Исповедь мизантропа

— Я, признаться, немножечко мизантроп: Лезвие. Кровь. Не моя. Бегал занудный сноб. Я самовлюбленный, вдобавок еще мудак, — говорил на днях мне знакомый маньяк. — Только, знаешь, эти, как их там… Мысли! Все переиначенные, мутные и перебитые — толи забытыми травмами, толи избитыми смыслами. Всё не дают забыться, пытаются всё вернуть. Но я не верю во всю их наивную муть. Я говорил, что циничен, как легион чертей? Нет ничего мне за нигилизм милей! Разве что, может, уважу я и сарказм, — он втыкает в перила нож. Горло сдавил мне спазм. — Да ты не бойся, знакомы уж, чай, давно, — смеется. И смотрит: «Не сдашь?» Киваю: — Знаешь же, что не сдам, — и вправду не сдам его. — Помню, как у меня внутри поселился зверь. С этих пор всё изменилось, поверь. Он смешно морду морщит и любит тяжелый рок. Не выносит глупых людей и курительный смог. Ох, не любит он вонь подлых слов! Как учует — я выдвигаюсь на лов. Маньяк задумчиво смотрит вдаль. Голубизна его глаз излучает сталь. — Только, знаешь, я должен одно спросить. Жертву-подлеца ты сможешь отличить? Я лишь пожала плечами: — Мне-то откуда знать? Чужая душа потемки. Нет у меня твоих чар. Внезапно смеется знакомый маньяк: — Я убивал всех, кто решал, будто сам всем судья.