Двенадцать дней Дуэли (The Twelve Days' Duel)

Гет
Перевод
G
Завершён
12
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
12 Нравится 12 Отзывы 2 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      У Минервы Макгонагалл уже была определённая репутация, и она всячески старалась её поддерживать. В преподавательском составе она уже не являлась ни самым молодым учителем, ни только начинающим педагогом, однако, когда у большинства коллег сроки трудового стажа уже приближались к двадцати пяти годам, и добрая половина профессоров учила когда-то ее саму, ощущение незрелости подкрадывалось к Минерве само собой.       Именно поэтому Минерва так тщательно продумала свой образ, позволявший выглядеть гораздо старше и представительнее в глазах других. В первую очередь она была ученой, преподавателем крайне сложного и требующего сосредоточенности предмета. Ни малейшей секунды на любую фривольность.       Особенно на такую, как куропатка, сидевшая на грушевом дереве, стоявшем напротив ее места за преподавательским столом в Большом зале.       «В самом деле, это образец превосходного колдовства», — сказал Гораций, рассматривая груши. — «Ваша работа, Минерва?».       «Нет, не моя», — сказала она в ответ. Ей оставалось только признать, что ее действительно впечатлил факт того, что нарушитель ее спокойствия смог с поразительной точностью воспроизвести особенности вида птицы — явно не простая форма заклинания Авис, которое обычно у большинства волшебников и ведьм создавало простейших и абсолютно случайных представителей пернатых.       К тому же, висевшие на дереве груши были воздушными и слегка хрустящими, именно такими, какие ей нравились. Она порезала одну из них в свою тарелку с овсянкой и была весьма довольна таким дополнением к завтраку до самой последней его ложки.       На следующий день две горлицы уселись на спинку ее кресла. Минерва никогда не видела этих птиц живьем, только в учебнике, но рискнула предположить, что и они весьма искусно копировали своих живых собратьев.       «Кажется, у вас появился поклонник», — сказал Альбус. Искринка промелькнула в его взгляде. «И этот поклонник явно разбирается в магловской музыке, прошу заметить».       Минерва осмотрела Большой зал на предмет подходящих кандидатов на роль «поклонника». Две птицы, сидевшие позади профессора, пока та пыталась спокойно доесть свой завтрак, ее определенно нервировали. С учетом высокой степени мастерства, с которой было выполнено заклинание, Минерва опасалась, что горлицы сделают то, что обычно любят делать все крылатые создания, пролетая над головой.       К тому же Минерва если и предпочитала видеть птиц за завтраком, то только в форме яиц.       На следующее утро перед ней лежали яйца. Три куриных яйца.       «А, фавероль*!» — воскликнул Альбус. «Ваш избранник еще и эксперт в домашней птице».       Эта фраза заставила Минерву обратить внимание на профессора Кеттлберна, смущенно подмигнувшего ей в ответ, c копченой селедкой во рту. Нет, это точно был не он.       Решив не принимать происходящее близко к сердцу, Минерва отдала яйца домовикам, благодаря которым вскоре наслаждалась вкуснейшей фриттатой** на обед. К ее счастью, никаких птиц в это время больше не появлялось.       На следующий день в зале сидели четыре черных дрозда.       «Мне всегда казалось, что в песне речь шла о соловьях», — сказала профессор Мэррифот.       Смущенная тем, что не подумала об этом сама, Минерва стала вспоминать оставшиеся строки песни, пока Дамблдор объяснял всем присутствующим, что изначально речь шла не о «соловьях», а о «цвета золы птахах»***, так в старину называли обыкновенных дроздов.       Воспользовавшись моментом, Минерва оглядела всех сидевших за учительским столом в поисках того, кто явно знает о сказанном Альбусом факте. Но она лишь отметила, что люди были либо восхищены озвученным, либо откровенно заскучали в процессе беседы.       Она всерьез задумалась о том, чтобы составить список потенциальных кандидатов на роль таинственного поклонника. Альбуса она исключила сразу — подобные выходки, конечно, были вполне в его стиле, но с большей долей вероятности послания такого рода он адресовал бы Горацию, а не ей. Впрочем, она не исключала, что Дамблдор мог помогать загадочному фокуснику.       Гораций тоже выпадал из списка, разве что демонстрируемое им незнание магловских рождественских гимнов могло служить отвлекающим маневром. К тому же хранить секреты Гораций не мог даже под страхом смерти, и если бы ему в голову пришла настолько ослепительная идея, он бы не смог ею не поделиться с кем-либо еще до ее реализации.       Кеттлберн? Нет, горлицы не те существа, с которыми бы он стал возиться, слишком мирные. Он бы проявил к ним интерес, только если бы они были способны как минимум оттяпать ему руку.       Профессор Мэррифот совсем не бралась в учет, тем более что Альбус и Гораций уже битый час пытались ей донести, почему в тексте речь о дроздах, а не о соловьях, однако слуховая труба профессора не давала ей разобрать ни слова.       Теперь Минерва была просто обязана составить список подозреваемых.       Она покинула Большой зал и уже собиралась вернуться в свой кабинет, как вдруг ее окликнул Альбус.       «Минерва, дорогая», — начал он, и по его взгляду стало понятно, что разговор предстоит серьезный. «Мне кажется, что все происходящее тебя сильно беспокоит. Я понимаю, последние несколько Сочельников были не самыми счастливыми в твоей жизни, но позволь мне тебя заверить, что тот, кто все это провернул, лишь выражает свое подлинное восхищение тобой».       Приподняв бровь, Минерва спросила: «Так вы знаете, кто он?»       В ответ Альбус лишь улыбнулся. «Предложу тебе просто проявить инициативу и мыслить без каких-либо ограничений».       На следующий день пять золотых световых колец парили над блюдом Минервы за общим столом. Выглядело это довольно чарующе, и, когда она заняла свое место, кольца взлетели выше и сменили свой цвет. Затем они исчезли, после чего кольцо с опалом упало на стол неподалеку от тарелки Минервы.       Оно было прекрасным и, в отличие от своих собратьев из света, вполне настоящим. Она надела его себе на палец и наслаждалась игрой лучей зимнего солнца в отблесках камня.       «Спасибо», — сказала она в пустоту, не зная, к кому обращаться. «Оно великолепно».       На шестой день Минерва уже знала, что ожидать от своего воздыхателя. Гусыни были на месте, но не в виде наседок, а в виде уже готового омлета. Видимо, ее поклонник заметил, насколько сильно она любит фриттату.       «Кетчуп, Филиус?» — словно мимоходом обронил Дамблдор.       Минерва повернула голову как раз в тот момент, когда Филиус Флитвик усердно поливал омлет из гусиных яиц кетчупом.       Ага! Вот он и попался!       Вдвоем играть будет явно интереснее.       На следующее утро Минерва поднялась с постели раньше обычного, и была весьма довольна идеей, что смогла осуществить до завтрака. Ради довольно сложного заклинания ей пришлось как следует покопаться в архивах Запретной секции. Оно работало по тому же принципу, что и заклятье Патронуса, однако позволяло брать контроль над существом, созданным кем-то другим.       Она жалела, что не могла сделать колдографию выражения лица Филиуса, когда он увидел семь лебедей, грациозно «проплывших» по Большому залу. Она опередила Флитвика в его планах, и это определенно стоило просиживания нескольких часов во мраке ночи в библиотеке.       Как только лебеди изящно взмыли в заколдованный потолок Хогвартса, Филиус поймал взгляд Минервы и задорно ей улыбнулся. Вполне возможно, что оставшиеся дни праздника она проведет с таким же удовольствием, как сегодня.       На следующий день должны были появиться доярки за работой, и Минерва решила, что в этот раз инициатива будет за Флитвиком. Ей стало интересно, чем он сможет всех удивить. Свежие гусиные яйца — одно дело, но свежим молоком в Хогвартсе вряд ли кого-то можно удивить.       Впоследствии стало ясно, что заклинание было аналогично тому, которое за день до сотворила Минерва — созданные из эфира фигурки доярок парили над столами, а коровы медленной поступью шли за ними, позвякивая колокольчиками. Студенты провожали их взглядами, полностью завороженные зрелищем.       «Какое чудное Рождество!» — воскликнула одна из первокурсниц с Гриффиндора. «Настоящее волшебство!».       Минерва подавила в себе желание улыбнуться. Филиус явно что-то задумал.       После такого зрелища, дуэль начала принимать поистине приятный оборот. Флитвик призвал всех леди замка — нарисованных, вышитых или еще как-либо запечатленных на полотнах галереи Хогвартса — станцевать, придя из своих портретов на гобелены Большого зала.       В голове у Минервы сразу возникла идея, которую она явно не могла не осуществить, и краткий разговор с капитаном Стражи Хогвартса убедил ее в том, что этому суждено случиться.       Утром двадцать третьего декабря двери Большого зала распахнулись с невиданной прежде силой, и рыцарские доспехи, выстроившись в две линии, стали играть в чехарду. Вживую это зрелище впечатляло даже больше, чем Минерва могла до этого представить. Даже громкий лязг ничуть не умалял зрелищность их своеобразного танца — грохот металла звучал, словно ударные. Филиуса увиденное поразило, что весьма порадовало Минерву.        Студенты были в полном восторге, и Минерва дала себе слово, что будет общаться с доспехами Хогвартса почаще. Кто знает, что они еще могут вытворять?       До конца игры оставалось всего два дня, и пришло время Минерве решить, что же делать дальше. Поменяться ролями? И каким тогда должен быть следующий шаг?       Филиус позвал волынщиков, которые были никем иными, как призраками, которые согласились отыграть эту роль. Проплывая сквозь все четыре стены Большого зала туда и обратно, они играли попурри из рождественских гимнов на протяжении всего завтрака. Минерва не могла не отметить, что манера исполнения, характерная для горных кланов Шотландии, явно не была оценена по достоинству большинством студентов и преподавателей. Но самой Минерве такое звучание определенно нравилось.       Разумеется, Филиус не мог знать, какую тоску по прошлому пробудят в ней мотивы родных краев. Воспоминания порой были весьма болезненны, однако она позволила им раствориться в мелодии, звучавшей в зале, и с каждой нотой ей становилось все легче и легче.       «Спасибо», — беззвучно произнесла Минерва, глядя на Филиуса, и он ответил ей теплой улыбкой. Она уже сожалела о том, что завтра всему веселью придет закономерный конец.       Утро Рождества для Минервы ознаменовалось ранним подъемом. У кровати в ногах лежали подарки — кушак с клетчатым узором от матери, книги от Альбуса и великое множество разнообразных безделушек от школьных друзей, разъехавшихся по всему свету.       В последней коробке не было открытки, но Минерва догадывалась, от кого именно был этот подарок. Это была искусно выполненная ажурная брошь из серебра. Ею волшебница скрепила кушак, который она решила надеть на рождественский ужин.       В этом году Рождественский Пир был непривычно многолюден. Минерва заметила, что в замке осталось гораздо больше студентов, чем на прошлые празднования. Вероятнее всего им также хотелось узнать, чем закончатся столь волшебные двенадцать дней Рождества.       В воздухе витал дух предвосхищения чуда, и в течение всего ужина Минерва нервно поглядывала на двери в Большой зал, надеясь, что все пройдет также гладко, как и в последние два дня.       Как только все покончили с пудингом, за дверьми послышались звуки барабанов. Завхоз, мистер Прингл, кинулся встречать гостей и был потрясен марширующим отрядом доспехов. Минерва улыбнулась, радуясь тому, что капитан вновь любезно согласился предоставить своих подданных к ее услугам.       Филиус поймал ее взгляд и тепло улыбнулся в ответ. Минерва еще не успела озадачиться такой реакцией коллеги, как вдруг мелодия волынки донеслась до ее ушей. Призраки в килтах снова бродили по залу, проплывая сквозь марширующие доспехи, наигрывая все ту же мелодию, которая звучала в этих стенах совсем недавно. Улыбка Минервы становилась все шире и шире, и в какой-то момент ее почти можно было принять за усмешку. Она ждала чего-то подобного, и ее весьма обрадовало, что ее с Филиусом мысли сходятся.       Она подала сигнал оставшимся в коридорах доспехам, и они вновь чехардой проникли в Большой зал, повторяя свой забавный лязгающий пляс. Танцующие леди вернулись на гобелены на стенах Большого зала, и Полная Дама весело помахала Минерве, прежде чем втянула свою подругу Виолетту в разудалую джигу. Они определенно приняли на грудь немного шерри.       Затем игроки поменялись местами — Минерва повторила заклятье Филиуса по призыву «доярок», а тот, в свою очередь, пустил за ними лебедей. Понадобились серьезные усилия, чтобы повторить фокусы с кольцами и птицами, но Минерва вовсю наслаждалась испытанием. Прошло слишком много времени с тех пор, как она всерьез упражнялась в чарах, и это напомнило ей, насколько сильно она была привязана к миру, в котором сейчас живет.       Филиус завершил начатое, сотворив потрясающее своей красотой грушевое дерево, гораздо больших размеров, чем в первый день. Выпорхнув словно из пустоты, куропатка села Минерве на руку, пока вся школа допевала последние строки песни, после чего Большой зал взорвался от аплодисментов.       Пожалуй, это действительно был тот случай, когда фривольность была уместной.

***

      После Пира Филиус догнал Минерву в вестибюле. Они заговорили друг с другом впервые с того момента, как все началось и было Минервой поддержано.       «Воистину поразительная работа, Минерва, должен это признать», — Флитвик улыбался, как школьник. «Я и не думал, что ты присоединишься, и мне кажется, из нас вышла отличная команда».       Она кивнула. «Пожалуй, соглашусь. И, знаешь, я думаю мне стоит поблагодарить тебя за то, что подарил мне что-то столь прекрасное на это Рождество. Мне определенно следовало повеселиться от души, и я только сейчас это осознала. Я ценю то, что ты для меня сделал».       «Что ж, а когда еще развлекаться человеку, как не в Рождество?». Филиус потянулся, чтобы взять Минерву за руку. Его рука была гораздо меньше, чем у нее. Внезапно Минерва поняла, что она совсем не против такого жеста.       «Я восхищаюсь тобой, Минерва. Я всегда был твоим поклонником, еще со школы. Я надеюсь, ты не сочтешь все случившееся за чистой воды нахальство — не хотел ставить тебя в неловкое положение. Всего лишь хотел слегка повеселиться».       «Что ты, Филиус, все было просто волшебно», — она сжала его руку. «Я, конечно, не могу сказать, что чувствую то же самое, но я точно не буду против такой возможности узнать тебя поближе».       Улыбка Филиуса стала шире некуда. «Чудно!» — воскликнул он. «Не хочешь ли составить мне компанию в «Трех метлах» завтра в полдень?».       С усилием Минерва отогнала от себя мысль о том, что стоило бы проверить, не стоит ли у нее в графике в это время проверка работ или дежурство по коридорам.       «С превеликим удовольствием».
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.