созвездие близнецов

Не знав каково на вкус дынное вино, он купил шампанское

Маленький Хэчан и немного старше Донхёк играют в салочки, и слишком сильно доверяют друг другу. Младший привязывается к старшему, казалось за первые мгновения своей жизни, а старший просто всегда был рядом, он любил и поддерживал брата, ведь тот был так похож на него. Донхёк был так похож на Хэчана, а Хэчан на Донхёка, что у всех, да и у самих мальчишек, складывалось впечатление будто бы они близнецы. Разница в три года и десять сантиметров в росте — вот и все что их разделяло. Ведь все остальное было на двоих — и созвездия близнецов из россыпи родинок на тех же местах, и еле уловимый аромат воска на теле, медового отлива кожа, карамельного цвета волосы и глаза, одна на двоих широкая и всеобъятная улыбка. Они играли, росли и дышали вместе, узнавали этот мир и самих себя. Донхёку уже шестнадцать, а Хэчану лишь тринадцать. У старшего уже свое сложившееся мировоззрение и принятие совсем недавно чуждых ему вещей, а у Хэчана все ещё та широкая улыбка на двоих, детская всепоглощающая наивность и возможность видеть мир таким, каким его могут видеть лишь дети. Снова вместе несмотря ни на что, хоть теперь и с пропастью в одно взросление, не такое уж и заметное, но шестнадцать — не десять. Тринадцатилетнему было никак не понять брата, как бы он не старался, но Донхёк помогал ему, делая шаги не такими большими, чтобы тот не сразу заметил, что старший начал понемногу отдалятся. Ему семнадцать, тому четырнадцать. Поступление у одного, старшая школа у другого, нервы и волнение снова на двоих. Тому восемнадцать, а ему все ещё пятнадцать. Округленные черты лица младшего начинают приобретать очертаний старшего, а влечение одного к другому, и наоборот, быстро и уверенно приближается к своему апогею. Достиг возраста девятнадцати и шестнадцати они начинают смотреть друг на друга по-другому, а созвездие близнецов единственное, что осталось у них одним на двоих. Слишком разные, но в тот же миг такие одинаковые. Хэчан бьется в истерике, ведь брат снова не замечает его и снова переезжает. Донхёку плохо, ведь он ничего не может поделать с тем, что он устал от жизни маленького мальчика, а его маленький мальчик страдает из-за этого. Они никогда не любили друг друга, но и не отрицали того, что без ума друг от друга. Все же было то, что связывало их невидимыми узами такой прочности, что все эти их взросления уходили на второй план. Они слишком нуждались друг в друге, ведь все те годы и представить себе не могли жизни порознь. Проблема на двоих, все еще уловимый след шрам от той улыбки, боль и печаль начала магнитом соединять их снова. Судьба, случайности или они сами сделали так, что теперь, в 23.37, один пришел к другому. Сонный Хэчан открыл двери дома, в котором они выросли. —… — молчание от старшего, и лишь открытие двери и жест, приглашающий войти, со стороны младшего. Кивок головы от Хэчана вглубь своей квартиры и ответный кивок с небольшим поклоном от Донхёка. Прошло лишь два года, но обоим казалось, что длилась вечность. — Тебя долго не было. Почему вдруг пришел? — Прошло уже полтора года Хэчан. — Да, Хёк. Прошло уже гребаных полтора года с того момента. Ты уже два года как ушел. — Я ведь не… — так и не договорил старший, ведь брат снова, как и раньше, перебил его. — Ах да… Не ушел, а переехал. Ладно три месяца, ладно пол года. Я понимал и принимал, был рад за тебя. Ты был все это время один, я уверен, и не вздумай врать. Ладно те пол года, что ты жил один, но потом. Почему ты не пришел, когда я остался совсем один? Да мы оба остались одни! — младший, разойдясь не на шутку даже не заметил, как вся вода покинула кастрюлю, в которой тот готовил себе пасту. — Но ведь я приходил на… — он снова не закончил, а его голос задрожал. Каким же он стал слабым, думалось Чану. — На похороны??? Да ты хоть помнишь себя? Молча прошел мимо, ничего не сказав. Думал, раз я тебя не расспрашивал, то все, все хорошо? Только не говори, что ты думал игнорировать меня и что это хороший способ жить, что это отличное развитие событий для нас. Так вот нет! Ты знал сколько раз я думал… Хоть бы на связь вышел, так нет! Он сидит на другом конце города в своей коробке и даже позвонить, да что там, даже написать не удосужился. Немного притих и успокоившись Хэчан снова начал дышать более-менее ровно и спокойно. Подняв серьезный взгляд на брата, он продолжил. — Дынное? Почему не вино? Ладно, проходи вперед и садись, сейчас достану. Все это время Донхёк не проронил ни слова, ведь казалось, брат и так запросто прочтет его мысли, и говорить что-то вообще не было нужды. Они и так всегда понимали друг друга без слов, на каком-то своем, высшем уровне. Прошли считаные минуты, а он уже сидит за аккуратным столиком, возле него появились, будто бы волшебным образом, два бокала для шампанского, а напротив сидел Хэчан. Такой живой, такой настоящий.