади.       — Еще, — нарочно погромче, еще более вызывающе произнес Макс. И понял, что этим все-таки Патрика добил, когда тот со свистом втянул воздух сквозь зубы. Отстранился, надавил Максу на лопатки, заставляя пригнуться, и снова вошел в него до конца. Подался назад, оставляя внутри только головку, — и размашистым толчком выбил из Макса сдавленный стон. Скользнул ладонями по животу и выше, царапнув соски и заставляя Макса сердито зашипеть. Тут же «успокоил» очередным толчком. Не таким резким, но тоже вполне ощутимым.       Макс покрепче вцепился в перила, прогибаясь и подставляясь, совершенно потеряв гордость. Не до нее, не до того, чтобы изображать, будто ему не хочется быть как следует оттраханным. Быть оттраханным Патриком. Вот так вот торопливо, стоя, едва раздевшись, в холле родительского дома.       Ангел Разиэль, что же творится с их мозгами?!       Макс уткнулся лбом в сгиб своего локтя, подчиняясь Патрику, уже самому задающему ритм.       Качнулся назад, сам надеваясь на член. Не сдерживаясь, выстонал бесстыдное «да», когда Патрик в очередной раз вставил до влажного шлепка соприкоснувшихся бедер.       Тот погладил его по спине ладонью, приласкал плечи, шею.       Макс хватанул воздух ртом, плавясь от его прикосновений, от ощущения жара, от собственного возбуждения — и страстной горячности Патрика, сквозящей в каждом движении, в каждом толчке. Тот вбивался, уже не стесняясь и не жалея Макса. Так, что колени слабели и дрожали, по шее скатывались капли пота, а дыхание сбивали стоны.       Но еще сильнее заводили стоны Патрика. То, как возбужден он, как сильно хочет его.       А ведь Патрик был возбужден до предела уже когда начал. Каким чудом он держался все это время — было загадкой. Максу и самому недолго оставалось, и все же… Все же, когда Патрик со стоном прижал его к себе, кончая, Макс почувствовал легкий укол разочарования. Жаль было, что не получилось вместе.       Патрик тяжело, загнанно дышал и прижимал его к себе, обнимая так, что Макс прекрасно чувствовал, как он дрожит после оргазма.       — Сейчас, — шепнул Патрик ему в затылок. — Я сейчас…       Объяснять что было не нужно, но Макс и сам готов был потерпеть, если уж тому так хорошо, что не хочется шевелиться.       Он только откинул голову ему на плечо, втираясь затылком. Патрик поцеловал его в шею, в щеку, в скулу.       Отстранился, выходя. Макс чуть поморщился, только теперь ощутив, как стекает по внутренней стороне бедра сперма.       Патрик потянул его за плечи, разворачивая к себе, и Макс, все еще слабо соображающий от желания, подчинился.       Патрик поцеловал его в губы — кратко, едва коснувшись, в шею, спустился вниз по груди. Подтянул сползшие джинсы и опустился перед Максом на колени. Тот прислонился к перилам за спиной.       Теперь уже Патрик медлить и дразниться не стал — накрыл ртом головку члена, приласкал языком. Взял глубже, опуская ресницы, пряча за ними взгляд — все еще жаркий, слишком нескромно-довольный для того, кто делал минет, а не кому его делали.       Макс запустил пальцы в его волосы, перебирая рыжие пряди. Потянул требовательно, но Патрик, наоборот, отстранился. Потерся носом о бедро с внутренней стороны, а потом подобрал губами потек собственной спермы. Лизнул перепачканную кожу, провел пальцами, размазывая оставшиеся капли.       Макс запрокинул голову и зажмурился. Сил смотреть уже просто не было — вот так глядя сверху вниз на Патрика, на то, что он вытворяет, Макс не продержался бы и минуты.       Так, правда, тоже было не лучше: каждое прикосновение, когда его не ждешь, ощущалось в разы острее. Вот Патрик снова поцеловал бедро. Руками стиснул ягодицы, развел, скользнув пальцами между ними и тут же снова вбирая в рот головку члена.       Макс качнул бедрами, дурея от желания и не зная, чего хочется больше: насадиться на пальцы или толкнуться в горячий, жадный рот. Патрик избавил его от мук выбора, проталкивая пальцы глубже. После члена двух было маловато, но Максу разом стало не до жалоб, когда Патрик нащупал простату.       Макс едва удержался от того, чтобы потянуть его за волосы, хотя в последнее время это искушение становилось почти невыносимым — Патрик опять оброс. Может, когда-нибудь волосы отрастут достаточно длинными, чтобы намотать их на кулак…       Патрик, будто отвлекая его от этих мыслей, сильнее обхватил губами член, проходя по всей длине и поддразнивая головку.       За этот год он научился настолько угадывать, что ему, Максу, нужно, что даже не приходилось подсказывать.       Макс на секунду открыл глаза и тут же зажмурился снова: вид Патрика, самозабвенно отдающегося процессу, выдержки ему не прибавлял.       Под веками все равно так и застыла картина того, как Патрик трется припухшими губами о ствол, а потом проводит по ним языком, смачивая слюной и обхватывает головку. Растрепанные волосы липнут ко лбу, скулы покраснели, ресницы подрагивают.       Макс все-таки скользнул ладонью к затылку Патрика, надавил — несильно, одним только намеком.       Патрик послушно взял глубже, крепко сжал губы, качнул головой. Пальцы легко скользили внутри по смазке и сперме, ритмично, размеренно, каждый раз попадая по простате. Макс выгнулся, переступая с ноги на ногу, застонал, чувствуя, что осталось совсем немного. Еще бы побольше пальцев, чтобы сильнее растянули, чтобы острее чувствовать их в себе…       Патрик добавил третий палец, несколько раз толкнулся ими жестко, одновременно лаская головку губами и языком.       Макс захлебнулся стоном, едва сообразил потянуть его за волосы в сторону — но Патрик не понял или не послушался, и Макс так и выплеснулся частично ему в рот, частично на лицо.       Ноги не держали. Макс только и смог, что натянуть джинсы, и обессиленно сполз на пол, прислонившись спиной к перилам. Патрик устроился рядом.       — Ну и вид у тебя, — Макс не удержавшись, ладонью попытался стереть потек спермы с его щеки, но больше размазал, чем убрал.       — У тебя тоже, — Патрик еще и потерся щекой об его ладонь.       Макс фыркнул и вытащил из дома салфетки, только после этого вспомнив об очищающем заклинании. Воздержание все-таки плохо сказывалось на мозгах.       — Может, оставить Мерлина у Кэти и погостить тут недельку? — спросил он, вытирая руки салфетками — не зря же призывал!       Патрик обрадованно заулыбался.       — Оставайся! Мы сто лет тут не гуляли вместе.       Макс все-таки тронул салфеткой его щеку, перед тем как смять ее и сунуть в карман джинсов. Попытался застегнуть рубашку, но на ней теперь недоставало нескольких пуговиц. Макс нахмурился, но Патрик тут же подлез под руку, поцеловал в щеку, в шею. Ругаться тут же расхотелось, хоть Макс и понимал, что Патрик абсолютно нарочно и обдуманно подлизывается теперь. Нефилимская страсть… Одежды с ним не напасешься!       Патрик поднялся, утягивая за собой и Макса. Поправил на нем сползающие с бедер джинсы, снова поцеловал в уголок губ, в щеку, потерся носом — смешно, Макс фыркнул, но внутри все равно что-то сжалось — сладко до дрожи.       А может, не только подлизывается. Говорил ведь — соскучился…       — Тебя, должно быть, уже потеряли… — неохотно признал он.       И оказался прав как никогда.       Входная дверь распахнулась с шумом, и Селин пролетела холл, громко и сердито стуча каблуками.       — Я хотела спросить, почему ты так и не пришел на собрание, но уже вижу все сама, — мрачно произнесла она, останавливаясь в паре шагов и оглядывая их с недовольством.       Патрик, кажется, смутился и поднял форменную черную жилетку. Поспешно натянул, застегиваясь.       Макс пожал плечами и тоже застегнул ширинку.       Селин посмотрела на них по очереди и скривилась.       — Нет… — протянула она с явным отвращением. — Вы не могли…       Макс вопросительно выгнул бровь.       — Скажите, что не занимались сексом здесь, — Селин выделила голосом последнее слово, переводя взгляд с начавшего заливаться краской Патрика на безмятежного Макса.       — Не стоит переспрашивать, если сама все поняла, Селин, — пропел он. — Люди решат, что ты не понимаешь очевидных вещей…       — Это мерзко! — вскинулась она, передергиваясь. — Вы что, не могли хотя бы дойти до спальни?       — Знаешь, разлука так положительно сказывается на страсти, — заметил Макс.       — Макс, — жалобно протянул Патрик, но тот не внял его мольбе.       — Хотя откуда тебе знать, конечно, — добавил он.       Селин посмотрела на него с яростью.       — Разумеется, неоткуда, я же не считаю главной ценностью секс.       — Ты вообще обходишь его своим вниманием, — максимально доброжелательным тоном произнес Макс. — А от этого, знаешь ли, иногда окружающие страдают…       Осуждающий взгляд Патрика жег Максу затылок, но сдержаться тот просто не мог.       Селин скрестила руки на груди и вздернула подбородок.       — Слава Ангелу, что я не пришла раньше, — наконец отрезала она, решительно развернулась и пошла прочь.       Патрик тяжело вздохнул, наблюдая, как Селин вколачивает каблуки в ступени лестницы.       —Ты можешь не бесить ее хотя бы нарочно? — с безнадежностью в голосе попросил он.       Макс подумал и честно ответил:       — Нет.       Патрик только снова вздохнул.       — К тому же, тебе нравится моя язвительность, — заметил Макс.       — Но не Селин.       — О, меня это только радует! — искренне заверил он Патрика. — Не представляю, как бы я жил, если бы нравился твоей сестре.