Ярче блеска моих глаз

      Я поправляю покрывало на своей скромной кровати, снимая рукой невидимые пылинки, разглаживая невидимые складки. Расставляю свечи, наливаю в пузатый бокал твой любимый сиродильский бренди, привезенный в Коллегию только ради тебя. Сама я не пью.       Смотрюсь в любимое зеркало, недовольно приглаживаю выбившиеся из прически светлые пряди. Оставляю неаккуратно торчать лишь одну, надеясь, что ты заправишь ее мне за ухо, как сделал это при первой нашей встрече. Сделал лишь однажды, но я каждый раз оставляю ее для тебя.       Твое излюбленное место в моей скромной комнате — старенькое кресло, которое давным-давно пора заменить, но ты ведь так любишь его, скрипящее, напоминающее тебе о чем-то из детства. Ты не часто говоришь о своей прошлой жизни, но мне хватает и этого.       Не забыть слегка подвести глаза. Ты всегда говорил мне, что мои глаза светятся ярче звезд в Мундусе, что именно блеск моих глаз заворожил тебя тогда, в тот самый вечер, когда ты впервые прибыл в Коллегию и расспрашивал адептов о тайнах и артефактах, которые мы здесь скрываем. Быть может, ты просто хотел вытянуть из меня побольше информации. Но разве тогда ты приходил бы ко мне почти каждый вечер?       Только бы ты не задержался, как в прошлый раз, болтая с этой пустышкой Фаральдой, невпопад хихикающей на каждое твое остроумное замечание. А слышал бы ты, как неуважительно она отзывается о тебе, когда тебя нет рядом. Стерва манерная… Но ты лишь отмахиваешься, говоря, что ничего в этом мире не волнует тебя сильнее, чем блеск моих глаз, и все обиды забываются.       Твои ежедневные обязанности советника архимага всегда задерживают тебя, вот и сегодня ты опаздываешь. Ведешь ли дискуссию с Урагом в Арканеуме, споришь ли с Мирабеллой по поводу величины твоих полномочий или же отчитываешь студентов-новичков, неосторожно использующих магию в узких коридорах Зала Поддержки? Но я отбрасываю неприятные мысли, уже давно стемнело, и скоро ты придешь ко мне…       Ты, верно, отправился встречать группу студентов во главе с мастером Толфдиром, они должны были вернуться из Саартала с какой-то невероятной находкой, о которой все только и говорят в последнее время. Предполагалось, что эта новость должна была остаться тайной, но взмыленный парнишка, со всех ног прибежавший с места раскопок и, что нас больше всего поразило, без предварительной записи ворвавшийся к архимагу с «известиями от мастера Толфдира», взбаламутил тогда всю Коллегию. Слух разнесся мгновенно, и уже через несколько часов все возбужденным шепотом обсуждали «источник магии невиданной силы». Глупости. Если такой и существовал, он бы уже давно был в наших руках.       Ты, конечно, тоже не веришь, что артефакт, по случайности обнаруженный кем-то из молодняка, может представлять собой какую-то невероятную мощь. Но я слишком хорошо тебя знаю, и видела, как порой из-под маски презрения и недоверчивости проблескивает любопытство. Ты ни за что не пропустишь такое событие. Признаться, мне тоже интересно, но я должна сохранять лицо. Негоже будущему мастеру Разрушения (да-да, Фаральда, однажды я займу твое место, не сомневайся) восторженно пялиться на каждое необычное явление. Сделаю вид, что это «нечто» меня мало поразило, а потом пристану к тебе с расспросами. Ты всегда распознаешь, когда я притворяюсь глупышкой, но тебе это даже нравится.       Я слышу из коридора твои четкие шаги и радостно подскакиваю на кровати, попутно приводя покрывало в порядок. Ты ведь так не любишь мятые складки на ткани, если только они не оставлены тобой… или нами.       — Ты задержался, — слегка обиженно, но с пониманием. Ты ведь не любишь, когда тебе делают замечания. — Как там находка из Саартала? Стоит ли вообще твоего внимания?       Я привычно делаю шаг к тебе с надеждой, что ты заметишь выбившуюся из прически прядку, но ты лишь отстраненно прижимаешь меня к своей груди, и тут же отходишь, не взглянув толком ни на постель, ни на бокал, ни на меня. Твои пальцы подрагивают, а на лице читается такой неприкрытый детский восторг, которого я не видела никогда.       — Да, определенно. Они принесли нечто… величественное! Гигантская сфера, полная такой невиданной магической силы, которой я не ощущал ни в чем и ни в ком до этого дня. Удивительно, как они умудрились не переполошить этот вымирающий муравейник у подножия Коллегии, который зовет себя Винтерхолдом, — твои губы презрительно кривятся, и я смотрю на тебя уже с легким укором.       Ты обещал мне не сцепляться с жителями города, среди них у меня есть пара старых приятелей. Не могу сказать, что я в восторге от местного ярла и его попыток хоть чем-то осрамить Коллегию или требовать с нас самим же им и выдуманные долги, но среди простого люда есть те, кто ценит и любит нас.       — Я читал о чем-то похожем в старинных записях древних альдмеров… Знаешь, дай-ка мне лучше перо. Мне нужно написать письмо в посольство, пусть пришлют мне рукописи, а лучше кого-нибудь из наших ученых… но это не может быть… все записи о нем утеряны… Око… должен быть хоть кто-то…— и, продолжая бормотать что-то, ты небрежно обходишь меня, садясь за мой стол, отодвигая в сторону все те мелочи, что я расставляла для тебя, словно эта находка значит для тебя больше, чем я. Чем мы.       — Что еще за сфера? Я видела что-то огромное и блестящее в окне, но не придала этому значения. — Сказать это как можно более небрежно. В ответ на мои слова ты лишь не глядя усмехаешься. Ты прекрасно знаешь, что я далека от жеманных идиоток, строящих тебе глазки в коридорах, но иногда тебе нравится такая игра.       — Я ведь о том тебе и говорил только что, дурочка. Слухи оказались правдой. Магической энергии в ней столько, что невозможно описать. Но эта энергия несколько иная, не такая, с которой мы прежде сталкивались. Древняя, мощная и, что самое главное, ищущая того, кто будет готов погрузиться в нее целиком. — Внезапно ты замираешь. — Я должен перебраться в другие покои. Мне нужно быть ближе к ней. — Но я не успеваю воскликнуть от нахлынувшего на меня возмущения, как ты продолжаешь самым будничным тоном, — да, золотце, она не просто блестит, она искрится от магии.       — Ярче, чем мои глаза? — Я из последних сил пытаюсь ввернуть шутку, обратить твое внимание на меня, и ты, наконец, оборачиваешься. Лучше бы в тебе читалось раздражение или злость. Но ты вонзаешься в меня тем самым насмешливо-презрительным взглядом, которым ты обычно награждаешь надоедливых профессоров или глупых студентов. И я понимаю, что это уже не игра. О, демоны Обливиона…       — Моя дорогая! Она блестит в сто крат ярче! Пойдем, убедишься сама. Ты ведь хочешь посмотреть? — И ты, так и не закончив письмо, резко встаешь и открываешь дверь, с издевкой предлагая мне руку.       Посмотреть. На то, что блестит ярче, чем мои глаза. На источник магии настолько сильный и действенный, что, кажется, смог навсегда отнять тебя у меня. Я зло отворачиваюсь, пряча внезапно выступившие слезы. Я не хочу видеть эту полную магии, Дагон бы ее подрал, сферу.       Никогда.