Биатлонисты vs Лыжники: Последний герой

ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ТРИ. ПЛЕМЯ «БББ» По кустам теперь никто не прячется и не читает, не спорит с Нортугом, ничего не выстругивает из тростника, не берет чужих ножей, не готовит всем еду (!), даже не пугает философскими разговорами или своей любовью к призракам, не грозится забрать спальник и убраться к чертовой матери от бестолочей (все о том же Петтере)… Отчего всем оставшимся спортсменам немного грустно. Утро застает племя невовремя. На завтрак ничего нет, Нортуг и Свенсен громко дрыхнут, из-за чего Макс и Саша понимают, что о еде придется заботиться им. Они собирают самодельные удочки и идут, но прежде, к ним из джунглей вдруг выходит Устюгов. ЖЕНЯ (шепчет): О, я знал, что вы встанете первыми. САША: Жека? Ты чего тут? МАКС: Как ты узнал, что мы встанем первыми? ЖЕНЯ: Я все знаю (улыбается). Вы на рыбалку? Пошлите, я с вами пройдусь. Уходят подальше от палатки. Саня первым копошится с удочкой. ЖЕНЯ: Завтра трудный день, парни. Будет два тура. В первом уйдут двое. Я бы посоветовал вам поделать физические упражнения. МАКС: Раскрываешь нам тайны? (хитро) ЖЕНЯ: Ничего такого, что бы вам подсказало о самом финале. Можете сказать и норвежцам, пусть тоже готовятся. Но есть кое-что, ради чего я пришел к вам (говорит серьезно, парни во внимании). В последнем, решающем туре останутся лыжник и биатлонист. САША: В смысле, не могут быть два лыжника или два биатлониста? ЖЕНЯ: Могут, но маловероятно. Тут я загадывать не буду. Суть в том, что последний тур – сложнее в эмоциональном плане, и там придется бороться с самим собой. Возможно, объединиться с соперником, чтобы что-то преодолеть. Вам двоим было бы легче это сделать, знаю, но подумайте, если придется быть в паре с Нортугом или Свенсеном? МАКС: Они не захотят объединяться. ЖЕНЯ: Вот поэтому я предлагаю кое-что. Вы оба должны проиграть в первом туре. Два недоуменных взгляда. ЖЕНЯ: И сделайте так, чтобы остался Свенсен. Он менее грозен, чем Нортуг, хотя оба хитрожопые. МАКС: Подожи, но ты говоришь, что останутся двое? А мы, выходит, не останемся вдвоем? ЖЕНЯ: Ну Макс, я не знаю, как вы останетесь. Конечно, если один из вас выиграет – он гарантированно во втором туре, а если нет – одно место достанется сопернику. Однако в проигрыше есть свой плюс – вы оба в равных условиях. Мне казалось, вы друзья, нет? САША: Я все понимаю, конечно, но… Как же позволить норвежцам занять одно место в финале? ЖЕНЯ: Я сомневаюсь, что они позволят вам двоим выиграть – вот, в чем дело. У них слаженная командная тактика, им наверняка без разницы, кто конкретно из них выйдет в финал. МАКС: Тогда, знаешь, твой вариант наиболее справедливый. САША: Мы обсудим. Спасибо, Жень! УСТЮГОВ: Не за что. Парни, не подведите меня. Не дайте им себя обыграть, они ведь могут. МАКС: Не боись, без русских финала не будет (улыбается). Женя прощается и уходит. Чудов и Легков в задумчивости ловят рыбу, вполголоса переговариваясь. К завтраку просыпаются Свенсен и Нортуг, чуя запахи жареной на костре рыбы. Кушают вместе с русскими, после чего Петтер вдруг предлагает Саше пробежку. НОРТУГ: Хочу переговорить тет-а-тет. И они уходят. Свенсен и Чудов неловко переглядываются. Они не хотят обсуждать никаких заговоров, финалов – ничего такого. Но молча ждать друзей – тоже не вариант. ЭМИЛЬ: Значит, ты охотник? МАКС: Ну да. Любитель. ЭМИЛЬ (весело): Точно, я вспомнил ваш спор с Легковым. Мы еще тогда в кокосы кидались. МАКС: Хах, и вы подрались с Саней, а я вас разнимал – это я тоже помню. ЭМИЛЬ: А как же, веселье да без хорошей драки? (подмигивает) МАКС: Русский обычай (хмыкает, уловив намек). ЭМИЛЬ (серьезно): Ладно. Вот ты говорил, что зверей не убиваешь. Но ведь на испытании застрелил птиц. Это считается? МАКСИМ: То дело случая и необходимости, но не то, что бы я был доволен подобным. ЭМИЛЬ: А если на тебя попрет медведь, выстрелишь? МАКС: Конечно, да, ведь тогда он – меня, если не я – его. ЭМИЛЬ: Да, логично. А если случайно подстрелишь какую-нибудь мелочь? Зачем тогда на охоту ходить, кстати? МАКС: Зачем? Ну ради острых ощущений (смеется). Отработать навык выслеживания зверя, пострелять по деревьям, например, чтобы пристреляться в природных условиях с учетом ветра и прочего. Охота – хороший опыт, который всегда пригодится. А если случайно кого-то пристрелишь… Неприятно и, наверно, стыдно отчасти, но так, чтобы потом испытывать муки совести, не спать ночами – нет. К чему спрашиваешь? ЭМИЛЬ: Да нет, просто. МАКС: Не дает покоя то испытание? Иначе не заводил бы разговоры об охоте. Из вас двоих с Нортугом пришлось стрелять тебе, верно? ЭМИЛЬ: Да – на все твои вопросы (не стал кривить душой). Не знаю, почему меня это волнует (чешет шею). МАКС: Я понимаю тебя. Птица – живое существо, в любом случае это страшно – убить ее. Надо просто свыкнуться с мыслью, что в тот момент нельзя было по-другому. Важно снять с себя вину, Эмиль, иначе это останется с тобой на всю жизнь. Это не тот случай, когда полезно помнить такие вещи. Свенсен кивает, опечаленный. Он внезапно чувствует прилив доверчивости к Максу, и продолжает откровенничать с ним. ЭМИЛЬ: У тебя не бывало чувство, что все, что мы делаем, - только ради того, чтобы сбежать от реальности? МАКС: На острове? Что делаем? ЭМИЛЬ: Нет, спорт. Я имею в виду, занятия спортом на нашем уровне. МАКС: Я целый год был на другом уровне, значительно ниже (хмыкает) ЭМИЛЬ: Нет, ну ты понимаешь, о чем я. Все равно ты профессионал, биатлон – твоя профессия, и ты, как и прежде, много времени в разъездах. Ты точно должен был задуматься о том, о чем я говорю, как раз потому, что имел возможность пожить без биатлона некоторое время, как обычный семейный парень и все такое. МАКС (вздыхает): Я был травмирован, а это совсем иное, нежели просто отдых от спорта. Это был вынужденный уход, и меня заботили иные мысли. Негативные, дурные мысли. Но хорошо, да, я иногда, раньше, думал о том, что спорт – самое, что ни на есть, бегство от реальности. ЭМИЛЬ: Я немногим младше тебя, и мне интересно твое мнение, ты все-таки подольше меня в большом биатлоне. Я, бывает, понимаю, что там семья нуждается во мне… в моей поддержке, ничуть не меньше, чем я. Но пока только они делают все, чтобы было хорошо мне, а я делаю крайне мало для них, на самом-то деле. В молодом возрасте меня ничего не волновало, но я стал задумываться. Уходить из спорта или что же? Просто не представляю, где эта черта, когда тебе пора бы очнуться и вернуться в жизнь, где нет личных массажистов, психологов, прессы, а есть, например, фермерское хозяйство, работа в офисе, все эти обязанности по дому… Особенно пример Бьорндалена… МАКС: Уле Айнар повернут на биатлоне, ты же знаешь. Они ведь развелись с женой? Ему незачем теперь совсем уходить – где-то с биатлоном он будет всегда, да и тебе вроде куда торопиться. Меня совесть тоже долго не мучила, скажу честно, когда я уезжал, оставляя родителей в деревне одних. Потом стал понимать, что не только мне не хватает их поддержки, но и им – моей, даже в большей степени. Но что поделать, наша карьера складывается именно таким образом, мы, видимо, нужны стране, народу, если они до сих пор смотрят и любят биатлон. Мы не принадлежим сами себе, и тут ты прав, найти черту крайне сложно. Я вот не готов остановиться, дело ведь далеко не в личных массажистах. ЭМИЛЬ: Да, это я утрировано сказал. МАКС: Если задуматься… То все ведь бегут от реальности по-своему. Может, дело вовсе не в реальности? А в одиночестве, которое сопровождает нас с самого детства, когда мы физически отделяемся от матери? ЭМИЛЬ: Научаемся ходить, говорить – и все, с тех пор мы – отдельные, самостоятельные, а, значит, одинокие (соглашаясь, кивает). А как же жена, дети? МАКСИМ: Никто не знает тебя лучше, чем ты сам (улыбается). Жена не может слиться с тобой, чтобы навсегда избавить от одиночества. Нет, я даже думаю, оно в некотором роде полезно, но с семьей, поверь, намного лучше, чем без нее. Даже если тебе кажется, что ты им чего-то не додаешь, на самом деле это может и не так, да и у тебя всегда есть шанс все исправить. Просто чуть позже, после тридцати. Если хватит смелости, амбиций и других желаний, идей, не связанных с карьерой спортсмена, чтобы уйти тогда, когда хочется, а не когда вынуждают. ЭМИЛЬ: О блин, меня озарило (улыбается). МАКСИМ: И потом, а ты всерьез уверен, что, будучи сверхуспешным, заработав на спорте кучу денег, у тебя не будет личного массажиста после ухода? (смеется). Или пресса оставит тебя? Вот новых титулов и медалей точно не будет, не будет команды, ежедневных усиленных тренировок, не придут за допингом, не позвонит тренер в четыре утра с новой, шикарной и невероятной, абсолютно революционной идеей, которую нужно срочно опробовать. Свенсен после последней фразы косится на Чудова. МАКС: Что? У меня было так с личным тренером не один раз (хихикает). ЭМИЛЬ: Изверг (усмехается). МАКС: Не хочу этого лишиться, не сейчас. ЭМИЛЬ: Согласен. В этом есть свои прелести. Участи Нойнер мне не избежать – в этом ты тоже прав. МАКС: Твой дом осаждают фанаты? ЭМИЛЬ: Редко. Но если я завяжу – будут почаще (улыбается, а потом скромно). Надеюсь. МАКС: Хах. Да-да, одиночество прорвется ярче, чем когда-либо, стоит тебе первые полгода пожить в тени, без появлений на ТВ. ЭМИЛЬ: Я сразу подамся в реалити. МАКС: Могу посоветовать одно бесконечное реалити в нашей стране (хихикает). ЭМИЛЬ: Слишком злобный смех, я боюсь (отнекивается Свенсен, веселясь) МАКС: Они любят повторять, что счастливы. Тебе понравится. ЭМИЛЬ: Я в ужасе, нет (не сдается Свенсен) МАКС (разводит руками): Сам предложил. Смеются. Прежде они и не сидели с такими разговорами по душам. Обоим становится легче и свободнее, теперь молчание не давит, а напротив, дает время подумать и расслабиться. Петтер и Саша забрели в джунгли. Сначала Нортуг намеревается закинуть Легкову руку через плечо, по-братски, но встретившись с его взглядом, сам передумывает. Дружелюбно улыбается, даже придерживает ветви, чтобы Саша не запнулся или не оцарапал лицо. НОРТУГ: Ну-с, Сашка, хочешь победить? САША: А ты нет? Хочешь уступить свое место? (смеется) ПЕТТЕР: Было бы благородно это сделать с твоей стороны (шутливо откланивается) САША (засовывая между зубов травинку): Только не здесь, парень. Благородство в спорте – невозможная вещь. ПЕТТЕР: Но мы не в спорте, а в игре. Правда, сам подумай, у нас в Норвегии лыжи популярнее, чем у вас в России. Биатлон, в целом, тоже. Останемся в финале мы с Эмилем – представь, какие рейтинги! Победим и на тебя, в том числе, тоже найдется частичка славы и любви у норвежских болельщиков. Часть моих фанов воспылают к тебе любовью, они зауважают вас с Чудовым за красивый проигрыш нам. САША: Ха-ха, забавно (улыбается, хоть Нортуг и серьезно). Мне и в России фанаты нравятся, моих – достаточно. После моей победы, напротив, появятся больше. Норвегия меня мало волнует, знаешь ли. ПЕТТЕР: Жаль, мы добрые (мило улыбается). По крайней мере, простые люди, не я. Ну хорошо, вот представь, что это – рядовой этап кубка мира. На Чемпионат мира или Тур-де-Ски это шоу не катит, согласись? САША: И что? ПЕТТЕР: Вам, русским, ведь не важны победы на Кубке мира. Так просто отпусти ситуацию. САША: Кто сказал, что не важны? ПЕТТЕР: Да брось, когда вы брали Кубок мира? САША (язвит): А меня на верхних строчках общего зачета ты, значит, не замечаешь? ПЕТТЕР: Ну, лидировал ты в этом году – однако вряд ли это для тебя главное. Так сложилось удачно, и все. САША: Я не в первый раз в топ-3, если что (хмыкает). Нет, Петтер, плохо же ты меня знаешь. В целом ты прав, но ты ничего не заметил? Чем я отличаюсь, по-твоему, от других своих коллег? ПЕТТЕР (искренне): Ростом? САША (улыбается, качнув головой): Очень смешно. ПЕТТЕР: Цветом глаз? САША: Ты наблюдательный, блин. ПЕТТЕР: Ты загорелый, накаченный, не то, что Крюков… Саша откровенно заливается смехом, Нортуг делает независимое лицо. ЛЕГКОВ: Отвлекись, не о том мыслишь. Скоро вернемся, уже скоро. И увидишь женщин. ПЕТТЕР (поднимает одну бровь): Обещаешь? САША: Ахаха. Можешь хоть сегодня улететь, я не против. ПЕТТЕР: Ну нет, я на такое не поведусь. Ладно, ну ты отличаешься тем, что всюду таскаешься с Черноусовым. Вы ходите везде вместе, живете – всегда в одном номере, в столовой – вдвоем, у журналистов – тоже, в раздевалке… (делает большие глаза). Ты и Илья…? САША (поспешно прерывая его): ЭЭ! Нет! Мы нормальные! Я женат, Илья с Шарлоттой с острова уехал, ты чего? ПЕТТЕР: Точно (чешет затылок). И в чем тогда прикол? А, да, у вас, кажется, тренер из Швейцарии. Дарио про него говорил. САША: Неужели дошло (ухмыляется). У нас отдельная группа с Ильей. А теперь подумай, почему вдруг мы отделились. Значит, у нас расходятся взгляды на тренировки, на цели и задачи. ПЕТТЕР: О черт, ты раскрыл мне свой секрет (торжествующе). Теперь я тебя обыграю везде! Легков бросает попытку что-либо объяснять, а просто смеется. САША: В общем, ты понял, победу я не отдам. ПЕТТЕР: Я догадывался, Легков. Тогда давай, до завтрашней мясорубки. САША: В палатке свидимся, идиот (без конца ржет, удаляясь в другую сторону от Нортуга). После обеда и до самого сна все усиленно начинают тренироваться, делать физические упражнения. Они снова поделены на пары: двое русских и двое норвежцев. Нортуг и Свенсен готовят подлянки, Чудов и Легков обсуждают разные варианты, в том числе и предложенный Устюговым. До конца определиться так и не могут. ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ. ИСПЫТАНИЕ ФИНАЛА 1 «ГОРА» С самого утра ведущий отводит участников в глубину джунглей. Они неожиданно выходят на горный массив, о котором прежде не знали. Там имеется небольшой склон, подъем, вполне себе асфальтированный. Спортсмены видят рядом с собой и привычные для них велосипеды, лыжероллеры, палки. ЖЕНЯ (командным голосом): Здравствуйте, уважаемые спортсмены! (от непривычки парни даже выпрямляются по стойке смирно) Рад приветствовать вас на первом финальном испытании! После него двое пройдут во второе, так как вас четверо, и мы не сможем сразу выбрать победителя. Вам предстоит простое, на первый взгляд, восхождение в гору. Вы сами выберете, на чем будете его преодолевать. Доходите до вершины, там стоит флажок. Затем разворачиваетесь и спускаетесь назад, ко мне. Дистанция небольшая, где-то метров двести. Но наклон там серьезный. Если боитесь, лучше сразу отказаться. А, да, вы можете идти и вовсе пешком. Но шлемы надеть всем. Легков, не колеблясь, берет роллеры. Свенсен размышляет, посматривая на велосипеды и роллеры. ПЕТТЕР: А пройдут те двое, которые выиграют? ЖЕНЯ: Один – да, второй – не совсем. Нортуг тоже берет роллеры, оглядываясь на Сашу. Чудов от них не отстает: на велосипеде в гору он не так хорош. А Свенсен все-таки рискует с велосипедом. ЭМИЛЬ: А если я в одну сторону пешком, а обратно – нет? ЖЕНЯ: Да, пожалуй, можешь. Логично предположить, что велосипед и роллеры разом ты не возьмешь, а пешком – запросто. Испытание начинается. Парни стартуют: все на роллерах, один Свенсен усиленно крутит педали. Он же и отстает. А первым вырывается Максим: он легкий на подъем, ему нормально в горах. Чуть задерживается Нортуг, Легков не спешит намеренно. Половину пути так и двигаются, в таком порядке, но потом все меняется. Саша и Петтер обходят подуставшего Чудова, до флажка борются только между собой. Слышно всем, как где-то внизу пыхтит и матюгается Свенсен. Макс не сдерживает смех, все равно ему не догнать лыжников, но Эмилю уступать он, конечно, не собирается. К флажку подкатываются Петтер и Саша, последний впереди. Они делают разворот и плавно начинают спускаться. С горки Максу кататься на роллерах не впервой, и он даже быстро нагоняет их. Внезапно с вершины появляется и фигура Свенсена, он несет на плечах велосипед, а бежит так быстро, что даже догоняет лыжероллеры, на которых аккуратно съезжают парни. Пробегая мимо них, высовывает язык, дразнясь. Нортуг бросается за ним, грозясь отомстить. Легков срывается следом, зная, что Петтера никак нельзя отпускать. Саша с Максом незадолго до старта договорились поддержать друг друга и исполнить план Устюгова. Так что сейчас действия Легкова Чудова напрягают. Сам же Александр, выкинув все из головы, попросту забыв, мчится, не жалея сил, охваченный азартом и духом соперничества. Он не хочет упускать победу, и все тут. Ветер и солнце в лицо, вспотевшие в ладони, вцепившиеся в палки, кожа сдирается до крови – адреналин перечеркивает все неудобства. В конце концов, Свенсен устает, конечно, от такого бега. За десять метров до победного броска он уже позади всех, кого обгонял с трудом. Эмиль не отчаивается. Финишняя прямая уже по равнине, и именно там схлестываются Петтер и Саша, пребывая теперь в равных условиях. Нортуг сильно бьет палками по асфальту, он косится, даже собираясь сделать пакость Легкову, но Сашка проверенный боец, и он все видит. Мстительно посмотрев ему в глаза, делает рывок и первым заезжает за линию финиша. Нортуг сжимает зубы в злобе от проигрыша, швыряет одну палку прочь от себя. Третьим приезжает Чудов: он широко улыбается, будто выиграл, щурится на солнце и счастливо поздравляет Сашку. САША (удивленно): Макс, ты не расстроен? МАКСИМ: Я же не идиот, чтобы думать, будто я мог обыграть вас, лыжников. Правда, я обошел быстрейшего биатлониста мира, и это уже круто (приветливо машет финиширующему Свенсену). САША (шепчет): Я забыл о плане, прости. МАКС: Все нормально. Выиграй за нас обоих (искренне хлопает его по спине, еще раз поздравляя) ЕВГЕНИЙ (громко объявляет): Мои поздравления первому участнику второго тура финала! Самое время узнать имя второго и, не откладывая, перейти к заключительному испытанию! Предлагаю всем сосредоточиться и проголосовать за того, кто точно должен уйти. У Александра иммунитет. САША: Но ведь и так ясно, что будет при голосовании. ЖЕНЯ: Проверим. За мной, по одному. Устюгов отходит подальше, чтобы остальные не слышали голосования. Первым подходит к нему Легков. САША: Я голосую против Нортуга. Жень, но будет же второй круг, ты в курсе? ЖЕНЯ: Саш, не я придумал правила. Увы, да, будет. САША: Но как же?.. ЖЕНЯ: Узнаешь. Но ответ тебе не понравится. Легков в задумчивости отходит. На его место ступает Максим. МАКС: Против Нортуга. Он задает Евгению те же вопросы, но Женя просит терпеливо дождаться итогов. ПЕТТЕР: Максим. ЭМИЛЬ: Максим. Норвежцы делают предсказуемый выбор, конечно. Евгений объявляет. ВЕДУЩИЙ: Делаем второй круг. Но на сей раз по правилам победивший не может переголосовать… САША (в шоке): Как? Почему? ЖЕНЯ: Я говорил, что ответ тебе не понравится… К сожалению, воля организаторов. МАКС: Ну тогда стопроцентно ясно, что ухожу я (улыбается). Но кто второй? ЖЕНЯ: Эмиль, Петтер голосуют. У Саши иммунитет. Плюс ко всему буду голосовать я. Все в недоумении. Такого поворота никто не ожидал. Но ведущий уверяет, что так было запланировано заранее, и он действительно не при чем. Свенсен голосует против Нортуга, Петтер – против Эмиля, что естественно. ЭМИЛЬ (Жене): Скажи, но неужели могли быть варианты? Голосовал бы сразу сам, и все. ЖЕНЯ: Варианты всегда есть, Эмиль. Например, ты мог написать себя. Свенсен удивлен. Все участники снова вместе и ждут решения Устюгова. ЖЕНЯ: В финале сразятся Александр Легков и… Эмиль Хегле Свенсен! Я делаю выбор в пользу него. Петтер сплевывает в сторону. Макс кивает, одобряя решение, Саша все еще немного не в себе от странности голосований. Эмиль пожимает плечами и, разумеется, он рад выходу в финал. ЕВГЕНИЙ: Я попрошу Максима и Петтера побыть со мной до конца испытаний, а финалистов сейчас отведу на место проведения последнего. Стойте пока тут, парни (кивает Чудову и Нортугу). ИСПЫТАНИЕ ФИНАЛА 2. «За пропастью в лесу» Устюгов уводит Легкова и Свенсена довольно далеко оттуда. Они подходят к краю какой-то пропасти, непонятно откуда взявшейся здесь. Глубина там приличная, дна пропасти – не видно. Перед ними болтается лиана. ВЕДУЩИЙ: Переберитесь на ту сторону. Затем вам предстоит пройти по лесу – в одну или разные стороны – вам решать. Ничего делать не придется, просто идти и достигнуть красного флажка. Если пойти влево или вправо – неважно, флажков два. Достигли, нашли там кнопку, нажали – все, ждете меня, и я заберу вас. На кнопке указано время, при нажатии оно остановится, и так я узнаю, кто из вас победил. Ясно? ЭМИЛЬ: Ясно. Но мы же не ночью там будем флажки искать, я надеюсь? ЖЕНЯ: Не так и далеко предстоит идти. Но все заивисит от вас. Повторюсь, можете идти вдвоем, но победу будем определять иным способом. ЭМИЛЬ: Так нам надо перебраться через это? (он указал пальцем на пропасть, со страхом заглядывая туда). ЖЕНЯ: Ну да. Это нетрудно. Постарайтесь не разбиться, парни. Саша и Эмиль в шоке переглянулись, потом опять взглянули на Устюгова. ВЕДУЩИЙ: Ну, я пошел. Легков и Свенсен заглядывают в пропасть. Сашка перекрещивается. ЭМИЛЬ: А лиана-то одна. САША (незаметно так подкрадываясь к ней): Ага. Я перепрыгну, отправлю тебе. ЭМИЛЬ: А если она не долетит назад? САША: Значит, попробую еще раз. Ну или ты просто проиграешь. Не беда! Свенсен хватается за лиану, как и Легков. ЭМИЛЬ: Ну нет. Полетим вместе! САША: Ты издеваешься? Куда мы улетим, два здоровых лося? ЭМИЛЬ: Все лучше, чем по одному. Долетим! Недалеко же! Спорят и тянут лиану каждый на себя. Свенсен первым лететь и не хочет, как, впрочем, и вторым. Только вместе. И никаких вариантов. Эмиль упрям, Саша – не меньше, но все-таки он сдается. Легков цепляется покрепче, Свенсен обхватывает и лиану, и Сашку со спины. Россиянин офигевает от такого. САША: Может, полетишь спиной к пропасти? А я нас обоих не угроблю, не боись. ЭМИЛЬ (строго): Ты сейчас пошутил. Легков решается и идет к краю, тащя за собой еще и норвежца, даже радуясь, что это не Нортуг. Или не Макс. Хотя с последним они бы точно договорились прыгать по очереди. Максим лихой парень, не струсил бы рискнуть. Прыжок вдвоем в данном случае явно самый небезопасный. Оттолкнувшись от земли, Сашка сразу понял, что не все идет гладко, когда лиана опустила их со Свенсеном гораздо ниже, чем требовалось. Оттолкнулись они нормально, но вот как набрать высоту, чтобы не втрескаться в скалы? САША (кричит): Полезли вверх! ЭМИЛЬ: Куда? САША: Вверх по лиане! ЭМИЛЬ: Ты спятил?! САША: Берешь свою задницу и лезешь через меня наверх! Живо! Свенсен поддается и карабкается по Легкову наверх. Лицо Саши в этот момент хладнокровно, хотя глаза источают ненависть ко всему живому. Особенно к норвежцам. Эмиль крайне тяжело и крайне медленно справляется. Они почти на той стороне, и норвежец спешит забраться на землю, едва не забыв про Сашку. Тот истошно вопит. Свенсен быстро перехватывает лиану и достает наружу Легкова… САША: Ты чуть не убил меня! Я же не человек-паук, чтобы вечно висеть на горах без страховки! ЭМИЛЬ: Ну, замечтался… САША: Мечтатель, блин. Все, я иду направо. Ты – налево. Свенсен не возражает. Расходятся. Эмиль шагает себе по лесу, мечтает, рассуждает о вечном, мыслит о еде, девушках, вечеринках, как вдруг наступает на что-то и оказывается висящим вниз головой. Веревка от дерева плотно окутала его ноги. Свенсен с такой высоты даже видит вожделенный флажок. Вспоминает про ножик, припрятанный в кроссовке, но дотянуться до него из такого положения непросто. Делает раз, два наклона – без толку. Он не дотягивается выше коленок. Висит, скрестив в воздухе руки, и скрежечет зубами, пытаясь себя отвлечь. Саша идет более бдительно. Он-то знает свою особенность попадать в передряги, поэтому даже если лес кажется неопасным, - жди сюрприза. Но все проходит благополучно, зря Легков так крадется, озираясь. Потом он слышит незнакомый и подозрительный шум, словно бы скрежет. Потом писк, шорохи. Периодичные порывы ветра. Саша замирает на месте. По ногам пробирает холодом, по земле вдруг ползет туман… От страха быстро колотится сердце. Легков стоит, не шевелясь, а звуки не прекращаются. Он приказывает себе успокоиться, глубоко вдыхает и закрывает глаза. Прогоняет дурные мысли. Минута – открывает глаза: нет, ничего и никого нет. Сашку почти отпускает боязнь, как вдруг он чувствует шевеление по своей ноге. С пронзительным криком «Призраки» Легков бросается бежать, даже не взглянув себе под ноги и встряхивая их временами при беге. Несется так, что никакие ловушки ему не попадаются и в помине. С удивлением обнаруживает перед собой красный флажок. Стремительно жмет кнопку: лишь бы никаких призраков больше. Раскраснейвшийся Свенсен–таки дотягивается до ног, изловчается и достает нож, с –дцатой попытки перерзает веревки. Пребольно падает, чуть ли не вывихнув плечо, не стесняясь, матерится, волочится к флажку, уже зная, где он. Норвежец еще не знает, что русский давно победил за счет своего страха. Евгений забирает обоих финалистов и выводит их к Максу и Петтеру. Уже совсем вечер, у этих парней на плечах накинуты одеяла, им дали стулья, кормили. Вокруг зажжены факелы. Когда, наконец, появляются Эмиль и Саша, к ним с нетерпением кидаются с расспросами двое других. Устюгов улыбается, дожидаясь, пока все угомонятся. После недлительных разговоров вспоминают о цели сего собрания. ПЕТТЕР: Ну и кто победил? ВЕДУЩИЙ (выдержав паузу): Лучшее время показал Саша Легков! Чудов лезет обниматься с Сашкой, оба торжествуют, прихватывают к общему веселью и Женьку. Нортуг качает головой, отчитывая Свенсена, Эмиль дуется. Потом ведущий объявляет о денежном призе, и о том, что теперь они вернутся сперва в отель, переночевать, а затем и по домам. ЭМИЛЬ: А что, вечеринки с остальными, с выбывшими, не будет? ЖЕНЯ: А надо? ПЕТТЕР: Ну конечно! Здесь, на острове, собраться бы всем! С танцами, шампанским, и все дела! ЖЕНЯ: Мы не рассчитывали, если честно… Организаторы думали, вы все захотите скорее уехать. ЭМИЛЬ: Так и есть. Но вечеринка – это святое. ЖЕНЯ: Ладно. Едем в отель, там я звоню руководству. Собрать всех – не проблема, но захотят они или нет – уже не наша задача. Окей? САША (усмехнувшись Жениному «Окей»): Окей. Да пускай, кто пожелает, тот и приедет. Пробудем денек на острове, расслабимся. ЭМИЛЬ: Своим «расслабимся» ты подал мне идею, не поверишь (оживленно; Саша кривится, все еще немного в гневе от выкрутасов Эмиля). А поехали все ко мне! У меня есть там озеро, покупаться, пожарим мяса, шампанское, пиво – кому чего! Петтер похватывает идею сразу, Макс и Саша немного смущены, но соглашаются. ЖЕНЯ: Так ты хочешь всех туда созвать? ЭМИЛЬ: Ну конечно, Жень! Когда еще такой повод будет? Легков выиграл в шоу! Последняя фраза звучит как издевательство, но никто не замечает. Все охвачены предстоящей вечеринкой в доме Свенсена: всяко намного лучше, чем на острове. ЖЕНЯ: Ты явно задумал это только ради хорошей еды. ЭМИЛЬ: Почти (смеется). ЖЕНЯ: Ладно. Расскажешь по дороге, как до тебя добраться. Поехали. Все идут за Устюговым. Он приводит их к берегу, где его дожидается лодка. Садятся и уплывают. В руках у счастливого Легкова тотем, которого он бережно прижимает к сердцу.