Химический дефект

      За окном зима и всеми любимый февраль. Маленькие снежинки пролетают мимо, изредка садятся на нос, медленно тая. На улице довольно прохладно, тем не менее Джон все равно пошел в этот чертов магазин, бубня что-то о заносчивых детективах. А ведь он мог остаться дома, сидеть в своем любимом кресле возле камина и тихо читать книгу, попивая горячий чай, изредка кидая взгляды на него, якобы следя за тем, чтобы Шерлок не взорвал их квартиру на Бейкер-стрит своими безумными экспериментами.       Да, да… Он уже привык вот так, украдкой, бросать на это кучерявое недоразумение, которое заставляет его сердце биться в сотню раз быстрее, а мысли комом застревать в голове, думая лишь о нем, взгляды. И знаете, возможно, именно из-за этого он и пошел в этот чертов магазин.       Джон не обманывал себя. Он точно знал, что испытывает к своему соседу. Это было нечто нежное, очень хрупкое и такое трепетное, что доктор попросту боялся разрушить эту эйфорию, витающую между ним и Шерлоком. Ватсон не раз задумывался о том, что же так зацепило его в этом засранце. Возможно, это все вечно запутанные (а может и нет, Джон не знает наверняка) смолянисто-черные кудри. Стоит признаться, что доктору давно было интересно, какие они на самом деле. Мягкие и шелковистые, а может, запутанные и жесткие… И все-таки запустить пятерню в эти локоны его тайная мечта, о которой Шерлок ни в коем случае не должен узнать.       Холмс, откровенно говоря, очень странный человек. Его часто не понимали окружающие, все так и желали свернуть шею этому самоуверенному детективу. Но Джон любил его, и сам не знал почему. Он ведь был единственным другом Шерлока, возможно, даже лучшим, но наш великий детектив об этом, наверняка, не догадывается. Для него он всегда был кем-то необычайным, очень странным, и в тоже таким родным и знакомым. Порой хотелось прильнуть к этому худощавому, но все же поджарому телу, обнять сильно-сильно, до хруста костей, поцеловать эти мягкие на вид губы, ощутить их вкус, зарыться носом в непослушные кудри (и все же Джон был уверен, что они мягкие), вдохнуть запах его волос. Хотелось оставить свой след, чтобы каждый знал кому принадлежит это чудо. Но он сдерживал себя. Сдерживал, ведь боялся потерять то неуловимое чувство, которое с недавних пор витает между ними.       Черт. А ведь сегодня четырнадцатое февраля — день всех влюбленных. «Как иронично…», — подумал Джон и мельком забежал в их с Шерлоком квартиру.       Прошло уже около двух лет с тех пор, как они вместе раскрывают всякие запутанные дела, с которыми полиция Лондона справиться, увы, или к счастью, не могла. Казалось два года не так уж и много, но за это время Джон запомнил каждую мельчайшую деталь в своем соседе.       Поднимаясь по лестнице, Джон предусмотрительно переступил через скрипящую ступеньку, дабы не привлекать лишнего внимания, и проскользнул в гостиную. Шерлок сидел в своей излюбленной позе, вытянув ноги вперед и сложив руки в молитвенном жесте, едва заметно касаясь своих губ. «Он опять отправился в чертоги…», — мелькнула мысль в голове Джона.        Доктор осторожно прошел на кухню, поставил пакеты на ту частичку стола, которая не была завалена пробирками и реагентами, пошел ставить чайник на плиту. Он знал, что после своих «странствий» в чертогах разума, Шерлок порой бывает очень уставшим, поэтому горячий ромашковый чай просто идеально подойдет для успокоения нервишек детектива. Да и самому доктору не помешало бы успокоительное, ведь… «От него невозможно отвести взгляд…»        Джон безнаказанно пялился на детектива уже добрые пятнадцать минут, стараясь подметить все новые и новые детали его внеземной внешности. Хотя, он полюбил его не только за эту очаровательную мордашку, он искренне восхищался его умом. Джону всегда было интересно, как же Шерлок попадает в эти «чертоги разума», что он там видит… Доктор действительно задумался над этим, что не заметил, как некий консультирующий детектив разомкнул свои глаза. Быстро придя в себя, Джон отвернулся от него, дабы Шерлок не заметил этого румянца, который медленно расползался по его щекам и шее. — Вот, держи, я сделал тебе чай, — немного рассеянно промямлил Ватсон. — Спасибо, Джон, — Шерлок забрал чашку дымящегося ромашкового чая. — Как там на улице? — Да ничего особенного, куча милых парочек, гуляющих по парку и сидящих в кафе. — ответил Джон, немного смутившись. — Ты ведь помнишь, какой сегодня день?  — А какой сегодня день? — наигранно непонимающе спросил Шерлок. — Ну как же, день Святого Валентина, четырнадцатое февраля — день любви и всех влюбленных, — Джон сказал это, усаживаясь в кресло напротив Шерлока. — Как ты мог забыть? — Химический дефект. — спокойно ответил детектив. Поймав на себе взгляд Джона, который явно ничего не понял, он тяжело вздохнул и продолжил: — Любовь — химический дефект, не более. Это не что другое, как глупое, бестолковое чувство, приносящее боль и разочарование, и крайне нагло отупляющее наш разум. Бесполезное и ненужное...       Честно говоря, эта информация немного расстроила Джона. Получается, что Шерлок не хотел иметь ничего общего с любовью… Мечты доктора о счастливых утрах в одной постели с Шерлоком начали медленно таять. — Оу… Не знал, что ты так критически относишься к любви. — грустно подметил Ватсон.       Да черт возьми, Джон действительно расстроился из-за этого, ведь теперь все его мысли о взаимности со стороны Шерлока были просто пустышками. Он начал понемногу ненавидеть этот «день всех влюбленных», ведь влюбленным здесь был только он. — Джон… Джон! — детектив уже целых две минуты пытался докричаться к доктору, но тот будто бы его не слышал, все еще погруженный в осколки своей разбитой мечты. — А, что… Шерлок? Прости, я просто задумался… — рассеяно ответил Джон.       После нескольких минут молчания, Шерлок все же обронил слово: — Скажи мне, Джон, у тебя было такое, что ты дорожишь чем-то очень сильно, и боишься это потерять из-за маленькой ошибки? — голос детектива звучал несколько приглушенно и смущенно, что Ватсон даже удивился. — Ты это о чем, Шерлок? — спросил доктор. — Да так, забудь. — быстро промямлил детектив, уткнувшись носом в свою чашку с уже чуточку остывшим чаем. — Если, я тебя правильно понял, то тебе нечего бояться, Шерлок. — тихо ответил Джон. Он поставил чашку на столик, стоявший возле их кресел, осторожно сел на край своего, подвинувшись поближе к Шерлоку. «Сейчас, или никогда…», — подумал доктор, аккуратно коснувшись своей ладонью руки детектива. Шерлок внимательно следил за каждым движением своего друга. «А друга ли вовсе?»       Он вздрогнул, когда Ватсон дотронулся к нему своей ладонью и забрал чашку с чаем. Вдруг стало как-то холодно, но лишь на одно мгновение, ведь в ту же секунду Джон осторожно очертил линию острых скул и зарылся пальцами в его черные кудри. «И все же они мягкие…», — с улыбкой подумал Джон.       От этого, казалось, простого действия, по телу Шерлока пробежался табун мурашек. Это было слишком. Слишком прекрасно, слишком волнующе, слишком идеально, чтобы быть правдой. Он судорожно вздохнул и прильнул к этой незамысловатой ласке, подставляясь под движение руки Ватсона. И вдруг он ощутил мягкие, чуть обветренные губы доктора, нежно касающиеся его собственных. «Это не может быть правдой…»       Немного растерявшись, он все же ответил на поцелуй, начав аккуратно и нерешительно двигать губами. Джон мысленно усмехнулся: «Это так не похоже на вечно уверенного в себе Шерлока Холмса…»       Спустя мгновение, Джон все же решился и обхватил лицо своего детектива двумя руками, тем самым углубляя поцелуй.       Они рисковали всем, но этот риск был оправдан. Закрыв глаза, оба наслаждались этим мгновением, не веря во все происходящее, ведь… «Это слишком идеально, чтобы быть правдой, но так безмерно прекрасно, чтобы быть мечтой …»

***

Некоторые люди считают, что любовь является дефектом, обыкновенным и ненужным чувством, что лишь отупляет наш разум. Так же думал Шерлок Холмс, но Джон Ватсон смог убедить его в обратном…