Биатлонисты vs Лыжники: Последний герой

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. ПЛЕМЯ «ШЦ» Племя завтракает. Спали все крепко, поскольку переутомились вчера. К тому же, теперь их пятеро, и лежать совсем не тесно, да и одеял хватает. За скудной едой, от которой уже просто некуда деваться, спортсмены лениво потягиваются, развалившись на песке. ДАРИО: Мм, может, нам стоит сменить название племени? Шведов ведь у нас немного. ПЕТТЕР (недовольно): Тебе делать нечего? И вообще, чем тебя не устраивает Маркус? Ты не смотри, что он такой тихий и приличный, просто вас стесняется. Хелльнер стоит того, чтобы в честь него воздвигать царство. МАРКУС (в шоке): Нортуг! ПЕТТЕР (вскинув бровь): Что не так? (ухмыляется и щурится). ДАРИО: Ну хорошо, убедили (быстро берет что-то из сумок, встает и уходит к морю, очевидно, снова рыбачить или охотиться). ПЕТТЕР: Никто не видел мой нож? СИМОН (слишком поспешно): Нет-нет. ПЕТТЕР: Я понял, значит, он у Колоньи. Черт. А я бананчиков хотел порезать (разочаровано кусает банан целиком). Мириам, провожая взглядом Колонью, случайно пересекается глазами с Нортугом. Вдруг понимает, что боится оставаться с ним, если внезапно уйдет и Симон. Несмотря на всю кажущуюся безобидность Петтера, внутри него, конечно, может скрываться, что угодно. Этот норвежец полон сюрпризов, и его точно нельзя недооценивать. Гесснер берет свою пляжную сумку и направляется к морю. МИРИ (бросает напоследок): Пойду, искупаюсь, наконец. СИМОН: Мириам, там небезопасно! (встает и бежит за ней). Хочешь, отведу тебя к источнику? ГЕССНЕР (останавливается): А почему тут небезопасно? (показывает рукой на море). СИМОН: Дарио говорит, что там водятся медузы. Он сам едва не попадается на них, а уж нам лучше и не соваться. МИРИ: Откуда он знает это все и умеет? СИМОН: Загадка (улыбается). Гесснер соглашается пойти с ним. Фуркад ведет Мириам через джунгли. Он легко ориентируется в них, ни разу не запинается и не царапается о листья, в отличие от Мири, которой приходиться извиваться и пригибаться, не привыкнув к таким лесам. Симон подает ей руку. СИМОН: Вчера я так привык, что ты рядом. Мириам улыбается, принимая его помощь. Они вместе преодолевают небольшое расстояние, слышится плеск воды. Фуркад выводит девушку к источнику: небольшому озерцу, вытекающему из остатка скалы, что стоит посреди леса. Из источника идет пар, по пространству места в нем достаточно и для двоих, но вряд ли бы сюда поместилось больше людей. Это напоминает Мири джакузи, и она приятно морщится, с восторгом созерцая озеро. Она отпускает руку Симона, ставшую уже привычной, и решительно ступает к воде. МИРИ: Так, получается, это только я семь дней искала, где бы помыть голову?.. СИМОН (улыбаясь): Я думаю, нет. Но я и Дарио нашли источник три дня назад. Мириам удивляется сама себе. Но быстро забывается и отбрасывает ненужные мысли. Она в купальнике, поэтому свободно подходит к источнику, опуская туда ногу. Приятная теплая вода обволакивает и бурлит, Гесснер с радостью залезает туда полностью. Фуркад внезапно смущается, покашливая. Мири возится в сумке, ищет пакетик шампуня, оставленный для нее еще Габриэлой. СИМОН: Кхм. Я, пожалуй, пройдусь. Раздаются крики птиц, какой-то шелест издалека. Мириам поеживается, опасливо озираясь. МИРИ (испуганно): Симон, не вздумай уходить. Пожалуйста. Фуркад остается, вздыхая. Гесснер наклоняется, начинает мыть голову. Симон краснеет. Он и хотел, было, отвернуться, но залюбовался, отмечая, какие прекрасные изгибы тела у Мириам, загорелая кожа, и сама она вся такая солнечная, светлая… Сама Мири полностью доверяет Симону, беспечно намыливая голову и наслаждаясь теплой водой, думает она совершенно о других вещах. О норвежцах, заговорах – малую часть, в основном ее занимают мечты о хорошем, прекрасном отпуске, новых тренировках, своих друзьях и родных, да и просто грезы. Через некоторое время Мириам, обернувшись своим парео, вылезает из источника. Симон подает ей руку, помогая. После чего он торопливо прокладывает ей путь назад. МИРИ (игриво): Ты всегда такой серьезный тут. Я помню тебя все время веселым. СИМОН (не оборачиваясь): Ситуация обязывает. Я довольно ответственный человек и не могу расслабиться, зная, что кому-то из нас может понадобиться помощь в таких непростых условиях. Надо быть начеку. МИРИАМ (вздыхая и заплетая на ходу мокрые волосы в худенькие косички): Да, если бы не вы с Дарио, мы бы тут все загнулись в первый же день. СИМОН (усмехаясь): Не преувеличивай. У каждого человека есть внутренние ресурсы, нашелся бы среди вас кто-то другой, кто взял бы ситуацию под свой контроль. Нортуг вон умеет собираться, когда это надо ему. МИРИ (обиженно): Вот именно, он не способен помогать просто так. СИМОН: Я не думаю, что это плохо, Мири (кидает на нее короткий взгляд через плечо). Может, мы вообще слишком мало еще знаем Петтера. Все ведь относительно и непостоянно в жизни. Если что-то приобретает устойчивую форму – что ж, значит, просто смиримся с этим, и все. МИРИАМ (серьезно): Чего бы ты никогда не простил человеку? Фуркад даже останавливается, в шоке от таких вопросов из уст Мири. Внимательно смотрит на нее с секунду, потом вдруг продолжает ход. СИМОН: Смотря кому. Родным и близким друзьям надо прощать многое – кроме предательства и измены. Собственному ребенку можно и нужно прощать даже это. Но, конечно, не допускать, чтобы подобное повторялось. У меня есть убеждение, что близкие заслуживают искупления своей вины, второго шанса, иногда – и третьего, если ты видишь, что они искренни. Если они лгут – нет смысла доверять им дальше. Простить – да, но сразу отпустить. МИРИАМ: Согласна. А так, в целом? Чего бы ты не простил своим знакомым? А девушке своей, например? СИМОН: Да я, как и все, не простил бы лжи, предательства – это все общие слова, Мири, на деле трудно разобраться, что вообще считать ложью и предательством. А с девушкой все намного труднее вдвойне – ну я на свою ни за что не злюсь, мы расстались, потому что так сошлись звезды (улыбается). Почему ты спрашиваешь о такой непростой проблеме? Не можешь в чем-то разобраться? Поделись, я умею хранить тайны. Он обернулся, трепетно и преданно посмотрев на Мириам. Гесснер прикусила губу: сознаваться и выдавать Нортуга ей точно не хотелось. МИРИ: Нет, просто интересна твоя точка зрения, Симон (Фуркад пожимает плечами и снова возобновляет путь. Мириам качает головой). Как думаешь, а есть ли что-то, чего вообще нельзя простить? Вот, например, твой брат, тьфу-тьфу-тьфу, вступит с кем-то в заговор против тебя… СИМОН (подумав): Никогда не думал об этом. Слава богу, повода не было. Ну если он решит убить меня… То тогда, да, ситуация из тех, которые простить нельзя. Но надо везде учитывать обстоятельства. А если он просто во время игры там чего-то замышляет, если я при этом в другой команде – как вот сейчас, то это нормально, рабочий момент. Разумеется, требующий потом объяснений, но ничего, бывает. МИРИАМ: Если бы меня кто-то из близких вознамерился убить – точно бы никогда не простила (нервно смеется). Заставила бы их уехать подальше, чтобы больше никогда не знать и не слышать. Но я и в игре не очень бы поняла, если б мой друг пошел бы против меня. Даже ради победы. Да, в биатлоне часто приходится обыгрывать друзей, но там все в равных условиях – тут без вопросов, а вот если специально… СИМОН: Главное, не торопиться судить. А дальше, как подскажет твое сердце, так и поступай с таким человеком. Только твое дело и твое право в данном случае решить что-то. МИРИАМ: Спасибо, ты мне помог. Ты во многом прав. СИМОН (тревожно оглядываясь): С тобой точно все нормально? Не нужна помощь? МИРИАМ (улыбаясь): Нет, спасибо, все в порядке. Они доходят до лагеря. Петтер и Маркус, словно и не вставали со своих мест, а меж тем Дарио уже приготовил обед. Он предлагает присоединиться Мириам и Симону. Те присаживаются, Гесснер сторонится Нортуга, стараясь не отставать от Фуркада. ДАРИО (деловито): Предлагаю обсудить дальнейшую стратегию. Наше племя постоянно проигрывает, как кто думает, почему? СИМОН: У них сильные ребята с характером (встречается с недоуменным взглядом Нортуга). Но и у нас все такие, разумеется (улыбается Петтеру). Их плюс, наверное, в том, что они дружны. ПЕТТЕР (приобнимая Маркуса): И мы – дружные (Хелльнер яро вырывается и дает ему по голове). СИМОН: Я бы так не сказал. ДАРИО: Петтер, ну признай, ты ведь с самого начала доставал всех участников. Разве в таких условиях мы будем сплочены? ПЕТТЕР (самоуверенно): Ха. Да! Вы должны были сплотиться против общего врага – против меня! ДАРИО: На острове нельзя разделяться и действовать подобным образом. Ты увиливаешь от ответа. МАРКУС: Нортуг конченый эгоист, чего ты от него хочешь? ПЕТТЕР (делано обижается): Я не эгоист, я индивидуалист. Я умею работать в команде, не надо все валить на меня. Симон и Мириам хмыкают. ДАРИО: Я вовсе не виню тебя, Петтер. Я констатирую очевидное. Неважно, как было раньше, я хочу определиться с тем, как нам быть дальше. Нам нужно что-то провернуть сегодня-завтра вместе, чтобы это нас объединило для грядущего испытания. Будет обидно снова проиграть. ПЕТТЕР: И это говорит мне парень, который никогда не имел конкурентоспособной команды. Дарио, ты всегда тренировался один, чтобы стать лучше и добиться чего-то большего, чем Швейцария за все годы. И ты добился этого. Так откуда же тебе знать что-то о командной тактике и уловках? Как ты можешь учить нас этому, не побывав в этой шкуре? Не прочувствовав, что значит, постоянно быть на нервах, думая, что какой-нибудь юниор придет и сделает тебя так, что лишит места в основе? Дарио, очнись, тебя-то из сборной еще лет пять точно никто не попрет, а у норвежцев, шведов, русских, французов вон даже (кивает на Фуркада, припоминая его младшего брата), конкуренция огромная! Все немножко удивлены столь пылкой речи Нортуга. Он – сама серьезность, и на этот раз точно не шутит. Петтер как никогда откровенен. Колонья не сразу находит, что сказать. ДАРИО: Может, ты и прав насчет уровня конкуренции. Но у нас все равно точно также есть отборы, разные составы команд, и мы практикуем совместную работу не меньше, чем самостоятельную. Я сейчас всего лишь хочу выслушать ваше мнение, потому что меня действительно намного больше заботит нынешние победы всего племени, нежели мой личный результат. ПЕТТЕР (гневно и резко): Вот тебе и мое мнение: ты нихрена не знаешь, о чем толкуешь, Дарио! Каждый хочет победы племени, все стараются, не один ты такой умный! МАРКУС (чуть запоздало): Эээ, Петтер, не думаю, что тебя-то кто-то подвинет в сборной ближайшие пять лет. ПЕТТЕР (слегка озлоблено): Сейчас – нет. Но я прошел этот этап, когда меня не брали никуда, а Колонья – сомневаюсь. Дарио испытующе смотрит на Нортуга. Они начинали карьеру в одно время, и у Колоньи, несомненно, тоже было не все и не всегда гладко, но Петтеру все равно. Нортуг поднимается на ноги, проливая на песок остаток супа, приготовленного Колоньей, и горделиво удаляется вдоль берега. Дарио тоже мрачен. Он собирает его и свои посудины и уносит к морю, мыть, да там и остается сидеть. Маркус, Симон и Мириам растеряно переглядываются. Хелльнер дергается в сторону, но Фуркад мотает головой. СИМОН: Пусть оба остынут. Француз достает свой плейер. Негромко включает его, и под тихую красивую музыку эти трое остаются на местах до самого вечера, молчат и слушают, каждый думая о своем. ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. ПЛЕМЯ «ЧУДАКИ» С утра за завтраком все вынуждены слушать разборки Максима и Саши. Они все не могут успокоиться, ищут ошибки вчерашнего испытания, обвиняя в них друг друга. Так, Легков теряет интерес к тотему, конечно, в то время как Кайса и Илья уже знают, какой их ждет приз. Эмиль и Мартен, не выдерживая, отправляются на пробежку. Свенсен, на удивление, вообще мало пребывает в центре внимания. Он и сам поражен, но так ему даже нравится: троица русских дает Эмилю шанс отлично отдохнуть и позволить себе делать все, что хочется, ни перед кем не рисуясь. Меж тем Кайса и Илья, держащий за руку Шарлотту, стоят на песке и смотрят на орущих друг на друга, активно жестикулирующих Макса и Сашу. Качают головами, даже не представляя, как их перекричать, не то, чтобы остановить. Первой пробует Макарайнен: КАЙСА: Мальчики! Давайте, мириться! Но Чудов и Легков, как втирали что-то друг другу, так и продолжают. ШАРЛОТТ: Илюш, может, тебе… ИЛЬЯ (мягко прерывает ее и заканчивает за Шарлотту): Уступить Саньке свой приз (улыбаясь). Они строят друг другу глазки, Кайса с улыбкой наблюдает за ними. КАЙСА: О, хорошая идея. Я могу уступить свой приз Максиму. И они перестанут ругаться. ИЛЬЯ: Кайса, тебе необязательно делать это. Смотри, если тебе важно, то не стоит жертвовать таким шансом. МАКАРАЙНЕН (тепло улыбаясь): Илья, нет, все нормально. Я люблю делать людям приятное. Уверенна, именно этим ребятам наши призы нужнее. Черноусов отпускает Шарлотту и идет к мужчинам. Легонько кладет руку на плечо Саше и негромко говорит. ИЛЬЯ: Сань, успокойся. Хочешь знать, что у нас в призах? САША (резко): Илюх, позже. (Максу) Нет, Максим, ты не прав. Во втором тайме ты дернул мою ногу не в ту сторону, и поэтому мы промахнулись. А не потому, что я якобы проворонил мяч, вертел головой. ИЛЬЯ (настойчиво): Сань, это важно. Мы с Кайсой отдаем подарки вам с Максом. Легков удивленно вскидывает брови и все-таки оборачивается к другу. Чудов лишается возможности ответить и подходит ближе, с грозным видом, нахмуренный. ИЛЬЯ: В общем, мужики, мы с Кайсой выиграли право на звонок домой. САША (по-прежнему сурово): И что, вам позвонить некому? У тебя родители есть, Илюха. МАКС: Это ваши заслуженные призы, не дурите. Хорошая возможность, неизвестно, когда еще будет. Кайса и Шарлотта подходят чуть ближе. Илья машинально протягивает руку Лотте, она берется за его ладонь и становится позади Черноусова, выглядывая из-за его плеча. МАКАРАЙНЕН: Саша, Максим, я считаю, вы заслужили право на звонок не меньше, чем мы с Ильей. Будет правильно дать вам возможность дозвониться до ваших жен и ребенка, Макс. МАКСИМ (чешет макушку, сразу остывает): Да, мои по мне точно скучают… САША (упрямо): Ну не знаю. Я не привык пользоваться чужим. ИЛЬЯ: Слушай, Сашка, брось сейчас этот принцип. Позвони Тане, мы же понимаем, что это важно. А в испытании каждый показал свою силу, недаром все племя победило. КАЙСА: Действительно, Александр, вы люди семейные, мы-то как-нибудь перетерпим. Жены будут рады, я уверена. Саша, подумав, соглашается. ИЛЬЯ: Ну что, исчерпали свои разногласия с Максимом? ЛЕГКОВ: Хах, я надеюсь, что да (хитро посматривает на Макса). ЧУДОВ (довольный): Конечно, да. Обнимаются, хлопают друг друга по спине. ИЛЬЯ (подытоживая): Мир, дружба, жвачка? Макс и Саша, оба широко улыбаясь, кивают. Все вместе решают размяться. Легков предлагает провести серию упражнений – одной пробежкой-то не обойдешься. Возвращаются как раз Мартен и Эмиль, и Сашка принимается строить и командовать всеми. Спортсмены с удовольствием отжимаются, делают наклоны, приседания, на растяжку, на пресс… Увлекательно работают и слажено. ЭМИЛЬ: Никогда не думал, что так соскучусь по разминке! (смеется, сидя дотягиваясь до стоп). МАРТЕН: Спорт объединяет и засасывает. ЭМИЛЬ: Засасывает – в тему сказал. САША (строго): Не отвлекаться болтовней! (Свенсен и Фуркад делают удивленные лица, и Легков сам же хохочет). Так, племя провело время до обеда и даже после. Кайса и Шарлотта спохватились об обеде уже немного позже обычного. Тем не менее, все были накормлены вовремя, никто не переусердствовал и не жаловался. Сидят у костра, затянули песню. На этот раз заводила – Эмиль, обхватив Макса, Саню, Мартена. Все вместе покачиваются, попивают молоко из кокосов. Кайса тоже с ними. Илья и Шарлотта чуть отстраненно держатся, они больше увлечены друг другом, много шепчутся. Пока в один момент Калле и вовсе не приходит на ум одна идейка. ЛОТТА (на ухо Илье): Давай, сбежим? Уйдем подальше вдоль берега. ЧЕРНОУСОВ (сияя): Пошли. Илья, на самом деле, постоянно ухаживал за Шарлотт и всячески показывал ей свою заботу, самые серьезные намерения: то из еды что предложит повкуснее и побольше, жертвуя своей порцией, то одеяло ночью подоткнет, то вечером у костра на плечи ей его накинет. Мелочи, а Шарлотте было очень приятно, на острове это и вовсе остро чувствовалось. Кайса не раз замечала, что тоже хотела бы побыть на ее месте, но лишь немного. Но Калла все не решалась отплатить ему чем-то похожим и таким же приятным, пока, наконец, не поняла для себя, что Черноусов – мужчина надежный и хороший. Держась за ручки, они тайком убегают от ребят, хихикая. Когда лагерь совсем уж скрыт, идут расслабленно, засматриваются друг на друга, на небо, на море, вдвоем мечтают, обсуждают все подряд. Им комфортно и уютно вместе, они удивляются, как раньше не замечали этого. Хорошо, но чего-то словно бы не хватает, чтобы сделать новый шаг в их отношениях. Начинает темнеть, море плещется активнее, на небе со стороны воды сгущаются тучи. Илья и Шарлотта разворачиваются обратно, встревоженные, однако не проходит и минуты, как море бунтует, штормит. Лотта жмется поближе к Илье, ей холодно, но вместе с тем она ощущает внутренний порыв, прилив сил, желание сделать что-то из ряда вон. И она делает. Отпускает Черноусова, на ходу расстегивает платье и бежит к морю. ШАРЛОТТА (кричит изумленно застывшему Илье): Беги ко мне! Она остается в одном белье, когда забегает в воду. Ее моментально накрывает с головой. Черноусов в ужасе срывает с себя одежду и мчится спасать Шарлотту. Оказавшись в воде, не помня себя, он неустанно кричит ее имя, когда Лотта, довольная, выныривает, покачиваясь на волнах. Они не так и далеко от берега, но штормит действительно угрожающе, завывает ветер, тучи омрачают происходящее. Вот-вот начнется гроза, судя по всему. Но Шарлотта улыбается, несмотря ни на что, потому что Илья рядом. Как никогда рядом. ЧЕРНОУСОВ: Ты с ума сошла, Лотта! Мы утонем! ШАРЛОТТА: Мы не утонем, если пробудем недолго и не дадим друг другу утонуть. Илья качает головой, но всматривается в ее глаза и утопает в них, а не в воде. Он притягивает ее к себе за талию, она хватается за его шею, и Черноусов больше не ждет и не медлит. Он страстно целует Шарлотт, вспоминая, что она почти обнажена, возбуждаясь и погружаясь в процесс все сильнее. А Лотту сводит с ума его щетина, она только и делает, что с удовольствием водит по ней ладонями, не забывая отвечать на поцелуй, естественно. Очередная волна обрушивается на их головы. Пропустив ее, они отрываются друг от друга и заливисто смеются, получая настоящий кайф от столь рискованного процесса, от такой немыслимой близости, переполняющего их адреналина. Молодые люди готовы свернуть горы в таком состоянии, но ограничиваются, к счастью, наслаждением, любованием друг на друга и ласками. Где-то, будто бы в другой Вселенной, гремит гром. ИЛЬЯ: Шарли, нам придется убраться, детка! ШАРЛОТТА: Плывем на берег! Они берутся за руки и плывут, что есть сил. Новая, сокрушительная волна мчится, чтобы наказать людей, вздумавших бороться со стихией, сверкают молнии, но Илья и Шарлотт слишком счастливы, чтобы обращать на это внимание и бояться, поэтому свободно успевают выбраться на землю. Они, запыхавшись, бегут как можно ближе к джунглям, падают возле маленького склона, где волны точно не настигнут их. Илья оказывается сверху над Шарлоттой, и они продолжают покрывать друг друга сладостными поцелуями. И плевать, что их одежда где-то уже не рядом, а белье просвечивает насквозь. В это время в племени непогода, как ни странно, почти никак не действует на участников. Поливает мелкий дождь, море бушует, но ветра особого не чувствуется. Ребята забрались в палатку и готовятся ко сну. Макс и Саша уже использовали по звонку домой, к ним в лагерь заходил Бирнбахер и сказал, что улетает сегодня. Только когда сумерки окончательно сгущаются, они начинают волноваться за Илью и Шарлотту. ЭМИЛЬ: Саня, твоего друга и Лотты так и нет. САША: Да, и с погодкой невесело. Надо бы поискать. Будь все спокойно, я бы и не стал их беспокоить, мало ли (переглядывается с Максом). МАКСИМ: Ну что, да, надо бы их найти. Эмиль, пойдете с Мартеном направо? Может, они в джунгли двинули? МАРТЕН: Я видел, что они пошли от костра направо. Тогда да, мы вдоль берега, а вы тоже направо, но к джунглям ближе. На том и порешили. Кайса остается дежурить в палатке, мужчины разбредаются на поиски парочки. Илья одурманен запахом, близостью, красотой Шарлотты, его также прельщает и столь опасное приключение: не каждый решится в такой бушующий ветер оставаться на открытом пространстве, едва прикрытыми листьями дрожащей пальмы. Шарлотт тоже не в силах сопротивляться, напротив, с удовольствием отдается своим инстинктам и чувствам. Он вовсю поглаживает ее под маечкой, что на Шарлотте сегодня вместо бюстгальтера, она – дает понять, что желает большего. Эмиль и Мартен застают их как раз в этот щепетильный момент. Но делать нечего: в этой стороне уже небезопасно оставаться беззащитным людям, и влюбленных надо спасать. СВЕНСЕН (громко): Илья, Шарлотта, надо уходить! Так, они отрываются друг от друга. Оглядываются по сторонам, с разочарованием понимают, что норвежец прав. Быстро поднимаются, Мартен и Эмиль синхронно опускают взгляд, когда Шарлотт перед ними практически голая, учитывая, что белая майка намокла до предела. Черноусов ловко закрывает ее собой, и они все вместе добираются до лагеря. В целости и невредимости. У палатки Макс и Саша сперва едва ли не отчитывают, прежде всего, Илью, но видят их с Шарлотт довольные лица и оттаивают. Только поскорее проводят всех в палатку. Почти сразу большинство устраивается и засыпает. Илья и Шарлотта какое-то время целуются, но теперь уже боятся разойтись и не остановиться, поэтому угомоняются, также крепко засыпают под одним одеялом. ДЕНЬ ВОСЬМОЙ На следующий день в небе снова ни тучки. На шторм указывают только валяющиеся по песку листья, ветки – да так, по мелочи. Песок снова сухой, ни грязи, ни луж. Неожиданно появившийся с утра в племени «Чудаки» Йохан Олссон просит их пройти на мини-конкурс. В племени «Шведское царство» его встречают более бурно, Нортуг почти собирается поднять Олссона на руки, его вовремя оттаскивают Симон и Маркус, не менее обрадованный появлению приятеля. Наконец, всех участников Йохану удается собрать в одном месте. ЙОХАН: Всем здрасьте! Меня попросили подменить ведущего, пока они не найдут вам нового. Анди любезно объяснил мне суть, и вот я в деле. Вам предстоит бесхитростная игра, призом которой станет большое количество вкусной еды. ПЕТТЕР (растягивая слова): Ааа, гад, ты-то уже успел накушаться дома! МАРКУС (затыкая ему рукой рот): Нортуг! Йохан теперь наш ведущий, и он может выгнать тебя за хамство (подмигивает Олссону). ЙОХАН (лениво): Да, могу (Нортуг выпячивает нижнюю губу в знак протеста). Но есть у конкурса одна сложность, о которой вы должны знать. Петтера порывает еще что-то сказать, Маркус сдерживает его от очередной глупости. «Чудаки», кроме Свенсена, недовольно косятся на Нортуга, желая уже узнать суть игры. ЛЕГКОВ: Петтер, пожалуйста, давай ты повеселишься позже! ПЕТТЕР: Все ради вас (кланяется Саше). Спасибо, что уступил мне Кубок мира. САША (поднимая бровь): Милый мой, пусть Кубок станет тебе утешением после проигранной Олимпиады. Все уставились на потешающегося Легкова. Только Илья не удивлен, напротив, он обеспокоен, что теперь Сашку не отпустит. Ждут с нетерпением реакции Петтера. Нортуг уважительно кивает головой, улыбаясь, и на этом, к счастью, перепалки приостановлены. Маркус тыкает его под ребра, хихикая. ЙОХАН: Вернемся к конкурсу. Сложность в том, что от каждой команды я беру кого-то в заложники. Впрочем, это сперва может показаться вам преимуществом: от «Чудаков» возьму двоих, от… ммм… (намеренно делает паузу, раздумывая) «Шведского царства» - одного. Решайте, кто не примет участия. «Чудаки» определяют Кайсу и Шарлотту, «Шведское царство» - Мириам. ЙОХАН: Задание из двух туров. В первом туре – бег в мешках, девушки могут участвовать, это будет как разминка. Второй тур – перетягивание каната. Если «Шведское царство» проявит себя, то я встану с мужчинами на их сторону, ведь их останется всего четверо без заложника, если «Чудаки» будут лучшими, то извините, парни, будете своими силами. Олссон достает из большой сумки по паре мешков. Участники выстраиваются в ряд, Кайса и Шарлотта активно болеют за своих. Первыми встают Петтер и Эмиль. Толкаются, подкалывают друг друга – им снова хочется оторваться вдвоем, им без разницы, кто там победит. ЙОХАН: Бежите до столбиков, оббегаете вокруг и передаете эстафету. Дает старт, и Нортуг со Свенсеном срываются скакать в мешках до столбиков. Метров сто, не больше. Петтер как отличный спринтер и финишер легко обходит Эмиля, пусть и с мешком на ногах, хотя на обратном пути Свенсен его почти догоняет. Нортуг умудряется что-то свистеть и кричать ему по дороге. Передают эстафету Маркусу и Мартену. Оба быстры, но Фуркаду нужно время, чтобы разбежаться, а Хелльнер легко начинает ускорение сразу. Мартен едва не сносит столбик, так торопится, что спотыкается на ровном месте, вынужден поправлять мешок и окончательно уступает шведу. Далее у «Шведского царства», которые просто разгорячились от полученного отрыва, бежит Мириам, а у «Чудаков» - Илья. Мири изо всех сил старается, но к столбику они с Черноусовым подлетают вместе. Гесснер, сжав зубы, терпит, когда Илья обходит ее за несколько метров до финиша. Затем в бой бросаются Симон и Максим. Чудов мало весит и очень ловко скачет в мешке, словно всю жизнь этим и занимался. Улыбаясь, он обгоняет Фуркада задолго до финиша и первым передает эстафету Легкову. Симон, утирая пот со лба, немного отстает и провожает на последний этап шуточного забега Дарио. Снова сходятся в одном поединке Саша и Дарио. Обоих это не смущает. Но Легкову передвигаться в мешке достаточно тяжело, он замедляется невольно, и Колонья его нагоняет. Швейцарец неожиданно настолько быстр, энергичен, умело справляется с мешком, что, в конце концов, опережает Сашу. Легков злится, рвется вперед, что только затрудняет положение, ноги заплетаются, и он падает, когда достигает столбика. Дарио финиширует под громкие аплодисменты своего племени. ЙОХАН: Команда Колоньи победила! Я помогу вам в следующем туре, поздравляю вас! Петтер ликует громко, но к Дарио почти не подходит, только кивком дает понять, что он молодец. Симон и Мири тепло поздравляют Дарио. Участники готовятся ко второму туру. Йохан извлекает канат, чертит на песке своеобразную границу-середину. Мужчины расходятся по обе стороны и берутся за веревку. Олссон пристраивается между замыкающим Петтером и Маркусом, ближе всех к соперникам у них Симон, Дарио – в серединке. У «Чудаков» напротив Фуркада - Макс, замыкает Легков, в серединке – Эмиль, Мартен, Илья. Чудов буравит взглядом Фуркада еще до начала соревнования. Симон не менее агрессивно настроен, хотя и выглядит безобидно, Максим сжимает канат до побелевших костяшек. Олссон дает команду. Сперва канат тянет на себя племя Колоньи, очень активно, почти с успехом. Нортуг громко командует, все идет в их пользу достаточно гладко. Вторым племенем пробует командовать Саша, но он так орет, что срывает голос. Его тут же подменяет Свенсен, с лихвой перебивая все попытки делать это Чудова. Однако Эмилю вообще плохо видно происходящее, и, когда они понимают, что вот-вот достигнут середины и проиграют, то, наконец, дают возможность решать и Максу. Чудов «ловит волну», вдруг подстраивается под темп толпы, следя за реакциями Симона, благодаря чему его команда начинает оттягивать канат на себя. Одна умелая команда от Максима определяет исход игры: его команда побеждает за пару секунд. Нортуг и Ко снова терпят неудачу… Кайса и Шарлотта кидаются обнимать своих героев, Мириам растеряно обнимает только Симона, остальные потеряны. ЙОХАН: Уважаемые «Чудаки», составьте список, кто чего из еды хочет, вечером прибудет вам подарок. Они обрадованные покидают место конкурса. ЙОХАН (оставшемуся племени): А теперь внимание, то, о чем я вас предупреждал. Вы тоже можете забрать приз, но взамен вы лишитесь своего заложника. Т.е. Мириам. Симон и Мириам тревожно переглядываются. Фуркад сразу мотает головой. Петтер и Маркус тоже, не сказать, что «за», тем более Дарио. В мыслях участников мелькают их любимые блюда, о которых они успели размечтаться до начала соревнования… Восемь дней скучной пищи, лишенные привычных лакомств, которыми каждый себя баловал, конечно, то еще испытание само по себе. Мири и сама безумно хочет домой, она устала и согласна скорее на отпуск, но и без очной борьбы уходить – не в ее правилах. МАРКУС (Йохану): Это условие было придумано изначально организаторами? ЙОХАН: Да, Маркус. Согласен, немного необычно и в чем-то жестоко, но они объяснили это тем, что надо чем-то разнообразить жизнь племен. ПЕТТЕР (сухо): Да не то, чтобы необычно, а вообще не по-человечески. Менять кого-то на еду. И ведь еды-то хочется, жуть. Но идейка… (Мириам, не веря, удивленно смотрит на него, но Нортуг не замечает). СИМОН (вторит ему): Гнилая идейка (Нортуг кивает). МИРИАМ: Мужчины, а я, в общем-то, согласна пожертвовать собой ради вашего пропитания. Мы постоянно проигрываем, возможно, это поможет вам. ДАРИО: Нас останется четверо накануне испытания против семерых человек. Мири, логики в этом нет. ЙОХАН: Будете голосовать? МАРКУС: Отпустить Мири – значит, словить жрачку, но заранее сдаться перед завтрашним испытанием. ПЕТТЕР: Лучше, тем самым, взять меньшее, чем вообще ничего. Хм… МИРИАМ (поджимая губы): Мы не будем голосовать. Я действительно САМА хочу уйти. СИМОН: Мири, ты уверена? МИРИАМ (твердо): Да, я уверена. Отправьте меня домой. Я хочу принести пользу. ДАРИО: Мири, ты… МИРИАМ (останавливая его жестом): Не надо утешений. ЙОХАН: Я тоже считаю, что если Мириам решилась, то нужно принять ее выбор. Жду ваших заказов, пока я провожаю фрау Гёсснер. Мириам прощается с Симоном, крепко обнимая его. Фуркад что-то шепчет ей, и Мири лучезарно улыбается. Она пожимает руку Дарио, искренне подарив улыбку и ему. Достаточно ровно, кивком головы Гесснер прощается с Маркусом и застывает возле Нортуга, опустив глаза. ПЕТТЕР (напыщенно и громко): Мири, детка, ну обними же меня! Сам берет ее в охапку и говорит уже очень тихо. ПЕТТЕР (наклоняясь к уху Мириам): Глупышка. Зачем воспринимаешь меня всерьез? МИРИ: Я не понимаю тебя. ПЕТТЕР: Да, к сожалению. Мириам, мало, кому на самом деле стоит меня опасаться. Ты – не из них. Мири улыбается. Нортуг гладит ее по спине и отпускает. Гесснер машет всем и вслед за Йоханом уходит к морю, куда-то в сторону. ВЕЧЕР. ПЛЕМЯ «ШЦ» Вчетвером им совсем грустно. Уже и домик достаточно утеплен с помощью оставшихся трех одеял, и пищу не надо делить на многих, добытой Симоном и Дарио еды хватает с лихвой на всех. К тому же, почти сразу им приносят заказанную на испытании еду. Все притихли и отстранено поедают ужин: Колонья не заводит разговоров о стратегии, Нортуг не хамит и не острит, Фуркаду не за кем приглядывать, а Хелльнер тоскует по Йохану, по дому – просто тоскует. Даже природа словно замерла: тишь да гладь. Петтер, охватывая взором каждого, вдруг понимает, что, кроме Маркуса, никого приличного и не осталось: Дарио его раздражает своим «правильным» подходом, Симон – французской галантностью и тем, что он не может разгадать этого Фуркада. Внезапно Нортуг плюет в сторону, берет с собой шлепанцы и идет к морю. Там снимает футболку, шорты, с разбегу летит в воду, с удовольствием плескаясь. МАРКУС: Последовать его примеру, что ли? ДАРИО: Медузы. В это время суток они особенно активны, в такую теплую погоду. Хелльнер хмурит брови, но остается на месте. Они молчат, так проходит некоторое время. Пока неожиданно из воды не доносятся крики Нортуга. ПЕТТЕР: Аааа, меня кто-то ест!!! Маркус, Симон первыми срываются и бегут к морю, Дарио чуть задерживается, копошась у себя в сумке, после чего тоже бежит на помощь. Хелльнер хватает Нортуга за руку и вытягивает на берег, хотя он активно сопротивляется. ПЕТТЕР: Оно откусит мне ногу!! На песке Нортуг остервенело трясет ногой, к которой присосалась, ну конечно, медуза. Колонья требует всем отойти от Петтера. Но норвежец слишком сильно машет руками и ногами, чтобы можно было помочь ему. Нортуг вопит, ему плохо видно медузу, она припала в районе задней части голени. Дарио злится, потому что, как только прицеливается и собирается поймать кишечнополостное, Петтер резко дергает ногой, и попытка обрывается. В пятый раз подряд. ДАРИО (агрессивно): Нортуг! Замри на месте!! Нортуг, пораженный, резко останавливается. За секунду с небольшим Колонья сам быстро и ловко хватает двумя пальцами это морское животное, отбрасывает подальше в воду. Место укуса у Петтера тут же покрывается красной сыпью, он со страшными глазами смотрит на это. Дарио трясет перед ним кулаком, чтобы тот не начал снова орать, и быстро достает из принесенной с собой сумки вату и спирт. Начинает ожесточенно втирать его в ногу Нортуга. Хватает подвернувшийся камень с острыми краями, скребет по его коже. Потом Дарио машет рукой на вещи Петтера, Маркус спешно подает их ему, и Колонья, выбирая футболку, смачивает ее уксусом и привязывает к обожженному месту. КОЛОНЬЯ: Полчаса походи с повязкой. Потом возьмешь и смажешь мазью, иначе сознание еще потеряешь от боли… ПЕТТЕР (покачиваясь): Ты серьезно? (Маркус подходит к нему и дает возможность опереться на себя). ДАРИО: Вполне (протягивает мазь). ПЕТТЕР (ворчит): Испортил мне футболку. И не предупредил нас, что в море водятся опасные твари. ДАРИО (срывается): Неблагодарный придурок! Я тысячу раз повторял, что опасно плавать в море! Это не значит, что вообще нельзя заходить в воду, но надо было иметь в виду! Раз на раз не приходится! (Симон успокаивающе кладет руку ему на плечо). Будь ты внимательнее, ничего бы не случилось. А так, ты еле жив сейчас, пока весь яд не растворится. ПЕТТЕР (устыдившись): Ну хорошо. Извини. Дарио безразлично машет рукой и отходит обратно к их жилищу. Фуркад следует за ним. Маркус помогает Нортугу добраться до костра, где они абсолютно утомленные и пораженные молча следят за огнем. Перед сном Петтер смазывает больное место, все еще немного красное, но уже не такое опухшее, каким оно казалось. Ребята укладываются спать, а Нортуг какое-то время мучается от боли, тошноты и головокружения, которые действительно охватывают его, как и предупреждал Дарио. Но Колонья, отвернувшись, крепко спит, и Петтер жалеет, что не может расспросить его. Промаявшись, к утру он засыпает. ВЕЧЕР. ПЛЕМЯ «ЧУДАКИ» Весело кушают те блюда, что заказали после победы в мини-конкурсе. В основном, это горячая пища, и только у Мартена какие-то холодные суши. Обсуждают прошедший конкурс, участников того племени. САША (интересуется у Ильи): Ну как тебе в море было искупаться? ИЛЬЯ: Ты издеваешься? Я плавал там в шторм, да и не один (смеется, поглядывая на сидящую с ним Шарлотту). САША: Не, я понимаю (улыбается), меня волнует, не видел ли ты каких-нибудь опасных тварей? МАКС (встревает): Мы же были с вами на рыбалке. Я видел морского ежа. МАРТЕН: Вероятно, тут водятся и медузы. В первый день мы ведь с вами обсуждали, что в море ходить с осторожностью и вообще нежелательно. ЭМИЛЬ (вылупив глаза и нервно проведя рукой по своим волосам): О. А ничего, что я вчера там голову мыл? МАКС (устрашающе): Проверь, не осталось ли в волосах фекалий ежа. ЭМИЛЬ (надувшись): Очень смешно (поглаживает себя по волосам). МАРТЕН (еле сдерживая смех): На самом деле, если бы что-то и было, то ты уже умер бы, скорее всего. Или получил бы ощутимый ожог. ЭМИЛЬ: Еще нелегче (недоуменно качает головой). ИЛЬЯ (рассудительно): Ну парни, бросьте издеваться. Встретить ежа или медузу, я уверен, надо сильно постараться (флиртующе подмигивает Шарлотт, она хихикает). САША: Да и правда, хорош шороху наводить. Море как море. Народ, может, поиграем во что? ИЛЬЯ (хмыкает с довольным лицом): Ты еще не наигрался, что ли? (откидывается на спину, укладывая рядом и Шарлотту). ЭМИЛЬ (оживляется): Правда или желание! САША: А давай (хлопает его по руке). Все играют? МАКС: Не знаю, что за игра, но я лучше займусь делом (отсаживается чуть дальше, берет рыбу, наловленную им с утра, и чистит ее). Утром пожрать не останется. МАРТЕН: Ну нет, я не хочу. Может, поотгадываем города или слова? ЭМИЛЬ (хитро): Все-то ты филонишь, Фуркад. Давай, с нами. Он согласен! Саша оборачивается на Илью и Шарлотту, но те заняты другим делом. Со Свенсеном Легков выжидающе смотрят на Кайсу. КАЙСА: Ну-с, мальчики, ладно, поиграю с вами. Легков, Свенсен, Фуркад и Макарайнен садятся поплотнее возле костра и начинают игру. САША: Давайте, наверно, по очереди, чтобы каждый мог спросить у каждого. Ну, сперва по кругу. (к Эмилю) Правда или желание? ЭМИЛЬ (плотоядно улыбаясь): Вы уверены, что с меня хотите начать? Давайте с Кайсы. Пусть в обратном порядке будет. Кайса задает этот вопрос Мартену. ФУРКАД: Желание. ЭМИЛЬ (подначивает его): Мм, да ты разошелся, парень! МАРТЕН (закатывает глаза): Не отвлекай меня. КАЙСА: Хорошо (думает). Спой. Фуркад тянет фальшивым голосом песенку на французском. Биатлонисты смеются, Легков хлопает. САША: Это вы уже слышали его, да? ЭМИЛЬ (весело): О да. Кайса, ты мазохистка. Сань, теперь, давай, ты у нее спроси, чтоб честно было, а потом Фуркад – у меня, я – у тебя. Легков спрашивает у Кайсы. МАКАРАЙНЕН: Желание. САША (играя бровями): Разомнешь мне плечи? ЭМИЛЬ: Легков, это нечестно! КАЙСА (улыбаясь): Он ничего такого не попросил (подсаживается позади к Сашке, начинает разминать ему плечи. Легков довольный щурится, Свенсен неприкрыто завидует). Через несколько минут игра возобновляется. МАРТЕН (Эмилю): Правда или желание? СВЕНСЕН: Правда. МАРТЕН (не задумываясь): Ты спишь с Тарьеем? ЭМИЛЬ (багровеет и почесывает кулаки): Нет, что за вопросы? (Кайса и Саша хихикают, Фуркад ехидно ухмыляется). Сань, правда или желание? САША: Правда. Я точно не сплю с мужиками (хохочет). ЭМИЛЬ (пронзая сначала Мартена, а потом и Легкова острым взглядом, но с улыбкой на лице): Ну тогда признавайся, сколько у тебя было женщин. И сколько их сейчас, если вдруг жена – не твоя единственная. САША (прикидывает в уме): Мне нечего скрывать, Эмиль. Жена у меня единственная, а до нее было не так и много. Школьная любовь (загибает палец), юношеская (еще один), в лыжах (два пальца), да и все, потом я женился на Татьяне. Некогда мне гулять было. Снова все хихикают над почему-то покрасневшим Эмилем и толкающим его в бок Мартеном. САША: Теперь поехали в обратном порядке. Кайса – у меня, я – у Эмиля, Эмиль – у Мартена, Мартен – у Кайсы. И останется Эмиль – у Кайсы, Мартен – у меня, Кайса – у Эмиля, я – у Мартена. КАЙСА: Саш, правда или желание? ЛЕГКОВ (воодушевленно): Желание! КАЙСА: Ты такой сильный, Легков. А подними меня на руки! САША: С удовольствием! (бережно берет и подхватывает Кайсу. Немного кружит ее, она радостно смеется. Все довольно мило и по-дружески). Эмиль, правда или желание? ЭМИЛЬ: Правда. САША (смеясь): Вечер откровений Свенсена. ЭМИЛЬ: Да, в первый и последний раз (улыбается). САША: Ладно, Свенсен, всякие пошлости и глупости спрашивать не буду. Из любопытства: кто сильнее на лыжне ты или Нортуг? ЭМИЛЬ (заулыбался): Вопрос с подковыркой. Скажу, что я, вы передадите Нортугу, и он меня поколотит. Скажу, что он – Петтер и вовсе засмеет меня до самой смерти. У Нортуга самый крутой финишный рывок – это сущая правда, но в остальном сильнее я, ибо я биатлонист, и всех несогласных с этим могу легко устранить… Ребята поддерживают его дружным смехом. ЭМИЛЬ: Марти, правда или желание? (Фуркад выбирает желание). Ххх, окей, наклонись-ка (Мартен наклоняется к нему, Свенсен шепчет) Подойди к Чудову, напугай его со спины. Только как можно тише иди, понял? Мартен угрюмо кивает, кинув взгляд на Макса. Остальным не терпится узнать, что ему предстоит, но Свенсен убеждает Кайсу и Сашку дождаться. Фуркад встает и медленно, тихо-тихо движется к спине Максима: россиянин, ссутулившись, чистит рыбу руками, не слышит и не видит их игру. Мартен, памятуя о взрывном характере Макса, побаивается, но ничего не поделаешь. Он подходит вплотную, резко вскрикивает… А потом удар рыбой по голове, плавно перетекающий в лицо, рот… Боевая поза Чудова, невероятным образом в два счета дотянувшегося до головы высоченного против него Фуркада. Бормотания с объяснениями от Мартена. Кислая физиономия Фуркада, извиняющийся взгляд Максима, и хохот Легкова, Свенсена и Макарайнен. МАРТЕН (возвращаясь к компании): Какое счастье, что него не было ножа (отплевывается от чешуи, которая буквально по всему его лицу и волосам). ЭМИЛЬ: Ну ты зажег. Максим не подвел, что тоже отрадно. КАЙСА (морщась): Мартен, вытри еще веки. Фуркад изумленно убирает чешую с ресниц и век. Лицо у него близко к зеленому. Но он стоически терпит и кивает, что можно продолжать. МАРТЕН (Кайсе): Правда или желание? КАЙСА: Правда. ЭМИЛЬ (шепчась с Мартеном): Пожалуйста, можно я спрошу? (Фуркад кивает) Какой у тебя размер груди? КАЙСА (скучающе): Второй, мальчики. Далее по остаточному принципу Мартен задает вопрос Легкову. Саша выбирает «правду». МАРТЕН: Ну-с, Сашка, назови свои слабости, как спортсмена и как человека. Нам все равно не понадобится, но мне интересно (Свенсен зевает). САША: Я откровенно слабый спринтер, вернее, никакой (улыбается). Мне хуже дается классика, чем конек. И, возможно, я не лучший финишер в борьбе за последние сантиметры дистанции. Ну а как человек – это просто: я взрывной парень, иногда это помогает, но чаще мешает. Много требую от себя и от других. Достаточно? (Свенсен поспешно кивает, опередив Фуркада). А теперь ты выбери «Правда или желание»? (Мартену). МАРТЕН: Ох, лучше правда. САША: Вот как биатлонист ответь мне тогда на такой вопрос: держа винтовку, хотел бы ты хоть раз кого-нибудь из нее убить? МАРТЕН (думает): Хм. Если отвечать несерьезно и спешно, то нет. Но раз уж у нас откровения, то признаюсь, бывало. На тренировках – нет, хотя, когда у меня не получалось стрелять на ноль, некоторые советовали представлять живых людей-врагов – перестало получаться вообще (улыбается). Но на первых этапах карьеры в пылу борьбы, когда и ход страдает, но три первых рубежа пройдены с успехом, а твой главный соперник на последнем рубеже стреляет с тобой наравне, то вдруг в голове мелькает мысль «а не убить бы его». Но это редко, сейчас такого не случается. Я просто обхожу всех ходом и все. ЭМИЛЬ (шутливо): Да ты страшный человек. И ведь твоим соперником в этом примере вполне мог быть я. МАРТЕН: Это был не ты, не льсти своим снайперским качествам. ЭМИЛЬ: Уел (смеется). Ладно, мой черед. (Кайсе) Желание или правда? КАЙСА (машинально): Желание. ЭМИЛЬ: Что ж, обнажись передо мной. КАЙСА (недоумевая): А ты не обнаглел? ЭМИЛЬ: Правила игры, детка. Я могу загадывать, что захочу (ухмыляется). Если трусишь, мы тебе простим это. Кайса хмыкает, встает. Солнце давно скрылось за горизонтом, и сейчас сумрачно, что немного облегчает задачу финке. Макарайнен в легком платье, она оглядывается: разденься она здесь и сейчас, и увидят буквально все, включая шушукающихся Илью и Шарлотт, Макса. КАЙСА: Хорошо. Но мы тогда с тобой пройдем в джунгли, я разденусь там, и сразу вернемся. Мартен и Саша, неожиданно для себя, разочарованно стонут. Макарайнен строго смотрит на них, и они и не думают возмущаться. Свенсен с готовностью идет за ней, потирая ручки. В джунглях Кайса поворачивается к Эмилю спиной, быстро стягивает с себя платье, оставаясь в одном белье. Тяжело дышит, поскольку не очень-то откровенна и раскована, никак не собиралась оголяться тут перед всякими Свенсенами. Но сдаться – не по ней. КАЙСА: Достаточно? ЭМИЛЬ (хрипло): Нет, я просил обнажиться. КАЙСА: Давно девушки не было? ЭМИЛЬ: Очень давно, Кайса, это неважно. Макарайнен вздыхает и медленно избавляется от лифчика. Она так и не поворачивается, а уж снимать последнюю часть одежды и вовсе решительно отказывается. Свенсен соглашается засчитать это, и Кайса стремительно одевает все обратно. Когда ее руки оказываются на молнии, что на спине платья, Эмиль подходит, чтобы помочь, как бы невзначай проводя своими пальцами по шее и ключице девушки. КАЙСА: Не томи, Свенсен, этого не было в уговоре. ЭМИЛЬ: Всегда можно нарушить его. КАЙСА: Нет, Эмиль, нельзя. Свенсен застегивает молнию. В его глазах пляшут чертята, когда Кайса разворачивается. Она снова решительно говорит «нет», прежде чем обойти и вернуться к лагерю. В игривом настроении за ней возвращается и Эмиль. КАЙСА (Свенсену): Правда или желание? ЭМИЛЬ (растягивая буквы в слове): Желание. КАЙСА: Прекрасно (злорадным тоном), тогда дуй в море, поплавай полностью раздетым. ЭМИЛЬ: Я понимаю твое желание, детка, но в море водятся всякие гады, опасные и ядовитые. КАЙСА: Не надо филонить, Свенсен. Я не заставляю тебя сидеть там два часа. Окунешься и выйдешь. Ну же. Эмиля подгоняют Мартен и Саша. СВЕНСЕН (обреченно): Кто-нибудь умеет оказывать первую помощь? Но ему не отвечают, а только гонят вперед. Все трое следят за тем, как Эмиль раздевается. Кайса даже не краснеет, спокойно воспринимая вид голого зада Свенсена, а парни ржут. Норвежец нерешительно ступает в воду, действительно боясь словить там чего-нибудь нехорошего. Еле держа себя в руках, Эмиль бегом достигает глубины, где ему по пояс, ныряет туда и появляется обратно на поверхности. Потешающаяся Кайса кричит, что он может выходить, чем Свенсен сразу и пользуется, пулей вылетая из моря на сушу. Голый Эмиль так и прощеголял до самого жилища, перепугав Шарлотту, напрочь забыв, благодаря находчивому Легкову, где он оставил одежду…