Между ночью и днем

За порогом Дик все же обернулся, хоть это и было слабостью. Алвы у огня больше не было, не было и огня, не было вообще ничего. – Выше голову, Надорэа, – прикрикнул сюзерен, – ты Повелитель Скал или спрут без чести и костей? Мы отправимся в Гальтары и возьмем то, что принадлежит нам по праву! Когда настанет время, я сам поведу свои армии в сердце анаксии! Сюзерен знакомо улыбнулся и вдруг смахнул навернувшуюся слезу. Они вышли на узкую извилистую тропку, тонувшую в тумане. За спиной была пустота, впереди неизвестность, которая и манила, и пугала, но рядом шагал Альдо Ракан, и это было главным. Дикон повернулся к своему сюзерену, чтобы спросить, каким путем они пойдут в древнюю столицу, но Альдо тоже исчез, растворился в густом молоке тумана. Дикон хотел позвать его, но не смог произнести ни звука – как в тех кошмарных снах, когда нужно срочно что-то делать, а не пошевелить ни пальцем. Земля ускользала из-под ног, перед глазами мелькали воспоминания вперемешку с тем, что он определенно никогда не видел. Сны? Галлюцинации? Память предков? Последнее видение запомнилось лучше всего. Он был Ричардом Окделлом и ему было лет восемь. Проповедники поймали на площади у его дома котенка – его котенка – и, как это у них водится, принялись избивать своими посохами. Дик ударил одного из проповедников кинжалом в спину и, похоже, убил. Родители были в доме, и он был один против толпы, готовой растерзать его. Совсем один. Просвистел брошенный кем-то камень, Дикон вжал голову в плечи. За первым булыжником полетел второй, третий. Проповедник неистовствовал, размахивая своим посохом, призывая громы небесные на головы пособников Чужого. Пока камни цели не достигали, но лишь пока. Дикону было страшно как никогда в жизни, но он понимал, что прав именно он, а не эти злые глупые люди, пытающиеся убить его и несчастного котенка. Он надеялся, что отец услышит шум и вмешается, но помощь пришла с другой стороны. Высокий черноволосый кэнналиец расшвырял обезумевшую толпу. Герцог Алва. За его спиной были другие воины, толпа зарычала и расступилась, на пожухлой траве остались Дикон, скребущий булыжники котенок, два проповедника – живой и мертвый – и Рамиро Алва с окровавленным мечом. Точно, отец называл герцога Алву именно по имени – Рамиро. В голове шумело, Рамиро что-то говорил толпе, проповедник кричал ему что-то в ответ, потрясая посохом, а потом все стихло – после того, как кэнналиец снес голову Истиннику. Толпа стала стремительно редеть. Алва подошел к Дикону и взял, было, его за руку, но потом наклонился и поднял казавшегося тряпичным котенка. – Я отнесу Барса в дом, дам молока, – Дикон с трудом сдерживал слезы и с надеждой смотрел на кэнналийца – он спас его от озверевшей толпы, значит... – Молоко ему уже не поможет. Похорони. Большего ты для своего котенка сделать не можешь, он уже вернулся к Повелителю кошек, и ему там хорошо. Котенок теперь у своего хозяина, и он его никому в обиду больше не даст. Дикон тяжело вздохнул, и Алва взял его за руку. От этого стало немного легче и спокойнее. Кэнналийский герцог прав, Барсу теперь наверняка хорошо, даже если Дикону без него будет плохо... Мы - Люди Чести, а Люди Чести раньше чтили кошек, это написано в книге Четверых – той, что дома, в отцовской библиотеке. Закат сторожили кошки, а отец говорил, что Окделлы – дети Заката и Полночи. Видение закончилось, Кабитэла растворилась в тумане, канул в прошлое сын Святого Алана – тот самый Ричард, в честь которого и назвали Дикона, живший в Круг назад, исчез Рамиро-Предатель, убитый Аланом и спасший за пару дней до этого его сына. На какой-то миг Дикон даже позавидовал Рамиро и своему тезке – у них не было сомнений ни в чем, они были уверены в своей правоте, и поэтому им было легче. Тот Алва, как и Ворон, следовал приказу короля, каким бы глупым тот приказ ни был, но Эрнани Ракан предал Талигойю, и в этом все зло, с которым пришлось жить всем остальным. Альдо все равно прав, но лучше бы Ворон не сдавался ему - Оллар того не стоил. А ведь все могло бы быть совсем не так, если бы убедить Ворона встать на сторону Альдо, а Альдо убедить, что Ворон им нужен - Ворон бы и помог, и не предал... Не предал, как не предавал Рамиро Алва. Алва не предают, но они вечно идут за теми, за кем идти нельзя, и все этим портят. Зря все-таки Альдо отмахнулся от слов Дикона, нужно было еще раз поговорить об Алве, убедить обоих, что... Туман исчез, не сменился очередным видением, а именно исчез, уступив место сумраку. Он снова на Дороге Королев? Или в каком-то другом подземелье? Огромные глаза, из которых катятся медленные слезы. Глаза Альдо, но почему-то пронзительно-лилового цвета. Исполненный тысячелетней обиды взгляд заставил Дикона замереть, внутренне сжаться, пытаясь найти какое-то оправдание тому, что отвлекся и ушел в сторону, бросив Альдо на произвол судьбы.