"Токио" бордель или Тайный дневник мальчика по-вызову

Время обеда — самое лучшее время для исполнения своих планов. Когда все обитатели данного странного заведения находятся в столовой, и никто не помешает мне. Я тихо шёл по коридорам вдоль стен, стараясь не привлекать внимания. Это было даже через-чур, так как коридоры были уже пусты. А вот и гардеробная. О нет! тётя Нюра! Что она тут делает? Я вовремя присел на корточки, забираясь под гардеробную стойку. Именно в этот момент тётя Нюра обернулась. Меня-то ей никак не было видно, но если бы кто проходил мимо… По коридору к нам направлялся Фредерик. Он шёл, засунув руки в карманы, особо не глядя по сторонам. Но меня он никак не сможет не заметить… И правда. Фредерик подошёл к стойке, бросил беглый взгляд на меня, и поднял голову на тётю Нюру. — Добрый день, — вежливо поздоровался он. — Ох, добрый, Редди, добрый… — пожилая женщина дернулась было чтобы встать, но, по ходу передумала, и опустилась обратно в кресло. — А чего это вы тут, а не на обеде? — Ох, да Джек забрал куртку и вот никак не возвращается. Ну не могу же я закрыть гардероб, пока кто-то на улице? — Хм… как же вы добросовестно относитесь к своей работе… Только вот Джек далеко не такой ответственный, как вы. Я его только что в столовой видел. — Ох, ты ж зараза-то какая! — тётя Нюра всплеснула руками, поднимаясь. — А я тут сижу! Жду его! — Правильно, правильно. Вы пойдите объясните ему, — кивнул Ред. — И пойду! — тётя Нюра решительно встала, и быстро засеменила по коридору. Ред смотрел ей вслед, ехидно посмеиваясь, и пошёл дальше по своим делам. Я несказанно обрадовался такому удачному стечению обстоятельств. Ну, надо же, как подфартило! Дождавшись, пока Ред скроется за поворотом, я мышкой юркнул в гардеробную, где опять же повезло, и я быстро нашёл свою куртку. Был, правда, соблазн взять что-то получше. Но я же не вор все-таки! В туалете тоже никого не было. Я подошёл в самой крайней кабинке. Она отливалась от остальных, что была немного больше остальных и примыкала к окну. Окно было заколочено досками, на которых гвоздем, или чем-то ещё были нацарапаны разные надписи. Этой кабинкой почему-то пользовались крайне редко. И в отличие от остальных, унитаз был в ней старый-старый. С огромным, грязным от времени, бочком. Бочок был почти плоский и тянулся почти до половины стены. За ним ещё оставалось довольно много места. Туда обычно кидали всякий мусор. Противно, конечно, но все-таки, как ни крути, это было лучшее место, чтобы что-то спрятать. Туда хорошо вошли и куртка, и ботинки, и ничего не было видно. Надо бы положить туда и остальное своё имущество… Но это может и подождать. *** Я вернулся в столовую, где был встречен обеспокоенным Джерри. — Том, что случилось? — встревоженно спросил он. — Ты так резко убежал… — Живот прихватило, — быстро соврал я. Джерри окинул меня подозрительным взглядом. — Ну ладно… — недоверчиво протянул он. — А я-то думал, ты от Джесса так диранул. Я быстро прокрутил в голове последние события вспоминая, кто же такой Джессо. Вспомнилось быстро. Я неосознанно поморщился. — Неприятный тип, правда? — тихо сказал Джерри, наклоняясь ко мне. — Ага, — кивнул я. — А откуда ты его знаешь? — Ну… — протянул он, — Мне неприятно вспоминать это. Просто мы когда-то были близкими друзьями. — Насколько близкими? — прищурился я. — Очень… — вздохнул Джерри. — Когда я только сюда попал, Алессо был первым моим другом. Лучшим другом. И потом… так получилось, что… Он связался с плохой компанией, и наши пути разошлись. — Что ты имеешь ввиду — с плохой компанией? — Сам поймешь, — ответил Джерри, зачерпывая суп, давая тем самым понять, что разговор окончен. Может быть, надо было прислушаться к его словам. Но мне было не до того. Все мои мысли были заняты предстоящим побегом. И я не заметил, как пролетел остаток дня. И вот, я уже шёл из душа вместе с Эдвардом, который снова о чём-то трещал. — … Нет, ну конечно, тяжело работать на группу, но куда же деваться? Деньги хорошие, клиенты порядочные… да и с Лео будет намного легче… — С Лео? — переспросил я, выныривая из своих мыслей в реальный мир. — Да, с Лео. Я же тебе говорю, большой заказ, частная вечеринка, много наших задействовано… Ты чем меня слушаешь?! — То есть, ты уходишь с Лео? — Сегодня. Перед отбоем, — Эд пощелкал пальцами перед моими глазами, свободной рукой открывая дверь в комнату. — Я просто задумался, — изображаю глупую улыбку, дабы Эдвард отвалил. И действительно, Эд покачал головой, направляясь к шкафу. Сэм сидел на кровати, подпиливая ногти. Лео уже не было. «Отбой! Отбой!» — кричала тётя Нюра. Я тоже забрался в постель, наблюдая за крутящимся перед зеркалом Эдом. Наконец, он собрался, и, бросив что-то нам на прощанье, выбежал за дверь. Сэм отложил пилочку и выключил настольную лампу. Я забрался под одеяло. Открылась дверь. Люцифер обвел взглядом комнату. — Где Эдвард и Леон? — как всегда сурово спросил он. — На вызове, — буркнул Сэм. — Остальные на месте, — оказал Люцифер тёте Нюре. Та отметила в журнале. — Спокойной ночи, — сказал Люцифер, из его уст это звучало как проклятье, и выключил свет. Я сложил руки на груди, и хитро улыбнулся, еле сдерживая злобный смех. Шоу начинается. *** Прошло минут 15. Я считал. Пора! С кровати Сэма доносится тихое ровное дыхание — спит. Осторожно встаю. Кровать тихо скрипит подо мной. — Том, ты куда? — вздрагиваю. Оказывается, Сэм не спал. — Я? Я… в туалет! — ищу руками в темноте одежду. — Так всего десять минут после отбоя прошло. — Ну… а мне надо! — нашёл. Прижимаю к себе аккуратно сложенные вещи. — Странный ты сегодня… — С кем не бывает… — быстро выхожу за дверь. Мне повезло. До туалета я никого не встретил. Так тщательно придуманные отговорки мне не пригодились. Ну и хорошо! В кабинке тоже все было на месте, что не могло ни радовать. Пожалуй, следует переодеться тут. Сколько градусов за окном я не знал. Но можно предположить, что -15 есть точно. Поэтому «домашнюю» одежду я натянул прямо на пижаму. Чем больше одежды — тем лучше. Ночью коридоры становятся ещё более мрачными и пугающими. Светильники горят так: один в начале, один в середине, один в конце. Короче темень… Ну, а если включить логику, то кто будет шастать во время отбоя? Только такие как я. Или рабочие, а им, по мнению здешней администрации, и такого-то освещения много. А вот уже и комната отдыха элиты… Черт! Ручка опустилась прежде, чем я до неё дотронулся. И я тут же юркнул за большой горшок с непонятным цветком. Дверь открылась, и ребята разных полов и возрастов маленькими группами вышли, о чём-то переговариваясь. Я вжался в стену. Длинные широкие листья при плохом освещении хорошо скрывали мою темную фигурку. Однако, листья оказались очень колючими и, хорошо, что на мне была куртка, иначе, я рискнул бы остаться без кожи. Маленькие шипы по краям листьев цеплялись за одежду, лишая меня возможности двигаться. Если я совершу хоть одно неосторожное движение, вся эта бандура грохнется на пол, и мне очень повезет, если она не убьет меня. Хотя… лучше уж она, чем потом Люцифер. Ребята вышли и уже скрылись за поворотом. За ними вышел мужчина. Странный мужчина. Очень худой и костлявый, не большого роста. Одетый в нелепый вытертый комбинезон и коричневую рубашку в клеточку, которые были на несколько размеров больше него. Лицо закрывали усы и лопатообразная, идеально ровно подстриженная борода. Волосы торчали в разные стороны. От лба до затылка — лысина. Волосы, когда-то чёрные, сейчас были на половину седые. Трясущимися руками, мужчина достал большую связку ключей и принялся искать нужный. Боковым зрением я заметил движение и обернулся. Ко мне направлялся Ред. Точнее, не ко мне, а, скорее просто по коридору. Его глаза на секунду встретились с моими, и все внутри меня оборвалось. Однако он отвел взгляд, переводя его на мужчину. Неужели не заметил?! — Доброй ночи, — сказал он спокойным тоном. Мужчина, который уже нашёл ключ и вставил его в дверь, вздрогнул и обернулся. — Зачем ж так пугать? — мужчина перекрестился. — Извините, почему-то все меня сегодня пугаются. Неужели я такой страшный? Мужчина окинул Реда пристальным взглядом, подмечая все детали. — Сколько лет работаю, и все никак не могу привыкнуть к вашему… экзотическому внешнему виду. Ред усмехнулся. — Да-да. Я ещё не самое удивительное. — Эт точно… Эх… ох уж эти ночные ремонты… Как достали… Спать не дают! Кстати… а чего ты не спишь? Редрик тяжело вздохнул, изображая на лице глубокую печаль. — У меня колечко в раковину упало, достаньте, пожалуйста? — Колечко? В раковину?! Слушай, давай потом… Ред вцепился в костлявый локоть. — Вы что! А вдруг кто раковиной воспользуется, и смоет?! А оно мне так дорого… — чуть ли не со слезами проговорил Ред. — Дорого говоришь… Ну я сейчас занят… — Пожалуйста! — взмолился Редрик, глаза его блеснули слезами. — Ну… хорошо… только инструменты возьму… — Вы посмотрите, нет ли у вас нужных инструментов? Мужчина стоял в замешательстве, потом присел на корточки и стал рыться в чемоданчике. Пальцы Фредерика сжали торчащий из замочной скважины ключик. Далее последовало действие, которому я готов был аплодировать стоя. Редрик громко чихнул, одновременно поворачивая ключ в замке. Мужчина испуганно вздрогнул, оглядываясь на Реда. Тот глупо улыбнулся. — Пыль. — А… ну, будь здоров, не болей. — Спасибо! — Инструментов у меня с собой нет, так что пойдём сначала ко мне в каморку, — сказал он, вставая, и вынимая ключ. — Пойдёмте, — кивнул Ред. И оба зашагали по коридору. Я смотрел им вслед, восхищаясь Фредериком. А в голове все никак не укладывалось, почему? Но думать было некогда. Дождавшись, пока они уйдут, я осторожно выбрался из-под колючего куста. Повезло… Как вдруг горшок покачнулся, и с грохотом упал на бок, разбиваясь. — Что это за шум?! — взвизгнул кто-то, я не различил, Редрик это было, или его спутник. Побелев от страха, я, уже не пытаясь делать что-либо тихо, скрываюсь в комнате. Притаившись за одним из диванов, я старался привыкнуть к темноте. Свет включить нельзя, придётся наощупь. Я увидел белые от лунного света занавески. Балкон! Наощупь иду к нему. Сбив на пути несколько табуреток (или что это там было), открываю дверь, выхожу на балкон. Снега на нем не было, видно, подметают. Внезапно свет в комнате включился, и я рефлекторно упал на обжигающе-холодный скользкий кафель. — Вот видите! Нет тут никого! Я думаю кто-то в туалет шёл! — послышался голос мужчины. — Не знаю, не знаю… — недоверчиво протянул Редрик. Он говорил что-то ещё, но свет уже был погашен и дверь закрыта, так что я не услышал его. Встаю, и, поскользнувшись, еду вперед. Чтобы не упасть, хватаюсь за бортик балкона, смотрю вниз. Однако ж второй этаж… Блин… Сугроб, конечно, есть. Но прыгать не вариант. Высоковато… Чуть не плача от обиды, топаю ногой. Ну, и что мне теперь делать?! Не возвращаться же обратно в комнату, в конце то концов?! Смотрю по сторонам. Взгляд останавливается на водосточной трубе. И тут я почувствовал себя героем боевика. Надо срочно что-то предпринимать, иначе поймают. И, конечно же, нет ничего лучше, чем спускаться по водосточной трубе зимой, в неудобной одежде! Зашибись перспективка! Однако, вариантов то больше все равно нет… Подхожу к стене. Зажмуриваюсь. Боюсь я высоты… Хоть второй этаж и не такая уж высота, но все-таки… Как же она далеко, труба то эта гребанная! Снова зажмуриваюсь. Давай, Том. Давай! Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох… дыши, я тебе говорю! Но дышать я не мог. Морозный воздух никак не шёл в легкие. А до трубы добрых метра полтора. И, если вы думаете, что в стене есть какие-нибудь выступы и я сейчас, как агент 007 пойду по ним, держа равновесие, то вы сильно ошибаетесь. Стена идеально гладкая. Как и балкон с обратной стороны. Придётся… нет… только не это… Надо, Том! Соберись, тряпка! Встаю ногами на бортик балкона, руками держась за стенку дома. Холодно, скользко. Ну и хрен с ним, если уж умирать, то не шлюхой в постели какого-нибудь толстого потного мужика, а при попытке бегства! И тут за спиной загорелся свет. И не было лучшей мотивации, чем это. Адреналина в кровь выделилось сколько, что я, не соображая, что делаю, прыгнул. Прыгнул, и вцепился в трубу. Открыл глаза я увидел холодный метал трубы, на которой сидел, вцепившись руками и ногами. Я смог. Я смог! Я смог, мать вашу!!! Радости не было предела. Сердце стучало быстро-быстро. Но это ещё не конец. Это ещё далеко не конец. Теперь вниз. И я медленно пополз по трубе, которая скрипела. Кажется, приделана она не очень хорошо… И только я об этом подумал, как крепление, на которое я только что наступил, оторвалось от стены. И снова внутри все сжалось. Это не труба скрипела на морозе. Это скрипели отходящие от стены крепления. Быстрей, быстрей! Вниз! Но чём активнее двигался я, тем быстрее труба отставала от стены. И вот она накренилась в сторону. Нет, нет! Только не это! До земли ещё так далеко! В окне, рядом с которым я висел, зажегся свет. Окно открылось. Какой-то парень закурил, облокотившись на подоконник. Выдыхая в ночную тьму сигаретный дым, он, похоже, совсем не замечал висящего на водосточной трубе мальчика, совсем рядом с окном. А труба продолжала скрипеть. И я почему-то все крепче прижимался к ней. Хотя, лезть вниз уже совсем не предоставлялось возможности, так как труба совсем отошла от стены, и вот-вот рухнет. Наконец окурок упал вниз, где тлел на снегу маленьким огоньком. Окно закрылось, свет погас. И как раз вовремя. Труба оторвалась, и я грохнулся в сугроб. Мне очень повезло, что лететь оказалось недалеко. Правда приземление нельзя назвать мягким. Днем солнце грело по-весеннему, и снег подтаивал, но ночью столбик термометра опускался иногда даже до -30(это тётя Нюра рассказывала) Короче, не буду вам парить мозги, сугроб был покрыт твердой коркой наста. ещё и труба приземлилась прямо-таки на меня. Почему-то до последнего я её не хотел отпускать. Спина болела. И шея тоже. Я тихонько застонал от боли. Но надо. Надо идти дальше. Надо как можно быстрее выбираться с территории этого ужасного заведения. Надо! Спихнув с себя трубу, издавшую при этом отвратительный скрежет, я тут же скатился по насту на расчищенную дорожку. И быстро встал. Голова закружилась. Хотелось обратно лечь. Нельзя, нельзя, нельзя!!! Во дворе тоже никого не было. Да и кому тут быть в столь поздний час? Перелазаю через высокий забор. Опять же, спасибо насту. У входа стояло несколько машин. ещё тёплые. Видно прибыли сюда только недавно… Огибаю машины, выхожу на дорогу. Начался снег. Поднимаю голову вверх. Неужели, я сбежал? Неужели, я теперь попаду домой. Неужели, весь этот кошмар закончился? Вдыхаю холодный морозный воздух… Свобода… *** Я шёл и шёл. Снег уже не падал, а просто валил, закрывая обзор. Собственно, а чего разглядывать то? Дорога, деревья по краям, какие-то одинокие домишки в занесенных снегом полях. Походу пригород. Интересно, а далеко ли до города? И… в том ли направлении я иду? Ветер крепчал. Начиналась метель. Холодно. Очень холодно. Очень-очень холодно! Ваще пиздец как холодно! Видно, права была тётя Нюра. Зима нынче холодная… В какой-то момент я крепко пожалел, что решил сбежать именно в ночь. Может, лучше было бы утром? Да какая уже разница, что лучше?! Уже все! Уже ничего не важно. Мог. Я многое мог. Но все сложилось именно так. А значит, так и должно быть! Знаете, а я все-таки дурак. Это ж надо было, продумать до последних мелочей побег, и даже ни разу не задуматься о том, что делать дальше. Денег у меня нет. Одежда хреновая, мягко говоря. Продавать мне нечего… Разве что только… Я достал из карманов руки и посмотрел на кольца Стефана. Нет, об этом и думать нельзя. Да и продавать то его некому. Ведь никого поблизости нет. Вдали засветились огоньки. Деревня? Деревня! Надо будет постучаться в какой-нибудь домик, может, пустят переночевать? А там уже решим… Но это оказалась не деревня, а переезд. Я подошёл к маленькому домику с горящими окнами и постучал в дверь. Мне не ответили. Дрожа от холода, я подумал было, что там никого нет. Однако тут же зажегся свет и дверь открылась. На пороге стоял пожилой дед. Лет так семьдесят… пять. В шапке ушанке и тяжелой меховой жилетке. С ружьем, которое смотрело мне в лоб. — П-п-п-пож-ж-ж-жал-л-л-лу-у-у-уйс-с-с-ста п-п-п-п-п-пус-с-с-с-стит-т-т-т-те м-м-мен-н-н-ня н-н-н-н-н-н… — язык не слушался. Губы смерзались. Зубы отбивали чечетку. Дед огляделся по сторонам, и втащил меня в домик. Там было тепло. Кожу начало покалывать иголочками. Голова закружилась. Кажется, я начал падать. А может, мне это только показалось. Но кто-то подхватил меня, это я помню точно. Точнее, это последнее, что я помнил.