Идеальная Пара

Ритм заполнял всё размеренным низким стуком: даже забирался под кожу и пронизывал тело. Это называлось музыкой, ну-ну... Гриммджоу слегка наклонил стакан, в котором на дне плескались остатки коктейля, затем поставил его на стойку и чуть толкнул. Бармен вопросительно посмотрел на него, но стакан убрал. Получив утвердительный кивок, шустро соорудил вторую порцию и аккуратно поставил перед Гриммджоу. Пить не хотелось, однако он взял добавку и развернулся к залу, скользнул безразличным взглядом по дёргающимся телам, отметил парочку, поднимавшуюся вверх по лестнице, и лишь напоследок быстро проверил компанию за правым крайним столиком. Никогда не любил подобные дела именно из-за такого антуража. Мёдом им тут намазано? Кто же заключает сделки при грохоте недомузыки средь толпы прожигателей жизни? Идиоты... Зато есть и свои плюсы ― тут легко работать. А то, что лёгкая работа не доставляла ему никакого удовольствия, ― это его личные проблемы. Мимо него проскочила девушка: зацепила плечом, едва не наступила на ногу, на ходу бросила короткую фразу о столбах и дубах ― и пропала в толпе. Он её даже разглядеть не успел ― и быстрые реакции не помогли, но уловил в воздухе слабый, едва различимый сладкий аромат. Принюхался невольно. Что-то знакомое, но что именно? Даже странно, что его отвлёк какой-то запах, тем не менее, он постоянно возвращался к этому в мыслях: одёргивал себя, но возвращаться не переставал. Гриммджоу коротко тряхнул головой и скосил глаза на тот самый столик. Долговязый парень в помятом костюме что-то весело сказал спутникам, жестом подозвал телохранителя и направился к лестнице. Давно пора. В нём уже бултыхалось несколько литров жидкости, и не мешало бы освободить место для дальнейших возлияний. Гриммджоу небрежно поставил стакан на стойку и лениво двинулся вслед за помятым типом и его охранником. Чёрт, как же ему здесь не нравилось! Быстрее бы покончить с делом да унести ноги. У подножия лестницы в нос ударили смешанные запахи множества взмокших тел, и он невольно поморщился, однако скорость выдерживал всё ту же ― ленивую. Спешить некуда, да и незачем ― расклад обычный. Поднявшись на второй этаж, шагнул к двери с банальной табличкой, толкнул плечом, не коснувшись пальцами ручки, и ввалился внутрь. ― О, чувак!.. Ик... тут сортир... ик!.. где? ― Отвали, придурок! Ты уже в сортире, ― не особенно дружелюбно сообщил ему телохранитель с римским носом и пихнул чуть в сторону. Гриммджоу немного повозился у стены, расплылся в широкой улыбке. ― Пасиб, чувак... Ик... Думал, уже не... недо... донесу... И Гриммджоу красивыми зигзагами постарался добраться до столь необходимого оборудования, где торчал долговязый в помятом костюме. Парень активно занимался процессом опорожнения мочевого пузыря. Печально портить кайф, но жизнь вообще печальна сама по себе. Гриммджоу притормозил рядом с целью, споткнулся и слегка толкнул плечом. ― Смотри, блин, куда прёшь! ― огрызнулся помятый тип. ― А ты ни разу не снайпер, ― отметил очевидный факт Гриммджоу и снова улыбнулся, только на сей раз его улыбка была иной. Даже не улыбка, а, скорее, довольный и хищный оскал. Впрочем, "мишень" разницу не заметил, ибо в тот момент его куда больше волновали двадцать семь сантиметров холодной стали, которым не полагалось содержаться в его организме. Спустя секунду помятого типа вообще перестало хоть что-то волновать. Ну, на этом свете, по крайней мере. Гриммджоу отточенным движением изъял спицу из тела и продолжил спектакль для охранника ― двинулся неуверенно в кабинку. Закрыл дверь, локтем задел задвижку ― сымитировал "щелчок замка", тщательно протёр спицу туалетной бумагой и спрятал обратно в рукав лёгкой куртки. Неторопливо выудил из кармана кастеты и надел, убедился, что сидят славно, сжал кулаки и пробормотал: ― Двенадцать... Тринадцать... Четырнадцать... Время! Прозвучал тихий невнятный звук за дверью, будто что-то обмякло и растянулось на полу, следом ― сдавленный вскрик, торопливые шаги, шорохи. Проще говоря, покойник уже явно продемонстрировал своё нынешнее состояние, а до охранника постепенно доходило, как именно прикончили его подопечного. Гриммджоу бесшумно шагнул влево и прижался к перегородке. Он наблюдал за полоской света под дверью. А вот и тень! Дверца влетела внутрь кабинки, чуть разминувшись с Гриммджоу, и ударилась о противоположную перегородку, однако на петлях удержалась. Он привычно оскалился в радостной улыбке ― всё по нотам. Плавный разворот, стремительный удар острым носком ботинка снизу вверх ― в слабое место, жаркий поцелуй кастета точно в переносицу ― меж широко распахнутых от боли глаз. Телохранитель умер ещё до того, как свалился на пол. Ну и да, его нос на римский больше не походил. ― "Не кочегары мы, не плотники..." ― хмыкнул Гриммджоу, переступил через тело и деловито запихал его в кабинку. Помятый тип составил компанию телохранителю. Аккуратно прикрыв дверь и с помощью нехитрых манипуляций заставив замок защёлкнуться изнутри, Гриммджоу тщательно протёр салфетками все поверхности, к которым мог случайно прикоснуться. Через полминуты он уже спускался по лестнице в зал и предвкушал, как покинет прямо сейчас это бессмысленное заведение. Путь сквозь толпу несколько подпортил настроение. Болото какое-то, где тряслись отупевшие от непрерывного и назойливого ритма люди. И вновь знакомый аромат ― едва уловимый, приятно дразнящий. Он невольно остановился и огляделся. Некто налетел на него, едва не сбив с ног, вцепился в руку. Гриммджоу медленно опустил глаза и увидел... Она смотрела на него снизу вверх ― насмешливо. Нет! Откровенно насмешливо. Лицо спокойное, миловидное, даже строгое, однако всю строгость портила складка её выразительных губ: казалось, что она вот-вот улыбнётся. В чертах девушки мерещилось что-то детское, однако назвать детской её фигуру... Гриммджоу не мог, ведь именно в этот момент он в полной мере оценил грудь незнакомки, плотно прижатую к его собственной груди. Да уж, ситуация, когда мысли меняют направление на весьма предсказуемое. И чёрт с ним! Всё, что естественно, ― естественно. Другое дело, что не всегда вовремя. Девушка повернула голову и немного нахмурилась. Волосы её даже в полумраке выделялись вызывающим цветом. Одного поля ягодки ― он и она. Разве что она предпочитала зелёные оттенки, впрочем, выбор явно в пользу её глаз. А он предпочитал синюю гамму ― в пользу глаз собственных. Любопытная ситуация, но не настолько, чтобы заинтересовать его всерьёз. Коль уж девица впуталась в неприятности, пусть и выпутывается из них сама. Он с безразличием осмотрел парочку преследователей незнакомки ― ничего особенного. Но едва он вознамерился отцепить от себя девчонку и продолжить путь, как она вскинула вверх руку с ворохом смятых бумажек. Деньги. Странно. ― Эй, тупицы, я ставлю на него! ― И ненормальная кивнула на Гриммджоу. ― Он размажет вас по полу за три минуты. Её голос вклинился в короткую паузу, когда диск-жокей менял свои пластинки. ― Ну что? Слабо, салаги? И незнакомка вновь посмотрела на Гриммджоу снизу вверх ― с откровенной насмешкой в солнечной зелени глаз. Он сжал правый кулак до хруста. Девица бесила. Вот это, чёрт бы её побрал, манеры! Остроумно, конечно, но почему всё сомнительное веселье ― за его счёт? Его ярость осталась в её глазах ― ушла вся в тёплую озорную глубину, будто выпили одним глотком. А её улыбка собрала последние капли гнева. Легонько сжав его запястье напоследок, она отступила на шаг в сторону и театральным жестом предложила начать мордобой. ― Нахалка, ― пробормотал он. И пробормотал это почему-то с удовольствием. Те двое, что мечтали об обществе зелёной девицы, уже с интересом пялились на Гриммджоу и явно прикидывали, как они его вот прямо сейчас в бараний рог свернут. Пока они ― прикидывали, Гриммджоу ― показал на практике. Он скользнул к тому кадру, что стоял левее и ближе, впечатал кулак в горло, плавным движением переместил руку с горла на затылок и с наслаждением отправил голову недоумка на свидание со своим коленом, которое так спешило не опоздать на назначенную встречу, так спешило... В результате неизбежного столкновения челюсть бедняги пострадала, пожалуй, сильнее, чем предполагалось по замыслу. Во всяком случае, хрустнуло смачно. Кадр скукожился на полу, бесцельно суча конечностями. Минус один. Гриммджоу с интересом полюбовался на второго поклонника незнакомки, тот стоял столбиком и моргал так часто, будто собирался взлететь на ресницах, как на крыльях. Гриммджоу покосился на организатора стычки. Девушка замерла и дышать, кажется, перестала. Розовые губы по-детски приоткрылись, а на лице застыл восторг. И мысли Гриммджоу тут же свернули туда, куда "не вовремя", хоть и естественно. Возникло странное желание ― порисоваться перед ней, показать истинные возможности и умения. Жаль, что нельзя. Тогда план Б. Гриммджоу решительно шагнул к оставшемуся противнику и вызывающе усмехнулся. Пара не слишком приятных фраз, презрительные интонации ― и готово. От удара уворачиваться он не стал. Пара ссадин для него ― пустяк, а вот для девицы с длинными зелёными прядями ― долг, раз уж он получил эти ссадины из-за неё. Второй противник оказался слабее первого, ему хватило и одного хука. Свалился под ноги, как куль с мукой. Если бы всё было так просто... Когда он обернулся к незнакомке, на месте её не обнаружил. Сбежала. Умная девочка, да вот не на того напала. Теперь к счёту следовало приплюсовать проценты ― за усилия, потраченные на её поимку. Поймал он её, к слову, на выходе из клуба. Почти. Девица возилась ключом в замке и явно спешила. Вероятно, полагала, что он на своих двоих её "ламборджини" в жизни не догонит. Крепко ухватив светило находчивости за руку, Гриммджоу мягко отобрал ключи и управился с замком куда быстрее и ловчее. Запихнул искательницу приключений в салон, сам же устроился за рулём и закрыл дверцу. Внутри приятно пахло кожей и дорогим табаком, а от незнакомки тянуло всё теми же знакомыми сладко-свежими нотками. Он вытянул руку, ухватился за ворот её зелёной кожаной куртки и чуть ли не носом уткнулся в нежную шею, где быстро-быстро пульсировала бледно-голубая жилка. Аромат стал капельку отчётливее, но по-прежнему упрямо ускользал. Знакомый, но неуловимый. Название вертелось в голове, но осознать его целиком и полностью не выходило. Она не испугалась. Молчала и не пыталась вырваться. Не шок, не оцепенение, а терпеливое ожидание. И стоило встретить её взгляд... Солнечная зелень поглотила всю ярость опять ― легко и просто. Это было... необычно. Никогда и ни с кем прежде он не ощущал себя в покое. Собственно, его натура покою противоречила всегда и во всём ― сама по себе. Но сейчас... ― Может быть, хватит уже пялиться? ― строго вопросила девица. Да уж, строгость сочеталась с её обликом просто убийственно. Точнее, возжигающе. ― Как скажешь... ― согласился он перед тем, как оценить вкус и упругость её губ. Получил отменную пощёчину и широко улыбнулся. ― Куда тебя отвезти? ― Я не нанимала шофёра. ― Тогда просто покатаемся, ― подытожил Гриммджоу. Не машина, а песня, управлять ею ― одно сплошное удовольствие. И удовольствие вдвойне, когда рядом ― приятная девушка с характером. ― Чего ты хочешь? ― с тяжким вздохом вопросила она, откинув зелёные пряди с плеча за спину. ― Ты поставила на меня. Стало быть, мне тоже что-то за победу причитается. ― Да ты наглец. ― И ты не лучше. У меня были другие планы. ― Бедняжка. Я испортила твои планы безвозвратно? ― Увы. ― Сейчас заплачу, ― с сарказмом отозвалась нахалка. ― Рискни, ― предложил Гриммджоу с тем же сарказмом. ― И тогда, наверное, я верну тебя твоим поклонникам. Она отвернулась к окну и промолчала. Гриммджоу бесцеремонно полазил по её карманам и, наконец, обнаружил то, что искал. Бросил короткий взгляд на пластиковую карту и не удержался от смешка. Девушка закусила губу и промолчала вновь, лишь проследила, как он вернул карту на место. ― Нелл... ― тихо произнёс её имя. ― Одершванк. Странный выбор для немки. ― Австрийки, ― холодно поправила она. ― И если тебя не устраивает моя машина, можешь выметаться прямо сейчас. ― Нигде не сказано, что немцы ― или австрийцы ― должны кататься исключительно на BMW. Но Ламборджини... ― Поверни тут налево, ― перебила она вдруг. ― Зачем? ― Впереди пост. Девушка опять устремила взгляд в окно, а через минуту весьма неохотно добавила: ― Я её угнала. У тех самых придурков. Забавно, но он ей почему-то поверил. Резко повернул руль и заставил машину круто сменить направление. Нелл откинула голову на спинку сидения, опустила веки и вздохнула. ― Паршивый день... ― Бывает, ― пожал плечами Гриммджоу. ― Так куда тебя отвезти? И не волнуйся, тачку не заберу. ― Ещё бы. На кой чёрт тебе краденая? Она умолкла, но всё же минут через пять тихо назвала адрес. Странная девушка. Глаза сами каким-то непостижимым образом провернулись в глазницах против его воли и уже внимательно изучили её колени, обтянутые кожаными брюками, затем переключились на бедро, умудрились оценить высокую талию и сфокусировались на полной груди. Фокусироваться на чём-либо другом они отказывались наотрез, мерзавцы... Гриммджоу тихо злился. На себя ― в большей степени, на Нелл ― в меньшей. Подумаешь, сидит рядом фигуристая дамочка! Он что, раньше никогда таких не видел? Глаза упрямо твердили, что нет, не видел. И думать, конечно, следовало головой, но прямо сейчас не пойти бы голове куда подальше? Неожиданно он встретил её взгляд ― и вновь потерял в нём своё бешенство. Как у неё это выходило, чёрт бы её побрал? Через полчаса он остановил машину у многоэтажного дома, прихватил ключи и вышел из салона. Нелл спокойно сидела внутри и ждала. Гриммджоу вообще-то не любил оправдывать чужие ожидания, но не сегодня и не сейчас. Он обошёл "ламборджини", распахнул дверцу и подал даме руку. Ну, что тут сказать? Сам дурак. Через пятнадцать секунд они замерли в интересной позе. Она дышала с трудом, а у него по лбу и виску бежали тёплые капли. Чем это она? Гриммджоу глянул в сторону и полюбовался на маленький сложенный зонтик с металлическим набалдашником. Металл заляпала кровь. ― Пусти... ― прошептала девушка, с трудом сделав новый вдох. Она чуть повернула голову. В свете фонаря её щёка показалась ослепительно белой, и он невольно провёл по гладкой коже кончиком пальца. ― Пусти! Отпустил. Нелл опёрлась одной рукой о машину, другую же прижала к шее. Искристая зелень глаз мягко окутывала и вытягивала из него мятежные чувства. Он смотрел на неё и не представлял, как надо поступить. Нахмурился, потом поднял зонт, покосился на девушку. Она уже справилась с дыханием и явно надумала ещё какой-то номер выкинуть. Не пойдёт. Он крепко ухватил её за руку и повёл к дому. ― Номер квартиры. И если что ― убью просто и без затей. ― А в квартире, значит, будешь убивать сложно и с воображением? ― Ситуация, похоже, слабо повлияла на неё. Либо она просто такой уродилась ― умственно отсталой. Недавняя находчивость не считается ― кратковременное просветление, наверное. ― Убивать не буду. ― Ограничишься пытками? ― Не угадала. ― Тогда что тебе нужно? ― Ты будешь платить. ― Платить? Позволь разочаровать тебя сразу ― в моей квартире ты вряд ли найдёшь сейф с деньгами. А если и найдёшь, я удивлюсь несказанно. ― Денег мне своих хватает. ― Он втолкнул спутницу в лифт и сразу же шагнул следом: незачем давать ей лишний шанс, даже призрачной надежды на побег давать не стоит. А вообще... Глупо. Надо было выкинуть её у дома и убраться. На кой чёрт он связался с этой ненормальной? Спустя миг осознал, что опять пялится на её грудь. Вот чёрт. Интересно, куртка на Нелл ― гипотетически ― застёгивается полностью? Ну вот чтобы от талии и до шеи. Складывалось стойкое впечатление, что вряд ли. На полпути молния застопорится. Когда представил себе эту картину в деталях, уголки губ своевольно поползли в стороны. Едва удержался от идиотской улыбки. Влепил самому себе же полновесную мысленную оплеуху, дабы "протрезветь" и не расслабляться. Возле двери квартиры отобрал у девчонки ключи, открыл, затащил её внутрь и тщательно проверил все замки. Чтобы открыть дверь изнутри, ключи не требовались, ― печально. Он таскал Нелл за собой всюду, пока оценивал нынешнее положение. Итак, две комнаты, кухня, ванная и туалет. В большой комнате всюду валялись ветки, палки и даже полешки, ковёр усыпали стружки и опилки, на низком столике ― россыпь засушенных листьев, цветов и мха. И всюду блестели ножи. В ответ на недоумевающий взгляд Нелл бесподобно пожала плечами. ― Я занимаюсь резьбой по дереву. Фигурки всякие делаю, композиции и... Забудь. В малой комнате стояла широкая кровать, вдоль стен высились книжные пирамиды, поверх которых живописно пестрели разнообразные шмотки. ― Я не собиралась сегодня принимать гостей, ― пробормотала девушка, залившись краской смущения, когда он с неподдельным интересом уставился на кружевной комплектик нижнего белья, эротично свисавший с люстры. Любопытно, как это Нелл помещалась в алые кусочки того, что и тканью-то назвать сложно... Прикинув варианты в уме, Гриммджоу покосился на спутницу и попытался соотнести одно с другим. Вышло паршиво ― кружева пострадали, ибо не налезли. ― У тебя еда есть? ― Нет, ― злорадно ответила она. ― Угу... Тем не менее, на кухню он её поволок, пошарил в холодильнике и в иных местах, но еды действительно не нашёл. Вся добыча ― пара бутылок с йогуртом и одна маслина в бокале с вермутом. Гриммджоу усадил девицу на стул, свернул крышку на бутылке и сделал глоток йогурта. ― Спросил бы сразу про еду ― не пришлось бы сюда тащиться, ― заметила Нелл и закинула ногу на ногу. Зря. Тёмно-зелёная кожа брюк лишь подчеркнула умопомрачительную форму бедра. Что ж, следовало признать неопровержимый факт: он хотел её, хотел с самого начала, когда только учуял её запах, поэтому и повёл себя в итоге так глупо. И, в общем-то, женщины не впервые вызывали в нём желание, но ещё ни разу у него не ехала крыша от запаха и взгляда. От остального крыша тоже ехала, но этому остальному он вполне успешно мог сопротивляться. С запахом и взглядом так легко и просто управиться не получалось. Ну и да, раньше женщины не награждали его пощёчинами за поцелуи, не заставляли драться за них и не сбегали, чтобы отвертеться от расплаты. И уж точно не разбивали ему голову зонтами. Кстати... Гриммджоу приоткрыл дверцу буфета и полюбовался на себя в небольшое зеркало. Слева над виском красовалась длинная ссадина. Кровь уже подсохла. Пустяк, но неприятный. Дверцу он закрыл и забыл о царапине мгновенно. Солнечно-зелёные глаза внимательно наблюдали за ним, и ему бы не стоило смотреть в них. Голосу разума он не внял, за что и поплатился. Глаза Нелл не относились к тем, о которых можно сказать "такие бездонные, что впору утонуть". Её глаза... жадные и ненасытные. Трудно объяснить иными словами. Глядя в них, Гриммджоу злился и злился ― без конца, и вся его злость перетекала в голодную зелень, чтобы остаться там навсегда, раствориться бесследно. Удивительный эффект. Раньше он никогда не сталкивался ни с чем подобным. Нелл вздохнула, поднялась и налила в чашку воды. Сделала пару глотков и покосилась на незваного гостя. ― Тебе домой не пора? Розовые губы влажно блестели, и отвести от них взгляд... ― Не пора. ― Неужели тебе ночевать негде? ― Не с кем, ― внёс поправку Гриммджоу. ― Впал в немилость у женщин? ― Не зли меня, ― предупредил тихо, но внушительно. ― Почему? ― Что? ― Почему нельзя тебя злить? ― Потому что. С её губ слетел смешок, затем она повела плечами и потрогала шею, где уже отчётливо проступили пятна от его хватки. Девушка развернулась и спокойно вышла в коридор. Куртка соскользнула с её плеч. Пристроив кожаное изделие на вешалке, Нелл изящным движением откинула волосы за спину и исчезла за выступом стены. Он коротко ругнулся, прихватил бутылку с йогуртом и последовал за нахалкой. Она успела уже снять обувь и забраться на подоконник в спальне, с усилием потянула створку окна и чуть приоткрыла, впустив в помещение слабый ветер, а когда повернулась немного, чтобы слезть с подоконника, наткнулась на Гриммджоу. ― Ты можешь просто прикорнуть где-нибудь и исчезнуть на рассвете? ― холодно поинтересовалась она и попыталась устроиться боком на узком подоконнике. Он хмыкнул, поставил бутылку рядом и бесцеремонно положил ладони на её талию, усадил прямо перед собой и придержал. Нелл замерла. Их глаза теперь оказались на одном уровне. И если бы она чуть свела бёдра... Совсем чуточку... Тишина действовала на нервы. Но разрушать тишину и неподвижность тоже не хотелось. Наверное, его ладонь сама по себе соскользнула с талии, сместилась на бедро, как-то добралась до колена... Чёрт его знает, как это вышло, ― он не видел этого, потому что смотрел в искристые глаза странного цвета, отдавал им свою ярость. Интересно, как изменятся эти глаза, если накормить их... страстью? Осторожное прикосновение к скуле ― прохладные кончики пальцев. И прохлада на виске слева. ― Бить надо было сильнее, ― с сожалением признала Нелл и мягко прижалась губами к его подбородку, опустив веки. Тёмные полукружия ресниц едва заметно подрагивали. ― Надо было, ― согласился он и тоже закрыл глаза. ― Почему же била слабо? ― Раз уж сама выбрала... У тебя имя есть? Хотя нет... ― Она поспешно прижала ладонь к его губам. ― Не говори. Выждав немного, ладонь убрала, затем запустила пальцы в его волосы, потянула к себе. Он встретил её сомкнутые губы своими, потянул носом воздух и слабо улыбнулся, учуяв её аромат. ― Что за запах?.. Ответа ждать не стал, попробовал на вкус. И убедился, что запах и вкус совпадали. Безотчётно притянул её к себе и всё же почувствовал, как она сжала его бёдра ногами. Окрыляющее ощущение. Пальцы блуждали по гладкой ткани блузки, упивались гибкостью спины. Её губы оказались не менее жадными, чем глаза, ― уже не разобрать, кто именно и кого целовал. Да и какая разница, если они оба не желали останавливаться? Неожиданно немного, он полагал, что она... К чёрту. Окно и подоконник не внушали уверенности, поэтому Гриммджоу всё-таки подхватил девушку и прижал к себе. Это не улучшило его нынешние способности к ориентированию в пространстве, точнее, ухудшило. Несколько неуверенных шагов в разных направлениях в итоге завершились падением. Мягкая посадка на кровать... Правда, Нелл была не пушинкой, так что... Всё равно ― к чёрту, даже её тяжесть волновала столь же остро, как шелковистые губы, которые он настойчиво пытался поймать и пленить. Руки куда-то подевались... Хотя нет, они просто так беспорядочно метались по её телу, что и в здравом уме не уследить. Кажется, последние пять лет он провёл в монастыре. Кажется. Только кажется, но так убедительно кажется. Одежду с него они снимали вместе. Как именно снимали ― испарилось из памяти. Зато с неё одежду он снимал сам ― один покров за другим. От смешка он не удержался, обнаружив на матовой коже точно такой же комплект, что свисал с люстры, только не алый, а оранжевый, вызывающе оранжевый. Чёрт бы побрал женщин! Как они умудрялись с такими роскошными формами помещаться в такие несерьёзные вещи? Этот вопрос волновал его недолго ― ровно до тех пор, пока оранжевый комплект не составил компанию алому. В ярких кружевах Нелл выглядела ослепительной, без них ― превращалась в обворожительное великолепие. И даже если бы он пожелал остановиться на деталях ― не смог бы. Только всё сразу и прямо сейчас. Гриммджоу резко перевернулся и замер, уставившись в странные глаза Нелл. Сейчас в них почти не осталось зелени ― сплошной солнечный свет. Успокаивающий свет. Точнее, этот свет поглощал бурные эмоции и помогал цепляться за остатки разума. Чуть приоткрытые розовые губы, неровное дыхание и разметавшиеся по одеялу зелёные пряди... Грех во плоти. И за одну секунду он тысячу раз согрешил в мыслях с неправедным удовольствием. Её губы чарующе изогнулись в намёке на улыбку. Руками она обвила его шею, и на лице её внезапно появилось лукавое выражение. Впрочем, сопротивляться грехопадению он не собирался, поэтому склонился над ней и прижался щекой к груди, чтобы оценить мягкость и упругость нежных полушарий. Даже сравнить не с чем. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. И так трудно уместить в ладони ― невозможно. Но это неважно, ведь сейчас вся эта роскошь принадлежала только ему. Делиться незачем, да он и не стал бы. Губами, руками, языком... Прикасаться хотелось каждым кусочком собственного тела. И хотелось потеряться на её груди, заблудиться, измерить поцелуями под музыку её тихих стонов. Невозможно, но всё равно хотелось. Нелл выгнулась всем телом, теснее прижалась к нему. Хорошо, но плохо. В смысле, рано. Хотя в мыслях давно уже сумбур. Или мыслей не осталось вовсе? Тем не менее, он решительно прижал её запястья к одеялу и заставил опуститься на кровать. Рано. Ещё рано. Если уж грешить вот так, то грешить сполна, вкушая всю сладость. Осторожно тронул губами сердцевину пышного полушария, вдохнул аромат её кожи и закрыл глаза. Осязать безопаснее, чем осязать и смотреть одновременно. И то, и другое одинаково сводили с ума, но первое всегда медленнее, чем второе. Женщины не любят торопливых мужчин ― это он давно уяснил. Исследовать Нелл на ощупь ― ещё один грех, ну да и чёрт с ним ― где раз согрешил, там и сто раз повторить можно. Её запястья норовили выскользнуть из захвата, но он не собирался позволять этого. Не сейчас. Мышцы ныли от сдерживаемого желания, ныли до боли, но так даже лучше ― это помогало сосредоточиться. Немного. Капельку. Но даже такой малости довольно. Теперь он точно знал, чего именно хотел. Хотел заставить Нелл испытать высшую степень восторга просто в своих руках, увидеть её глаза в этот момент. И уже потом... потом он подумал бы о себе. Она металась под ним, пыталась высвободиться. И он даже отпустил её руки ― сбежать ей всё равно не удалось бы. Она запустила пальцы в его волосы, словно желала притянуть к себе и тут же оттолкнуть, потом ладони бессильно соскользнули ему на плечи, но не удержались и там ― в конце концов, она вцепилась в одеяло и сжала кулаки. Её кожа соблазнительно блестела от пота, а пленяющий сладкий аромат стал отчётливее. Ещё немного... Нелл задохнулась, с её губ слетел отрывистый вскрик, и она всем телом рванулась к нему, с силой обхватила руками... В распахнутых глазах ― томная дымка, где безумные огоньки смешались со сладострастием. ― Мерзавец... ― почти неслышно выдохнула она спустя несколько минут и получила в ответ широкую самодовольную улыбку. ― Заставить тебя потерять голову, оказывается, так легко... По сравнению с тем удовольствием, что он получил, пощёчина, право же, ничтожная цена. Вторая тоже погоды не сделала, но согнать улыбку с его губ ей всё же удалось. Одновременно чувствовать её руки на собственном теле и предаваться самодовольству... не получалось. И Гриммджоу позволил ей увлечь себя обратно на одеяло. Теперь не торопилась она, искушая своей нежностью и поглощая его страсть. Ладони сами по себе нашли дорогу к её бёдрам, подхватили... Так близко, так горячо ― и так мучительно и невыносимо сопротивляться ещё хоть секунду всепоглощающему зову плоти. Спрятав лицо в зелёных спутанных прядях, он вдохнул их запах и зажмурился. Чёрт, даже просто быть в ней ― пьянящее наслаждение и невыносимая пытка сразу. Но ему нравилось пытать себя именно так. Наслаждением. Как пчела, что увязла в мёде: освободиться бы неплохо, но как можно мёд оставить? Настолько сладкий и желанный плен, что и на плен уже не похож вовсе. "Раз уж сама выбрала..." Не он ― её, а она ― его. Ни одна женщина не говорила ему ничего подобного. "Ты сильный и надёжный, однако доверия не заслуживаешь", ― так ему всегда говорили все прочие. Только не она ― она сказала иначе. И осознание этого делало его желание неутолимым. Жаркий, как пламя, поцелуй, сильные ноги, скрестившиеся за его спиной, ― и прощай, обессиленный восхитительной пыткой разум. В танце любви разуму делать нечего, там иные законы и правила игры. Ритм задаёт сердце, мелодию исполняют руки и губы, а всё остальное... обращается в пепел. Насытиться этим танцем невозможно, и попытки сплести их тела останутся лишь попытками. Даже если иссякнут силы, голод не пройдёт. Словно проклятие, но такое желанное проклятие рода человеческого... Их просто бросало друг к другу, неодолимо и безумно, исступлённо и самозабвенно ― просто чтобы стать кем-то другим ― единым. Бесконечная ярость и вечная жажда ― идеальная пара. Нашли друг в друге то, чего им всегда так не хватало. И приблизились к идеалу настолько, насколько это вообще возможно ― под этим небом. Его гнев растворялся в её глазах, в её горячих объятиях снаружи и внутри. И она могла забрать всё, что у него было. Так и вышло... *** Проснулся он ближе к полудню. Один. Сел на кровати, обвёл взглядом ворох смятых одеял и простыней, потом осмотрелся с нехорошим предчувствием. Одежда Нелл исчезла ― вся. Даже с люстры уже ничего не свисало. Соорудив из простыни тогу, он побродил по квартире, но безрезультатно. Сообразил выглянуть в окно и убедился, что "ламборджини" на месте нет. Никакой записки тоже не нашёл. Сбежала с концами? Похоже на то. От него женщины никогда не сбегали ― особенно после такой ночи. Впрочем, такая ночь случилась лишь однажды ― именно с ней, проклятой угонщицей шикарных автомобилей. Гриммджоу рассеянно собрал свою одежду и отправился в ванную. И заметил-таки прощальную записку Нелл, когда снял "тогу". Несколько строк, выведенных зелёным маркером, красовались на его правой ноге. "Номер телефона ― zndazann-e. Когда расшифруешь, можешь позвонить. Наверное, я тебя выслушаю. Быть может. От Нелл ― с любовью. P. S. Взяла чуть деньжат на карманные расходы. Спасибо. Твоё общество просто восхитительно, когда ты спишь. Во сне у тебя прекрасные манеры". ― Мерзавка... ― с явным удовольствием протянул Гриммджоу. ― Нахалка и воришка. Насчёт денег она не соврала ― девушка потрудилась заглянуть в его бумажник и освободить его от финансового "бремени". Спасибо, хоть что-то оставила ― на такси и чашку кофе хватит. Нехилые у неё карманные расходы. Ну да ничего, у него проценты тоже внушительные. Бумажку и ручку он отыскал с трудом и переписал зашифрованный номер ― развлечётся на досуге гимнастикой для мозга. Потерев лоб и полюбовавшись на странный набор букв, он всё-таки рассмеялся. Ну чёрт возьми! Кто бы мог подумать, что с ним произойдёт подобное? Облапошила его, как слабоумного: заставила драться за неё, принять соучастие в угоне, огрела по голове зонтом, обокрала и сбежала, оставив ему лишь память о ночи и... Гриммджоу едва не выронил листок из рук, вспомнив вдруг, что это был за аромат. Кожа Нелл издавала приятный банановый запах ― такой же солнечный, как цвет её глаз. Он бросил ещё один взгляд на зашифрованный номер и не смог сдержать улыбку. ― Вот мерзавка, ― повторил с восхищением. ― Найду и... ...и не мешало бы удвоить процентную ставку. Или утроить?