Несокрушимые

***

Медленно, на корячках пробираясь через высокие сорняки, Юнги в который раз проклинал командира батальона и его спонтанные решения. Ведь как тот выразился: «Хороших снайперов у нас нет, у нас их вообще нет, поэтому либо сам берись за винтовку, либо марш в тыл, но гада мне этого достань». Выбор был очевиден: у Юнги было паршивое зрение и, как выражался тот же командир, криворукость третьей степени, когда дело касалось огнестрельного оружия. Не даром когда он только прибыл в базу дислокации, «икактебявообщенапередовуювзяли» стало мантрой всего начальства. К счастью, так продолжалось недолго, ведь через две недели во время штурма вражеской территории Юнги удалось захватить в плен двух офицеров, протащить их через всю линию огня и, не считая незначительных ранений, живыми доставить прямо в штаб. Там же долго не могли понять, когда и на какой такой горе рак успел свиснуть, потому что приказа брать пленных не было, а тем более такой приказ не отдавали Юнги. Но субъекты владели предельно важной информацией, так что за самодеятельность не наказали, а наоборот стали относиться с интересом. После нескольких операций с уже чётко сформулированными указаниями, Юнги из гадкого утёнка превратился в грозного чёрного лебедя, а вражеское командование, поредев, наконец всерьёз задумалось о своей безопасности. Так и появился «гадина-снайпер», медленно, но верно сравнивавший счета обоих сторон. Вот только он брал количеством, а Юнги — качеством. То, что по разведданным снайпер был один, лишь подливало масло в огонь, и через пару дней Юнги вызвали в штаб для презентации плана под названием «Обезвредить эту тварь любой ценой». План был прост — основная часть войск отвлекает врага, имитируя атаку, а Юнги тем временем заходит с тыла, скручивает снайпера и живым доставляет его обратно. Юнги отметил, что про невредимость ничего не говорилось. Значит всё, парню точно крышка. Но за окном собиралась гроза, и от мысли о том, что придётся ползти по грязи, Юнги скривился. На его аргумент о том, что он может заболеть и тогда армия лишится столь важного кадра, и к слову, может стоит перенести всё на завтра, командир крепко разъяснил, что к завтрашнему дню армия вообще может сократиться в половину, продолжи тот отморозок палить в таком же темпе, и тогда начальство его самого на кусочки разорвёт. Намёк, который и не намёк вовсе, был предельно ясен, поэтому Юнги отдал честь и удалился готовиться к миссии. Теперь, аккуратно ползя по мокрой земле и стараясь загребать как можно меньше травы в свои берцы, Юнги размышлял о том, что «сократиться в половину» — это сильное преувеличение, а вот температура за 38 — недалёкое будущее. Взглянув на часы, он понял, что наступ уже начался и у него было приблизительно сорок минут на то, чтобы провернуть всю операцию и вернуться на базу. В голове промелькнула мысль, что не помешало бы перекраситься в чёрный цвет, а то каждый раз размазывать грязь по блондинистым волосам не комильфо. Звуки битвы стали отчетливее. Тёмное небо блестело от оранжевых всполохов. От мысли, что он уже близко, Юнги старательнее заработал локтями. Через минуту впереди показался силуэт. Юнги моментально вжался в землю. Ракурс обзора был неудобным, но, судя по движениям, можно было предположить, что силуэт накручивал глушитель на винтовку. Пришлось сдержаться, чтобы не хмыкнуть: снайпер оказывается тот ещё выпендрежник — кто ж в таком-то шуме разберёт одиночные выстрелы. Когда стрелок начал занимать позицию, Юнги смог подобраться на расстояние восьми-десяти шагов. Ближе не получилось — заканчивалась растительность и начинались голые скалы. Но если действовать быстро, можно успеть. Снайпер едва дернулся, и гильза глухо упал на камни. Первый выстрел. Скорее всего, одна смерть. Через минуту последовал второй. Потом третий. Подождав, когда снайпер сосредоточится на следующей жертве, Юнги бросился вперёд. Вот только буквально через метр его профессионализм дал сбой — предательская гильза попалась под ботинок и теперь звонко прыгала по булыжникам. На миг Юнги заколебался, и этого хватило, чтобы его цель заметила неладное. В мгновение ока стрелок развернулся всем корпусом. Их разделяло пять шагов. Юнги вытянул руку, чтобы схватить и отвести дуло в сторону, но, прежде чем он успел это сделать, снайпер спустил курок. От силы выстрела Юнги оступился. В ушах стучала кровь. Он машинально поднёс руку к груди — туда, куда почти впритык целилась винтовка. Но ничего не почувствовал. Не понимая происходящего, он посмотрел вниз. Куртка была порвана, флиска тоже, но на коже не было и царапины. Пуля точно попала в него, в этом Юнги был уверен. Но то, что он остался невредим объясняло только одно… Неверяще, он перевёл свой взгляд на фигуру напротив. Неужели под этой маской скрывается девушка? Человек напротив тоже находился в замешательстве. Левая рука с винтовкой опустилась, а правая стянула с лица балаклаву. Теперь Юнги точно ничего не понимал. Напротив него стоял парень с пронзительными карими глазами. В них, помимо ярких вспышек с поля боя, отражался шок. Вспотевшие пепельные волосы и приоткрытые губы добавляли сумасшедшего вида. В то же время, Юнги это казалось… привлекательным? От этой мысли Юнги скривился и разорвал взгляд. Угораздило же его. Снайпер тоже отмер и, открыв рот, попытался было что-то сказать, но простояв так пару секунд закрыл его, не вымолвив и слова. Повисло напряжение. Слава Богу, что хоть не было неловкой тишины — на заднем фоне битва была в самом разгаре.  — Ну, — наконец-то выдавил из себя Юнги, — как тебя зовут? Парень тяжело сглотнул. — Уравнитель, — на этом Юнги поперхнулся (позывной то, что надо), а снайпер продолжил, — но вообще я Пак Чимин. «Для тебя, — пронеслось у него в голове, — я Пак Чимин». Юнги понравилось это звучание. Вслух же он сказал другое: — Мин Юнги, — и сразу продолжил, — Что же ты, Пак Чимин, солдат наших как голубей отстреливаешь? Чимин придал себе серьёзный вид, но в голосе слышались нотки досады: — Так это же ты первым начал. Юнги неопределённо пожал плечами. Ну, он то не похищал людей десятками. Так, тут одного, там другого. Снова повисло молчание. — И что будем делать? — голос Пака немного подрагивал. Юнги решил списать это на то, что тот уже вон сколько стоит с мокрой головой на холоде. — Значит так, — в его голове родилась дурацкая идея, но это было лучшее, что он мог придумать, — меня послали тебя обезвредить… Но, если ты больше не будешь ни в кого стрелять, я не буду никого брать в плен. Начальство довольно, все целы-невредимы. Идёт? Чимин кивнул. Потом зачем-то кивнул ещё раз и спросил: — А об этом.. молчать? Юнги тяжело выдохнул: — Молчать… Так безопаснее. Больше сказать ему было нечего. Развернувшись, Юнги направился в заросли сорняка, тем же путём, что и пришёл. Не успел он отойти и на пару метров, как его окликнули: — Хён! Юнги повернул голову. Усмехнулся — Чимин до ужаса напоминал потерянного в торговом центре ребёнка с уж слишком большим игрушечным автоматом. — Хён, не ходи не передовую. Вместо меня могут кого другого поставить. Вместо ответа Юнги лишь кивнул и продолжил идти. А потом, не оборачиваясь, зная, что Чимин так и стоит на том же месте, крикнул «ещё увидимся», и перешел на бег. От мысли о том, что Пак сейчас растерянно пытается понять его фразу, на его лице появилась мягкая улыбка. Юнги ведь, между прочим, первоклассный разведчик. И встретив, он точно не собирается бросать своего соулмейта в рядах неприятеля.