Берегись Узумаки на кухне...

Хаширама привычно увернулся от тарелки, просвистевшей рядом с его головой, и с любопытством взглянул на содержимое посуды. «О, боже, опять рамен», – подумал Хокаге, с тяжелым сердцем заходя в гнездилище зла – дом четы Учиха – Узумаки. И заранее приготовился к мощным дзюцу, дробящим кости ударам и разнесенной в хлам кухне. Не то чтобы он сильно ошибался… – Придурок! – Истеричка! – Поучись манерам! – Сначала научись готовить! Хаширама пропищал: – Может, вы тихо все… – Заткнись!!! – рявкнули на Первого, заставив того невольно сжаться. Взъерошенный, в режиме Девятихвостого, с почти сформировавшимся Расенганом в руке – Наруто был ужасающ, и в этот момент безумно напоминал его дорогую Мито. Мадара выглядел не менее впечатляюще: с подбитым глазом, с гунбаем в сильных руках и активированным Мангеке Шаринганом. Хаширама уже успел сто раз пожалеть о своем визите, как Узумаки повернулся к мужчине и ласково сказал: – Проходите, Первый, присаживайтесь. Сейчас будет готов рамен. Вы же любите рамен? Последняя фраза звучала достаточно угрожающе, чтобы Сенджу быстренько сел, подогнув ноги в примерной позе сейдза, сложив ручки, аки гейша на выданье. Со стуком перед ним приземлилась тарелка с ароматной лапшой, от которой, однако, уже воротило. Под внимательным взглядом Наруто Хаширама быстро разломил палочки, нервно принявшись за еду. «Предатель», – ясно читалось в печальных глазах Мадары. Хокаге даже стало стыдно. На пару минут. – Вот, – Узумаки победно уставился на мужа, – Хокаге-сама ест, и ему нравится. А какого ты выебываешься, я понять не могу. Учиха надулся, усевшись на стул и распространяя злобную ки. *** Хокаге счастливо возвращался домой, скинув свою часть работы на безотказного Итачи. Люди работали, птицы пели, Учиха патрулировали улицы…но чем ближе шиноби подходил к своему дому, тем сильнее его грызло чувство опасности и напряжения. С некоторым удивлением Хаширама созерцал пару мужской обуви на пороге и балахон Учих на вешалке. Неужели, Мито… Вне себя от ярости, Хаширама влетел в кухню, ожидая увидеть там крепкого Кагами, кукольно красивого Изуну или даже наглого советника клана Учиха Сатоши, но на стуле сидел тот, кого мужчина меньше всего ожидал увидеть… – Мадара. Какого биджу? Главнокомандующий грозно зыркнул на друга и продолжил уничтожать в глубинах своего желудка овощной мисо, жадно заедая суп рисовыми колобками. Мито лишь подкладывала еще и еще, с жалостью глядя на Учиху и тихонько поглаживая того по колючим патлам. Проникновенно взглянув в очи муженька, химе прошептала: – Два месяца на рамене, котик, даже мне его жалко. – Два ф фолофиной, – сурово поправил Мадара. – Два с половиной, – миролюбиво согласилась Узумаки, наливая щедрою рукою еще плошку супа. *** Приятный полумрак в ресторане располагал к беседе, тихая музыка расслабляла, заставляя забыть об окружающем мире за пределами заведения, а благодаря тяжелым, расшитым занавескам создавалось впечатление некой интимности, приватности. Минато интерьер не оценил, и продолжал испепелять зятя взглядом. Очевидно, этот скользкий тип не для чаевничанья сюда его пригласил, а следовательно, ему что-то нужно. На всякий случай Минато подготовил кунай, как настоящий «мастер дипломатических переговоров», что сомнительно, учитывая количество убиенных его рукой. Мадара сложил руки на столе, упершись острыми локтями в резную столешницу, и придвинулся к тестю поближе. Игра в гляделки затянулась. Учиха резко вытащил из-за пазухи конверт с вензелем Коноховского Народного Банка и положил перед Намикадзе, отводя взгляд. – Четыре миллиона ре за то, чтобы Вы научили Вашего сына готовить еще что-то, помимо рамена. Минато хмыкнул. – Десять. – Предупреждаю: вы рискуете пустить по миру не только меня, но и Вашего сына. Пять. Ни ре больше, – сощурил глаза Мадара, постукивая пальцем по дорогой бумаге. Четвертый врубил еврейские корни на полную: – Девять с половиной. Я женат, у меня семеро детей по лавкам, а вы, любезный, практически грабите многодетного отца. Шаринганистый чуть ли не задохнулся от возмущения: дите у Намикадзе было одно, да и то на его, мадарином, иждивении. – Вы все-таки послушайте… Торг длился около трех часов. Взмокший, истощенный Мадара с остервенением подписал договор на двенадцать миллионов ре, давя желание вмазать по довольной роже тестя. А Намикадзе лишь посвистывал, мысленно уже закрывая кредит, на который свозил Кушину на курорт в самом помпезном отеле страны горячих источников и купил ей шубу из шерсти дикого тануки. Сатоши-сан, казначей и бессменный советник главы клана Учиха, лишь вытер кровь, полившуюся из глаз при взгляде на счет из банка – таки пробудил Мангеке.