Интерпретатор

      Отложив трубку на стол, Дэн посмотрел содержимое шкафа спальни. Там он нашёл чистую одежду, из обычного хлопчатобумажного материала. Выбрав несколько вещей, Дэн примерил их, не одеваясь. Блекло-травянистого цвета футболка, весьма похожая на кофту, но значительно тоньше и легче, а также серые шорты, большие, почти до колен, подходили ему точно, как по размеру, так и по цвету.       Зайдя в ванную, находящуюся в проходе между двумя большими комнатами, Дэн увидел там зелёные стены из кафельной плитки, пол из такой же плитки, но серого цвета, белый потолок с четырьмя металлическими светильниками. В углу ванной располагалась душевая кабинка, с другой стороны от неё ютилась машина для стирки. Всё размещалось очень компактно, с максимальной экономией места, и комната, небольшая по площади, казалась намного просторнее, в том числе из-за большого зеркала на стене, противоположной двери.       Сняв часы и старую одежду, Дэн помылся и переоделся в новые вещи. Затем, переобувшись в белоснежные сланцы и надев часы обратно, Дэн задумался о завтраке.       Перейдя в гостиную, он посмотрел в ящиках кухонного шкафа. Там ничего не было, кроме различной посуды, хотя и чистой по виду. Холодильник оказался пуст, если не считать несколько яблок и пару банок консервов. Фрукты и консервы Дэну сейчас не хотелось, он тут же вспомнил, что видел надпись «МагКафе», пока добирался к этому дому.       Рядом с домом, где проживал Дэн, справа, располагался небольшой магазин с кафетерием. Фактически, это было единое помещение, так, при желании, посетители и покупатели имели возможность поесть то, что купили недавно, здесь же. В специальном отделе трудились несколько поваров, они приготавливали на глазах у людей, проходящих мимо, хлебные изделия, салаты, различные гарниры, что-то с мясом или рыбой.       Денис бродил между стеллажами, наполненными товарами продовольственного и непродовольственного назначения. Людей вокруг было мало, в основном - молодежь и пенсионеры. Дэн смотрел на их выбор. Старики, неспеша прогуливаясь, толпились у отдела с молоком и хлебом, подростки высматривали что-нибудь сладкое.       Минут через десять, выбрав чай и свежую булку, Дэн уселся в кафе, возле окна. Рядом с ним, за соседним столиком, двое ребят, лет по 20-25, разговаривали о чём-то своём, не совсем понятном ему.       - Опять выбрал эту муть? – спросил один из них второго.       - Да.       - Что это?       - Фюбер.       - Типа сойлента?       - Нет. Здесь всё индивидуально подобрано, чисто для меня.       - Ха-ха. Обри бы одобрил. Таки надеешься на Sens?       - Кто знает…       - Только шанс маленький. Сколько там в процентах сейчас? Один-два?       - Уже пять, вроде. Около пяти, да…       - Мало же. Всё ещё мало.       - Пока ещё мало, да.       - Думаешь, успеешь?       - Надеюсь. Видел новый фильм Быкова?       - Нет, но примерно знаю о чём речь. РеинкарНация?       - Да, РеинкарНация. Ходил вчера, смотрел в Заре. Круто сделали, сразу ясно в чём дело.       - И в чём же, как ты понимаешь?       - В том, что мы, люди и животные, например, одинаковы в начале жизни. Что у человека ребёнок, что у животного ребёнок – они так похожи. Что они могут? Ничего. Разница только в структурах сознания. У людей эти структуры более развиты. Но у животных, похоже, сознание есть тоже.       - Ха! И почему?       - Например, у нобелевских лауреатов структура мозга другая, чем у простых людей. И какой-нибудь снимок головы это покажет. Только сказать, Диман, что нобелевский лауреат имеет сознание, а обычный человек – нет, ты не решишься.       - А с чего ты взял, что тот фильм, который ему прислали – это именно его жизнь?       - Если ты посмотришь на ситуацию в целом…       - Нет, я имею в виду то, что сознание человека и, например, животного – принципиально различно. Ведь допустимо и это.       - Быков мне нравится уже и тем, что выбирает самый худший вариант. Это, как показывает жизнь, скорее всего и происходит. Хотя, у меня есть мысль как попробовать решить трудную проблему.       - Серьёзно? И какая?       - Она достаточно странная и подойдёт не для этого времени. Скажем, в будущем…       - Через сколько?       - Это не особо скоро. Ну, условно, лет через сто, я думаю.       - То есть мы ответ не узнаем?       - Ну, ты, скорее всего, не узнаешь. А мне интересно, я, вон, фюбер хаваю. Короче, лет через сто происходит следующее: Ты берешь субъект, расщепляешь его на атомы, записываешь информацию об этих атомах, затем два раза, последовательно, собираешь копии снова. Если обе копии будут живы, значит вне системы никаких записей о нас не существует. Но это вряд ли, потому что у каждого организма есть своё время и место рождения. Это, можно сказать, параметры, которые где-то хранятся или определяются. На языке кодеров это называется единовременное обращение к памяти. По сути, это должно вызвать исключение или сбой, если у системы нет защиты.       - А если есть защита? Получишь две разные копии с двумя разными сознаниями и будешь думать об истинности монизма, а не дуализма?       - Я не сказал, что решу проблему. Я сказал о варианте. Там будет что изучать, наверняка. А пока что вот так, Диман.       - Забавно, конечно. Жить, ограничивая себя, ради каких-то нескольких процентов. Это сродни вере, Макс. Вот серьёзно.       - Это того стоит... И вера тебя не ограничивает. Хотя, вообще, считай как знаешь.       Они вдвоём немного помолчали.       - Сколько у тебя их акций сейчас?       - Sens? Четыреста где-то. Там начинают финальное исследование, в следующем месяце, на последнюю, седьмую причину. Если получится, взлетит покруче чем с битком. Я надеюсь, Диман, очень надеюсь…       - Ха-ха! Забавно, правда. Смотреть на вас забавно. Я этого не понимаю, честно, есть же и другие обстоятельства. Антибиотики труднее делать будет, уровень метана растёт, изменение погоды там, ЦЕРН с его чёрными дырами. А вы – верите. Вы по-прежнему верите.       - Как в любовь, Диман, чистую и непорочную. Верим, да…       Голоса этих подростков казались грубее и ниже, чем положенные им по возрасту. Дэн повернулся, чтобы рассмотреть их лучше. Они были одеты в черные комбинезоны из плотной немаркой ткани, вроде той, что была на пиджаке и брюках Дэна ранее. На руках у обоих были часы, но разные. Один носил Советскую «Электронику» с зелёным прямоугольным корпусом и металлическим браслетом, другой – белую Shinola, с циферблатом формы круга и мягким оранжевым ремешком, В качестве обуви на их ногах Дэн увидел толи кроссовки, толи плетеные высокотехнологичные лапти, где вместо деревянных полосок использовались гнущиеся обрезки жидкокристаллических экранов, воспроизводящих какое-то видео. Их обувь переливалась разными красками, если присмотреться, можно было видеть в них музыкальные клипы, плохо различимые фигуры танцующих людей на ярком фоне передвигались там с изменяющимся ракурсом.       - Сколько стоит Валлам сейчас? – спросил один второго, когда тот закурил что-то вроде сигареты.       - Двести за пачку.       - И сколько в день ты дуешь?       - Полпачки стабильно.       - То есть, сотку на здоровье ежедневно?       - На самом деле больше. Плюс всякие стимуляторы. Валлам доступнее, в любом магазине.       - Стаж какой?       - Года два.       - Помогает?       - Дыхалка лучше. Смогу марфик бежать, без проблем, в любой момент.       - Я пробовал как-то. Но мне не понравился вкус.       - Щас, Диман, и с кнопками делают. Ягоды там, фрукты, кола есть даже…       Ребята продолжали о чём-то болтать. До встречи с Александром оставалось еще минут пятнадцать. Дэн позавтракал, отсидел ещё минуты три, наблюдая за другими людьми вокруг своего места, встал и решил прогуляться, дабы получше осмотреть близлежащую территорию.       Двор его дома, размером с футбольное поле, был окружен пятью зданиями. То из них, где располагалась квартира Дэна, содержало в себе девять этажей и находилось у южной стороны. Оно было выстроено из сероватых панельных блоков, судя по стенам, лет тридцать назад. От постоянной непогоды и отсутствия ремонта вид у дома был неказистый, несуразный, будто существующий условно, пока может функционировать. Особый колорит к этому чувству добавляли швы между панелями. Они были вымазаны светловато-чёрной массой, видимо, чтобы утеплить и укрепить слабозащищённые места, насколько возможно, но без особых финансовых трудностей. Окна этого здания имели разнотипный вид, где-то из пластика, где-то из дерева. Балконы также были неодинаковыми, разной формы и оттенка серого, из-за чего не покидало чувство разупорядочивания, наличия ярого индивидуализма между жильцами.       Такими же казались и другие два здания, по одному с каждой стороны от этого, девятиэтажного. Они тоже были панельными, но содержали в себе только пять этажей. В остальном их вид был аналогичным. Еще два шестиэтажных дома находилось у северного края, на этот раз выстроенных из бордового и коричнево-золотистого кирпича. Их вид был новее, окна и балконы находились в едином стиле, из-за чего эти здания, наоборот, казались аккуратными и опрятными. Добавляли это ощущение и небольшие садики на их крышах.       По периметру двора располагалась гладкая асфальтированная дорога, включавшая несколько маленьких парковочных зон. В каждой зоне имелись места с индивидуальными номерами для автомобилей. Всё остальное пространство внутри периметра было заполнено газоном и бетонированными площадками: для сушки белья, для детских качелей и песочниц, для скамеек и различных игр. От каждой площадки отходила узкая дорожка, чтобы не портить траву. У нескольких мест росли высокие деревья, шумя на ветру листьями и приманивая птиц. Между домами и асфальтированной дорогой имелись небольшие садики с маленькими яблонями, травой, кустами и цветами. Где-то среди них виднелись кормушки для бродячих котов. На ветках деревьев внутри этих садиков также располагались несколько скворечников с крошками хлеба.       Весь этот двор был полностью заполнен светом, ярким и плотным, лишь кое-где оставляющим место для тени. Любые изъяны, навроде стен у панельных домов, казались незначительными. Приятное тепло от Солнца, небольшой ветерок с реки, безоблачное синее небо и музыка птиц неподалёку смогли бы исправить всё что угодно.       Дэн прохаживался у своего дома, глядя на то, чем занимались люди. Те, что постарше, сидели на скамейках и общались между собой, подростки играли в игры на специальных площадках, ребята чуть помладше катались на скрипучих качелях. Дэн прошел еще дальше налево и увидел двух маленьких детей, играющих в песочнице. Им было года по четыре, мальчику и девочке, они сидели и лепили различные фигуры. Но привлекло внимание Дэна совсем другое: рядом с детишками был вмонтирован столб с беспроводным экраном на половину метра, откуда шла какая-то образовательная программа со взрослыми людьми, и малыши, очевидно, повторяли их действия один в один.