Биатлонисты vs Лыжники: Последний герой

Глава чуть меньше, чем обычно, но в следующей будет подлиннее) ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. ПЛЕМЯ «ШЦ» Шарлотт и Кайса накануне узнают о сделанном выборе конкурирующего племени. Макарайнен отказывается от своего права пойти в гости, потому что она хотела повидаться именно с Фуркадом. Так, Черноусов сразу убеждает Каллу, что он должен пойти с ней. Шарлотта, разумеется, и не против, просто она хотела посекретничать с Маркусом – с ним они вместе учились в юношеской лыжной школе, их можно считать близкими друзьями. К обеду Лотта и Илья уже на подступах к своим соседям. Петтер и Маркус делают утром зарядку, Дарио – уходит к морю и медитирует в различных позах. С Нортугом и Хелльнером Колонья не разговаривает с вечера. Это не настораживает и не удивляет скандинавов, поскольку они привыкли скорее к молчаливому швейцарцу, однако все равно всегда находился кто-то, с кем он хотя бы перебрасывался парой фраз. Дарио даже с Петтером в последнее время острил, несмотря на свой миролюбивый, спокойный нрав. Маркуса и Нортуга это не особо заботит, тем не менее. Завтракают они в полной тишине. Петтер лениво почесывает правую ногу, не так давно обожженную медузой, все еще опасаясь каких-нибудь ужасных последствий. Маркус мечтательно созерцает небо, а Дарио неожиданно извлекает плейер и затыкает уши наушниками под немой вопрос Нортуга. Появление Ильи и Шарлотты все трое встречают с непередаваемой радостью. Хелльнер срывается первым и бежит обнимать Каллу. Черноусов улыбается немного криво, наблюдая за этой сценой. ПЕТТЕР: Гости пожаловали! Давайте, проходите, шпионьте. ИЛЬЯ: Ну зачем сразу «шпионьте»? ПЕТТЕР (хитро щурится на него): А то я вас, русских, не знаю. Вы с Легковым недаром тренироваться приезжаете к нам троим. ДАРИО: Нортуг, это уже неприлично. МАРКУС (гордо): Тем более что здесь еще и Шарлотт – а она наша, шведка! ПЕТТЕР: Слухи-то по острову разные ходят, скоро уже и русской станет… (встречается с предупреждающим взглядом Ильи). Темные вы люди, я же шучу. ДАРИО (видя как недоволен Черноусов): Илья, пойдем. Позволь, я покажу, как надо ловить крабов. Вы не пробовали там у себя, нет? ИЛЬЯ (неотрывно следя за Нортугом): Нет, Дарио, но мне интересно (уходит с Колоньей). ПЕТТЕР (довольно): Вот в Шведском царстве и прибыло! Шарлотт радостно виснет на Маркусе, начинают тихо сплетничать и вспоминать школьные годы. Петтер закатывает глаза: ему хочется плавать, а не слушать их беседы, но он выбирает более мирный способ занятия, и усаживается на песке делать растяжку. На море Дарио и Илья ведут немногословный диалог, без лишних эмоций. Колонья делится своими знаниями относительно крабов, обустройства быта на острове, Черноусов рассказывает о том, как сделано у них в племени. ДАРИО (впервые за разговор удивившись): Саша взял с собой палатку? Странно, что никто из наших не додумался до такого простого решения проблем. ИЛЬЯ (улыбается, говоря о лучшем друге): Легков не привык все усложнять. Оправдывает свою фамилию. Правда, иногда судьба сама все ему усложняет. ДАРИО: Да, Александру часто не везет (понимающе кивает). Отрадно то, что он борется. Уверен, сейчас судьба отдает ему свои долги обратно. ИЛЬЯ: На самом деле, мы с ним не считаем, что дело в неудаче. Сейчас мы нашли правильный путь в тренировках, поэтому все просто обязано встать на круги своя. По крайней мере, у Сашки, он из нас более талантлив. ДАРИО: Талантлив каждый из нас, и ты тоже (улыбается). Ты не веришь в судьбу? ИЛЬЯ: Нет, не особо. Ты фаталист? ДАРИО: Я – нет, конечно, нет. Нам нельзя полагаться на удачу, не потрудившись для этого достаточно (Илья согласно кивает). Но есть что-то, чего нам не изменить. ИЛЬЯ: Типа «везет сильнейшим?» или «везет тому, кто везет?». ДАРИО: Знаешь, не факт (усмехается). Вот взять чемпионат мира, не говоря уж об Олимпиаде. Все готовятся интенсивно, у каждого своя эффективная методика. Но при прочих равных, при наименьшем волнении и высокой собранности на пьедестале-то все равно будут трое, никак не четверо или больше. Это значит, в такие моменты вмешивается судьба, и она решает, кому прибавить сил на финише, а кому нет. Странно звучит, знаю, но я придаю этому особое значение. ИЛЬЯ: Но ведь четвертому может банально не хватить сил, потому что он тактически где-то просчитался. ДАРИО: Согласен. Но бывает так, что даже ветер кого-то подгоняет и помогает, а кому-то, напротив, мешает. Не думал об этом? Да, разные физиологические особенности, восприятия, но фактор случайности никто не отменял. ИЛЬЯ: Может быть. Не знаю, Дарио, это вам с Сашей надо было обсуждать, он у нас специалист по сливу медалей (по-дружески усмехается). ДАРИО: Обязательно поговорю (кивает). ИЛЬЯ: Может, выпытаем у Нортуга секреты его побед? ДАРИО (оценивая шутку): Хах. Меня устраивают свои секреты. У вас, уверен, их не меньше. А с Петтером все просто – гениальная тактика, мощный спурт, минимум сомнений. ИЛЬЯ: Как по мне, ты – мастер ментальной подготовки, никогда не теряешь уверенность. ДАРИО: Будь оно так, давно бы выиграл все медали (широко улыбается). Я тоже волнуюсь, как и все. Может, чуть лучше умею держать себя в руках – этого я оценить со стороны не могу. Прав был давеча Нортуг – за ним сила в лице большой команды, у вас в России тоже много ребят. А у нас, увы, сильных лыжников не так много. ИЛЬЯ: Командный дух? Да, возможно, тоже играет большую роль. Не задумывался никогда особо. Знаешь, хорошо, что нас тут собрали, на острове, хоть есть время поболтать, обменяться полезным опытом и мыслями. А то когда нам, вечеринки нам редко устраивают… ДАРИО: В точку. Правда, я тут так часто с Петтером ругаюсь, как никогда прежде (смеется). ИЛЬЯ: У нас тоже ссорятся люди, которые обычно довольно дружны в жизни (кивает). ДАРИО: Обустройство быта, невозможность куда-то далеко и надолго уйти – меняют людей. Еще смеются, болтают какое-то время. Потом Колонья устраивает маленький мастер-класс по ловле крабов, вместе с Ильей приносят на берег двоих, возвращаются к ребятам. Выясняется, что у Дарио остался плейер Симона, и они включают на нем музыку. Петтер благодарит небеса, что он больше не слышит веселящихся Маркуса и Шарлотт. Илья и Дарио продолжают отвлеченную беседу. А Шарлотта вдруг встает и начинает танцевать посреди небольшого полукруга, образованного сидящими мужчинами. Нортуг громко подбадривает ее, увлекшись зрелищем, Хелльнер хлопает, Черноусов ревностно смотрит на них, отвечая Колонье уже не так активно. Калла входит во вкус и танцует едва ли не арабские танцы, мотивы в музыке, к тому же, восточные. ИЛЬЯ (шепчет Дарио): Там есть медленный танец? Другая музыка? ДАРИО: Сейчас посмотрим (берет плейер). Колонья находит там что-то похожее на медленный танец. ИЛЬЯ: Шарли, потанцуем? ПЕТТЕР: Так нечестно, одна девушка на всех! ИЛЬЯ: Это моя девушка. ШАРЛОТТ (говорит громко, заглушая фразу Черноусова, отчего он хмурится): Но ничего, я потанцую со всеми (обольстительно улыбается). Илья, конечно, первый. Черноусову не нравится такое положение дел, он не понимает, с чего вдруг Шарлотта так развеселилась и ведет себя подобным образом… Но срываться Илья не привычен, тем более при людях, тем более на девушку, с которой у него-то кроме поцелуев ничего и не было. Тем не менее, уже звучит мелодия, Шарлотта выжидающе смотрит на него, Илья поднимается. Они начинают медленно двигаться, почти и не разбирая мелодию. Черноусов внимательно смотрит ей в глаза, она смеется, крепко цепляясь за его плечи, и он что-то упускает в ее взгляде, не может уловить что. Не успевает мелодия закончиться, как Шарлотт вдруг отпускает его, кокетливо посматривая на Нортуга. ШАРЛОТТА: Петтер, не потанцуешь со мной? Нортуг с готовностью встает, берет ее за руку и кружит. Илья хмурится, присаживаясь с Дарио. Под зажигательную музыку Шарлотт танцует и с Маркусом. Они настолько активно выплясывают, что у Каллы чуть задирается платьице. Хелльнер впервые на этом острове громко и заразительно смеется, своим оптимизмом невольно заражает всех, кроме Ильи. Они смотрятся очень гармонично и весело. ДАРИО (тихо, наклоняясь к Черноусову): Вы с ней серьезно? ИЛЬЯ: Я думал, да. ДАРИО: Не волнуйся, Илья, насколько я знаю, она и раньше с Маркусом так общалась. Они довольно часто пересекаются, близко дружат. ИЛЬЯ: Знаю (хмурится, смотрит себе на руки). Но сейчас – это перебор. Вдруг до Черноусова доходит, что можно сделать. Он сам переключает песню, выхватывает Шарлотту из рук Маркуса. Она смотрит на него с неприятным удивлением. Илья притягивает Лотту максимально близко, обхватывая ее за талию, и резко целует в губы. Шарлотта сперва ошарашено отбивается, Хелльнер почти решается помочь ей, но потом Черноусов сбавляет свой напор, добавив нежности, и она тоже увлекается его губами, расслабившись и покорившись его желаниям... Дарио смущенно улыбается, Маркус и Петтер свистят. Нортуг и вовсе встает, пускается в пляс, ему вторит Хелльнер, они танцуют между собой. Веселятся, теперь уже и Илья радостно смеется, Шарлотт от него не отходит, напротив, ближе знакомит с Маркусом, и они болтают втроем. Петтер, разумеется, тоже не молчит. Время быстро подходит к вечеру. Ребята прощаются с Шарлотт и Ильей, Нортуг орет напоследок, чтоб они не забыли, пригласить его на свадьбу, заметив, что не откажется выпить за них хорошего коньячка. Черноусов ведет по берегу Шарлотту, держа ее за руку. Морской бриз, первые звезды на темнеющем небе, тихая спокойная погода, природа словно вся уснула, ни пугающих звуков из джунглей – ничего, что могло бы отвлечь. Идеальное место и время. Илья останавливается, без лишних слов начинает целовать Шарлотт в шею. Лотте щекотно, она извивается. ШАРЛОТТА (игриво): Ахах, Илья, ты сегодня прям сам себя превосходишь. ИЛЬЯ (облизываясь): Никаких больше слов, Шарли. Черноусов заводит руки Шарлотты за спину и целует. Лотта, хихикая, щипает его за попу, чем отвлекает, высвобождается и быстро убегает по кромке воды. Илья кидается догонять. Хватает смеющуюся девушку, подхватывает на руки, уносит под ближайшую пальму… Ночь стояла теплая и безветренная, впервые за все десять дней на острове. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. ПЛЕМЯ «ЧУДАКИ» Ночью Макса, время от времени, беспокоит нога, как нынче в испытании. Его это тревожит, но выяснить причину на острове – невозможно. Он понимает, что некий тремор мышц вероятен в пылу борьбы, да, но в состоянии покоя, на его взгляд, такого быть не должно. Так что утром Максим расспрашивает Легкова на эту тему, эти двое снова всех будят своими громкими голосами. Сразу после завтрака Илья и Шарлотт уходят. Свенсен там кричит что-то передать Нортугу, но Черноусов отшучивается, что Эмилю лучше потом самому все передать. Кайса занимается своим загаром, используя разные крема. Фуркад уходит прогуляться в джунгли – он знает, что Симона выгнали, переживает, и потому просит дать ему возможность побыть одному. Эмиль, Макс и Саша тоскливо переглядываются, оставшись втроем. СВЕНСЕН: Опять я с русскими остался, ё-моё… ЛЕГКОВ: Хах, ты успешно осваиваешь наши словечки. ЧУДОВ: Ничего, мы его еще мату научим, и будет своим (ехидно улыбается Эмилю, толкает в бок Сашку). ЭМИЛЬ: Вот приведу сюда Нортуга, затроллим вас обоих мигом. САША: Это надо проверить. У нас Илюха еще есть. МАКСИМ: Да-да, не надо нас Нортугом пугать. Как ты его приводить собрался? ЭМИЛЬ: Да у них племя развалится, одно испытание – и все, Колонью слопают, а шведа и Петтера к нам закинут. САША: Чего это, Колонью-то слопают? Он там единственный нормальный человек. Не трогайте Дарио! Свенсен ржет, Чудов плохо знает тех, о ком речь, поэтому молчит. САША: Ладно, товарищи биатлонисты, сыграем во что-нибудь? Вот у нас пятнадцать кокосов валяется, у вас же пять мишеней? МАКСИМ (хмыкает, хитро смотрит): А то ты не знаешь. САША: Ой, да давно же это было, мало ли. Давайте насобираем камешков, типа пулей будут, да покидаем в кокосы. ЭМИЛЬ (живо): Кто не попадет, пойдет голым плавать! Максим и Саша громко смеются. МАКС: Свенсен, у тебя на одну тему все предложения. Понравилось тебе голым нырять? ЭМИЛЬ (невозмутимо): Неправда, не на одну тему. Нет, но я хочу, чтобы и вы помучались. САША (показывая Свенсену фигу): Не дождешься. (Эмиль фыркает). Макс, может, ну их эти камни, пошли норвежца просто утопим? Поржем. Чудов заливается от смеха, Эмиль надувается и поджимает губы, словно тоже замышляет убийство. Двойное. ЧУДОВ: Давайте камешки соберем. Сделаем по восемь бросков, четыре захода – ну типа как в эстафете с доп.патронами, только четыре рубежа. Согласны? СВЕНСЕН: Окей. Тогда будем и лежа, и стоя. МАКС: А Кайсу попросим сделать ставки. ЛЕГКОВ (орет, прерывая их увлеченный диалог): Я запутался! МАКС: Ггг, идем, пули собирать, я тебе в процессе объясню (обнимает Сашку за плечо, до которого едва достает). Все трое разбредаются по берегу, заходят и в джунгли, собирают маленькие камешки. Затем Свенсен просит Макарайнен сделать ставки. КАЙСА: Хах. Был бы тут Мартен, поставила бы на него стопроцентно. Вы же все мазилы (смеется. Эмиль и Максим смиренно опускают головы, смущенно улыбаясь). Ставлю на Сашку (Легков почтенно кивает и показывает язык Максу и Эмилю). Далее Легков раскладывает кокосы метров на пять от предполагаемой черты, за которой пристроились и делили между всеми камешки Максим и Эмиль. Распределив все и подготовив, они улеглись для «стрельбы». Биатлонисты посмеялись над мучающимся Легковым, который не помнил, как правильно изготовиться. Эмиль командует «Пли», и все дружно начинают пальбу. Попасть мелким камушком в кокос, оказывается, не так-то и легко, особенно лежа, когда локтю не на что опираться, ведь привычной винтовки - нет. Ветра тоже почти нет, тем не менее, рассчитать силу броска непросто. Так, «без штрафа» отработал все пять бросков только Легков: у него нет никакой привычки, он не заморачивается. Макс первый перебрасывает за кокос, сплевывает и вдруг попадает остальные четыре и одним дополнительным завершает. Эмиль то перекидывает, то не докидывает, в итоге затрачивает все восемь камешков. Саша ликует, лучась победоносной улыбкой. Свенсен и Чудов переглядываются, внезапно почувствовав друг друга ближе. Из положения стоя труднее всем. Все трое попадают первым камнем, но тот отскакивает, ударившись о дно кокоса, и перелетает за него. Потом начинается путаница: Макс случайно попадает в «мишень» Эмиля, тот возмущается, Чудов ничего не умалчивает, естественно; Саша замахивается своим камешком, который в полете сталкивается с камешком Максима, в итоге они оба разлетаются, никуда не попав. Ругань, толкания, пререкания всех троих. ЭМИЛЬ (устало): Бог мой, да заткнитесь! МАКС (обвиняюще): Ты сам только что орал на меня! Называл криворуким! САША: Если так оно и есть! МАКС: Что?? Чудов сцепляется с Легковым, хватает его за грудки. Оба метают из глаз молнии, вот-вот раздерутся. Свенсен лезет разнимать их, но в итоге его грубо отталкивает Александр. Эмиль заводится сам, берет Сашку за футболку, Максима отстраняют в сторону. Орут все трое, не разобрать. Чудов звереет, кидается между Свенсеном и Легковым, ловко протиснувшись под их руками, разводить столь же легко обоих. МАКСИМ: Блин, хватит! Выкрик Чудова внезапно действует положительно на сцепившихся. ЭМИЛЬ: И правда, доиграть надо (отпускает футболку Легкова и отходит в сторону). САША (чешет плечо, грозно посматривая на Свенсена): Я вас сделаю. МАКСИМ: Только давайте без нытья. Поставим кокосы подальше, и все. Дружно, словно и не было никаких склок, перетаскивают кокосы. Они продолжают закидывать туда камешки, и на этот раз, на удивление, у всех троих получается хорошо: Эмиль справляется с помощью шести бросков, Саша и Максим – семи. Последние две серии мужчины и вовсе проводят с пяти бросков, точно и метко справляясь с поставленной задачей. Так, оказавшись друг от друга на достаточно большом расстоянии, они смогли сконцентрироваться, собраться и все сделать идеально. Подсчитывая очки, самым метким оказался, конечно, Саша. Он гордо выпячивает грудь, ухмыляясь и чувствуя превосходство над биатлонистами. ЛЕГКОВ (язвительно): Ну что, стрелки, лыжник вас уделал? ЭМИЛЬ (мстительно, но несерьезно): С винтовкой у тебя не было бы ни единого шанса. МАКС: Ага, посмотрели бы мы, как бы ты справился с прицелом и ветром, да и куда как большим расстоянием до мишени. САША: Типичная ваша отмазка (насмехаясь). Биатлонисты должны справляться с любой задачей на меткость! МАКС: Ты должен знать, что винтовка предполагает подгон под твой рост и вес, о чем ты говоришь! Это очень серьезное дело, стрельба в биатлоне! САША: Да-да, будь у вас стопроцентная точность, вы бы попадали в цель хоть из чего, из любой рогатки. Не надо ла-ла. Эмиль качает головой, понимая, что двое русских опять сцепились языками, и их уже не остановить, машет на них рукой и уходит к морю. МАКС: Саня, ну ты же был в биатлоне, почему тебе надо объяснять простые вещи?! САША: Что же такое, да нихрена я не помню уже! (гневается) Ну был, ну стрелял. Как это связано с тем, что вы со Свенсеном промазали, а я выиграл?! МАКС: Я не знаю, как это связано. Я знаю лишь то, что твой выигрыш - дело случая, а наша стрельба в биатлоне – большое искусство, длительная работа, и не каждый сумеет отстреляться на ноль, хотя бы раз за свою карьеру. Я лично знаком с такими парнями, которые ну не стреляют на ноль, хоть ты тресни. От винтовки и груз дополнительный, и изготовка определенная, и зрение орлиное, и концентрация – очень много всего. Так что Саня, не прав ты. Да, в тире мы запросто можем проиграть – к другому приучены, переучиться за минуту архисложно, гораздо легче новичку попасть во всякие там банки, чем нам, опытным спортсменам. Легков внимательно смотрит на разошедшегося Чудова. Максим выглядит серьезно, тема задевает его за живое. Биатлоном он дышит, винтовку лелеет и защищает, словно живую. Александр точно также повернут на лыжах, только без стрельбы, и прекрасно понимает чувства Макса. Он видит, как тот напряжен, кожа лица побагровела, сам Максим весь будто бы чем-то истерзан – могло бы показаться странным кому-то другому, но Сашка реагирует на все таким же образом, он понимает Чудова, как никто другой. САША (тихим, спокойным голосом): Макс, остановись. Хорошо, я понял, что ваша стрельба намного отличается от всех тех забав, которыми маемся мы, небиатлонисты. Да, я помню, что ваш спорт предполагает серьезной подготовки. Недаром, даже военные звания вам присваивают – с винтовкой вы уделаете любого военного (улыбается). Максим кивает, но не сводит с Легкова внимательного, слегка подозрительного и сомневающегося взгляда. МАКС: Ты совсем ничего не помнишь? А ведь вы с Колей были очень дружны. САША: Ты смеешься, что ли? (улыбается) Кольку и тебя я, разумеется, помню. Чудов заулыбался. Легков трепет его по плечу в знак примирения и дружбы. Совсем незаметно время приблизилось к позднему обеду, из леса выходит Мартен, подходят Эмиль и Кайса, племя садится кушать. САША: Макс, ты ведь рыбак, а охотой не увлекался? МАКСИМ: В лес часто хожу, отец у меня любит и порыбачить, и иногда поохотиться. Но знаешь, нет, всерьез, с ружьями мне не хотелось ходить. Я зверей люблю (смеется). ЭМИЛЬ: А я однажды катаюсь себе, зимой, в лесу и вижу лося. Здоровенный такой (показывает руками)! Винтовка, само собой, за спиной. Я сначала ничего так, еду себе мимо, но лось за мной каак побежит! Перепугался, чуть винтовку не выхватил, ей Богу! Хорошо, что он остановился, будто беду почуял. САША: Хаха, он страх твой почуял (заливается смехом на пару с Максом). ЭМИЛЬ: Злые вы, уйду от вас (в шутку обижается). МАРТЕН (немного уныло, но с легкой улыбкой на губах): Эмиль бы не убил своего сородича. ЭМИЛЬ: Марти, да ты очнулся для юмора! (радостно хлопает его по плечу). Фуркад закатывает глаза. Остаток вечера парни допытываются до Кайсы, что полагается победителю ее сегодняшних ставок. Она отказывается принимать в этом «цирке» участие, но Свенсен достает ее, и Макарайнен просит Легкова прогуляться с ней завтра вечером по пляжу, а сегодня она устала от их криков. Снова всем хором поют песни, вспоминают об Илье и Шарлотт, но решают, что они заночуют в соседнем племени. Ложатся спать. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. ПЛЕМЯ «ШЦ» В племени «Шведское царство» Колонья на весь день уходит в море или куда-то в джунгли – Маркус и Петтер точно не знают, а Дарио им не докладывает. Они думают, что он снова медитирует или «занимается еще какой-нибудь хренью». На самом деле Дарио всего-навсего читает вдали от двух шумных соседей и мечтает, чтобы их племя поскорее объединилось с другим. Ему хочется поболтать с Ильей или Сашей, на крайний случай, с младшеньким Фуркадом. Петтер и Маркус бездельничают. Весь день они то сплетничают, то играют в города, то закапываются в песке под неумный хохот друг друга, то перепрыгивают через костер… Ни о чем серьезном не говорят, к вечеру и вовсе умолкают, каждый занят мыслями о своем. Нортуг мечтает о еде, теплой ванне, хорошенькой девушке рядом… Хелльнер – о комфортной кровати, мамином супчике, зиме, тренировках, друзьях из сборной… Вечером внезапно надвигается буря. Постепенно, тихо и плавно, что даже не сразу заметно. Деревья шелестят, начинают покачиваться, море плещет активнее. Нортуг первым замечает изменения в погоде, потому что ветерок заставляет его надеть теплую кофту от холода, оставаясь, однако, в шортах и шлепанцах. Потом он видит и надвигающиеся тучи. Петтер ложится на спину, чтобы дотянуться до Хелльнера, сидящего к нему спиной, а кричать ему – лень. Маркус оборачивается, Нортуг жестом показывает на море и небо, швед пожимает плечами. Норвежец сплевывает, не выдерживая. ПЕТТЕР: Непогода, Маркус, непогода! У нас опять ни крыши, ни стен, одни одеяла, да тростник. Еще Колонью где-то носит. Куда он пошел? МАРКУС: Укроемся, закутаемся в одеяла и спальник, и все. Тебе есть до Колоньи дело? ПЕТТЕР: Ну он же из нашего племени, конечно… (чешет макушку, прячет взгляд). Короче, да, надо подготовиться к непогоде и найти его. Так не помнишь, куда он пошел? МАРКУС: Да вроде в море. Может, в джунгли. Я не знаю. А что ты думаешь делать? Ливень мы уже пережили, все норм. Петтер оглядывает почерневшие над морем тучи. Он и хотел бы думать, что будет всего лишь ливень, но что-то подсказывает ему, что их ждет нечто посерьезнее. Отчего-то и тревога Нортугом овладела за Колонью, но уж этого, конечно, при Маркусе никак нельзя было показывать. Однако и сидеть сложа руки – тоже. ПЕТТЕР: Вот что. Я иду искать Колонью, а то этот умник замерзнет там один, а ты собери наши вещи под укрытие, окей? Хелльнер пожимает плечами, принимается собирать с пляжа одежду, посуду, разную мелочь. Нортуг устремляется в джунгли и по дороге кричит имя Колоньи. Петтер загребает далеко в джунгли. Уже дует приличный ветер, верхушки деревьев сильно и угрожающе качаются, все шумит. Нортуг всерьез опасается теперь уже за свое здоровье, поэтому, слабо позвав Колонью, спешит возвращаться. Как вдруг Дарио отзывается. Он выходит из-за дерева, с книгой в руках и, кажется, слегка ошарашен, но не от ветра и непогоды, а от того, что Петтер его ищет. НОРТУГ (вне себя от злости, кутаясь в кофту и переминаясь с ноги на ногу от холода): Мать твою, ты куда забрел?! ДАРИО: Я часто сюда хожу. Здесь тихо, тут недалеко полянка хорошая, источник… А ты зачем пришел-то? ПЕТТЕР: Ты совсем слепой?! Вот-вот ливень разразится или что похуже! (хватает Колонью за локоть и тащит за собой). ДАРИО (идет за ним ровно две секунды, затем останавливается): Нортуг, ты меня пугаешь. Я вижу, что начался ветер, тучи набежали, но ничего страшного пока нет. Я как раз шел обратно. ПЕТТЕР: Как раз он шел (ворчит, понимая, что сам рано всполошился). Давай, поторапливайся, вечно тебя нет, когда нужна помощь. ДАРИО (удивленно): Это когда меня не было-то? ПЕТТЕР: Молчи и иди. Добираются они вовремя. В этой части острова ветер бушует вовсю, Маркус дрожит, обернувшись одеялом. На него свисают листья, и оттуда уже капает начавшийся мелкий дождь. Море бунтует неистово, не слышно собственного дыхания. Более того, всюду летает песок, затрудняя видимость. Петтер и Дарио присоединяются к Маркусу, помогают ему держать над головой одеяло. Но они понимают, что на сей раз этого будет мало. Поднимается и кружит мелкой воронкой песок, все грозит перейти в большую стихию. ДАРИО (громко, Петтеру): Надо сваливать! Наш дом не выдержит бури! ПЕТТЕР: Куда мы пойдем, ты спятил? (кричит). В лесу нас совсем завалит! ДАРИО: В скале с источником есть выступ, мы можем запрятаться там! ПЕТТЕР: Черт побери! Ладно, пошли туда! Колонья ловко встает, быстро складывает пять одеял, свой спальник, Маркус и Петтер берут оставшееся и хватают свои рюкзаки. За спиной Дарио уже болтается его сумка – он чрезвычайно быстро умеет собирать вещи. Уже через минуту они выдвигаются обратно в джунгли. Дважды по пути к источнику их чуть не придавливает деревом. Все в пыли, перемазанные грязью, Маркус еще и полуголый, они добираются, наконец, до места. Обходят источник, заходят в выступ маленькой, невысокой скалы. Крайне тесно втроем, приходится прижиматься телами друг к другу, но там внутри им действительно ничто не угрожает. Каждый натягивает себе на плечи одеяло, чтобы не замерзнуть. От дождя еще и веет сыростью. ДАРИО: Быстро одеваем спальник на головы! Петтер и Маркус в непонимании уставились на Колонью, но он уже разворачивает спальник и накидывает на головы всем троим. В результате они все там, словно в коконе, ничего толком и не видно, только три пары глаз торчат из-за укрытия. Нортуг сначала даже ворчит на Дарио, но потом замолкает, сжав ладонь Хелльнера – Петтеру жутко не хотелось бы оказаться в такой ситуации с Колоньей, и присутствие друга вселяло надежду, добавляло ему сил. Разворачивается нешуточная буря, деревья пошатываются, более мелкие и вовсе срывает. Стоит немыслимый свист ветра, сырость, холод. А троим прижавшимся спортсменам-зимникам и не холодно почти, и не страшно. Упираясь грудью в спину Колонье, а спиной – в грудь Маркусу, Петтер тяжело вздыхает: долго он так не простоит, не продержится, непременно разорется или убьет кого-нибудь. Дыхание, запахи трех мужиков, чужие руки (мужские!) у тебя в районе бедер, собственные колени, упирающиеся в мужика - то еще испытание для Нортуга... Всего спустя полчаса, хотя мужчинам так и не казалось, все стихает. Они не уходят далеко на пляж, а остаются ночевать со спальником и кучей одеял, пристроившись у упавшего дерева. Сначала слегка побаиваются незнакомой территории, но потом устают и перестают обращать внимание на посторонние звуки. ПЛЕМЯ «ЧУДАКИ» Утром в палатку возвращаются Илья и Шарлотт, почти бесшумно заваливаются внутрь, попутно, правда, наступив на беднягу Свенсена. Но укладываются быстро и сразу засыпают, обнявшись. Недовольные возгласы Эмиля будят остальных. Так, племя встает раньше, чем обычно. Что никого не удивляет, впрочем. За завтраком Свенсен предлагает поиграть во что-нибудь, Макс и Саша на него недобро косятся, и идея исчезает сама собой. Эмиль берет с собой прогуляться Мартена, и они до вечера не появляются. Кайса идет подальше ото всех, чтобы искупаться, Легков лезет в палатку с целью растолкать Илью и потребовать от него подробностей прошедшей ночи. Через минуту выползают оттуда вдвоем: веселый Сашка и растрепанный, потирающий оба глаза Черноусов. Сначала хотят уйти, но потом видят взгрустнувшего Чудова и остаются, болтая вместе с ним. К обеду обстановка меняется только тем, что Черноусов покидает лагерь вместе с игриво настроенной Шарлотт, а Легков и Чудов перемещаются к морю рыбачить. Болтают каждый о своем родном городе, вспоминают юношеские годы, много смеются. САША (перебирает песок): Часто с тренировок сбегал? МАКС (неотрывно следя за импровизированной удочкой, заброшенной им в воду): Хах, на самом деле нет. Пока в лыжную секцию ходил в поселке – то, конечно, а потом на биатлон ездил полдня, какое там сбегать (смеется). Вот футболом мы в детстве не сильно увлекались, а вот от хоккея балдели. Там да, я пропадал порой даже больше, чем на лыжах. Помню, однажды пришел со школы рано, думаю, о круто, успею малех погоняться с пацанами в хоккей перед лыжной тренировкой. Вовремя закончил и пошел. В секции на кураже все бегал на лыжах и бегал, без отдыха, уверяя тренера, что в полном порядке. Так и было, пока я не потерял сознание (Легков пораженно смотрит, Чудов усмехается). Переутомление. Организм-то детский, мозгов нет! Ох и орали на меня тренеры… САША: Да-да, сам часто падал замертво на финише (хохочет). Все рвался обыграть старших. На меня кричали, грозились выгнать из секции, не пускали на занятия – а я уперся, хочу вот обогнать их и все (смеется, Чудов понимающе кивает). Я как-то сразу влюбился в лыжный спорт, хотя тоже много, во что играл. Болтают, находят еще больше общего между собой. Им легко и весело друг с другом, точно нескучно: в один момент они спокойны, в другой – могут взорваться, горячо спорить, едва ли не до кулаков. Но отходят потом и мирятся довольно скоро, как вот вчера. Легкову, конечно, больше по душе скромняга Илюха, но раз уж он занят, Максим – достойная замена. К вечеру все собираются вместе у костра. Ужинают. Свенсен шутливо отбирает еду у Фуркада, кидается в Легкова, щипает Кайсу… - заливается смехом и дурачится изо всех сил. Макайранен просит Сашу прогуляться, поскольку он обещал ей вчера. Александр и Кайса идут по пляжу. Макарайнен поднимает и разводит руки в стороны, словно бы кружась на ходу. Легков улыбается всему происходящему, окружающему, он расслаблен и наслаждается жизнью, его не напрягает ни эта прогулка, ни сама Кайса. САША (сообщает вслух): Ты мне нравишься больше, если честно, чем Шарлотт. КАЙСА (смеется): А к чему такое признание? САША: Я к тому, что Илюха выбрал Шарлотту (скромно улыбается), и мне придется с ней мириться. Мы же лучшие друзья с ним, все время вместе. КАЙСА: Твой друг хороший, но у меня есть парень. Гражданский муж, я бы сказала. Легков разочарованно разводит руками, но тут же широко улыбается. Макарайнен очарована. САША: Знаешь, я в детстве мечтал жить на необитаемом острове. Сегодня вдруг вспомнил об этом. Выходит, я исполнил свою мечту. КАЙСА: Хах, поздравляю! А что тебя так манило на остров-то? САША: Я хотел избавиться от контроля родителей (улыбается). Только я не учел, что здесь негде кататься на лыжах. КАЙСА: Точно! А я хотела быть принцессой, но это неоригинально (смущается). САША: Это мило, Кайса, и естественно. Вот если бы ты мечтала стать кем-то вроде космонавта, я бы призадумался… Макарайнен хохочет, махнув рукой, Легков тоже веселится. КАЙСА: Скажешь тоже. Еще очень долго общаются на разные темы. У Саши сегодня вечер воспоминаний из детства, Кайса тоже не прочь поностальгировать. Но, увы, буря надвигается и на эту часть острова, и им приходится возвращаться. Племя встречает непогоду в палатке. Они также вынуждены жаться друг к дружке, но не от холода, а с целью сохранить палатку. Им приходится держать ее руками со всех сторон. Что приносит хороший результат: стихия обходит их стороной. Немного попугав ребят шумным ветром, песком, сыплющимся с потолка палатки, природа успокоилась, и они спокойно ложатся спать. Все, кроме двоих болтунов…